Мир вокруг давно перестал существовать, сузившись до небольшого фрагмента, в котором остались я и он.
Это было так сладко, так горячо, так хотелось, чтобы этот миг никогда не заканчивался. И мой стон, прозвучавший в полнейшей тишине спальни...
Это уже было...Я видела это в том видении...Но сейчас было не время думать об этом...Не время останавливаться...
Я потерялась в собственных ощущениях...Забыла обо всем на свете, кроме него... Его срывающийся шепот, его губы и язык, подчиняющие себе мое тело, заставляющие выгибаться навстречу и желать продолжения, его теплые ладони, скользящие по моему телу.... Его движения сильные, размеренные, мучительно сладкие, растекающиеся внизу живота огненными реками. Невозможное наслаждение...полное слияние не только тел, но и, кажется наших душ....сердца, что бьются в унисон...дыхание одно на двоих...
Мир, который закручивается вокруг нас в сумасшедшую воронку из ярких красок, а потом... Взрыв! Мириады цветных осколков, словно фейерверк, разлетелись вокруг...Падение... мое падение в сияющую радужными всполохами темноту... И радость от того, что я здесь не одна, щемящее чувство от осознания, что он рядом...со мной... И хриплый шепот на грани сознания:
— Моя....
Сонная нега накатывала на меня волнами. Было так хорошо, уютно, тепло. Состояние полной удовлетворенности, расслабленности... полный кайф, короче. И тут вдруг нахлынули воспоминания.
Я резко подскочила на кровати, осознав, что же на самом деле только что произошло... ну или не только что, потому что, судя по освещенности, уже давно наступило утро. Резко обернулась, словно желая увериться в том, что это был сон. Не повезло. Рядом мирно сопел Александр Варант. Вернее он спал до того, как я подскочила как ужаленная. Теперь же приподнялся на локте и, кажется, с изумлением взирал на меня.
— Что случилось?— голос, хриплый со сна резанул как лезвием по стеклу.
— Я...— что сказать, совершенно не знала. Было почему-то стыдно и так неуютно стало. Я мысленно отругала себя за это смущение. Еще чего не хватало, веду себя как первокурсница после шумной вечеринки.
— Угу,— Алекс потянулся,— ты. И я, — очень информативная беседа у нас вышла.
И меня самым наглым образом сграбастали в охапку, совершенно не обращая внимания на жалкие попытки к сопротивлению, прижали к обнаженной груди и уже через минуту он снова спокойно посапывал. Только вот мне сейчас было не до сна. Я стала активно выбираться из его объятий, намереваясь... вот даже и не знаю, что именно мне хотелось сделать.
Алекс тяжело вздохнул, потянулся и, выпустив меня, уселся на кровати.
— Что?— как-то обреченно спросил он, потирая лицо руками.
— Я...я...— откровенно запинаясь, пробормотала я, пытаясь отодвинуться от него подальше, — мы в участок опоздали, — наконец выдавила из себя и облегченно вздохнула — выкрутилась.
На меня так посмотрели, ну так, что мне тут же захотелось спрятаться с головой под одеяло и сделать вид, что это все не я и меня вообще тут не было.
— Лиза,— почти выдохнул Алекс. — Давай спать, а? Ройс в курсе того, что вчера произошло, прикроет в случае чего.
И вот мне бы согласиться, наверное, забраться обратно к нему под бок, но тут как всегда невовремя вспомнился вечерний разговор с оборотнем и упоминание о том, что у нас еще один труп нарисовался.
— Не выйдет, — грустно вздохнула, — Ройс вчера сказал, что нашли еще одну жертву. И нашли ее не мы, а смертные стражи. И Трик почти в бешенстве и...плохо все, короче.
Вся расслабленность мигом слетела с Алекса, он резко стал собранным и серьезным, посмотрел на меня внимательно так и, вздохнув, принялся выбираться из кровати.
