Пробуждение-1: Эльфийское жертвоприношение

Решив, что ничего путного не надумаю и просто расслабилась в ванне. Но вскоре поняла, что я сейчас просто усну и приняла тяжкое решение вылезти из ванны и перебраться в кровать. Наконец-то вытянула ноги и закрыла глаза.

Вот нельзя мне расслабляться! Только легкая дымка спокойствия начала проникать в душу, как меня кто-то позвал. Прислушалась — вокруг тишина. Расслабилась — опять зовет кто-то. И тут я поняла, что это опять у меня в голове. Не голова, а проходной двор какой-то! Вот кто на этот раз? Голос грустный и беспокойный. Может Танн? Вряд ли он покинул спальню, чтоб превратиться в дракона. Лайел? Похоже. Но где он? Куда идти, что бы его найти? И надо ли искать? Здесь тепло, хорошо, мягко и спокойно. Нет, не пойду искать приключения на свою... голову. Буду лежать и отдыхать, думать ни о чем не буду!

Ненадолго хватило моей решимости. Звать меня не переставали. Вот как уснуть, когда даже уши закрыть не можешь, что бы не мешали? Правильный ответ — никак. Так что я оделась и собралась уйти, как в мою дверь постучали. Не может быть, что бы Танн услышал, как я собиралась покинуть спальню. Опять запрет меня! В дверь снова настойчиво постучали — а я не отвечаю — я сплю!

— Лиа, это я — Линиэль. Ты мне разрешишь войти?

ЧТО-О?! Он совсем с головой не дружит?! Я к нему в спальню не пошла, так он приперся в МОЮ! Точно — сплю и не слышу.

— Лиа, я слышу, как ты там возишься — зашептал за дверью Владыка. — Я пришел извиниться. Будь любезна, впусти меня, пожалуйста — я все тебе объясню.

Вот смысл ему стучаться, когда дверь я не запирала, чтоб, если что Танн мог войти. Точно, надо Танна позвать! Только я открыла рот, как меня снова перебил Линиэль.

— Прости меня за мое неучтивое по отношению к тебе поведение. Разреши мне объясниться, тогда ты все поймешь. А еще я Книгу принес.

Ну да, в его же спальне мне не читалось, а вот в моей зачитается. И чего он там стоит?! Шел бы себе дальше. И тут перед моим взглядом предстала картина с той стороны двери! Да не дай Богиня, кто-нибудь увидит, как Владыка стоит под моими дверями и что-то мне шепчет! Ничего приличного про эту ситуацию не подумают!

— Входите. Но если Вы не сможете мне толком объяснить, что это сегодня было — я позову Танна, он в соседней комнате.

Зашел Владыка у которого были видно только ноги и голова, остальное закрывала Книга. У меня создалось впечатление, что прозвали с большой буквы этот талмуд не за то, что его подарили Небожители, а за его размеры. Место для книги было всего два: пол и кровать. Мы решили, что второе более приемлемое, чем первое.

— Лиа, прежде чем мы откроем Книгу, и я прочту легенду о тебе, я хотел бы принести мое искреннее раскаяние по поводу произошедшего вечером. Клянусь Великой звездой, — Владыка приложил тыльную сторону ладони правой руки напротив сердца, — я не хотел тебя обидеть и не имел в виду ничего такого, что могло бы тебя обидеть и тем более оскорбить.

Его жест и клятва должны что-то для меня значить?

— Но факт имеет место! — возразила я.

— Да, я очень виноват и еще раз приношу тебе свои извинения, но дай мне договорить — я смогу все тебе объяснить. У меня есть опасения на счет моего сына — мне кажется, он был не совсем правдив, когда разговаривал со мной в последний раз. И мне надо было убедиться в своей правоте.

— И как убедились?

— Как ни странно да, убедился, — нахмурился Владыка.

— А нельзя было у него просто спросить, без сцен? — осведомилась я.

— Я пробовал, но он упорно уходил от ответа, а на прямые вопросы категорически отказался отвечать, заявив, что он сам может решать возникшие вопросы.

— Позвольте спросить, а что вы у него хотели узнать?

— Это спроси у Лайела, потому что он и сам не знает ответа на мои вопросы. А сейчас приступим-ка мы к Книге. Тебе ведь хочется узнать что там?

— ОЧЕНЬ! — не стала скрывать я. — Но Лайел хотел сам прочесть мне Книгу. Было бы нечестно начинать без него.

— Мне он сказал, что я могу это сделать сам. Начнем?

