| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ты такое испытывал? Ненависть?— Не поверил Артём отцу, раскладывающему сейчас все его чувства, сомнения по полочкам.
-О, сколько раз. А уж с псицами, так и подавно. Только ты не представляешь, сколько из них потом всё же спустя приличное время хотели вернуться, а ведь как кочевяжились. И скольких оставил я, этих вообще не считал. Так что забей на неё, приползёт, никуда не денется. Хочешь?
-Нет, не хочу. Уже не хочу. А псицы, они все, как мать?— Артём невольно повернул голову в сторону входной двери, где скрылась Вероника Аркадьевна.
— Характером? А всякие. Как обычные бабы, только с ними веселее. Ведь и по-человечески с тобой могут и по-собачьи,— отец вначале хитро подмигнул, а затем стал серьёзен. — Есть такая примета, вынесенная из жизненного опыта не одного пса. Если ты связан с женщиной, пусть не любовь (нормальный пёс и любовь, крайне редкое явление), а всего лишь навязчивая идея, болезненное увлечение, перешедшее в ненависть, то на третьей попытке жди беды. Обычно неудачник гибнет. Даже если пытаешься пришить не сам, а по твоему наитию, всё равно результат тот же. Сколько раз ты пытался её убить?
-Два,— Артём мысленно посчитал неудачный случай на машине, облом в подъезде. Была ещё шутка с бараном, но убивать тогда он её не хотел, а только напугать. Или хотел? Да нет, не помнит он таких мыслей.
-Тогда остановись, плюнь на неё. Вот увидишь, наши женщины гораздо лучше.
Курский вновь завис, обдумывая последние слова отца. И действительно, стоит ли убивать Васильеву? Но ведь наплевала в душу, зараза, своим отказом! А вдруг с себе подобными ему больше понравится, а ведь он с ними ещё никогда,... от подобных открывающихся перспектив он не заметил, что тот, чьи шаги раздались на ступенях, в прихожей был вовсе не родной матерью. Отец поднял голову и напрягся. Артём очнулся и посмотрел в ту сторону, куда и отец.
В дверях стоял Петров, собственной персоной, а в руке держал пистолет, направленный на него, Артёма. Вот и довякался пёсик со своими мечтами в светлое будущее, выстроил планы по завоеванию территорий.
— Где Лика?
* * *
Я подтянула к себе коленки и обняла их руками, пытаясь согреться. Сколько уже времени нахожусь тут, в этом странном месте? Два часа или четыре? Глаза давно привыкли к полумраку и изучили всё насквозь. Комната, примерно пятнадцать квадратных метров, допотопная железная кровать с панцирной сеткой, привинченная к полу и больше ничего. Ни стула, ни стола, голый пол и лампа накаливания, чуть свисающая с потолка. На противоположной стороне от кровати расположены окна, заколоченные так плотно, что подозреваю, это сделано изнутри и снаружи, вероятно чтобы пленница, то есть я, не сбежала и не увидела то, что происходит на улице. Тусклый свет, проникающий сквозь единственную узкую щель в самом верху окна, говорил лишь об одном — уже темнеет.
Помню, как позвонил кто-то из бывших студентов, что учились у ПА и предложил забрать совместные фотографии, якобы давно хотели поделиться, а только сейчас выдалась возможность. Ну, а кто бы отказался? Память о родителях, для меня это важно. Я вышла из проходной, но никого не увидела, на всякий случай прогулялась до конца здания, потому что там тоже есть запасной выход, вдруг именно там и поджидали. Напрасно всё это сделала, именно за углом стоял небольшой серый автомобиль с затемнёнными стёклами, куда меня и затолкнули, скрутили, завязали глаза и привели сюда. Думаю, что человек было двое или максимум трое, не больше. Ехали недолго, всё время молча, и только по прибытии неприятный мужской рык с нервической нотой в голосе потребовал, чтобы я шла сама, а не сидела как дохлая рыба на заднем сиденье. Рыбы не сидят как в принципе, но возражать не стала, себе дороже. Затем довольно грубо впихнул в эту комнату, да так, что пришлось пролететь пару метров, опять ободрав свои многострадальные коленки. Дверь с противным скрипом за спиной захлопнулась в тот момент, когда я попыталась сесть. Но естественно, едва сняла повязку, уже никого рядом не было.
После того, как похитители удалились, стих шум отъезжающей машины я встала, попыталась открыть дверь, с размаху навалилась плечом — бесполезно, даже не дёрнулась. Два окна, напоминающих по форме деревенские, заколочены наглухо, но на слово этому не поверила, решила убедиться лично. Я втянула руки в рукава тонкой кофточки, попыталась подцепить пальцами зазубренную доску, а ногой упёрлась в стену — пустое дело. Занозы впивались в ладони, как в родные, им и тонкая ткань не помеха, но я продолжала и продолжала упираться. Небольшие каблуки и вовсе не позволили выполнить хоть какую-то операцию по отрыванию нестроганых досок. Прошлась по всем стенам в поисках выключателя, но тоже напрасно. А после в бессилье сползла, прислонившись спиной к деревянной бревенчатой стене. Судя по внутреннему строению, это какая-то изба, а, значит, должен быть лаз в подпол, то есть как вариант ещё один выход (например, в соседнюю комнату) или хотя — бы возможность увидеть, что творится вокруг. Мысль на пять минут согрела, но поиски не принесли результата. В этой странной избушке, полумрачной комнате была только металлическая кровать и я, не имеющая ни малейшего понятия, кто и за что меня сюда поместил. Правда события последних дней просто кричали, что всё это звенья одной продуманной цепи, а я и не возражала. Не может один человек постоянно влипать в подобные неприятности, если только они заранее кем-то не спланированы. Как-то верить в то, что именно я, причина чьей-то злости не хотелось, но факты не смыть и не спрятать.
В углу послышалась возня, раздался весёлый писк, ужасно похожий на мышиный. И первой моей мыслью было подскочить, завизжать, а после передумала, решив направить свой голос исключительно в нужное русло. Я закричала, пыталась звать на помощь, барабаня по доскам и вообще хоть как-то привлечь внимание случайных прохожих. Бесполезно. Похоже из живых тут только я и вертлявые мыши. И всё же, что бы ни делала, а думала о нём, о Севке. Найдёт ли? Обязательно, рано или поздно. Но лучше пораньше, пока кое-кто в разуме и жив.
Темнота наползала, заслоняя собой то, что ещё недавно мне удалось различать и тут мне показалось, что где-то скрипнула дверь. Первым моим желанием было вжаться в стену, отодвинуться в самый дальний угол, но не стала, только приподнялась, тупо поджидая тех, кто сейчас войдёт. Какая разница, где я буду, гораздо важнее кто это, а уж мечтать о доброте душевной похитителей не приходится. Раздался глухой скрежет, напоминающий отодвигаемый засов и дверь медленно раскрылась.
— Ну, вот и встретились, тварь,— раздался каркающий голос... Вероники Аркадьевны и тут же зажегся свет. На миг, всего на миг я непроизвольно зажмурилась, а когда открыла глаза, то в двух метрах от меня стояла не прежняя горделивая женщина с безупречной для нее возраста осанкой и непримиримым взглядом, а жуткая фурия. Глаза матери Артёма горели злобой, что казалось, искры летят из них. Седовласый комелек рассыпался, будто его хозяйка и вовсе позабыла, что на голове есть ещё волосы и их рекомендуется хотя бы расчесывать. В руках она держала...пистолет, которым орудовала весьма уверенно, возможно это иллюзия, созданная выражением превосходства на старческом лице, и всё же. Самоуверенная воительница не прикрыла дверь, но за спиной маячила не улица, а подобный сруб, как и тут. Можно было проверить, насколько тверда её рука, держащая оружие, вот только пострадавшей, а уж тем более трупом из этой схватки выходить не хотелось. Да и неизвестно, есть ли кто ещё там, в той части дома.
-Вероника Аркадьевна, какая встреча,— может быть, сейчас моё лицо напоминало гримасу, но яда в свои слова я припустила, постаралась. Улыбнулась, а как же иначе, не рыдать же у ног этой сумасшедшей. — Не желаете ли присесть? Нет? Чем обязана вашему визиту?
-Кривляешься, дрянь,— прошипела мать Артема и сделала пару шагов ко мне, но следует заметить, её рука даже не дрогнула и ствол был нацелен где-то в районе моего живота. Как-то прямо мастерски это у неё выходит. — Я посмотрю, как ты будешь жалеть, и просить пристрелить тебя поскорее, после того, как вначале попаду в левую руку,— она медленно приближалась, а я отступала. Не улыбка перекосила женское лицо, а, оскал так нехарактерный для пожилых женщин её возраста,— потом в правую ногу, возможно наоборот.
— У вас что, осеннее обострение? Может в больницу? Артём вас возил к врачу?— Мои предположения были идиотскими, но всё же, как вариант. Они могли её раззадорить, разозлить, но упоминание о сыне должно было отвлечь от наступления. И это сработало.
-Артём? Меня, к психиатру? Да никогда, сын всё сделает для меня, а я для него. И сейчас сама освобожу его от зависимости.
-Какой? Разве два года назад я это не сделала?— Говорить, о чем угодно, оттягивая тот момент, когда ей захочется нажать на курок. Возможно, и ждать осталось немного, но ведь конкретно моя надежда ещё не умерла, в отличие от её разума. Нет, я никогда не питала иллюзий относительно матери бывшего мужа, но честно первые три года старалась если не понравиться, то хотя бы подружиться и найти общий язык. Вот только любое моё проявление внимания воспринималось наоборот, высмеивалось, так что в скором времени я забросила это неблагодарное дело, себе дороже выйдет.
— Сделала, но только для видимости. Из-за тебя,— бывшая свекровь тряхнула рукой, в которой было совсем не игрушечное оружие, и как бы, на мой непрофессиональный взгляд, не муляж, и я отпрянула. Мало ли что у неё на уме, да и есть ли он вообще,...— из-за тебя он не женится, бесконечно таскает этих,... этих женщин.
-Да ладно, из-за меня. А кто его подбивал на такое, разве не вы? И разве не вы постоянно лезли в нашу жизнь?— Я хотела сказать, что думала все эти годы, даже поначалу появился какой-то запал, но потом вдруг резко передумала. Перегорело. И плевать мне на Веронику Аркадьевну вместе с её ненаглядным сыночком. Всеволод, вот с кем мне хотелось бы оказаться. И сегодня, и завтра тоже.— Ну, мы давно не вместе. А теперь-то что надо от меня?
— Теперь? А ничего, — пожилая женщина равнодушно передёрнула плечами,— и от тебя тоже не останется ничего. Дача заброшена, в округе урожай тоже уже собран, вывезен и людей нет. Так что готовься, милочка.
-Вы думаете, он, ваш сын не узнает? Мне всегда казалось, что он более человечен, чем вы и, похоже, я действительно права.
— Наивная, ты думаешь мой сын человек? — Она ехидно улыбнулась, — хотя при твоей внимательности и отсутствующем обонянии в этом нелепом выводе можно не сомневаться.
-Да, неужели,— огрызнулась я. Честное слово, не понимала речи Вероники, стало как-то даже обидно. Причем тут мой нос? И чего такого не заметила.
— Не увидишь, не поверишь, да? А смотри, — она, ловко сунув пистолет в карман пиджака, вытянула обе руки с пухлыми пальцами вперед.
Мне бы бежать, оттолкнуть её в этот момент, но ноги словно приросли к полу. А глаза не могла оторвать от рыжей шерсти, что стала покрывать её ещё недавно голые руки, всё более смахивающие на...лапы! Я сглотнула, моргнула пару раз для верности, но ведь для миража ещё рано, голод не почувствовался, да и обезвоживание пока не грозит. Но теперь появилось новое чудо— нижняя челюсть пожилой женщины неестественно выдвигалась вперед, приобретая исключительно рыжий оттенок, голова как будто врастала в плечи... Процесс замедлился и женщина с торжеством взглянула на меня.
