— Можно и зимой на лыжах....
— Конечно, можно.... И обязательно это сделаем.
Мы идём с Анастасией из садика домой. Дочь держится за мой палец и скачет то на одной ножке, то на другой, то на обеих вместе, затрудняя нам движение. И хоть в осеннем сквере совсем не скверно, и особо некуда спешить, делаю ребёнку замечание:
— И что ты всё скачешь, егоза?
— Потому что ты мой папа....
.... Туман держался на плато весь день.
— Ты издеваешься, Билли?
— У тебя начинает портиться характер — ещё месяц засады и ты завоешь на луну от досады.
Я проглотил обиду.
— Такой вопрос: ещё в прошлом веке небо Земли и ближайший космос были взяты под постоянное наблюдение — как же эти зелёные бестии проникают сюда незамеченными? И садятся, и взлетают, и людей похищают....
— Это ещё одна загадка НЛО. Ну, ничего, с Божьей помощью и своим разумом до всего докопаемся — дай время.
— Взломщики вы с Любовью нашей Александровной, а жизнь это искусство компромиссов. Вот прилетят гуманоиды, я с ними договорюсь. Уверен....
Уверенность моя таяла день ото дня. На чём основана надежда, что гуманоиды появятся на плато? На предчувствии старого трусливого алкаша. На том, что они дважды за последний год были здесь. Но они вынесли с неисправного корабля всё, что хотели, и даже больше. Зачем им сюда возвращаться? Напрасно трачу время — прав Билли.
— Билли, вселенная неразрывна, верно?
— К чему ты?
— Бесконечна и неразрывна, как море?
— Ну, допустим.
— Хочу запустить в неё бутылку с посланием.
— Как себе это представляешь?
— Сигнал, однажды пущенный с Земли, будет блуждать в безграничном космосе, и есть надежда, что однажды они встретятся — послание и адресат. Ты поможешь?
— Вероятность рандеву настолько ничтожна, что и не стоило бы говорить, но если это путь к отступлению, то да, я помогу. Мы возвращаемся в цивилизованный мир?
— Не гони лошадей. Скит затворника, пещера отшельника — лучшее место для эпистолярного творчества. Послание надо сочинить....
Следующие несколько дней.... и ночей, во время дозорной службы, слагал текст — такой, чтобы Анастасия, прочтя, немедленно откликнулась и поспешила к нам.
.... Зима в Москве. На детской площадке двора лепим с Настей снеговика. Снег первый — рыхлый, липкий и совсем не холодный — легко сворачивается в большущие комья. Начинает дочь, а потом кричит:
— Ой-ой-ой, снеговик меня переваливает.
— Катай маленький шарик для головы.
Пластмассовое ведёрочко, две пуговицы, морковка....
— Рот забыли! — сокрушается дочь. — Как он будет говорить?
Соседский мальчишка критически осматривает снежную фигуру.
— Зачем он нужен?
— За подарками пошлём к Деду Морозу.
Сорванец не верит Насте, смотрит на меня.
— Ты чего хочешь на Новый Год?
— Чтобы папа был трезвый.
Настя стягивает варежку и гладит мальчику бледную щёчку:
— Бедненький. Хочешь, подарю своего папу?
.... Чем больше думал над текстом послания, тем больше он терял в объёме. Наконец настал день, когда многостраничные причитания уместились во фразу из четырёх слов: "Земля ждёт детей своих". Я и на два был согласен, но Билли усмотрел в "Земля ждёт" скрытую угрозу, которая не приемлема в дружественном обращении.
Чуть позднее сообщил: и затея, и текст послания одобрены Советом Распорядителей.
— Кем-кем?
— В его ведении все акции Всемирного Разума.
— О, Господи, никуда без бюрократии!
— Ты долго ходил пешком и отстал от жизни. После первой мозговой атаки на Земле с избытком появилось желающих решать вопросы подобным образом. Силы распылялись, стихии лихорадило. Коллективным решением был создан Совет Распорядителей.
— Да Бог с ним! Когда состоится одобренная акция?
— Сигнал ушёл во Вселенную.
— Я ничего не почувствовал.
— И не должен. Электромагнитный импульс родили все радиостанции Земли, разом задействованные. Твоё послание запущено в космос.
— Сдаётся, Билли, это не совсем то, что я хотел.
— А что ты хотел?
— Я ещё немного подумаю....
.... Весна в Москве. Гуляем в Измайловском парке. Почтенную пару привлекла шустрая белочка. И мы остановились. Дама пытается покормить зверька с руки:
— Ну, иди сюда, иди ко мне, глупенькая. Чего ты боишься?