— Ну, если он не против, мне тем более противиться нечего.

А в Книге было написано примерно следующее, если не считать того, что мы уже слышали от недоэльфа, который смог покинуть Долину: разбудит магию только принятое ясным умом решение и добровольное согласие уйти к Небожителям. Что в великий День становления, Дева, которую приведет Страж, и у которой слияние трех кровей, окрасит Розу в кровавой цвет при свете зари.

— А теперь для особо умных поясните, что конкретно требуется от меня? — все мои попытки внятно растолковать все их эльфийские заморочки закончились полным провалом.

— Ели объяснить в нескольких словах, то у тебя должно быть в роду три ветви крови и 'роза'. Если по крови я смогу разобраться, то о какой розе идет речь, я не знаю, — признался Владыка.

— Допустим у меня это все есть, что дальше?

— А дальше ты должна добровольно и без принуждения отдать жизнь на алтаре Лании.

— Алтарь Богини? Вы ошибаетесь! Она никогда не требовала кровавых жертв! Она добрая и справедливая, она не может требовать чью-то жизнь!

— Не мне судить Богиню, тем более, что она для эльфов Богиня-мать. Но эта Книга Ее творение, и по Ее приказу был построен жертвенный алтарь. Так ты можешь вернуть магию в мир, но только если сама согласишься отдать за это свою жизнь.

Нет, этого не может быть! Это кошмарный сон! Сейчас проснусь и окажусь в своей кровати и никогда больше не буду читать романов! НИКОГДА!

— Зачем Лании моя жизнь? И нельзя ли это чем-то заменить? — уточнила я.

— Прости, Анилиа, но другого выхода нет. Для эльфов это тоже было страшным ударом, мы не приемлем убийство. Убить можно только ради выживания, но не более того. Если ты обратила внимание, то у нас на столе всегда продукты не требующие смерти живого существа. Мы им жизнь не давали — мы не вправе ее забирать.

А теперь представь, что мы должны убить человека — живое разумное существ, которое будет смотреть нам в глаза, когда его душа будет уходить к Небожителям. У нас даже произошел раскол на почве этого жертвоприношения: одни считают, сто это недопустимо, другие — это необходимой жертвой для выживания многих. Я придерживаюсь первых. Пойми меня правильно — я отвечаю не только за каждого ушедшего эльфа, но и за непроявившихся тоже.

Как будешь готова, приходи — мы обсудим твою кровь и поищем непонятную 'розу'.

Линиэль встал, чтобы уйти.

— Не надо искать, — промолвила я, не смотря на то, что сказать, что я расстроилась — ничего не сказать.

— Почему не надо? Ты что-то знаешь о 'розе'?

Я вздохнула, закрыла глаза, открыла.

— Знаю. Мой народ меня называет Принцессой Розы.

— Почему? — в голосе Линиэля слышались нотки изумления. — И что это означает?

Я отодвинула ворот и показала шрам. Владыка издал возглас и поднес ближе свечу, чтобы рассмотреть мою отметину. Вот бы никогда не подумала, что это может быть чем-то еще кроме безобразного шрама, оставшегося на всю жизнь. Шрам этот стоил того поступка, что я совершила. Он же ввел в мою жизнь много ограничений. Начиная с одежды — мне приходилось носить не то, что нравиться, а то, что скрывало бы шрам, заканчивая окружением — отец позаботился, что бы я ни минуты не оставалась одна и всегда была под присмотром, дабы не совершила очередную глупость. А мне так не хватало прежней свободу! Наверно по этому я сбежала из дома на поиски снившегося эльфа. А он, он звал меня на смерть и даже словом об этом не обмолвился!

Оказывается, я уже говорила вслух, все что наболело. Владыка меня обнял и прижал к груди. В этом не было ничего предосудительного, просто пожалел, как маленького ребенка.

— Не спеши осуждать его. Он выполнял свой долг и поверь, он не искал твоей смерти, ты сама выбрала этот путь. Когда-то и я учувствовал в Зове. Мне даже откликнулась девушка. Но она не пришла — она не была моей еламинай. Она выбрала другой путь, и я не вправе ее осуждать. Мы все делаем выбор, которой впоследствии решает нашу, — глянул на меня и добавил, — и не только, судьбу.

Две влажные дорожки на моих щеках отражали в лунном свете всю горечь и обиду на Богов. Никогда бы не подумала, что Боги могут быть так несправедливы! Играют моей судьбой, как игрушкой. А я не вещь, у меня есть чувства и мечты!

