Наше более чем неспешное путешествие осуществлялось по грунтовой дороге, которая весьма замысловато петляла между деревьями всего в нескольких десятках метров от королевского тракта, добротно вымощенного камнем и прямого как стрела. Столь явное игнорирование нашей повозкой благ местной цивилизации позволяло с одной стороны сэкономить вознице несколько монет, взимаемых за пользование трактом, с дугой, берегло конские копыта, для которых утоптанный чернозем был гораздо предпочтительней полотна "скоростной автострады". Причем подобной точки зрения судя по всему придерживалось большое количество крестьян и мелких ремесленников, поскольку нам на встречу с завидной периодичностью попадались повозки, большинство из которых практически ничем,включая неспешно вышагивающих лошадок, не отличались от нашей. В это же самое время по тракту то и дело проносились роскошные кареты, а так же всадники, гордо восседавшие на своих породистых скакунах. При этом, существование двух параллельных дорог очевидно позволяло достичь определенной гармонии, поскольку простолюдины и благородные господа ехали, как говорится, каждый своей дорогой, не мешая и не смущая друг друга.
-Кстати. -Спросил я у Оз Кара, после того как по тракту с грохотом пронеслась очередная карета. -А почему состоятельные люди путешествуют на лошадях, в то время как они могли бы воспользоваться порталом, и практически мгновенно переместиться в нужное им место?
-Все дело в том, что путешествовать при помощи портала могут себе позволить либо маги, либо не просто состоятельные, а очень состоятельные люди. К тому же большинство лошадей, как впрочем и других животных, панически боится порталов. Конечно их можно успокоить соответствующими заклятиями, однако животные плохо переносят магию, а потому очень долго приходят в себя, в то время как благородные господа не могут представить себе путешествие по чужому городу пешком, или в съемном экипажах. Поэтому им приходится тратить значительное время на то, чтобы добраться до избранного пункта назначения так сказать традиционным способом. Зато по прибытию они могут предстать во всем своем блеске и великолепии, что для них и является первостепенной задачей, а не то, сколько времени они на это потратят.
На этом беседа сама собой сошла на нет, и под размеренный скрип телеги мы дружно задремали до самого обеда. Сделать привал мы решили расположившись на небольшой полянке, буквально в двух шагах от дороги. Возница сообщил нам, доставая из повозки деревянное ведро, что метрах в ста от поляны имеется хороший родник, по этому, если мы желаем, то можем сходить к нему вместе с ним, поскольку он все равно собирается поить лошадей. С нашей стороны возражений не последовало, а потому мы все вместе направились к обещанному источнику. Вода в роднике и в самом деле оказалась очень вкусной, а потому я пил долго, небольшими глотками, смакуя холодную воду.
Поскольку спешить к повозке было незачем, я решил немного размять ноги, и забрался на ближайший холм, с которого как я предполагал, должен был открывался прекрасный вид на близлежащие окрестности. Вид был действительно великолепный, по этому я в течении нескольких минут наслаждался столь потрясающим пейзажем, чему не в малой степени способствовало выглянувшее сквозь тучи солнышко, которое подобно доброму волшебнику мгновенно наполнило осенний лес каким-то сказочным очарованием. Неожиданно я услышал конское ржание, и громкие голоса людей, доносившиеся откуда-то из леса. Скорее из любопытства я решил спуститься с холма и посмотреть, что могли позабыть в этом лесу несколько всадников, которые судя по издаваемому шуму никак не могли быть охотниками. Спустившись с холма и немного углубившись в лес, я убедился в том, что голоса принадлежат молодым людям, которые оживленно переговаривались между собой, сопровождая практически каждую фразу взрывом веселого смеха. Вне всякого сомнения они решили организовать в лесу какую то дружескую пирушку, а значит присутствие постороннего человека им было бы скорей всего не очень приятно. Поэтому я уже решил было вернуться восвояси, чтобы не мешать ребятам наслаждаться общением. Однако тут моему взору открылась довольно обширная поляна, на которой и в самом деле гарцевали на разгоряченных конях несколько молодых всадников. Мне сразу же бросилось в глаза то, что у каждого из них в руках были длинные охотничьи кинжалы, при помощи которых они пытались ткнуть во что-то, находившееся в центре образованного ими живого кольца. При этом они были так поглощены своим занятием, что даже не заметили моего появления, несмотря на то, что я находился от них всего в нескольких десятках метров. Приглядевшись повнимательней я к своему ужасу понял, что всадники не спеша кружили вокруг маленького человечка, который стоял в оборонительной позе, тщетно пытаясь защититься от клинков своих обидчиков при помощи сучковатой палки, которую он крепко держал в руках. Периодически один из всадников делал выпад своим оружием. Оборонявшийся человек парировал этот удар палкой, однако в это же самое время другой всадник тут же наносил неглубокую рану в открытый бок затравленного человека, что в свою очередь вызывало одобрительный смех со стороны остальных всадников, которые наперебой старались продемонстрировать свое "мастерство" в истязании живой мишени. Судя по всему это издевательство продолжалось уже довольно длительное время, поскольку руки и туловище несчастного были покрыты многочисленными ранами и порезами, которые к тому же сильно кровоточили, что впрочем лишь разогревало азарт наседавших на него извергов.