Собрались мы на удивление быстро. Спустя всего полчаса, я в своих порванных, перепачканных в земле, траве и внутренностях вчерашних монстров, брюках и в рубашке Алекса, уже садилась в машину. За рулем сейчас был сам доктор Варант, что меня несказанно порадовало, если честно. Мне нужно было подумать, разложить все по полочкам и принять или же нет создавшуюся ситуацию.
Поездка была короткой, спустя четверть часа, Алекс остановил автомобиль возле моего дома — мне требовалось переодеться, но возникала проблема.
— У меня ключей нет,— я нерешительно остановилась на крыльце. — Они остались у Ларкина в машине.
Почему-то именно это обстоятельство расстраивало меня до глубины души. Алекс вздохнул, осторожно отодвинул меня в сторону и приложил ладонь к двери. Замок глухо щелкнул, доктор Варант открыл передо мной двери моего собственного дома. И все это с неукоснительной ежливостью, учтивостью, но...молча.
Так вот как он обычно появлялся у меня, никого не побеспокоив. Оригинально, стоит признать. Я вошла внутрь, крикнула ему, чтобы подождал внизу и, стремглав понеслась наверх. Влетела в свою комнату, подскочила к шкафу, резко распахивая дверцы, и вот тут-то меня накрыло.
Понятия не имею, что стало причиной, то, что я находилась на своей территории или может быть, все-таки проснулось подсознание или еще что — не знаю. Но в этот момент мне вдруг резко захотелось свернуться калачиком, послать всех к черту и...плакать, жалеть себя.
Растерянность, неуверенность, страх все смешалось в кучу и, приправленное странным поведением Алекса, привело к тому, что я совершенно не понимала, что мне делать. За утро он не сказал мне и пары фраз, лишь несколько слов, короткий поцелуй и...все. Что все это означает? Не то чтобы я ждала нежностей или какого-то особого внимания к себе после совместно проведенной ночи, но все же. Хотелось бы немного больше тепла.
Сейчас, сидя на полу в собственной спальне, перед распахнутыми дверцами шкафа, я запоздало анализировала все события этого утра. С того самого момента, как проснулась до приезда сюда и решительно не понимала, как мне себя вести дальше. Сделать вид, что ночью был просто секс и это ни одного из нас, ни к чему не обязывает? Наверное, смогу. Я всегда умела держать лицо и не выдавать своих настоящих чувств, но... Мне будет больно. Это я осознала со всей ясностью. Мне будет мучительно больно, если он поддержит эту игру. Как бы я ни пыталась отрицать, как бы ни старалась спрятаться от происходящего, но врать самой себе не буду. Мне нравится Алекс, я влюблена. А значит, предательское сердце будет разбито в дребезги, если для него, все произошедшее было, лишь способом удовлетворить страсть и добиться своего. Я буду страдать, хоть и не покажу вида.
Так, хватит думать о всякой ерунде. Я решительно тряхнула волосами и поднялась с колен, вытащила из шкафа первые попавшиеся брюки и рубашку, прошла в ванную и разделась, бросая снимаемую одежду прямо на пол. Потом разберусь. Все потом.
Я выпрямилась во весь рост и посмотрела на себя в зеркало. Слишком насыщенные событиями последние дни привели к тому, что я похудела. Нет, до костлявости мне было далеко, но все же пары килограммов я лишилась и не могу сказать, что мне это шло. Надо срочно исправлять ситуацию, иначе меня скоро будет заносить от слишком резких порывов ветра. Я осматривала себя немного отстраненно и запоздало радовалась тому, что на теле не осталось следов слишком бурно проведенной ночи. Алекс был аккуратен и, это играло в его пользу. Я никогда не понимала, как можно гордиться засосами, синяками и всякими там укусами. Все эти следы, как бы там ни было, говорили скорее о неуважении, чем о страсти партнера или же его желании обладать. Что же, мне стоит порадоваться, что в данном вопросе Алекс придерживается той же точки зрения и не стремится украсить меня следами своей несдержанности.
В прочем, не уверена, что я была настолько же сдержана и аккуратна, и не могу с уверенностью сказать, что на нем не осталось следов от моих ногтей, например. А, к черту, он же дракон, регенерирует. Если судить по тому, как быстро он очухался после ранения, то, что для него значит пара царапин?
