Она посмотрела на двух очень суровых на вид женщин, стоящих неподалеку. Выражение ее лица стало значительно холоднее.
— Предполагая, конечно, что мы сможем удержать Лару и Яну от того, чтобы они сидели у нас на коленях.
У женщины слева — он подумал, что это была Лара, но не был уверен — на лице появилась ухмылка.
— Может быть, на твоих коленях. Я ни за что не подойду на расстояние вытянутой руки к этому пещерному человеку.
— Хотя он в некотором роде симпатичный, Лара, — сказала другая женщина. — Даже чисто выбритый. У него, должно быть, действительно острый каменный топор.
Хью глубоко вздохнул. Это была действительно не очень хорошая идея.
— Конечно, — сказал он.
* * *
Лагерь "Гавличек Фармасьютикс" был больше, чем многие другие в подобных поисковых работах. Это, вероятно, означало, что они нашли достаточный потенциал в этом районе, чтобы перейти к созданию производственных мощностей. Тот факт, что они построили постоянное здание штаб-квартиры вместо использования временных сооружений, также подтверждал это предположение.
Харпер и Джадсон нашли директора лагеря в кабинете на втором этаже. Его звали Эрл Мэннинг, в соответствии с табличкой на открытой двери.
— Что я могу сделать для вас? — спросил он, когда они вошли. Он не поднял глаз от бумаг на своем столе. Вопрос был задан резко. Не невежливо, просто так, как очень занятой человек справляется с помехами.
— Мы ищем Рональда Аллена, — сказал Харпер.
Это заставило Мэннинга поднять взгляд.
— А кто это "мы", собственно?
— Иммиграционная служба. — Харпер вытащил свое удостоверение и положил его на стол директора.
Мэннинг действительно изучил документ. К тому же со значительной осторожностью, большей, чем было действительно оправдано, учитывая редкость краж личных документов на Факеле. У Джадсона было впечатление, что директор лагеря был одним из тех людей, чьей инстинктивной реакцией на государственную власть было наступить ей на пятки.
— Хорошо, — кисло сказал он примерно через десять секунд. Он передал документ обратно Харперу. — В чем дело?
Отношение Мэннинга вызвало равноценный ответ от Ферри.
— Это на самом деле не ваша забота, мистер Мэннинг. Где Аллен?
Мэннинг начал ощетиниваться. Затем скорчил гримасу и ткнул пальцем в окно позади себя.
— Вы найдете его за управлением одним из экстракторов. На южном краю лагеря. Если вы не знаете, как он выглядит...
— Мы знаем, — сказал Харпер. Он повернулся и вышел из кабинета. Джадсон последовал за ним.
Оказавшись в коридоре и пройдя большую часть пути к входной двери здания, Харпер пробормотал: — Какой засранец.
Джадсон только улыбнулся. Он был совершенно уверен, что Мэннинг высказал — или, по крайней мере, подумал — эквивалентные чувства после того, как они с Харпером покинули его кабинет.
Чингиз весело проблеял, подтверждая догадку Джадсона.
Сразу после выхода на улицу они сверились с картой лагеря, которая была вывешена на стене здания. Она была нарисована от руки, что многое значило, учитывая современное чертежное оборудование.
— Идти достаточно близко, — высказался Харпер. Он направился на юг, слегка потянув за рукоятку своего пульсера, чтобы убедиться, что его легко достать из кобуры. Джадсон последовал его примеру. Впервые до него дошло, что они, возможно, подходят близко к насильственному инциденту. Несмотря на свою усиленную подготовку и умение работать с оружием, обязанности Джадсона как лесничего на Сфинксе делали его близким к проводнику, а иногда к технику скорой помощи. Сотрудники лесной службы Сфинкса были также полицейскими, и они серьезно относились к этой части своей подготовки, но на самом деле Джадсон никогда по-настоящему не чувствовал себя полицейским.
По крайней мере, пока.
У Харпера С. Ферри, конечно, тоже не было полицейского прошлого. У него было другое, намного более жестокое. Джадсону оставалось только надеяться, что полтора года, которые прошли с того времени, как Харпер отказался от своей старой профессии, наложили на этого человека хотя бы налет сдержанности.
Должно быть, что-то проявилось в его напряжении. Харпер взглянул на него и улыбнулся.
— Расслабься. Я не собираюсь стрелять в этого парня. Просто выясню, почему у него есть идентификационный номер, который ему не положен.
* * *
Им потребовалось не более десяти минут, чтобы добраться до южного края лагеря и найти Аллена, работающего на экстракторе. Машина была не особенно большой, но невероятно шумной.
Достаточно шумной, чтобы Аллен не услышал, как они подошли. Он узнал об их присутствии, только когда Харпер похлопал его по плечу.
Мужчина повернул рычаг управления, переведя машину на холостой ход и резко снизив уровень шума. Потом он повернул голову и сказал:
— Что я могу сделать для вас?
Он был совершенно расслаблен. Затем его взгляд прошел мимо Харпера и упал на Джадсона, на плече которого сидел Чингиз.
