Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Не помните?
— У-у, — кивнул он. Заворочавшись, сунул под подушку руку и вытащил толстую тетрадь в клетчатой обложке.
Не запоминает, но записывает!
— А-да ы-о?
— Он спрашивает, когда это было, — перевел Рысь, хоть в том и не было нужды.
Я назвала дату, и Владис нашел нужную страницу. Ткнул пальцем:
— А-и!
Почерк у него был неразборчивый, с таким только на целительском учиться.
— Тихорис? Тино... Тиморис?
— У-у.
— Тиморис рассеянный, класса "С"? Что это?
Владис задумался. Некоторые понятия не объяснить на пальцах.
Я вытащила вложенный между страниц тетради карандаш и протянула медиуму.
— Так будет быстрее.
— У-у! — согласился парень. Вырвал чистый лист и что-то быстро записал. Сложил, отдал мне и мотнул головой, показав на оборотня. — Э-э!
— Ему нельзя читать?
— Э-э.
Рысь был бы не Рысь, если бы не попытался узнать содержание записки. В коридоре он в прямом смысле припер меня к стенке и заявил, что ему не нравятся такие секреты.
— Ты же говорил, что это ерунда, — напомнила я, спрятав бумажку за спину.
Наставница все еще злилась на Грина и, видимо, на меня за то, что я ушла с ним без объяснений, но сама этих объяснений не требовала, и, вернувшись в кабинет, я уселась в своем углу, закрылась учебником и развернула записку.
"Встретимся, когда меня выпишут?" — гласила таинственная надпись.
"Не дождешься!" — написала я поверх каракуль Владиса и, смяв, отправила записку в корзину. Он же медиум, должен почувствовать ответ. Достала чистый лист и записала вычитанное в клетчатой тетрадке название. Схожу в библиотеку и найду по каталогам. Знать бы еще, в каком разделе искать.
— Психиатрия? — подсказал голос с небес.
Я вздрогнула и с облегчением вздохнула, увидев неслышно подошедшую леди Пенелопу.
— Решили отвлечься от анатомии? — она взглядом указала на отложенный мною листок.
— Я? А, да... решила...
— Но у вас ведь только "Общая психиатрия". Зачем настолько углубляться? Или вам интересна эта область медицины?
Вопрос прозвучал как обвинение. После того, как я призналась, что не планирую посвятить жизнь акушерству, наставница во мне разочаровалась. А изменить акушерству с психиатрией, было, очевидно, страшнейшим из возможных грехов.
— Встретилось в тексте, — я стыдливо прикрыла "тиморис" учебником. — Хотела разузнать подробнее. А вы не...
— Нет, — отрезала леди Райс. — Боюсь, я не компетентна в данном вопросе. Спросите у Грина, если вам интересно.
— Не так уж и интересно, — улыбнулась я миролюбиво.
Пойти сейчас к заведующему — лишиться доброго расположения наставницы, если не навсегда, то надолго. С Грином-то она помирится, в крайнем случае — простит его посмертно, а мне нужно соблюдать осторожность и нейтралитет, если хочу сдать экзамены и учиться дальше. Поэтому я высидела положенное время с леди Райс, даже сходила с ней в смотровую, когда доставили новую пациентку, и была досрочно амнистирована.
Но уходя, заглянула к Грину.
— Простите, доктор, у меня вопрос по психиатрии, и леди Пенелопа посоветовала обратиться к вам. Только не говорите ей, что я заходила.
— Психиатрия? — уточнил он, судя по лицу, прокручивая в уме то, что я только что сказала. — Ну да, я так и понял. Что за вопрос?
— Тиморис рассеянный, класса "С", — отчеканила я без бумажки.
В обращенном на меня взгляде промелькнуло удивление и — неожиданно — тревога.
— С вами все хорошо, мисс Аштон? С утра были расстроены, теперь интересуетесь эфирными образованиями, вызывающими параноидную шизофрению.
— Это для экзамена.
— Я говорил, что не терплю лжи? — высказал Грин резко. — Тиморисы — это не общий раздел. И не тема третьего курса.
— Я...