Я снова тряхнула волосами и вскользь заметила, что они слишком отрасли. Пора подстричь эту гриву, достигающую бедер. Одна мука с ними.
Окинув себя еще одним придирчивым взглядом, я вдруг замерла. Глаза. Мои и не мои в то же время. Лицо слегка осунулось, скулы заострились, что придавало мне немного детский, в чем-то наивный вид. Но глаза. Они словно стали больше, ярче. И выражение... Я уже где-то видела такой взгляд, полный безнадежности, неуверенности, восхищения, зависимости и чего-то еще, что нельзя вот так сразу определить.
Точно, именно такими глазами смотрела Марина Драгониш на Ладислава Кантемиреса. Она смотрела на него словно он — центр мироздания, ее защита, опора, смысл всей ее жизни, последняя ее надежда...
Это меня разозлило. В кого я превращаюсь? Что вообще со мной происходит? Когда я потеряла себя? Когда перестала быть сильной, уверенной в себе женщиной? Когда Александр Варант успел стать смыслом мой жизни?
Черты лица заострились еще больше, верхняя губа приподнялась обнажая ровные, слава всем святым, зубы и угрожающий рык вырвался откуда-то изнутри. Не знаю, чего я в тот момент испугалась больше, того что я рычу из-за мыслей об Алексе или того, что я вообще умею рычать. Это была словно не я. Как будто чьи-то чужие эмоции прошли через меня и вылились вот в такое непонятное действие.
Но именно этот страх, скользнув ледяной змеей по оголенным нервам, привел меня в чувство.
Я в очередной раз тряхнула волосами и отошла от зеркала. Оделась и вышла из ванной. Хватит вести себя как маленькая девочка, хватит жалеть себя, хватит подстраиваться под обстоятельства.
Алекс ждал меня внизу, стоял у подножия лестницы и смотрел вверх. В его позе ничего не изменилось, стоило мне появиться в поле его зрения, но воздух вокруг словно заискрился, и я запоздало вспомнила, что он меня вроде как чувствует, а значит для него не стали секретом все те переживания, что одолели меня наверху. На секунду я замешкалась, едва не споткнулась, вдруг осознав, что оказывается, и я теперь могу его чувствовать? И даже не знаю, что поразило меня больше: тот факт, что теперь я могу различать его эмоции или, что буквально пару минут назад он почему-то рычал в ответ на мой страх и растерянность? Однако, очень неожиданно. Об этом однозначно надо поразмыслить на досуге.
Но это все потом, а сейчас, вскинув подбородок, уверенно продолжила спускаться по лестнице. К черту все!
Но это я так думала, Алекс же повел себя совершенно предсказуемо. Он дождался, пока я спущусь, затем всего одно обманчиво небрежное движение с его стороны, и вот меня уже сжимают в объятиях.
— Что это было?— будоражащий кровь шепот.
А я что? Я вздрогнула и почувствовала, как мурашки табунами по спине побежали, и сердце ускорило свой бег, и пальцы на ногах поджались.
— Где? — я ведь могла задать ему тот же вопрос, но решила, что не стоит пока выдавать все свои секреты.
— Ты забыла о самом главном,— прошептал этот интриган, целуя меня где-то за ухом, отчего новый табун мурашек замаршировал по моему телу.
— О чем?— и это я пару минут назад пыталась убедить саму себя в том, что я взрослая и серьезная и все такое?
— Я тебя чувствую,— он не дожидался ответа, возможно, прекрасно знал, что он ему не понравится, может быть, ему просто было все равно...
