К тому времени, как они отправились домой пешком, за исключением Зака, которому Герман одолжил пижаму и зубную щетку, Корделия физически устала, но ее разум был на пределе. Наверху, в своей комнате, под пристальным зеленым взглядом Атоса, она составила сообщение для отправки его членам Великого заговора древесных котов.
— Произошло событие, — начала она, излагая подробности далее. И закончила: — Мы должны встретиться.
* * *
— Что ж, — сказала Стефани, — по крайней мере, теперь у нас есть наблюдение за Германом, и к тому же совершенно законное.
Она, Карл и Корделия встретились в Твин-Форкс в середине дня после доклада Корделии о недавних событиях у Мистера Эка. Обеденный перерыв закончился, так что боковая комната кафе Ред-Леттер, "дружественная к древесным кошкам", была в их распоряжении. Все трое заказали молочные коктейли. У Стефани был еще и большой кусок чизкейка. Три древесных кота сидели на ветвях искусственного частокола, который Эрик Флинт недавно установил вдоль стен, что не только создавало им удобства, но и ограничивало место, куда от них падали кусочки любой закуски, которой они наслаждались. Под потолком был даже люк, через который кошки могли входить и выходить.
— Мы сделали это, — согласился Карл. — И прошлой ночью мне пришла в голову еще одна мысль. Я думал о том, как Герман признался Корди, что он является первоначальным источником бака бакари, но ему никак не удается выяснить, почему это имеет тот эффект, который имеет. Что ж, теперь, когда мы знаем, откуда это берется, я думаю, ему нужно приготовить для нас небольшую порцию.
— Что? — моргнула Стефани. — Почему?
— Потому что я хочу отправить ее прямо в Лэндинг. — Выражение лица Карла было более мрачным, чем мгновение назад. — Я бы хотел получить немного для Скотта прямо здесь, на Сфинксе, но уверен, что доктор Флуре знает кого-то — вероятно, прямо там, в университете, — кто мог бы проанализировать это для нас, может быть, даже дать нам некоторое представление о "почему" и "как".
— Это отличная идея! — cказала Стефани, а затем усмехнулась, увидев озадаченное выражение лица Корделии. — Прости! Карл говорит о докторе Флуре — Мордехае Флуре — главе отдела судебной экспертизы в университете Лэндинга. Мы познакомились с ним, когда шеф Шелтон отправил нас на обучение лесоводству в прошлом учебном году. Если кто-то и знает, кому стоит взглянуть на эти вещи, так это он.
— Я не знаю, насколько Герман был бы этому рад, — сказала Корделия. — Когда я подошла поговорить с ним этим утром, он больше не хотел иметь ничего общего с Фрэнком или кем-либо из его партнеров. В конце концов я убедила его, что было слишком поздно надеяться, что проблема исчезнет, если он опустит свою голову в грязь, но не думаю, что он хочет забраться еще глубже — или признаться в чем-либо кому-либо еще — без крайней необходимости. Я отговорила его от попыток отступить, указав, что речь идет не об одном подростке-наркомане. Он уже нервничал, но это намного тяжелее, чем все, в чем, как он думал, был замешан, даже сейчас. Я не думаю, что он захочет говорить об этом официально — даже с вами двумя — или передавать образцы своих продуктов и официально признаваться в том, что происходит.
