Второй Мир. Клятва некроманта.

— Все, больше огрызков нет. Это единственные.

Туман все еще продолжал выползать из трещины в скале, Каэль, мысленными усилиями запихивал его обратно, одновременно хватаясь мыслью за края пролома. Поднатужившись, и заскрипев взревевшей от натуги волей, маг медленно но верно начал смыкать края трещины, обливаясь потом и скрипя зубами. Землю тряхнуло, маги попадали на землю, чудом не переломав ног — земля ощутимо лягнулась. Каээль вновь ухватился за помаленьку расходящиеся края разлома, и снова попытался его закрыть. Земля затряслась, а окраска неба сменилась на зеленую, сознание некроманта постепенно просыпалось.

— Хель, готовься, стража проснулась, держи сколько сможешь.

Телекин встал спиной к Кэлу, размял пальцы, готовясь встречать стражу чертогов памяти некроманта. С ними он уже однажды боролся, и знал что легко не будет.

Из накатившего словно волна зеленого тумана, медленно вышел первый труп. Полуразложившееся тело, с идеально сохранившимся лицом смотрелось страшно. Глядя на лицо, можно было бы подумать что это обычный живой человек, но распадающееся на куски тело, отсвечивающее торчащими из плоти костями, намекало что это не так. Зомби заревел и побрел к телекину, но не успел сделать и пары шагов. Невидимая ладонь сжала гнилой труп, ломая кости и превращая тело в фарш. Брезгливо отряхнув невидимую руку, Хельмлейн подхватил следующий труп. Очередное порождение изодранной души некроманта вновь заставило волосы на голове телекина зашевелиться. Молодая девушка, с живым лицом и разлагающимся телом, прижимала к иссохшей синюшной, и покрытой струпьями груди ребенка, выглядящего точно так же. Хельмлейн внутренне вздрогнул, и ударил, превращая оба тела в куски протухшего мяса. А затем еще и еще. Зомби прибывали, они шли неторопясь, словно зная что конца им не будет, и как бы силен не был маг, рано или поздно они его сомнут. Зомби были обнаженными, словно выставляя напоказ свое уродство, давя на психику, и протягивая к живым, свои мертвые руки. Телекин сминал их, стараясь не замечать лиц, но не смотреть он не мог, его сила требует четкого видения цели. Молодые девушки, мужчины, старики, дети... Затем пошли демоны, скелеты, от которых телекин продолжал отбиваться. За каждый отвоеванный шаг, зомби платили сотнями, но все же приближались. Сзади хрипел Каэль, пытаясь залатать прореху, в нерушимом монолите, выстроенными века назад лучшими друзьями Феникса. Но получалось у него не очень хорошо.

— О нет. Кэл, это же мы...

Хельмлейн смотрел во все глаза, как из тумана выходит группа зомби, не похожая на других. Себя он узнал сразу. Высоченная, тонкая фигура, скелет обтянутый кожей, двигалась впереди, покачивая огромными ладонями. Следом вышел стоящий на задних лапах ящер. Оскаленная в жуткой ухмылке пасть, прищур глаз, ящерица, неведомым образом была похожа на Дрейка. Десяток рук, растущих из тела под самыми невероятными углами, держали тонкие поводки из серебряных цепочек, на концах которых, извивались демоны. От прекрасных суккуб, до кошмарных неописуемых тварей. Две руки покрупнее, волочили по земле огромные мечи, в рост ящерицы.

Хельмлейн взмахнул рукой, стремясь раздавить искаженную копию Дэна, но его собственная копия, вскинула громадные ладони, и два телекинетических потока встретились в воздухе, на миг материализуясь и снова растворяясь. Полупрозрачный контур ладоней похожих на человеческие у Хельмлейна, и жуткие когтистые лапы, покрытые кровью, у его копии.