Мне тоже...стало все равно. Столько нежности было вложено в его поцелуй, столько тепла, что я забыла как дышать, вцепилась в его плечи и отдалась на волю чувств. Поцелуй закончился, но меня не отпустили, наоборот, прижали еще сильнее, так сильно, что еще немного и, наверное, я смогла бы услышать, как трещат мои собственные кости. Но до такого никто доводить не хотел. Алекс отстранился, взял в ладони мое лицо, наклонился ко мне поближе. Я уже почти мурчала, как кошка, была готова на все и ждала, да. Именно сейчас, вот в эту минуту мне очень хотелось услышать именно те слова, которые ждет любая женщина от своего мужчины. Вот честно, я была готова забыть все на свете, бросить все, ради него, предать собственные интересы, переехать к нему, рожать от него детей ну и дальше по списку, но...меня еще раз поцеловали так, что я почти растаяла, но именно почти...потому что самых главных слов, доктор Александр Варант мне так и не сказал...
— Нам надо ехать,— произнесла отстраняясь.
— Едем,— согласился он.
К машине мы шли в обнимку, поцеловали меня возле автомобиля не менее жарко, чем раньше, но...того трепета и готовности бросить все к чертям ради одной лишь улыбки наследника Кантемиресов, я уже не испытывала. Не было и той неуверенности, что накатила на меня наверху, в спальне. Теперь я просто выжидала, наблюдала, анализировала происходящее. Выводов старалась не делать, но мысленных зарубок было предостаточно. И со всем этим мне предстояло разобраться в ближайшее время, но сама для себя я решила, что на первом месте — расследование. Все остальное потом, когда я смогу полностью погрузиться в свои невеселые мысли, отрешиться от происходящего и подумать...
Возможно, это было ошибочное решение, возможно, мне не стоило откладывать важный разговор с Алексом, но сейчас мне совершенно не хотелось портить настроение ни себе, ни ему. Еще в академии, мой инструктор частенько повторял, что все лишние мысли и бытовые проблемы, страж должен оставлять за порогом участка. Именно так я и собиралась поступить в настоящее время.
В участок мы не опоздали, несмотря ни на что. Стоило переступить порог, как навстречу, из коридора в морг, показался Ройс.
— О, — воскликнул страж. — А я как раз собирался вам звонить. Общее собрание отменяется. Трик укатил в департамент, он все еще пытается добиться передачи нам материалов по последнему убийству. Так что, из-за отсутствия капитана, проведем обычное рабочее совещание, только для членов следственной группы.
Алекс улыбнулся мне одной из тех улыбок, от которых у меня периодически пересыхало во рту, и уже собрался было отправиться к себе, как Ройс его остановил.
— Идем с нами, — оборотень был собран и немного мрачен, — чувствую, нам пригодится твоя помощь.
В допросной собралась вся наша группа, за исключением Ларкина. Это обстоятельство меня немного напрягло.
— А что с Винсом? — я посмотрела на Ройса в ожидании ответа.
— Дома он. Состояние, в принципе, стабильное, но какое-то время ему стоит соблюдать постельный режим и не напрягаться. Иначе есть возможность полностью выгореть, — отозвался страж, пожимая плечами. И тут же, окинув всех нас суровым взглядом, продолжил, полностью перевоплощаясь в строго начальника. — Итак, раз все в сборе начнем. Антон, тебе слово. Что смог нарыть по тому убийству, к которому нас и на пушечный выстрел не подпускают?
Глава 29.
И Антон начал. По мере того, как он рассказывал о том, что удалось нарыть по вчерашнему убийству, лица у всех присутствующих мрачнели. На этот раз все было еще более беспросветно и ужасно. Взять хотя бы имя третьей жертвы — Алиса Шарт. И все бы ничего, но Маркус Шарт, отец Алисы, был банкиром. И не просто банкиром, а одним из богатейших и влиятельнейших людей страны. А это было плохо, очень плохо, потому что такой влиятельный папочка точно захочет, чтобы ему преподнесли убийцу доченьки, единственной, кстати, на блюдечке с голубой каемочкой. А сам, в то время, пока стражи будут сбиваться с ног в поисках этого убийцы, начнет активно вмешиваться в расследование и вставлять палки в колеса, отдавая распоряжения. А еще у таких людей, как правило, есть всякие там пресс-секретари, менеджеры и имиджмейкеры, которые будут совать свой длинный нос во все подряд и нашептывать своему патрону о том, что расследование движется не в том направлении и огласка лишь повредит репутации.