Уши древесного кота внезапно прижались, и Джадсон почувствовал, как его когти впились в плечо. Там были защитные накладки именно для таких случаев. Джадсон знал, что Чингиз готовится начать атаку.
— Будь осторожен... — крикнул он Харперу. Но Харпер, должно быть, заметил что-то в позе Аллена или, возможно, в его глазах, потому что он уже потянулся к пульсеру на бедре.
Аллен выкрикнул что-то бессвязное и ударил Харпера кулаком. Удар указывал на то, что иммигрант проходил некоторую подготовку по боевым искусствам, но определенно не был экспертом в рукопашном бою. Харпер увернулся от удара, приняв его на руку вместо грудной клетки.
И все же удар сбил его с ног. Аллен был крупным мужчиной и достаточно сильным.
Намного сильнее, чем Ван Хейл, конечно. Но с собственным пульсером и потрясающими способностями Чингиза как бойца, Джадсон на самом деле не беспокоился.
Аллен, очевидно, пришел к тому же выводу. Он повернулся и бросился вокруг экстрактора, направляясь к соседнему лесу.
Он был не только силен, но и быстр. Джадсон, вероятно, не смог бы догнать его и не хотел просто пристрелить его, пока они все еще ничего толком не узнали.
Но Чингиз решил эту проблему. За две секунды кот спрыгнул с плеча Джадсона на землю и бросился в погоню.
Это не было соревнованием. Чингиз догнал Аллена еще до того, как человек оказался на полпути к линии деревьев. Он бросился прямо к ногам здоровяка и в два шага сбил его с ног.
Аллен с визгом ударился о землю. Он попытался оттолкнуть Чингиза, но острые как бритва когти кота были более чем достойны кулака. Человек в хорошем физическом состоянии и с отличными навыками боевых искусств имел, может быть, равные шансы в бою против древесного кота, просто из-за разницы в размерах. Но ему пришлось бы нелегко, и он наверняка вышел бы из этого тяжело раненым.
Аллен даже не пытался. Он перевернулся на живот. Затем, как ни странно, он несколько секунд просто смотрел на деревья.
К тому времени Джадсон добрался до него.
— Не двигайся, Аллен! — приказал он. — Чингиз больше не причинит тебе вреда, пока ты не...
Он увидел, как сжались челюсти Аллена. Затем глаза мужчины закатились, он вдохнул один раз, ахнул, снова ахнул... и оказался без сознания, умирая. Джадсон в этом не сомневался. Судя по тихому визгу Чингиза, тот тоже понял это.
— Во имя чего... — Он покачал головой, не зная, что делать. Обычно он бы начал делать искусственное дыхание и стимулировать сердечную деятельность, хотя на данный момент был почти уверен, что спасти жизнь Аллена невозможно. К тому же изо рта Аллена начала сочиться отвратительно выглядящая зеленоватая слизь, которая, по его мнению, была остатком или побочным эффектом — или обоими сразу — какого-то сильного яда. Чем бы ни было вещество, Ван Хейл не собирался прикасаться к нему.
Харпер подошел, прижимая ушибленную руку.
— Что случилось?
— Он покончил с собой. — Джадсон чувствовал себя немного ошеломленным. Все произошло так быстро. С того времени, как Харпер похлопал Аллена по плечу, до самоубийства мужчины могло пройти не более тридцати секунд. Возможно, меньше. Может быть, гораздо меньше.
Харпер опустился на колени рядом с телом Аллена и перевернул его на спину. Бывший убийца Баллрум был осторожен, чтобы его руки не приближались ко рту Аллена.
— Быстродействующий яд в полом зубе. Что, во имя творения, бывший раб-иммигрант делает с таким оснащением? — Он огляделся, заметил крепкую на вид палку в пределах досягаемости и поднял ее. Затем использовал эту палку, чтобы приоткрыть рот Аллена и посмотреть на его язык.
— И... это врожденная метка "Рабсилы", наверняка и определенно. Ни малейших шансов, что это косметическая подделка.
Он оторвался от трупа и качнулся на каблуках, теперь сидя на корточках, а не стоя на коленях.
— Что, черт возьми, происходит, Джадсон?
Глава 24
На самом деле, это было хорошее кафе-мороженое. Правда, не такое хорошее, как "Сладости Мукерджи" в Гренделе, крупнейшем городе Беовульфа.
Столицей планеты и системы Беовульф был, конечно, город Колумбия, но Колумбия, увы, была только вторым по величине городом. Фактически она была вторым по величине городом в системе, пользующимся этой привилегией пятьсот стандартных лет. Были моменты, когда ее население росло, грозя, наконец, обогнать Грендель, но этого никогда не происходило. Всякий раз, когда казалось, что Колумбия вот-вот наконец обгонит своего соперника, всегда случалось что-то такое, что вызывало у Гренделя внезапный собственный всплеск. Действительно, более консервативно настроенные колумбийцы в течение нескольких поколений бормотали, что все это было интригами некоторого тайного заговора, чтобы сохранить статус-кво.