— Ему придется, — сказал Карл так твердо, что даже Стефани удивленно посмотрела на него. -Послушайте, — сказал он им, — мы не можем продолжать танцевать вечно. Я присяжный юрист — если уж на то пошло, Стеф тоже присяжная, даже если в ее случае это "испытательный срок". Это означает, что есть вещи, которые мы можем сделать, и вещи, которые мы не можем сделать, особенно когда речь идет о правах Германа. Но он — единственная реальная зацепка, которая у нас есть, и мы должны следить за ней. Я могу оправдать то, что не подал официальную документацию по этому поводу — относитесь к этому как к "конфиденциальному информатору", так что ему не нужно приходить и делать какие-либо официальные заявления. Но мы должны рассказать ему, что происходит, и мы должны привлечь его к помощи нам. И я думаю, что то, что произошло прошлой ночью, дает нам возможность, если мы подойдем к этому правильно. Доктор Орджисон явно представляет какую-то группу — вероятно, ту же, что напала на Ноузи. Они не собираются просто принять "нет" в качестве ответа и уйти, чего бы он ни хотел, поэтому, если он не хочет в конечном итоге столкнуться с каким-то наркосиндикатом в одиночку, ему понадобится наша помощь.
— Наркосиндикат? — с сомнением спросила Стефани. — Ты действительно думаешь, что это то, на кого работает Орджисон? Обеспечит ли Сфинкс достаточный рынок сбыта, чтобы сделать его стоящим чьего-либо внимания?
Корделия вздохнула. — Стеф, я рада, что ты любишь Сфинкс, но это не парадокс. Две крупные и несколько меньших волн чумы означают, что любой, кто не относится к числу недавних иммигрантов, живет с историей потерь и потери кого-то из близких.
— Как твой отец, — сказала Стефани, — и оба дедушки мальчиков Кемпер.
— Ты видишь, как мы справляемся. Ну, вот две вещи. Первая. "Совладание" не означает отсутствие горя или потери. Моя мама плачет каждый праздник и в день рождения папы. Она не унылая, она не неблагодарна за то, что у нее есть, но нельзя просто оставить любовь "позади", как плохую стрижку. И нам повезло, потому что мы можем справиться довольно хорошо. Но есть много выживших, которые справляются только потому, что в конце дня они выпивают стакан чего-нибудь, или курят, или еще что-нибудь.
— И бака бакари, — сказал Карл, — особенно если его сделать более удобным в употреблении, был бы прекрасным дополнением к фармакопее. Его можно даже прописать как форму антидепрессанта. Мы не обязательно ищем головорезов в темных очках из криминальной голографии, Стеф. Мы ищем людей, которые чуют запах денег, и на самом деле им все равно, на кого наехать, идя по следу этих денег.
— Значит, вы хотите сказать, — сказала Стефани, — что Герману нужно пойти работать к этому доктору Орджисон?
— Нет, — сказал Карл. — О, если бы я ей вообще доверял, я бы предложил именно это. Фактически, она была бы логичным человеком, который анализировал бы его образцы для него ... и для нас! Но я не доверяю ей — не настолько, чтобы я мог бросить ее прямо здесь, на Сфинксе, — из-за того, как она действует. Если бы она действительно была законным фармацевтом, который каким-то образом пронюхал об этом, то она бы обратилась к Глинис. Ее нынешний подход пахнет плохо. После того, как я получил сообщение Корделии, я проверил биографические данные через ЛСС. Ничего, что мы могли бы использовать. По крайней мере, согласно ее официальным документам, она имеет докторскую степень по биологии и является представителем компании, которая заинтересована в инвестировании в Сфинкс.
— А как насчет двух других имен, которые я получила? — спросила Корделия. — Виллински и Квеск?
— Оба числятся личными помощниками, у обоих есть разрешения на ношение оружия. Никаких криминальных записей в списке нет. Виллински не спешил расплачиваться за несколько нарушений правил дорожного движения на Мантикоре, но это все. Группа Орджисон относительно невелика: семь человек. Это объясняет четверых прошлой ночью и еще нескольких.
— Вы рассказали о них шефу Шелтону? — спросила Джессика.