Хель давил, пытаясь проломить чистой силой, сопротивление его зомбо копии. в конце концов с тех пор он неслабо поднялся в силах, и это было заметно. Его копия, медленно но верно пятилась, пригибаясь к земле под неподъемным прессом воли телекина. Ящер бросился вперед, вереща на частотах, от которых вибрировали зубы. На двух огромных мечах, стучали и истекали кровью два сердца, на щироких лезвиях, проступали искаженные мукой лица. Рабы, кто бежал впереди, а кто волочился следом на цепях. Хельмлейн сумел оттолкнуть свою копию, и ударить Дрейка, который все же успел вскинуть мечи. Заорав от неожиданности Хель взглянул на свою ладонь — на ней красовались два глубоких, сквозных но нешироких пореза, словно ладонь пропороли узким стилетом, такого еще никогда не было. Действовать на него, через телекинетические руки, было невозможно. Переборов боль, и все таки сжав кулак, размалывая упирающегося мечами дракона, Хель снова ударил свою копию, плюща и размазывая по земле, а из тумана выходила следующая пародия на человека.

Что то огромное, кряжистое, кажется собранное из кучи тел сразу, похожее на голема. Тварь замахнулась огромной лапой, выпуская когти, сделанные как казалось из ребер, и с диким воем бросилась к ним. Телекин, едва сумел отмахнуться от когтистой лапы — силы у твари было невероятно много. Ладонь телекина хрустнула. Хрупкие кости, острыми обломками пропороли кожу. Каэль был полностью поглощен заращиванием трещины в скале, но все же отвлекся на долю секунды, что бы взмахнуть рукой, топя огромную тварь в земле по пояс. Хель, распахнутой ладонью ударил сверху, словно многотонным прессом, ломая кости, или что там было, внутри этой мерзости.

— Заканчивай быстрее — заорал Хельмлейн, замечая в тумане очертания других фигур. Больше всего он боялся увидеть Анну. Неизвестно что случится, если она применит свою "Одержимость".

— Не могу — Каэль уже сумел сжать трещину, до размеров небольшого пролома, и сейчас, ухватившись руками за края, выкладывался на полную катушку, но даже в его воображении, разрыв не хотел затягиваться.

Чафканье рассекаемой плоти, скрип острых камней по костям, и из пролома, в который с трудом можно просунуть ладонь, вылезает рука, разрывая кожу и мышцы об острые грани скалы. Пальцы с вырванными с корнем ногтями, вцепились в воротник Каэля, одним движением подтащив его к скале. Из-за толстой каменной стены, в лицо Каэля, смотрел Айгор Феникс. Страшный, ободранный, состоящий казалось из плохо подогнанных друг к другу кусков, он смотрел на Каэля ненавидящим взглядом, и зеленое пламя разгоралось в глазницах. — Вы заперли меня здесь... — пророкотал замогильный голос, вымораживая душу — зачем?

Каэль надрывался, вырывая сознание из цепких законов мироздания, и подстегивая воображение адской смесью наркотиков. Удалось! Маг растворился в воздухе клубами дыма, психоделических расцветок, и с усилием, собрал себя снова, в нескольких метрах от скалы. Рука некроманта скреблась по каменной стене, обламывая уже не ногти, а кончики костей, показавшиеся из разлохмаченной об острые грани, плоти.

— За что? — Голос Феникса отражался от скал, и громыхал многоголосым эхом, давя на психику, и заставляя сжиматься сердце.

Телекин встпуил в бой с новыми порождениями закоулков души некроманта, но Каэль подхватил его за руку, и дрожащими руками вколол себе еще один шприц стимулятора, вырывающего сознание из под пресса законов мироздания. Секунда, и маги, тяжело дыша, стоят над столом в хирургическом кабинете, Феникс, что то бормоча лежит на столе, а тело медбрата остывает рядом.

— Что это за хрень? — Телекин дрожащими руками полез в карман, доставая флягу с коньяком.

— Попытаюсь объяснить — губы Каэля дрожали, мысли тоже, несколько раз он пытался сотворить бутылку с алкоголем, но всякий раз получалось что то непонятное, иной раз даже не описуемое человеческим языком.

Плюнув на все, Каэль протянул руку к Хельмлейну, тот без слов понял что от него нужно, и вложил в дрожащую ладонь полупустую фляжку. Прикончив остатки коньяка, Кэл без сил опустился на пол, прислонившись к стене.