— Повторюсь, мне нет дела до ваших секретов. Не хотите объяснять, не объясняйте. Но не лгите. Возьмите справочник: шкаф слева от вас, третья полка, темно-красная обложка.
— Спасибо, — пролепетала я, найдя нужный томик.
— Куда? — рявкнул доктор, когда я попятилась к двери. — Читайте здесь! Этак все мои книги к вам перекочуют.
Всего одну книгу дал, а разговоров-то...
Нужные мне тиморисы, рассеянные и класса "С", занимали в справочнике всего один абзац. Но большой. И озадачил он меня серьезно.
— Благодарю, доктор, — я поставила книгу на место. — Простите за беспокойство.
— Бет, вы... — в его голос вернулись озабоченные нотки.
— В порядке, — улыбнулась я, прежде чем выйти за дверь.
Просто у меня шизофрения. Как говорится, quod erat demonstrandum.
Тиморис — это тоже латынь. В смысле, драконий альс. Timoris — страх. Когда он рассеянный да еще и класса "С" — речь о подсознательном страхе. Тиморис, проникая в человека, делает этот страх навязчивым, что со временем приводит к развитию психических отклонений, для лечения которых иногда используются те же тиморисы: врач лично или через медиума призывает их, чтобы определить, какие именно страхи терзают пациента.
Получается, мой подсознательный страх — Элси?
Я думала об этом всю дорогу до ректората, куда отправилась, минуя столовую, и пришла к выводу, что так и есть. Мой страх — Элси. Я боюсь, что она вернется и вытолкает меня обратно в мой мир. Мэйтин, интриган белобрысый, мог бы сразу объяснить. А заодно сеанс психотерапии мне устроить, потому что хотя тайный страх и стал явным, легче мне не сделалось.
У двери в приемную ректора мысли сменили ход, и если бы встреча с тиморисом состоялась сейчас, он говорил бы со мной голосом Оливера Райхона. Потому как Элси когда еще вернется, а Оливер — уже тут.
— Добрый день, милорд, — поздоровалась я, остановившись перед его столом.
— Здравствуйте еще раз, мисс Аштон. Присаживайтесь. Читайте.
Он пододвинул ко мне отпечатанное на официальном бланке академии письмо. Увидев, кому адресовано послание, я быстро прочитала его от начала до конца.
— Не хватает только моей подписи, — сказал ректор, когда я, задыхаясь от негодования, отложила листок, который хотелось разорвать в клочья.
— Вы этого не сделаете!
— Вы не оставили мне выбора. Приходится рекомендовать лорду Арчибальду забрать вас домой до разрешения возникших в академии проблем. Если я не в состоянии обеспечить вашу безопасность, пусть этим займется ваш отец.
— Вы блефуете! Я нужна вам. Без меня вы не разберетесь с этим делом!
— Будет трудно, не спорю, но у меня появится дополнительное время — то, которое я сейчас трачу, чтобы убедиться, что вашей жизни и здоровью ничего не угрожает.
— Блефуете, — повторила я. — Знаете, что я не уеду. Я совершеннолетняя, и мне не нужно согласие родителей, чтобы продолжить учебу.
— Согласие — нет. А деньги на оплату обучения?
— Подам ходатайство на выделение стипендии.
— Вы — стипендиатка? — заинтересовался ректор. — Переедете в другое общежитие и будете питаться за общим столом?
— Без проблем, — я с вызовом посмотрела ему в глаза. — Еще и работу найду, чтобы хватало на мелкие расходы. Пойду санитаркой или сиделкой в лечебницу — там нужны люди. Особенно в ночную смену.
— Работа как раз для вас, — проговорил Оливер мрачно. — Вам же по ночам не спится. Но стипендию вы не получите. Вы не сдали экзамены для перевода.
— Сдам.
— И магическую практику? Не советую продолжать спор, мисс Аштон. Добьетесь того, что вас исключат, как не прошедшую аттестацию.
Он блефовал, и при желании я могла его дожать. Хлопнуть дверью и идти паковать вещи — сами же папеньке писали, милорд! Или все-таки к Грину? Так, мол, и так, господин доктор, из академии меня выперли, а я уже прониклась медициной и единорогами, и если нужна вам еще в роли мыши, будьте добры пристроить меня каким-никаким младшим персоналом.