-Ё-ё-ё-лки, эдак вас плющит,— вот правда, мне ужасно захотелось выругаться от накативших чувств-с, а вместо этого я стояла с раскрытым ртом и хлопала глазами.— Просто жуть как красиво. И что, А-а-артём тоже так может?
— Конечно, он ведь мой сын.
-Ага, ну да, ну да, сын. Кобель!
-А хоть бы и так! Вот только тебе его никогда не увидеть, — рыжая лапа-рука втиснулась в карман пиджака, а оттуда вынырнула уже обычная конечность с надоевшим мелькать перед глазами пистолетом,— потому что считай до десяти и всё, прощайся с жизнью...
Я не успела съязвить, ответить колкость, да и вообще ничего произнести не успела, потому что, словно тень из дверей метнулся Севка, за долю секунды выросший за спиной Вероники Аркадьевны. Одной рукой он ухватился за оружие и дёрнул его на себя, другой попытался оттолкнуть Веронику Андреевну, тут же упрямо сросшуюся с железом. Все было почти идеально, ведь пожилая женщина не ждала такого оборота, а внезапность и сила давали преимущество. Только Артём как всегда все испортил, влетел вслед за Севкой и направился к ним. На миг взгляд Курского задержался на мне и вот он, как показалось, тоже мечтает завладеть оружием, которое уже перешло к Севе. Как в замедленном кино Вероника Аркадьевна протянула скрюченные руки, вновь оскалилась,... Артём с дикими глазами рванул пистолет на себя,... руки сплелись в непонятном клубке. Раздался выстрел, и я как-то очень быстро заметила, что с правого бока светлая ветровка Всеволода пропиталась кровью, сверху вниз... Он не осел, не упал, нет, всего лишь схватил за шиворот Веронику, решившую отстать от мужчин и направившуюся ко мне, нервную, с раскрытым деформирующимся ртом, и швыркул её в сторону. Я поспешила к Севке и заодно заметила, как женщина сползла по деревянной стене, оказалась сидящей на полу.
Артём бросился к матери, упал на колени, стал звать её, тормошить...
— Ты пришёл,— я коснулась лицом родной спины, обняла, облегченно вздохнула и только тут дошло, у Севы не царапина, он действительно ранен. Затрудненное дыхание, дрожь, принадлежали не мне, ему!
-Лика, разве я мог тебя здесь оставить?— Вполне серьёзный тон, но понятно, слова Всеволоду произнес непросто,— уходим, моя машина недалеко.
Мы вышли из комнаты, в которой мне пришлось провести несколько часов, но я точно знаю, что шаги дались ему с трудом, а потому подставила свое плечо. Он обнял меня, даже повис, другой рукой придерживаясь за стену, но пусть так, если это хоть сколько-нибудь да поможет.
— Вы куда-то собрались?— Уверенный голос мужчины, преградившего дорогу, и вот опять в мою сторону направлено оружие. Да что за день-то такой, не в тире!
— Мне нужно её увезти, нам тут больше делать нечего,— низкий рык, не голос, принадлежал сейчас моему мужчине и я отчего-то уверенна, что сил у него осталось не много.
-Не спорю. Это из-за неё весь сыр-бор? — Незнакомец, удивительно похожий на Артёма с ухмылкой оглядел меня, но одобрительный взгляд заставил покраснеть. Вот ведь, мужики.— Не шали, парень,— мужчина повысил голос на какое-то движение Всеволода, — ты ранен, и я выстрелю быстрее, даже без вариантов. К тому же у меня исключительно серебро. Вы выйдете отсюда, как обещал. Как только удостоверюсь, что с моим сыном всё в порядке. Он ведь там? Вот и оба отправляйтесь обратно.
-С сыном?— У меня не было слов. Перед нами стоял тот отец, про которого Вероника Андреевна только однажды с гримасой упомянула, которого Артём очень хотел увидеть.
-Назад,— он повёл стволом, указывая обратно на дверь,— стрелять не буду, даю слово. Не дури, волк, не дёргайся! И я обещаю не трогать эту девку, а ты мне спокойный выход с вашей территории, идёт?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