— Понимаешь — дрожащим голосом начал объяснять он — Исангрис значила для Айгора слишком много, и была она с ним очень долго, не помнишь когда они познакомились? Поэтому когда мы вырезали Анну из памяти Айка, таких кусков собралось очень много, больше трети его жизни. Этого оказалось достаточно, что бы запертые на задворках памяти огрызки воспоминаний, срослись во что то целое. Это почти полная личность Феникса, но все же ущербная. Большая часть этой личности, состоит из любви к Анне, ты же помнишь их? Они, казалось, были созданы друг для друга самими богами. За два века, этот псевдо-разум, упорядочился, развился, закрепился в душе Феникса окончательно, и понемногу травил его. Вот откуда его вековая депрессия и этот цинизм и жестокость, мы просто вырезали из него все чувства, как оказалось они почти полностью были завязаны на Анну.

— Я все равно ничего не понял, но откуда там мы? Ты говорил что стражами его души будут тени тех кого он убил? Мы же живы.

— Прислушайся к себе — ответил Каэль — разве частичка тебя не умерла тогда? Когда мы сделали с ним это? То, во что превратился Айк, это ведь уже не он, я еще помню каким он был раньше. Этот мрачный жнец, вовсе не тот Феникс которого мы знали. Я думал мы вырезаем часть памяти, а мы вырезали куски души.

— Почему мы были такими уродами?

— Потому что именно таким было последнее воспоминание айгора о нас, которое мы конечно же подчистили.

— Так что делать будем? Тебе, как я понял закрыть пролом полностью не удалось.

— Нет, не удалось... Я не знаю что делать. Меня в дрожь бросает от того, как представлю что чувствует сейчас тот, второй Феникс. Двести лет в забвении, на задворках памяти. В темноте и холоде... Я не знал что так будет.

В руке Каэля появилась сигарета. Сама же разгорелась. Маг поднес ее к губам и сделал глубокую затяжку. Протянул ее телекину, тот не стал отказываться, тоже затянулся, успокаивая нервы. Хельмлейн, воспитанник ордена смерти убил многих. Многие десятки и сотни людей, возможно даже тысячи. Бессчетное количество демонов, но их он даже и живыми не считал, демон это что то другое, а вот люди. Не выдави он из себя по капле жалость, сочувствие и прочие чувства, он бы наверное повесился, хотя учитывая частицу филосовского камня в крови, лучше было бы изловчиться и отрубить себе голову, чтоб наверняка, но сейчас, он думал вовсе не об этом, а о том сколько смертей на счету некроманта. Бессчетные легионы, выходящие из тумана, напугали убийцу едва ли не до смерти. особенно молодая женщина с грудным ребенком. Не мог же Айгор быть таким жестоким что бы убивать женщин и детей... Сигарета истлела. Каэль достал еще одну.

— Ты видел ту девушку? — Спросил Каэля телекин — И ребенка. Это Феникс их убил?

— Можно подумать ты не убивал.

— У нас кодекс. Мы убийцы а не палачи. Женщин и детей не трогаем.

— Неужели ты думаешь что в тех армиях, которые ты втаптывал в земли, не было женщин? Обозники, маркитантки, да и в строю они частенько бывают, наравне с мужчинами...

— Это другое — отмахнулся Хель — тот кто взял оружие, уже не является мужчиной или женщиной, это солдат. На войне все равны.

— Зато ты потерял счет своим жертвам. а Феникс помнит каждого, это подтверждают его стражи. Каждого убитого, Феникс помнит, и хранит где то в на задворках памяти, я думаю это даже своего рода честь... У Фениксов кстати тоже был кодекс. "Река за каплю" примерно так он звучал, и примерно это же и значил — за каждую каплю крови рода Фениксов, они прольют реки крови. Я знаю о Фениксе гораздо больше чем он хотел нам рассказать, разум, когда он свободен, не знает преград.

— Хочешь что то интересное рассказать?

— Да, своего рода сказка... Назовем ее "Серп палача", ты же помнишь косу Феникса? Знаешь откуда она у него?

— Помнить помню, но как он заполучил свое оружие Айк никогда не рассказывал... Ты то откуда знаешь?

— Вещи с историей они такие... Сами все рассказывают... Ну так вот...

Глава 36

Двери фехтовальной школы захлопнулись, отделив теплое нутро помещения, от прохладной осенней улицы. Посмотрев по сторонам, и не найдя ни одного извозчика, парень грустно вздохнул — идти пешком ему не хотелось, до загородного имения путь был не близким.

Ничего не поделаешь, молодой Феникс застегнул плащ, поднял воротник и побрел в сторону дома, по дороге оглядываясь, надеясь углядеть карету извозчика. Разглядывая архитектуру города, парень машинально перебирал в голове факты о городе, конкретных улицах, и даже отдельных домах, которые в его голову вбил помешанный на образовании отец.

Вот башля Леорена, архимага целительства, одного из главных политических оппонентов его рода. Дальше, вдоль улицы обычные, ничем не примечательные дома, а вот красный фонарный столб, говорил о том, что именно до этого места, сумели дойти армии дроу, четыреста лет назад. Ценой огромных потерь их сумели остановить, потеряв почти всю гвардию, и если бы не маги независимых родов, неизвестно что было бы дальше. Именно после этого, древние семьи магов приравнялись к дворянам, до этого маги были отщепенцами — не обычные люди, нет, их статус был намного выше, но и не благородные, что то среднее.

Ремесленный квартал. Тут собраны все городские цеха. Любому кто знал меньше чем Айк, было бы интересно, почему великий маг поселился так близко к ремеленному району? Ладно ели бы это был простой лекарь, тогда понятно, именно ремесленники чаще всего получают травмы, клиенты у мага всегда были бы, но Айгор знал, что Леорен, выходец из низов, сто лет назад, он был сыном ткачихи и кузнеца, потом в нем обнаружились мачиеские таланты, а отучившись он вернулся в отчий дом, и там же принимал немногочисленных клиентов. Шли годы, маг развивался, богател, набирался сил. Но родной дом не бросил, выстроил башню прямо вокруг него.

Зачем ему все это знать, молодой Феникс не имел ни малейшего понятия, но отец заставлял его учиться всему, и знать поголовно каждого жителя города, который представляет собой хоть сколь нибудь влиятельную силу. "Что бы найти слабость человека, и понять его сильные стороны, нужно знать о нем все" — говорил отец. Зачем искать слабость у кого бы то ни было, Айк тоже особо не задумывался, но отцу верил. Все таки тот уже двести лет живет на свете. Мысли переключились с отца на мать. Он никогда особо не задумывался о их возрасте, но ей ведь столько же сколько и отцу, тоже около двух веков. А деду? А прадеду, а ведь еще есть прапрадед, и прапрапрадед, и еще черт знаетсколькопрадед.

То что его семья на девять десятых состоит из личей, парень знал, и не удивлялся этому, для него это было в порядке вещей, и он не мог понять почему его род так боятся, видимо из-за того, что обычных личей он не видел.

Стук каблуков по мощеной камнем дороге, тусклый свет магических фонарей, хищные тени деревьев, похожие на руки с длинными, причудливо изогнутыми пальцами. Городской парк, сейчас в подрагивающем свете фонарей покажется массив городской стены, огромные ворота, охраняемые стражей, и, скорее всего несколько карет извозчиков, которые всегд пасутся тут, в ожидании припозднившихся клиентов. Тут и подожду, решил для себя Айк, даже если ни одной кареты не будет, в ближайшие несколько минут хоть один да появится. Идти пешком парню не хотелось. Он не боялся, нет, чего бояться магу? Пусть даже начинающему. Просто ему было лень.

Сзади послышался топот копыт и громыхание окованных железом колес, по дороге. Айгор отступил на шаг в сторону, уходя с дороги и обернулся. Белый конь тащил небольшую двухместную карету, извозчики ездят не на таких. Эта дорогая, красивая, видно что принадлежит какому то знатному роду. Сейчас карета обгонит Феникса, и он сможет сказать точно кому именно. Герб на боку кареты должен быть.