Вообще-то я считаю себя довольно миролюбивым и даже неконфликтным человеком, а потому без особой нужды не лезу в чужие дела. Но то, что происходило на поляне меня просто вывело из себя, поскольку резвящиеся юнцы вели себя как самые последние подонки, которыми без сомнения и являлись. К тому же они судя по всему только вошли во вкус, и не собирались прекращать свое ужасное развлечение. А потому у меня не было сомнений в том, что если я немедленно не вмешаюсь, то этот несчастный протянет еще от силы несколько минут, которые без сомнения станут последними в его жизни.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
**
-Эй вы, мерзавцы, а как насчет того, чтобы попытаться проделать тоже самое со мной?! Или быть может данный вами рыцарский обет позволяет вам драться лишь с безоружными женщинами и детьми?!
Услышав мое не очень то лестное обращение, юнцы наконец то обратили на меня внимание и оставили в покое свою игрушку. Поначалу у меня возникла надежда на то, что подвергшийся нападению человек воспользуется заминкой своих обидчиков и попытается скрыться в лесу, однако вместо этого он тут же рухнул на землю, чем вызвал новый приступ смеха у продолжавшей веселиться ватаги всадников. Отсмеявшись они тут же забыли об истекающем кровью человеке, и полностью переключили свое внимание на меня. Причем судя по всему в их головы даже не приходила мысль о том, что я могу "посметь" причинить им хоть какой-нибудь вред, а потому в их взглядах читалось лишь только предвкушение нового, еще более захватывающего развлечения.
Воспользовавшись возникшей паузой я так же начал внимательно рассматривать расположившихся напротив меня всадников. Судя по всему эти молодые люди находились как раз в том возрасте когда большинство их сверстников всеми силами пытаются доказать окружающим то, что они уже стали мужчинами. Через это проходят почти все, вот только способ, который избрала эта стая, на мой взгляд был просто ужасающим... Вне всякого сомнения все эти молокососы принадлежали к классу тех, кого на Земле принято называть "золотой молодежью". А потому все эти ухмыляющиеся юнцы всю жизнь росла в достатке, и благодаря полной безнаказанности, которую с самого рождения обеспечивали их высокопоставленные родители, в конце концов превратились в самых отъявленных мерзавцев, изощренных и не ведающих жалости. Говорят, что многие ребята из числа золотой молодежи являются совсем другими и составляют так называемый генофонд человечества. Не знаю, возможно, но лично мне в жизни почему-то попадались только такие вот самовлюбленные мерзавцы. По этому я не стал тратить время на душеспасительные беседы, и пытаясь вразумить этих молокососов, которые уже давно были испорчены до мозга костей. Вместо этого я продолжал нагло разглядывать этих субъектов, скрестив руки на груди.
В противостоящей мне стае, как впрочем и в любой другой, действует один и тот же принцип, согласно которому все ее члены смотрят на вожака, и поступают так как поступает он. А потому, как я и предполагал, вскоре из толпы выехал один из всадников, на куртке которого был вышит белый единорог. Убедившись в том, что я смог как следует рассмотреть этот знак, являвшийся судя по всему фамильным гербом, "вожак" как можно более громко спросил:
-Известно ли тебе остолоп, кому ты только что посмел дерзить?!
-Очевидно какому то зарвавшемуся ничтожеству, которое всю жизнь прячется за свой герб как самый последний трус. -Пожав плечами ответил я.
-Да как ты смеешь?! -Заверещал юнец. -Сейчас принц Доргон научит тебя хорошим манерам! -Пообещал мне он и отбросив в сторону охотничий кинжал выхватил из ножен меч.
Сделав над головой несколько красивых, но абсолютно бесполезных взмахов мечем принц тут же поскакал в мою сторону, подбадриваемый криками своих товарищей. Я разумеется не стал дожидаться того момента когда он снесет мне голову, и выхватив свой меч, встал в оборонительную стойку. Возможно мне показалось, но у меня сложилось впечатление, что мой черный меч буквально сам прыгнул в мои руки, заранее радуясь представившейся возможности пролить чью то кровь. Подыгрывая этому неожиданному порыву я сделал несколько хищных движений своим клинком, ожидая приближения атакующего всадника. На лице парня тут же появилось удивление, которое быстро переросло в самый настоящий испуг. Очевидно настроение седока почувствовал и конь, который громко заржал, и встав на дыбы буквально вытолкнул незадачливого наездника из седла, после чего отбежал на почтительное расстояние в сторону. Волнение испуганного животного тут же передалось и остальным лошадям, которые начали нервно переступать с ноги на ногу, всем своим видом давая понять, что готовы присоединиться к своему товарищу, в том случае, если их попытаются направить в мою сторону. И дабы не оказаться на земле, всей кавалькаде пришлось на какое то время забыть обо мне, переключив все свое внимание на разволновавшихся лошадей. Я решил воспользоваться заминкой, и не спеша подошел к продолжавшему лежать на земле парню, который к этому времени уже успел растерять всю свою воинственность, при этом от его былой спеси не осталось и следа. Теперь передо мной лежал щуплый, и очень жалкий мальчишка, который с ужасом провожал взглядом каждое движение моего меча.