Заметьте, этому никогда не было никаких фактических доказательств, но к настоящему времени в легендах Беовульфа было закреплено, что Грендель всегда будет больше и более коммерчески привлекательным в целом. И хотя Хью никогда бы не захотел показаться чрезмерно легковерным там, где были замешаны такие параноидальные обвинения, однажды ему было достаточно любопытно, чтобы провести свое собственное маленькое исследование... в ходе которого он обнаружил, что законы о зонировании Гренделя, по сути, были изменены, чтобы стимулировать ускоренный рост в нескольких... демографически существенных случаях. И при очень незначительном уведомлении — и очень кратком общественном обсуждении — к тому же.
Были те (хотя Хью не думал, что причисляет себя к ним), которые пошли еще дальше и утверждали, что те же самые гнусные популисты-заговорщики намеренно заманили первоначального владельца "Сладостей Мукерджи" в расположение торгового центра в Гренделе. Во всяком случае, салон, безусловно, считался одной из отличительных и легендарных достопримечательностей города, и ходили слухи, что городское правительство предоставило нынешним владельцам несколько очень привлекательных налоговых льгот, чтобы сохранить его на прежнем месте. И тоже не без оснований.
Нигде в обитаемой галактике не было настолько вкусного мороженого, как в "Сладостях Мукерджи". Таково, по крайней мере, было твердое мнение Хью Араи и каждого члена корпуса биологической разведки Беовульфа, за исключением заведомо противоположного мнения В. Г. Зефата — и было, возможно, не случайно, что капитан Зефат был отправлен в то, что, как ожидалось, должно было стать самой продолжительной надзорной миссией в истории корпуса.
Строго говоря, мороженое, сделанное в салоне, любимом королевой Факела — он назывался "Мороженое и выпечка Дж. Квесенберри" — было на самом деле не так хорошо, как мороженое, приготовленное в ряде салонов на Мантикоре или любой из обитаемых планет Солнечной системы. Тем не менее, оно было ужасно вкусным, и у него было огромное преимущество над всеми другими кафе-морожеными в галактике — оно было единственным, где в настоящий момент обитала Берри Зилвицки.
Примерно через час разговора в салоне праздное замечание Берри напомнило Хью, что, когда он впервые встретился с королевой, он не обратил особого внимания на ее внешность. "В добром здравии, в остальном неброская", — в значительной степени было всем итогом.
Теперь это казалось воспоминаниями раннего детства. Смутные, полузабытые — и, самое главное, забавно детские. Судя по тому, как это происходят, увлечение Хью молодой женщиной полностью изменило ее внешность. По крайней мере, на его взгляд, а что еще его волновало?
"Это все еще очень плохая идея". Он повторил эту мантру, наверное, в двадцатый раз. С эффектом, не большим чем от первых девятнадцати напоминаний себе.
— Значит, Джереми более или менее воспитал тебя?
Хью покачал головой.
— Боюсь, мне не повезло. И учитывая его образ жизни в то время — разыскиваемый почти всеми полицейскими силами в галактике — он никак не мог сделать это, даже если бы захотел. Нет, первые несколько лет после моего спасения я провел в лагере перемещенных лиц на второй планете Альдиба, Берстуке.
— Я никогда не слышала о Берстуке. Или Альдибе, если на то пошло.
— Альдиб — это звезда класса G9, чьим официальным наименованием является Дельта Дракона. Несмотря на то, что она находится в том же созвездии, что и звезда Беовульфа, они не так уж и близки. Это около семидесяти пяти световых лет от Солнца. Что касается Берстука...
Выражение лица Хью помрачнело.
— Он был назван в честь вендского бога леса. Который был довольно злым персонажем, по-видимому. В это я вполне могу поверить.
Берри немного склонила голову.
— Хорошее название из-за леса или зла?
— И то, и другое. Гравитация планеты чуть выше земной нормы. Океанов не так много и они небольшие, так что климат намного хуже. Тот, что они называют "континентальным". Не непригодный для жизни, но лето плохое, а зимы ужасны.
— Я думала, тебя спас военный корабль Беовульфа.
— Да, спас. Но... — Хью пожал плечами. — Учитывая все обстоятельства, я люблю свою приемную родину, и Беовульф, вероятно — нет, замени это на безусловно — самая свирепая звездная нация в галактике, когда дело доходит до соблюдения Конвенции Червелла. Тем не менее, у Беовульфа есть свои недостатки. Один из них, на мой взгляд, заключается в его иллюзии, что Солнечная лига действительно функционирующая нация, а не просто группа самодовольных, чрезмерно процветающих, в основном эгоцентричных, субъектов, повязанных между собой общими интересами в извлечении выгоды.
Берри подняла брови, и Хью усмехнулся. Смех вышел не очень веселым.
— Прости. Дело в том, что корабль, захвативший работорговца, на борту которого я находился, оказался в территориальном пространстве другой звездной системы Лиги. Конечно, никто так и не смог доказать, что кто-то в этой системе имел какое-либо отношение к мерзким работорговцам, но местные власти настаивали, чтобы бедных освобожденных рабов передали ему, чтобы оно лично могло позаботиться об их нуждах. Шкипер крейсера — капитан Джеремайя — был хорошим человеком, но у него не было другого выбора, кроме как согласиться с требованиями местных законных властей. Так что нас передали.