— Конечно, мы это сделали, и он смотрит, сможет ли раскопать что-нибудь еще о ее прошлом. На данный момент ЛСС мало что может сделать. Он согласен с нами в том, что Виллински и Квеск, должно быть, были теми, кто избил Ноузи, но мы никак не можем это доказать. Если уж на то пошло, Ноузи до сих пор "официально" не изменил свою первоначальную историю о том, что произошло. Тот факт, что они напрямую угрожали Герману, подтверждает, что именно они напали на него — и кому, если уж на то пошло, предназначалось их "послание" — что касается шефа. Но это не доказывает этого в юридическом смысле. Не без волшебства или, по крайней мере, кого-то еще, кто подтвердил бы версию Германа о том, что было сказано и сделано вчера. Как жаль, что Атос не может говорить! Он единственный "дружественный свидетель", который был у Германа. Герман все еще мог бы поклясться в жалобе, но это было бы одной из тех вещей, которые он-сказал-они-сказали. Без хотя бы каких-то подтверждающих доказательств судья высмеял бы нас еще до суда, и это поставило бы Германа в еще более опасное положение по отношению к ним.
Наступила тишина, пока они прихлебывали молочные коктейли. Чизкейк Стефани исчезал маленькими аппетитными кусочками. За едой Стефани размышляла о "своем" Сфинксе в сравнении с Корделией и Карлом. С одной стороны, ей действительно было немного стыдно, потому что — поскольку чума привела к программе набора персонала, которая позволила ее семье приобрести большой участок земли и помочь в создании новых предприятий — она, ну, она не совсем чувствовала себя "дружелюбно" по отношению к этому, но она думала об этом в терминах выгод, а не потерь.
Теперь, когда у нее появились друзья среди семей давних поселенцев, она стала ближе к пониманию другой стороны. Может быть, такие люди, как Джордан Франчитти, были такими занудами, потому что чувствовали, что заплатили за свои земли и титулы не только деньгами и временем, но и членами семьи на кладбищенском участке, который был почти в каждой старой усадьбе.
Стефани знала, как бы она была опустошена, если бы потеряла своих родителей в результате какой-нибудь природной катастрофы, но — как Шардт-Кордова, как Зивоники — она осталась бы здесь. Сфинкс был домом.
Что вернуло ее к тому, как они могли бы обращаться с людьми, причиняющими другим людям боль прямо здесь, в ее доме.
— Я думаю, ты прав, Карл, насчет того, чтобы обратиться к Герману открыто и официально, — сказала она. — И твоя идея о том, чтобы послать доктору Флуре немного бака бакари, действительно хороша. Вероятно, им потребуется время — по крайней мере, месяцы — чтобы придумать что-то определенное по этому поводу, но это только подчеркивает необходимость начать как можно скорее. Однако все это где-то в будущем — при условии, что мы сможем уговорить Германа на все это — так что же нам делать прямо сейчас? Немедленно? Мы не можем рассказать Глинис Бонавентура, что происходит, не навлекая на Германа неприятностей, и нам нужно, чтобы Герман продолжал делать то, что он делает, в качестве приманки. Но мы должны что-то сделать.
— Я не возражаю, Стеф. Но прямо сейчас — только в эту минуту — я действительно не вижу, что еще мы можем сделать. А ты?
— Нет, — сказала она несчастным голосом. — Нет, я не знаю.
— Ну, продолжай думать об этом. Мы все это делаем. Но если с тобой что-то случится, не бросайся в атаку в одиночку, не обсудив это сначала с нами. Ясно?
— Ясно. — Она вздохнула и допила остатки своего молочного коктейля. — Мне это не нравится, но ясно. Я просто хотела бы, чтобы мы могли придумать какой-нибудь новый способ атаковать это, прежде чем кто-нибудь действительно пострадает!
— Что ж, — ободряюще сказала Корделия, — может быть, у Ноузи будет что-то новое, чтобы добавить к картине, Стеф.
* * *
В следующий визит к Ноузи Стефани отправилась одна. Они не были уверены, нужно ли им поддерживать впечатление, что она и Корделия не ладят, но они решили, что лучше перестраховаться. А Карл, как и Джессика, разрывался между семейными обязанностями, школой и работой.