-Так чему меня хотел научить грозный принц Доргон? -Как можно более холодно спросил я у лежавшего парня.
-Не смей! Не смей! Меня нельзя трогать, ведь я же принц! -Громко всхлипнув проверещал мой несостоявшийся учитель.
В это время из откровенно растерявшейся компании, которая никак не ожидала подобного поворота событий, выехал какой-то парнишка, одетый в отличии от своих дружков не в светский камзол, а серый балахон — излюбленную одежду здешних магов. Предусмотрительно остановившись на безопасном расстоянии он окинул меня оценивающим взглядом, а затем прокричал срывающимся голосом:
-Эй ты! Тебе посчастливилось лицезреть Азгана, мага третьего уровня, который является сыном Великого архимага Лозэна — придворного мага самого короля! -Убедившись в том что это не произвело на меня никакого впечатления парень продолжил: -Если ты немедленно не бросишь свой меч и не сдашься, смиренно склонив свою голову, я испепелю тебя на месте. При этом смерть твоя будет ужасной и послужит уроком другим смутьянам. Конечно, применять великое искусство магии против неискушенных в этой науке простолюдинов не приветствуется гильдией. Однако твое неповиновение не оставляет мне выбора. -Заученно оттарабанил парень.
Выслушав это предложение я демонстративно сделал еще один шаг, по направлению к принцу, благодаря чему он теперь мог не только продолжать как завороженный любоваться моим клинком, но при желании даже дотянуться до него.
Выждав несколько секунд, и наконец сообразив, что его речь не произвела на меня должного впечатления, "маг третьего уровня" простер руки к небу. Между его ладоней почти мгновенно образовался какой-то светящийся шар, напоминающий шаровую молнию. Взглянув на меня с самодовольной улыбкой юный маг произнес какую-то фразу, и простер руки по направлению ко мне. Однако светящийся шар судя по всему тут же вышел из под его контроля, и совершая хаотические движения устремился в сторону оцепеневшего от ужаса принца. Вообще-то у меня не было особого желания спасать жизнь лежавшему у моих ног молокососу, однако рефлекс зачастую опережает разум. По этому, когда светящийся шар почти вплотную приблизился к зажмурившемуся юнцу, я инстинктивно ударил по этому, вне всякого сомнения смертоносному, сгустку энергии своим мечем. При этом я почему-то приготовился услышать громкий взрыв, однако коснувшись моего клинка шар мгновенно исчез, издав напоследок злое шипение, схожее с тем которое издает входящий в воду раскаленный металл. Я тут же осмотрел лезвие своего меча, ожидая обнаружить страшные следы оплавленного металла. Но к своему удивлению на лезвии я не обнаружил никаких следов повреждения, более того, мне даже показалось что теперь у клинка появился блеск, в то время как раньше он был тускло матовым. В свою очередь маг-неудачник, который чуть было по ошибке не прикончил собственного вожака, побледнел как полотно, и судя по всему готов был попросту рухнуть в обморок. Впрочем и остальные молокососы выглядели сейчас ненамного лучше, и очевидно готовы были броситься наутек. Таким образом исход нашего противостояния был предрешен, а поскольку я конечно же не собирался никого из них убивать, то позволил принцу Доргону беспрепятственно отползти в сторону своих товарищей, в одночасье превратившихся из кровожадной стаи волков в перепуганное стадо овец. Наблюдая это жалкое зрелищея все же оставил при себе буквально вертевшиеся на языке колкости, поскольку не видел никакой доблести в унижении униженных, пусть даже и таких мерзавцев как эти молокососы.
Тем временем принц успел ползком добраться до застывшего в седле мага-неудачника. Поднявшись на ноги, и убедившись в том, что я не собираюсь его преследовать, Доргон тут же расправил плечи, а затем схватил за рукав балахона своего товарища, и без всяких церемоний выволок из седла. Затем пару раз пнув ногой свалившегося кулем мага принц забрался в седло его лошади. Подъехав к своим товарищам, принц Доргон окинул их взглядом, который судя по всему не предвещал им ничего хорошего. Убедившись в том, что иерархия в его стае вновь восстановлена, принц вновь повернулся ко мне. При этом я не мог не обратить внимание на то, что за эти несколько секунд на его лицо успело вернуться выражение полного превосходства и безмерной брезгливости. Глядя на это я даже невольно засомневался в том, что всего лишь несколько секунд назад именно этот человек жалобно скулил у моих ног. Во что значит порода! С невольным восхищением подумал я. Удивительно, но раньше мне почему-то не приходило в голову то, что даже в своей испорченности человек может достигнуть потрясающего совершенства. Пожалуй такого как этот принц и в самом деле перевоспитать уже попросту невозможно.