— А что там про слияние трех кровей? — появилась слабая надежда, что я все-таки не подойду на роль жертвы.

— Расскажи о своей жизни. Кто твои родители, от кого происходит их род? — ответил вопросом на вопрос Линиэль.

— Родители? Отец потомственный дворянин, как говорят: до мозга костей. А мать, мать у меня была простой служанкой, которую отец еще до моего рождения сделал леди, а потом и своей женой.

— Вот ты и ответила на свой вопрос.

— Но родители это две крови, а откуда у меня третья? — я видно так расстроилась, что совсем соображать перестала.

— В твоей матери две — простой служанки и леди, а отец благородных корней от рождения. Так что ты, по моему личному мнению, идеально подходишь под Пророчество.

Вот ты и попала красавица, как рыбка в сеть!

Владыка взглянул мне в глаза:

— А сейчас извини меня, мне пора. Мне кажется, тебе есть о чем подумать. Не буду мешать.

После чего развернулся и ушел, оставив меня наедине со своими невеселыми мыслями.

'Вот ты и приплыла', — корила я себя. Это же надо было попасть в такую ситуацию! Пройти такой путь, найти и потерять друзей, чуть не погибнуть и все это для того, что бы умереть. Прелестненько, больше и сказать нечего.

Слезы больше не текли. О моей слабости ведала только подушка, все еще остававшаяся влажной. Сон так и не шел, а мысли одолевали. Я уже не лежала трупом, а измеряла комнату шагами. Потом мне комната показалась мала и вышла в коридор. Стоять на месте не могла, ноги ходили отдельно от моих желаний. Как вышла на улицу я и не поняла. Остановилась только тогда, когда оказалась около бревна, на котором мы приводили себя в порядок с Лаейлом. Он и сейчас сидел там, обхватив колени руками, и смотрел на переливающуюся серебристую лунную дорожку. Меня он не заметил. Я присела рядом.

На меня посмотрели два невообразимых глаза. Длинные волосы слегка развивали от прохладного ветерка, что дул с озера, подчеркивая всю красоту эльфа. Или это я в преддверии смерти обращаю внимание на то, что раньше считала само собой разумеющимся?

— Лиа? — ответом ему было молчание. Я только продолжала рассматривать его, как будто увидела впервые. Четко очерченные губы, миндалевидный разрез больших глаз, изумление во взгляде.

— Лиа, что случилось? Отец плохо с тобой обошелся?

Я отрицательно помотала головой:

— Он мне ничего не сделал.

— Ты все же была у него, — с горечью в голосе и смотря на поверхность, нервно подрагивающей от дуновения ветерка, воды.

— Нет. Он был у меня... с Книгой.

— Книгой? Он зачитал тебе Пророчество? — я кивнула и закрыла волосами глаза, из которых потекла непрошеная слеза.

Лайел прижал меня к груди, обнял одной рукой, а второй стал гладить по волосам и успокаивать. Смахнул слезы и, приподняв за подбородок заглянул в глаза:

— Прости, я не хотел, чтобы ты... твоей смерти. Я не должен был звать тебя. Но ты! Ты не должна этого делать! Ты можешь отказаться, и никто не посмеет тебя в этом упрекнуть. Весь смысл в том, что это жертва должна быть без принуждения. А еще... а еще я сам не позволю тебе совершить этот поступок. Ты меня поняла?

Я всхлипнула, несколько раз судорожно вздохнула, но нашла в себе силы спросить:

— Почему?! Вы же все умрете, на земле не останется ни одного эльфа! Одна жизнь за миллионы — это не так уж и много.

— А одна чистая душа за ошибки прошлого — это слишком много! Я не позволю! — и добавил в пустоту.— Говорил же я ему, чтобы он не делал этого! Как он мог так поступить!

— Он сделал все правильно — на благо эльфийского народа. Лайел, ы относишься к тем эльфам, что против этого ритуала?

— Он и про наш раскол тебе рассказал? Да, с тех пор, как ты появилась здесь, я осознал всю ошибочность моего решения. Я не хочу, что бы тебя приносили в жертву.

— А как твои соплеменники? Вы же просто перестанете существовать! — я совсем запуталась.

— Если бы ты только знала, сколько видов живых существ истребило человечество и еще не один вид истребит. Но жизнь все так же течет своим чередом. Мы просто станем следующими.

— А причем здесь люди? Разве они виноваты в том, что пропала магия?

— Отчасти.

— Тогда я тем более не могу допустить, что бы не стало тебя... или Танна, — а последнему еще и не единожды обязана жизнью.