Ноузи подошел к двери, весело крикнув для всех желающих: — Я так рад, что ты зашла. Я действительно хочу увидеть натуральные макеты снаряжения Исследователей ЛСС.
Стефани, обхватив руками большую коробку, со скачущим рядом с ней Львиным Сердцем, крикнула в ответ: — Они выглядят действительно хорошо. У меня здесь есть шляпы и пояса.
Оказавшись внутри, они действительно потратили время на то, чтобы просмотреть содержимое коробки. Нынешний план предусматривал несколько уровней членства, связанных с достижениями, а не с возрастом. Они будут названы в честь различных сфинксианских животных, хотя пока точно не определено, в честь каких именно. У Стефани было много причин не упоминать древесных котов, но она признала, что их "уровень" может оказаться неизбежным.
— И нам также не хотелось называть уровни одними хищниками, — сказала она. — Это неверный посыл, но за гексапуму проголосовало больше всего. Они просто слишком крутые — по крайней мере, если тебя никто из них никогда не калечил.
Ноузи рассмеялся и водрузил прототип капюшона гексапумы на голову. К настоящему времени он в основном пришел в себя, что являлось данью уважения не только профессионалам медицины, но и мужчинам, которые его избивали, при этом соблюдая осторожность, чтобы не делать ничего, что могло бы привести к обвинению в непредумышленном убийстве, если что-то пойдет не так.
— Итак, где последняя морщинка? — спросил он, и, все еще надевая капюшон, пошел за закусками и напитками. Стефани уже достаточно хорошо знала Ноузи и его феноменальную память, чтобы начать рассказывать о том, что обнаружила Корделия, не беспокоясь о том, что он не делает записей.
— Это слишком хорошо согласуется с моими собственными исследованиями, — сказал Ноузи, когда она закончила, ставя поднос с различными закусками на кофейный столик.— Я просмотрел отчеты об авариях и нанес их на карту. Позволь мне включить голограмму. Хорошо. Сначала я покажу тебе пункты без какой-либо кодировки, кроме того, что несчастный случай произошел за последние шесть месяцев. А теперь позволь мне наложить аналогичные результаты за тот же период годичной давности.
— Вау! — сказала Стефани, рука с сырной слойкой упала ей на колени, когда она изучала изображение. — Сравнение не может быть идеальным, потому что экологические факторы делают определенное время года — пожары во время летних засух, подобных этому году, сильный снегопад, наводнения — более вероятным фактором несчастных случаев, но все же...
— Я сделал поправку на это, — самодовольно сказал Ноузи. — Ладно. На этом изображении есть происшествия, закодированные в соответствии с причиной. Естественные ситуации окрашены в зеленый цвет. Снова по-прежнему, но не так сильно в других ситуациях, например, в спорте, на отдыхе, связанных с транспортными средствами. Это искажается еще больше, когда мы делаем поправку на возраст жертвы. И потом, вот это... — Он нажал на другую диаграмму, на этот раз наложенную на карту всей планеты, и Стефани нахмурилась. Затем ее хмурый взгляд исчез.
— Вау, — сказала она снова, на этот раз почти мягко. — Несчастные случаи на самом деле происходят повсюду на планете!
— Вот именно, — энергично кивнул Ноузи. — Явата-Кроссинг сейчас наш самый большой город, но Порт-Таннерс и Маунтин-Крест почти такие же большие, и вокруг разбросана пара дюжин небольших городков. Миллион человек может охватить большую территорию, когда они начнут распространяться. Но этот подъем в последнее время наблюдается только в районе Явата-Кроссинг и Твин-Форкс.
Стефани кивнула, задумчиво нахмурившись, и они просмотрели еще несколько графиков. В конце концов, к закускам почти не притронулись, потому что Стефани была полностью поглощена историей, разворачивающейся в данных диаграммы.