Только вот Оливер тоже понимал, что скандал мне не нужен. Не нужно, чтобы завтра примчался отец, который и слушать не захочет о моем совершеннолетии, а молча упакует вместе с багажом, — и прощай, академия, прощай, теперь уже навсегда, магия.
Шантажист!
Но этот раунд он выиграл.
— Если я обещаю больше не сбегать от охраны — этого будет достаточно? — спросила я тихо.
— Обещаете? — на столь быструю капитуляцию Оливер не рассчитывал. Все-таки я сильно его разозлила. Пошатнула, как выразился Грин, цитадель спокойствия. — Вы считаете, я еще могу вам верить?
— Могли бы хоть попытаться меня понять, — шмыгнула я носом. — Приставили ко мне это сопровождение. Ни секунды не чувствую себя свободной! Я лишь хотела избавиться от ваших шпионов. Проснулась пораньше и вышла... через подвал. Просто побродила без охраны...
О подвале ректор откуда-то знал. Когда я сказала, как именно вышла из общежития, взгляд его смягчился: я не соврала, и он это отметил. Но у него имелось свое мнение о произошедшем, и это мнение он во что бы то ни стало должен был высказать.
— Почувствовали себя свободной, да? А о чувствах других вы думали? Вчера мы не закончили с протоколами, и я решил перехватить вас по пути в лечебницу, прождал полчаса...
— Вы сами за мной приходили? — удивилась я.
— Я же не знал, что придется час топтаться на холоде.
— Вы сказали, полчаса...
— Я сказал, что ждал вас и не дождался! — начал свирепеть Оливер. — Зашёл, попросил позвать вас. Но в комнате вас не оказалось. И вообще в общежитии. А охрана утверждала, что наружу вы не выходили. Что я должен был подумать, помня, что у нас бесследно пропадают люди? Поставил на уши обслугу общежития, послал к вашим друзьям... Хорошо, кто-то вспомнил о ходе в водонапорную башню. Вы бросили там лампу и оставили открытым окно. Но пока это выяснилось, я мысленно успел попрощаться с вами навеки.
— Простите, — я в искреннем раскаянии опустила глаза.
— А после вы устроили сцену из дешевого балагана в кабинете Грина.
— Я лишь хотела...
— Разозлить меня еще больше, — закончил он. — Я заслужил это? Насмешки, унижение?
— Я не думала...
— В том и беда. Вы не думаете. Мне казалось, я ошибался, считая вас избалованным ребенком, или случившееся заставило вас взяться за ум, но вы все та же Элизабет Аштон. И я снова не знаю, как мне с вами поступить.
— Никак, — выдала я с угрюмой злостью. — Просто подождите. Неделю. Месяц. Два. Спустя это время вы все также будете ректором Королевской академии, откуда никогда — слышите, никогда! — не пропадали люди. А я буду никчемным уродом, при непонятных обстоятельствах потерявшим дар. Меня какое-то время будут жалеть и даже лечить... Обязательно лечить, потому что я начну нести какой-то бред об исчезновениях, кровавых надписях и драконьих ритуалах. А когда меня не удастся исцелить от бессилия и навязчивых идей, меня отправят в лучшем случае домой, а в худшем — в специальное заведение закрытого типа. И если я научусь делать вид, что ничего не случилось... все равно окажусь однажды в том заведении. Потому что я буду знать и помнить, разрываться между тем, что было, и тем, чего, по мнению остальных, никогда не было, и рано или поздно сойду с ума по-настоящему!
Слезы текли по щекам, и я стирала их испачканным кровью Саймона рукавом. Описанное мной будущее могло стать явью. История Элси замрет на стыке реальностей, а я в конце концов устану от чужого безумия и перережу себе вены, чтобы вернуться домой...