— У вас с драконом что-то есть?

— Конечно! Меч, что принес Танн и мешок, что принесла я, — я даже усмехнулась. У нас только и есть, что мы сами.— Кстати о мешочке. Ты обещал меня сводить на кладбище. — И добавила, — заодно и себе место присмотрю.

— И думать об этом забудь! Я свожу, но только для той цели, о которой ты просила раньше.

Мы вернулись в мою спальню, взяли упакованные кости и двинулись на кладбище. По дороге Лайел захватил лопату. Эльф с лопатой — это еще то зрелище! Некрополь находилось в лесу, среди деревьев, на полянке усеянной ромашками.

Мне казалось зрелище 'эльф с лопатой' — это нечто, но я поменяла свое мнение, когда картина сменилась на 'эльфа, копающего могилу'. О делал это споро и умело. Вот странно!

Мы уложили кости. Лайел пропел на эльфийском что-то траурно-возвышенное. Казалось даже, что ярче замерцал лунный свет и человек, чьи кости мы предали земле наконец обрел покой. Потом он закопал могилу, и мы собрались уйти. Но не тут-то было.

Свет луны стал ярче, приобрел четкие очертания человеческого тела. Я как-то незаметно для себя оказалась за спиной эльфа, а он еще и заслонял меня рукой.

— Что за,.. — вырвалось у меня.

— Низкий поклон тебе, прекрасная и храбрая дева, за столь благородный поступок. И тебе, высокородный эльф моя благодарность. Я — Гинтанир Ертан кес Раклам ер Дани Лост, но Вы, за столь великодушный поступок, можете меня называть просто Ниром. Разрешите узнать Ваши имена.

— Лайелиниэль Мартанилаие Иелинаел тал Валниеланиай лэ Каэтиантарина, Повелитель Долины эльфов, представился Лайел.

— Анилиа Вередитам кес Раклам ер Дани Лост, — в свою очередь представилась я.

— Ты наследница человеческого престола?

Я отрицательно помотала головой:

— Ни я, мой брат. А Вы?..

— А я твой предок. Ты не изучала генеалогическое древо?

— Нет, на нем будет только половина моих предков.

— Отчего так?

— Это долгая история.

— А Вы тот самый Гинтанир, что уничтожил магию? — вступил в разговор эльф.

— У Вас не совсем верные сведения, молодой человек. Да я тот самый Гинтанир, но магию я не уничтожал, хотя и послужил тому причиной.

— А можно услышать эту историю с самого начала. Может тогда можно будет обойтись без жертв? — с надеждой поинтересовалась я.

— Если вы не спешите, то я с удовольствием ее Вам расскажу. Все началось с того, что я взял помощником придворного мага — молодую магиню с огромным потенциалом и отличными успехами. Кроме того, что она была сильным магом, она еще была невероятно красива. Не удивительно, что у нас завязалась нежная дружба. Я уже даже собирался жениться на ней, но на счастье... или на беду, смотря как посмотреть, я встретил свою истинную любовь — прекрасную эльфийку по имени Мелитинтатель. Мы были счастливы вместе. Но Уртари не приняла нашу дружбу. Она потребовала разрыва наших отношений и грозилась в случае отказа проклясть весь наш род. Но как я мог бросить любимую беременную женщину? Я не смог. Мы тайно обвенчались и я спрятал ее у хороших знакомых на границе с эльфами. Дабы если что-то случиться она могла бы перебраться к своим родным. Сама она не хотела покидать этих земель, сказав, что ребенку будет нужен отец и если она уйдет к эльфам, то может уже и не вернуться. Уртари я сказал, что с Мели я разорвал отношения и полностью принадлежу теперь только ей. Был на мне амулет, скрывающий лож, так что она приняла мой ответ. Но через некоторое время, когда я принимал ванну, она забрала амулет и заставила меня повторить, что я люблю только ее. Соответственно она распознала ложь. Был страшный скандал. Полгорода пострадало от ее гнева. Как она смогла найти мою Мелитинтатель, я ума не приложу. Но то были лишь цветочки. Ягодки появились тогда, когда она узнала, что у нас будет ребенок. Тогда она обратилась к Хорсту(6), с условием, что она навечно уйдет на служение к нему, а он за это лишит магии это злой и предательский мир. Это была клятва на крови, не смотря на то, то кровавая маги была запрещена. Она прекрасно знала, что эльфы не могут дать жизнь без магии и готова была сама лишиться магии и лишить весь мир, лишь бы моя Мили не родила.