Оружейник Хаоса

— Боюсь, — вздохнула мадам Боунс, — нам придется отложить опрос свидетелей...

— Свидетелей?! — вклинился Фадж.

— Именно — "свидетелей" — отрубила глава ДМП. — Уничтожение монстра высшей категории опасности — не содержит состава преступления. А к гибели мальчика, как показали все остальные свидетели этого... происшествия, Гарри и его подруги — не имеют никакого отношения! Так что, как бы Вам того не хотелось, но обвинить их не в чем! И опрашивать мы их можем только как свидетелей, но никак не в качестве обвиняемых!

Глава 61. Темное исцеление

Ломай хребты им свирепым туром!

Груз Луны врезается в шею пытающегося пробежать мимо нас врага, и сокрушает ему сразу несколько позвонков. Вообще-то, Луна в своей оружейной форме не выглядит достаточно тяжелой, чтобы вот так перебить хребет, полностью проигнорировав сопротивление кольчужной бармицы... Но магия умеет много гитик. Так что изменять свою массу, начисто игнорируя любые законы сохранения, Луна научилась уже давно. И мне случалось пробивать ее ударом гранитный блок.

Напейся крови во славу Тюра!

Взмах клинка Гермионы взрезает грудь набегающего врага. И полету адамантового лезвия ничуть не мешает тяжелая кираса.

Твой взор горящий пылает сталью

Огненное проклятье обрушивается сразу на троих врагов, стоящих достаточно близко друг к другу, знаменуя окончание этой короткой схватки.

И рядом слава с отвагой встали!

Диагноз мадам Помфри был однозначен: поражение сознания Тьмой. И чтобы избавиться от потусторонних холода и рациональности нам требовалось испытать сильные эмоции. А поскольку для эмоций, относящихся к домену Сияющего принца, Лоеша Змея — мы еще недостаточно взрослые, пришлось искать исцеление в Медной Цитадели.

Хорошо, что в варпе можно найти что угодно. И Владыка Вечной войны никогда не отказывает тем, кто ищет себе врагов. Плохо то, что для "безупречного героя, что всех поведет за собой" — нужны не только "мерзкие враги", подлежащие безусловному истреблению, но и "беспомощные жертвы", чтобы мерзость врага и необходимость в его истреблении были очевидны. Так что к тому моменту, как мы оказались на этой перегороженной упавшим деревом лесной дороге, небольшой кортеж уже был остановлен, охрана — перебита, и разбойники развлекались, пытая пленников и насилуя пленниц. Самое оно, чтобы обрушить на наши слишком остывшие во Тьме головы алую ярость Акши.

Первые враги умерли прежде, чем вообще поняли, что на дороге они больше не одни. Гермиона чисто сняла голову шкафообразного мужика со спущенными штанами, уже примеривавшегося к кричащей девушке, руки которой удерживали два ублюдка размером поменьше.

Шаг вперед, и одному из тех, кто "всего лишь держал", Луна прилетает прямо в переносицу, вбивая обломки кости в уязвимый мозг.

Где-то на пятом трупе, рухнувшем на дорогу, разбойнички сообразили, что их, собственно, убивают.

Разумеется, ни о какой "честной схватке" речи не шло. Мы пришли "убивать, на куски разрывать и купаться в крови". Без чести, без совести, без пощады. Ярость захлестывала нас. Страсть стала Силой.

Но вот, наконец, врагов просто не осталось. Остались трупы... и жертвы. Та девушка, мимо которой мы прошли первой, билась в истерике, не в силах подняться. Голова с искаженным похотью лицом, смотрела на нее широко раскрытыми глазами, так и не сумевшими увидеть убивающее его оружие.