— Вы не знаете, как поступить? Это я не знаю! Это я каждый раз, приходя к вам, боюсь услышать: "Разве я вас вызывал, мисс Аштон?". Боюсь написать родителям о том, что со мной произошло. Боюсь, что однажды меня не окажется ни в моей комнате, ни в этом мире! Вы не представляете, что я чувствую! Вам плевать! Сначала приставили ко мне шпионов, теперь хотите отстранить от расследования. Отобрать даже надежду на то, что я могу повлиять на происходящее...
— Элизабет, пожалуйста...
Я не заметила, когда Оливер встал из-за стола, только услышала его голос совсем близко и почувствовала, как его ладони коснулись моих плеч. Был повод броситься к нему, припасть к груди... Но если бы он обнял меня, я бы его ударила. И пощечиной, коими девы регулярно одаряют возлюбленных в дамских романах, не обошлось бы.
Видимо, мои намерения отразились в заплаканных глазах, и мужчина отступил. Стоял с полминуты, глядя, как я, пытаясь сдержать новый приступ рыданий, глотаю непролившиеся слезы, а пролившиеся остервенело размазываю по лицу, а затем схватил неподписанное письмо, разорвал, бросил обрывки на стол и припечатал ударом кулака.
— Все! Довольны?
— Д-довольна? — я чувствовала, как сам по себе кривится при этих словах мой рот. Герой, задери его демоны! Создал проблему — решил проблему. Теперь благодарностей ждет?
Я вскочила с кресла и рванула к двери.
В душе надеялась, что он меня остановит. Сумеет найти правильные слова. Но я миновала приемную, сбежала по ступенькам и чуть не пролетела гардероб, спеша скорее вырваться из здания, а меня так никто и не догнал. Не окликнул даже.
ГЛАВА 26
Я ушла уже далеко от главного корпуса, когда поняла, что направляюсь не к общежитию. Ноги сами вели в лечебницу. Видимо, к Грину, чтобы снова уверять его, что у меня все в порядке, просто опять захотелось поглядеть на единорога. А он мне тут же диагноз поставит. По справочнику в красной обложке.
Нет уж! Есть и другие способы успокоиться.
— Я все помню, — первым делом сказал Саймон, когда мы остались вдвоем в тренажерном зале. — Но остальные забывают. Я заходил к матери в обед, она уверена, что Герман перевёлся в Найтлоп... Представляете, в Найтлоп? А что говорят другие? Инспектор? Ректор?
— С инспектором я сегодня не встречалась. А с милордом Райхоном мы виделись только мельком.
На фоне происходящего ссора с Оливером выглядела особенно глупо.
— Он знает, что вы не ночевали у себя? — встревожился боевик, заметив, как я помрачнела.
— Лишь то, что я тайком ушла из общежития. Но этого хватило.
— На ринг? — с пониманием предложил Саймон.
— А вы...
— Не волнуйтесь, вряд ли вам удастся меня задеть, — усмехнулся он самоуверенно.
Часа на ринге хватило мне, чтобы сбросить накопившееся раздражение и ликвидировать разброд в мыслях. План сложился сам собой. Обиды — прочь, гордость — в кулак, и прямиком в ректорат, пока Оливер не ушел. Пусть что хочет обо мне думает, дело страдать не должно.
Помешал реализации этих планов сам ректор, карауливший меня у корпуса боевиков.
— Уделите мне несколько минут, мисс Аштон? — спросил он ровно, будто не было перепалки в лечебнице и разговора в его кабинете.
Чурбан непробиваемый!
— Что вам угодно, милорд?
Хотелось верить, что ему угодно извиниться, но маг протянул мне запечатанный конверт:
— Пришло сегодня, когда почту уже развезли. Я подумал, вам будет приятно получить его скорее, а не ждать до завтра.
— Так вы и переписку мою отслеживаете! — вспыхнула я. — Может, еще и читаете?
Я выхватила у него конверт, проверила целость печати и только затем прочла имя отправителя: леди Оливия Аштон. Стало не по себе. Не полиция и не Оливер — я сама влезла в чужую переписку. Но что-то во мне требовало скорее разорвать конверт и прочитать письмо. Отстраниться от чужих чувств не получилось, и я радовалась вместе с Элси полученной из дома весточке и тому, что родители благосклонно приняли ее переход на другой факультет, а в начале апреля собираются приехать в академию.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |