Наша учительница самбы — это что-то и с чем-то. У неё всего было много и даже очень много, кроме роста, полагаю. Огромные груди покоились на круглом загорелом животе, то есть талия... Ну, пусть будет тоже большая. Совершенно необъятная колышущаяся при движениях попа и две не слишком длинные тумбы ног соединяли описанное раньше с поверхностью земли. Не то, что поглядеть на размеры хозяйства, а даже просто уточнить, а есть ли вообще на ней трусики, возможности не представлял её круглый свисающий живот. Оценить черты заплывшего жиром лица я бы не взялась, и ЭТО нас будет учить танцевать? Это шутка такая? Но особенно размышлять нам не дали. Своим пронзительно тонким визгливым голосом наша тренер погнала нас на площадку самбодрома и включила музыку, посмотреть, что за сырьё ей нужно обтесать за оставшиеся две недели. Мы очень старались, но удостоились словечка, которым называют очень много и долго пьющего, который уже на ногах едва стоит. И она начала нас гонять и гоняла часов пять без передышек, с короткими моментами на выдохнуть и попить воды. Это много позже я поняла, что нас никто и ничему в тот день не учил. Это была своего рода давильня и тест: убежим или останемся. С деревянными ногами и звенящими от усталости спинами мы кое-как добрались до своей гостиницы и упали в постель без душа, ужина и даже не раздеваясь. Уже ночью сквозь сон почувствовала, как меня бережно раздела моя любимая Юлечка, и я вроде даже сумела прошептать ей слова благодарности и любви, обняла, прижалась покрепче и снова провалилась в сон...

На завтраке в ресторане гостиницы, куда мы с Юлькой дошли походкой глупых роботов — андроидов из дурацких космических фильмов, нас нашла помощница Патриции и деловито поинтересовалась, не угасло ли в нас желание участвовать в карнавале. Но, русские мы или куда? Наш девиз: ″Забодаем все ворота, а не откроют, так просто упрёмся и сдохнем, но не уйдём!″ — на зависть всем баранам. Поэтому немедля и горячо заверили, что мы просто счастливы и очарованы и отступать не намерены. В ответ она нам представила четырёх девочек — подростков, которые нам помогут собраться и испарилась. Кажется они здесь всерьёз освоили телепортацию обречённо подумала я, понимая, что своим упрямством я обрекла нас на продолжение вчерашнего кошмара. С девочками на буксире вернулись в наш номер и даже не успели ничего сообразить, как они разбежались. Одна уже наливала в ванной воду, другая раскладывала какие-то предметы на столике, третья перестилала кровать, а четвёртая дёргала наши халаты, намекая, что стоит раздеться. Нас раздели, засунули обеих в горячую ванну с какими-то добавками, из-за которых вода поначалу пощипала кожу. Потом достали, промокнули полотенцами и двумя брёвнышками положили на кровать. Здесь каждую в четыре руки натёрли каким-то травяным составом, потом на каждую запрыгнула голенькая мелкая девочка и начала разминать и тискать наши тела и не только пальцами, а локтями, кулачками, коленками и даже пяочками, что было скорее больно, чем приятно. И делали это так интенсивно, что сил хватало минут на десять, после чего девочки менялись и продолжалось планомерное отделение нашего мяса от костяка, а внутренности нам превращали в фарш. После третьей смены массажисток я вдруг обнаружила, что быть тестом в этом блендере мне даже нравится и не очень то и больно. А ещё через полчасика усталые, но довольные девочки чуть не пинками погнали нас во вновь наполненную ванну, где смыли старый состав и после натёрли ещё одним, но уже не таким свирепым. И только тут я вдруг сообразила, что у меня ничего не болит и вообще, ощущения, что я только родилась и хочу бежать вдаль и обязательно догнать горизонт...

Нашу тренершу Юлька злобно прозвала Волосатый Колобок, да, шевелюры у неё тоже было много. Может первый раз в жизни я видела хвост из волос, который всего сантиметров десять не доставал до пола. Над нами не злобствовали как накануне, были перерывы и нам даже что-то объясняли и поправляли ошибки. Вот последнее мне очень не нравилось. Ошибка поправлялась длинным хлыстиком-стеком, который при щелчке просто обжигал голую кожу, хотя не оставлял никаких отметин. А голая кожа была почти везде, ведь танцевали мы в одних купальниках и чулках-гетрах. Это, видимо такое местное изобретение — чулки на резинке-липучке, только ниже голеностопа ничего нет, но снизу тоже резинка на липучке только Уже верхней. В магазине мы увидели такие чулки почти на любой вкус. Я выбрала себе самых разных сеточек почти радугу, в смысле всех возможных цветов с предпочтением тёмной бронзе и красному всех оттенков, а сеточки от мелких с ячейкой в один миллиметр и кружевным рисунком, до сетки с ячейкой в три с половиной сантиметра, но сказали, что это не предел и есть сетка в девять сантиметров, а на заказ сделают и в двенадцать. Просто с голыми ногами можно ходить на пляже, а в других местах это неприлично. А этом тепле даже в босоножках и самых тоненьких чулках ноги потеют...

Тем временем нас учили. Юлька даже хихикнула в один из передыхов, что отдых какой-то не правильный и мы с ней так дома ни разу не впахивались. А когда мою попу, которая по мнению нашей наставницы двигалась не слишком размашисто, в очередной раз ожгло резким ударом я вдруг взорвалась. Вообще, я девушка очень спокойная и подобными взрывами не отмечена, а тут как прорвало. Я сказала всё, что я думаю об этой учёбе, об избиении учеников и что я уже клинический ординатор и дипломированный врач-генетик и бить меня по всем красивым частям тела — недопустимо и унизительно. А если госпожа — тренер такая специалистка, так пусть покажет как надо, а не палкой своей машет, хотя я лично очень сомневаюсь!

Наступила такая тишина и оторопь, что я даже испугалась за окружающих. Все от наставницы со стеком, до последней пятилетней девочки застыли статуями с выпученными глазенками, и кажется напрочь забыли как дышать, только цвет менялся от землистого тёмно-серого до какого-то желтовато-костяного, это загорелые люди так бледнеют и краснеют, это нам ещё на курсе пропедевтики рассказывали. Откуда же мне было знать, что здесь врачи-генетики такого шороха навели. Вообще, по заветам ещё моей прапрабабки и тёзки после Вируса ни одна беременность или роды без разрешения врача-генетика не могут случиться. А если кто-то решится на такую несанкционированную беременность, то ему страшно повезёт, если генетик пойдёт навстречу и согласится провести обследования задним числом. Помните, разговор Дария с моей бабушкой? То есть ещё до зачатия должны быть обследованы будущие отец и мать. И при любом даже незначительном отклонении или сомнении дополнительное обследование и выбраковка любого, у кого обнаруживаются генные нарушения, а это запрет на беременность и ребёнка. В случае, если под запрет попала жена, как я уже говорила, не очень страшно и возможна процедура ЭКО со спермой донора. В случае патологии у отца — это почти приговор. Впрочем, генетики и акушеры-андрологи пытаются и в этих случаях помочь, к примеру, возможна беременность с инвазией оплодотворённой здоровой донорской яйцеклетки, чтобы хоть одного ребёночка человек родил. Но это только малая часть обследования. Гораздо более тяжёлая и чреватая — это генетическая близость, то есть составляется генная карта, по которой оценивается возможное родство будущих родителей. И при наличии достаточно близкого родства совместные дети запрещены, сами понимаете, насколько порядков возрастает опасность мутаций у такого плода. Обычно, люди такие исследования проводят ещё до брака и в этом аспекте проблем не возникает. Но с возрастом происходит накопление клеточных ошибок, да и обычные болезни могут влиять на репродуктивную функцию и аппарат, поэтому на каждую беременность нужно разрешение генетика. Второе обследование делается пунктата околоплодных вод плода, чтобы исключить многие варианты возможных генных патологий. И наконец, третье исследование проводится в срочном порядке после рождения и материал берётся у новорожденного с той же целью, что и во втором случае. Если выявлена патология из первого списка генетических патологий и врождённых уродств, без вариантов, производится эвтаназия новорожденного. В случае второго списка решение в течение первых суток должна принять комиссия из врача-генетика, неонатолога и акушера-андролога**, родители могут высказать только своё частное мнение и не больше. Всем, у кого выявляется практически любая форма генетических нарушений проводятся процедуры делающие невозможными для них зачатие и беременность, не влияющие на качество жизни в других её аспектах.

Словом, тут врачи-генетики — это что-то в ранге небожителей для обычных людей, которые не особенно вникают в наши научно-медицинские дебри. Для них эти вердикты звучат почти гласом небес, как и само право разрешать и запрещать, которое не купишь и не обойдёшь, ведь любой брак работы врача-генетика рано или поздно всплывёт и будет разбор этого случая во врачебной комиссии. А кто ж захочет из-за взятки лишаться диплома — это в самом щадящем варианте? А тут меня, то есть такого небожителя по попе хлыстом отшлёпали...

Пришлось срочно всех успокаивать, что я на них не сержусь и зла не держу и понимаю, что это просто издержки местного метода обучения и возникшего недопонимания. Больше меня не шлёпали и я даже порадовалась, что вот так моя специальность впервые мне принесла какие-то ощутимые дивиденды. Видимо на всякий случай и Юлю тоже больше не шлёпали, а учёба пошла своим чередом, вот только визгливо орать Колобок стала гораздо больше. А назавтра нас ждал ещё один сюрприз. С утра мы увидели нашего Колобка в каких-то тряпочках, которые очень условно наверно можно бы было назвать фантазией на тему танцевального платья. А ещё с ней пришёл её муж, как потом выяснилось, и они нам станцевали. Как такое может быть, я не представляю. Наш колобок, которая вечно походкой беременной утки переваливалась по площадке в испоптанных ещё пару лет назад шлёпанцах, встала на каблуки танцевальных босоножек, в которые каким-то чудом впихнули её необъятные столбики ног и стала танцевать с мужем — таким же колобком в каком-то костюме и перетянутом на том месте, где должна быть талия широким тряпочным поясом с узлом на боку. Вот вроде колыхнулись груды жира первый шаг и начался танец, в котором эти телеса уже не имели значения. Оба танцора двигались, просто купались в изгибах мелодии и ритма, и куда делось колыхание жира, бесформенность фигур? Это был танец, нет это был ТАНЕЦ! Когда музыка окончилась и оба танцора ещё минут пять пытались отдышаться, а вся кожа Колобка лоснилась от пота и одна маленькая девчушка примчалась с каким-то бледно-жёлтым соком в стакане, а другая, встав на колени, помогала снять туфельки. Вы бы видели, какими глазами смотрели на обоих танцоров молодые девчонки, как понимаю, занимающиеся в этой студии. И раньше во взглядах сквозило благоговение, но сейчас оно зашкалило. Знаете. Не думаю, что у нас Юлькой с тот момент был другой взгляд. Есть у меня подозрение, что нас угораздило встретить какую-то бывшую местную звезду или даже легенду. И даже Колобком её называть стало даже как-то не удобно...

А ещё в этот день нам выдали наши карнавальные атрибуты, в которых мы провели вторую часть занятия. Вот видела ведь во всяких танцевальных номерах такие красивые султаны из перьев или другие украшения. Да и сама помню, не сразу привыкла к высокому кокошнику костюма снегурочки. Но кто же знал, что эта красота такая неудобная и тяжёлая. Мне выдали украшение из перьев какой-то местной птицы, которое солнышком во все стороны должно торчать у меня из-за лопаток. На голове нечто подобное стилизованной блестящей короне, к счастью не слишком тяжёлой. Из такого же плетения и блёсток бронелифчик, как его Юлька назвала. И на бёдрах пышная в цветах перьев юбочка до середины бедра, полностью открытая спереди, это какой-то шлейф, а не юбка. Из моих туфель одобрили белые и к ним из серебристой сетки чулки-гетры. Трусики в виде трёх шнурочков и мешочка белого цвета я не упоминаю. Собственно это и есть моё карнавальное платье. Конструкция с перьями крепится на жёстком каркасе из проволоки. На плечи надевается двумя дугами на манер лямок от рюкзака обмотанными какими-то мягкими тряпочками телесного цвета. Соединяющая дуги кривулина сильно давит на лопатки и спину, а ещё конструкция пристёгивается широким белым ремнём к моей талии. Когда меня одели и застегнули, я поняла, что могу двигаться только в положении спина прогнута, как в мостике. Но всем вокруг нравилось, и говорить что-то оказалось бесполезно, всё так и задумано, а ради красоты и карнавала можно и потерпеть немного. За оставшиеся дни я должна привыкнуть к своему костюму, чтобы он стал продолжением меня, поэтому мне посоветовали снимать его только перед сном. Вы бы видели, с какой завистью на нас смотрели маленькие девчонки. Им то это ещё не разрешено. Как потом выяснилось, не разрешено им ещё примерять взрослые костюмы, а вот в колонне карнавала они участвуют. Старшие девочки в миленьких платьицах строем по четыре в ряд возглавляют колонну, машут ручками и улыбаются. Другие с мальчиками двигаются следом и танцуют. А самые маленькие едут на платформе с Госпожой Самбой. Госпожа Самба — это официально гвоздь и самое главное лицо всей карнавальной колонны. Её мы увидели, за три дня до официального прохождения, когда уже глубокой ночью мы делали тренировочный проход по всему маршруту. Всё, как в основном прохождении, только фонари почти все погашены и музыка играет очень тихо, чтобы не мешать спящим горожанам. Но даже так было очень много зрителей, и настроение было очень праздничное, хотя после пяти километров в танце с этими жуткими украшениями мы с Юлькой пришли и упали спать, как говорит бабушка, без задних ног...

Все дни до карнавала мы так и ходили целыми днями в наших украшениях. Через день я уже вполне насобачилась во всех дверях и при встрече с другими людьми разворачиваться боком. И даже чтобы обнять и поцеловать любимую приходилось учитывать наши украшения. К основному карнавалу у нас обеих многие места оказались заклеены телесного цвета пластырями. Ну, натёрло до водяных мозолей, а чего вы хотите? Когда мы спросили у Пат, почему мы носим наши костюмы целыми днями, а другие их надевают только изредка? Она ответила, что у них многолетний опыт и им достаточно нескольких тренировок, а у нас никакого опыта, вот и приходится его так компенсировать. А ещё любить друг друга мы в наших костюмах не могли, хотя пытались попробовать. Я не рассказала про Юлин костюм. Да там и костюма как такового не было. Такой красотке он и не нужен особенно. Кроме одеваемого в районе копчика плюмажа из перьев, у моей девочки имелись накладки с кисточками на соски и кружевной колпачок на головку агрегатика. Да, ещё шлем на голову с пышным высоким плюмажем их таких же перьев. Её попросили сеточки-гетры не надевать и туфли с самыми высокими каблуками, поэтому моя красота возвышается на пятнадцатисантиметровых каблуках. Уже при тренировочном прохождении поняла, что меня сильно пожалели. Кроме детей в колонне было очень мало тех, у кого каблуки были меньше четырнадцати сантиметров и на них ещё и танцевали свою обожаемую самбу. И почти шокировало меня устройство крепления Юлиного украшения. Ну, конструкция из обмотанной проволоки, я ещё понимаю. И то, что она на пояснице несколькими упорами в тело упирается понятно, иначе съедет и упадёт, хотя двумя ремнями держится за талию и двумя вокруг бёдер через пах, ну, тоже понятно. А вот то, что от опорной площадки идёт кривулина между любимых ягодиц и почти упирается в основание мошонки меня в шок повергло. Вот ведь звери а не люди! И моя бедная девочка это всё терпеть должна! Юля еле меня отговорила от скандала. И вот, наконец, настал великий день карнавала...