Я сбросил с клинка Гермиона чужую кровь, и убрал ее в истекающие светом проклятья ножны. В те времена, когда Астрономическая башня еще не обрушилась на меня, я, наверное, упал бы на колени, и избавился от съеденного, опустошая желудок. А, скорее всего, не дожил бы до этого момента. Но уроки Мастера не прошли даром. Если бы Дамблдор увидел нас в этот момент, он, наверное, сказал бы, что наши души не просто "расколоты", они "распались". В пыль, в прах, в каленый пепел. Но из этого пепла мы втроем, как фениксы, поднялись сильнее, чем были.

Я запустил сканирующее заклятье, проверяя местность на наличие врагов. Вполне ожидаемо, что выжившие практически не испытывали ко мне благодарности. Страх, отчаяние, ненависть...

— Ты... — завопила девица, пытающаяся удержать остатки некогда богатого, но сейчас — разваливающегося платья. — Почему ты так поздно?! Я скажу отцу, чтобы тебе ничего не заплатили, наемник! Надо было поспешить!

Я прошел мимо нее, не обращая внимания на то, что разорванный лиф уже не мог удержать.

— Луна? — спросил я, указывая на тело, лежащее неподалеку. Грудь голой девушки, на раскинутых в стороны ногах которой алела отметка сорванной печати, практически не двигалась. Но нефритовое дуновение Гирана подсказывало мне, что она еще жива.

Луна скользнула вперед, меняя форму. Из нас троих у нее лучше всего было с медицинскими чарами. Девочка опустилась на колени рядом с умирающей, и воззвала к силе, сосредотачиваясь для лечения. Я же стоял над ней, положив руку на рукоять Гермионы.

— Эй! Ты что там делаешь?! — снова завопила та, что начала этот односторонний разговор. — Какого твоя девка занимается этой простолюдинкой, когда у меня все болит?

Признаться, я слушал ее только потому, что ее визгливый голос немного отвлекал меня от хрипов умирающих. Но вот отвечать ей... я считал излишним. Медленно поворачиваясь на одном месте, я сканировал округу, ожидая новый признаков внимания Хозяина Медной цитадели.

— Ах ты... — голос девицы, так и не соизволившей представиться, сорвался на визг, когда она рванулась к Луне, демонстрируя, что никаких действительно серьезных повреждений у нее нет. Признаться, я мог бы перехватить ее рывок, но не счел нужным. Луна и в человеческой форме сильна и опасна ничуть не менее, чем в виде кистеня.

Впрочем, в данном случае это не потребовалась. Свою волю решила проявить Гермиона. Видимо, спич про "простолюдинку", которой не следует помогать, пока у дворянки не залечены царапины, как-то пересекся с памятными оскорблениями "грязнокровки". Так что Гермиона сама вылетела из ножен и плоской стороной клинка прошлась по округлым ягодицам.

— Ты!!! Как ты смеешь! Тебя казнят за такую наглость!!!

Я ухмыльнулся, и впервые ответил.

— Если бы я хоть на секунду поверил твоему визгу — ты бы уже лежала тут, вместе с остальными. И все выжившие подтвердили бы, что тебя убили до моего прихода.

Как ни странно, но видимо в этот момент к ней резко вернулись разум и способность понимать намеки. По крайней мере, намек на то, что "а кто не захочет в это поверить — до прихода подмоги не доживет" — она поняла,

— Я все, — Луна поднялась от исцеляемой. — Что смогла — сделала. По меньшей мере — она выживет. И... и не получит... — Луна запнулась, — ...последствий.

Я молча кивнул, признавая авторитет и навыки Луны в тонком деле целительства. Раз она сказала, что больше сделать нельзя — значит нельзя. Впрочем, усилившееся дуновение Гирана говорило мне, что серьезных проблем со здоровьем у пострадавшей не осталось, и она скоро придет в себя.

— А с этой что? — Луна хищно улыбнулась. По всей видимости, как бы не была она увлечена своей работой, пассажи девицы не прошли мимо ее внимания. — Будем лечить? Или пусть живет?

— Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается! — ответил я хорошо известной истиной полевой медицины. — Сколько? — уточнил я у Луны. Курсы боевого предвидения прошли мы все втроем... но на горизонте больше минуты Луна и тут делала нас с Гермионой, как стоячих. И если я мог только смутно почувствовать приближение кого-то испуганного и злого, то Луна наверняка сможет сказать и кто приближается, и зачем, и когда здесь будет.

— Пять минут, — кивнула Луна. — Потом можем уходить.

Она вновь обернулась оружием, намекая, что ее неплохо бы и почистить.

Я улыбнулся тому факту, что могу улыбаться, а не только просчитывать "оптимальное решение". Страсть, дающая силу, вырвала нас из опасной зоны. "Ситхари принес равновесие в Силу".

Из небытия варпа я извлек походный набор для ухода за оружием, и принялся отчищать Луну от искажающих ее прекрасный облик потеков крови. Когда же эта часть работы была выполнена, я обнажил Гермиону, и продолжил уже с ней.

Я как раз заканчивал ухаживать за Гермионой, когда стук копыт несущихся галопом лошадей стал слышен даже тем, кто не обладал усиленными варпом чувствами. Снова убрав Гермиону в ножны, а Луну — подвесив к поясу, я поднялся на ноги и провалился в собственную тень.

— Добрый мальчик, — услышал я, покидая залитую кровь поляну, — в живых оставил. А мог бы и...

* * *

Повторное обследование мадам Помфри дало обнадеживающий результат. Нам, всем троим удалось более-менее справиться с последствиями принятых решений. Тьма отступила, как всегда — не признавая поражения, готовая вновь предложить помощь и поддержку. А происшествие на неизвестной дороге неизвестного мира так и осталось ничего не решающим эпизодом. Кто и куда там ехал, попавшись в руки перебитым нами разбойникам — ведомо разве что Архитектору Судеб. Хотя и не буду зарекаться, что не вернусь туда...

Глава 62. Волшебное следствие

В Мунго нас так и не отправили. Вместо этого госпиталь святого Мунго в лице его лучших представителей прибыл к нам. Обследование затянулось надолго. Видимо, медики все никак не могла поверить, что мы смогли-таки справиться с "глубоким поражением сознания эманациями Тьмы" без посторонней помощи. Но, вдоволь намахавшись палочками, и заставив нас постоять и полежать в десятке оперативно развертываемых колдовских рисунков, колдомедики признали-таки, что им не мерещится. Ну, а заодно и проверили нас на воздействие разного рода галюциногенных и подчиняющих составов, к каковым относятся и любовные зелья.

С моими недостаточными познаниями в медицине я быстро потерялся в мешанине цветовых вспышек, мелькающих линий и возникающих в воздухе надписей. Однако, Луна, решившая в большей степени специализироваться в этом направлении, понимала явно больше. Она, закусив нижнюю губу, что выглядело необыкновенно мило, вглядывалась в результаты диагностики, и иногда что-то переспрашивала у окруживших нас колдомедиков. Иногда даже я кое-что понимал. Однаком большая часть общения была понятна мне не более, чем если бы диалог шел на китайском или японском языке. Даже, подозреваю, что в последнем случае я мог бы понять больше, обратившись к провидческому трансу Азир. Сейчас же мне просто не хватало знаний. Мое дело просто — "бить морда", оперативно корректировать сложные и многоходовые планы, подготовленные Гермионой, чтобы они не разваливались от собственной тяжести, ну и, может быть, спешно подлатать, не дав врезать дуба на месте тем, до кого не дойдут руки у девочек. Может быть, когда-нибудь я и вернусь к этой части образования, закрыв дыру в собственных знаниях, но пока... Как любит говорить леди Аметист "никто не в силах впихнуть невпихуемое". И нам приходится прибегать к некоторой специализации ради общего выживания.

Надо сказать, на колдомедиков Луна произвела некоторое впечатление. По крайней мере, ранее отмахивавшиеся от нее, как от досадной помехи, целители, начали прислушиваться к ее вопросам, давать пояснения, а потом — и согласились с некоторыми ее предложениями.

Признав нас достаточно адекватными для общения с людьми, мадам Помфри простилась с коллегами и впустила в выделенную нам палату Амелию Боунс и пару авроров. Один из них, невысокий сероглазый человек с жесткими волосами, встал у дверей, демонстрируя готовность препятствовать побегу допрашиваемых. Что-то в его внешности показалось мне знакомым... но вспомнить его я так и не смог. Возможно — мы встречались в "иной жизни". Другая же, невысокая (по плечо низкому товарищу), уселась на больничную койку, и, достав из-под мантии планшет*, приготовилась записывать.

/*Прим. автора: в данном случае имеется в виду офицерский планшет, а не планшетный компьютер*/

— Под протокол, — глава ДМП кивнула помощнице. — Допрос свидетелей, — аврор у двери поморщился, но протестовать не стал, — по делу о происшествии, повлекшем гибель несовершеннолетнего Захарии Смита.

Помощница мадам Боунс старательно записывала. И только стремительно потемневшие, а потом — снова вернувшие начальный цвет кончики волос намекнули мне: кто именно сейчас находится в нашей палате.

— Итак, я хотела бы знать, что произошло на экзамене по защите от Темных искусств?

Переглянувшись, мы решили возложить должность докладчика на Гермиону. Из нас троих именно у нее всегда лучше всего получалось сформулировать в словах описание того, что мы видели, слышали или же чувствовали. И Гермиона не подвела. Лаконично, возможно, даже несколько суховато, но весьма подробно описала она все, что наблюдала, или же могла наблюдать ученица третьего курса. Ни слова лжи или же искажения истины. Правда и только правда. Не вся. Но ведь Абсолютная Истина — есть привилегия Начавшего Начало, не так ли?

Выслушивая показания Гермионы, Амелия Боунс время от времени поглядывала на собственные руки. Я обратил внимание, что камень в ее перстне — александрит, меняющий цвета, время от времени чуть-чуть менял оттенки, когда Гермиона скользила по узкой грани между "не упоминанием несущественных деталей" и "ложью умолчанием", опасно приближаясь к последней. Мне стало ясно, что глава ДМП носит артефакт, позволяющий определять ложь. Ну что ж. Я обратил внимание Гермионы на свои рассуждения, и она стала формулировать свой рассказ еще осторожнее. Лжи в ее показаниях просто не было. А вот мне надо будет задуматься, и максимально точно сформулировать свои показания.

— ... Гарри упал в обморок, и мы с Луной, убедившись, что дементоры удалились, понесли его в Больничное крыло. Собственно, на этом все.

— Хорошо, — мадам Боунс кивнула. — У вас есть, что добавить?

Разумеется, "что добавить" у Луны было. Но вот разобраться во взаимоотношениях лунопухов, нарглов, черных летунов и визгосветиков неподготовленному человеку было весьма нелегко. Что уж говорить об артефакте, который может только определить: верит ли человек тому, что говорит. Луна же, как мы неоднократно убеждались на уроках леди Аметист, всегда верит тому, что говорит, даже когда точно знает, что она — лжет. Как ни странно, но мадам Боунс ни разу не прервала показания, лишь иногда направляя их уточняющими вопросами, когда Луну начинало совсем уж заносить куда-то не в ту степь. Более того, несмотря на явные сомнения морщившегося помощника у двери, глава ДМП махнула рукой стажеру, выполнявшей роль стенографистки, показывая, что показания мисс Лавгуд необходимо запротоколировать так же, как и чуть ранее — показания мисс Грейнджер.

— Хорошо, — повторила мадам Боунс. — Мистер Поттер, у Вас есть, что добавить?

Разумеется, у меня было что добавить.

— Должен сказать, что, как признанный наследник Древнейшего и Благороднейшего Дома Блэк, я располагаю доступом к библиотеке Дома, в которой, согласно решению Визенгамота в деле "Корона против Малфоя" от 17 декабря 1792 года, могут хранится сведения о ритуалах, признанных Министерством Магии Великобритании темными... —