Настя заявляет:
— Её надо поймать и задушить.
Мы с Дашей в шоке. Бабушка в трансе:
— Солнышко, что ты такое говоришь?
Настя:
— Глупым не надо жить.
— Вот они, детки индиго, — сокрушается гражданин....
.... Который день я в добровольном заключении — ночами бодрствую, днями сплю или пытаюсь о чём-то думать. Который?
— Четырнадцатый, — ворчливо подсказывает Билли.
Две недели — вечером на левый бок, чтоб видеть всё плато, утром на правый — носом в базальтовую стену, чтобы лучше спалось. Всех движений — одуреть можно! Четырнадцать ночей на небе ни облачка — лишь днями белые барашки резвятся на голубой лужайке. Билли, когда там время быть грозе?
Паучок спустился на сверкающей паутинке.
Здорово, приятель! Заходи, гостем будешь.
А он ещё раз, и получился крестик. От его центра начала расти сеть тончайшей нити. Паутина блестит в солнечных лучах — ночью её не видно. Пока не видно. Но угрюмый ткач трудится, не покладая лап, и сеть становится всё плотнее, угрожая в скором времени застить белый свет.
Билли, меня хотят замуровать.
Сизоватая цокотуха стала первой жертвой. Влипла слёту и увязла, и задёргалась в болезненных конвульсиях. А доктор уж на подходе — мигом успокоил....
— Билли, Вселенная неразрывна?
— Ну, и что?
— Если что-то произойдёт на одном её краю, весть об этом непременно домчит до другого?
— У Вселенной нет пределов — она бесконечна.
— Не умничай. Я к тому, что физический факт посещения Земли гуманоидами имел место, и информация об этом несётся сквозь глубины космоса.
— Информацией обо всех физических явлениях Вселенная забита до отказа. Кое-что из этого удаётся зафиксировать нашими приборами.
— Вот именно, приборами. Но мы никогда не пользовались самым совершеннейшим — нашим интеллектом.
— К чему ты клонишь?
— Из всех визитов инопланетных гостей на нашу голубую меня интересует только один — тот самый, в ходе которого в летающую тарелку попали Настя и её спутник. Эта информация зафиксирована Космосом, и где-то в его просторах её можно отыскать. Если конкретно — меня интересует, куда они увезли мою дочь.
— Перестал тебя понимать, Создатель.
Билли растерял менторские нотки, а меня несло.
— Какие твои годы! Вникай: однажды люди собрали воедино разум и сказали Земле — хватит шалить, успокой стихии. Таким же макаром предлагаю поступить и с Космосом — открывай, мол, тайны свои, необъятный.
— Понял. Однозначно нет. Почему? В силу его безграничности — затеряется во Вселенной человеческий разум, и угаснет цивилизация.
— Да будто бы? Ну, хорошо. Тогда без риска — просеять через Всемирный Разум всю информацию, поступающую из Космоса, и попытаться отыскать Настины следы или место её теперешнего пребывания.
— Эксперимент, конечно, интересный, но требует согласования.
— Опять за рыбу деньги! Билли, а ты-то что-нибудь значишь в новой иерархии?
— Можно избежать лишних проволочек, обратившись напрямую к Главному Хранителю.
— Ну, давай к нему.
— Ты будешь убеждать?
— Я.
Через несколько мгновений зазвучал во мне Любин голос.
— Чего тебе, Гладышев?
— Бог мой! Ты — Главный Хранитель? Хранитель чего?
— Всемирного Разума.
— Что же не похвасталась?
— Ты не спрашивал.
— Логично. Хотя откуда мне было знать? Постой, а твоя работа в Центре Космических Исследований?
— Одно другому не мешает. С чем ты?
Я изложил.
Люба:
— Не могу себе представить физику процесса.
— Мы разработаем, — сказал и тут же поправился. — Я подготовлю концепцию.
Билли влез:
— Я кстати её тоже не представляю — физику процесса.
Я отбивался на два фронта:
— Когда-то ты и имени своего писать не мог.
И Любе:
— Главное — понять задачу, а решение придёт в ходе поиска.
Она:
— Ну, может быть. Хорошо, я подниму вопрос на Совете Распорядителей.
— Слышу чиновника, почему молчит мать?
— Только не надо, Алексей.... Советовать и принимать решения не два сапога пары.
Мне бы остановиться, но не смог.
— Ну, конечно, гораздо проще приласкать чужого ребёнка, чем отважиться завести своего.
— Вот ты как..., — Люба прервала телепатическую связь.
Чёрт дёрнул за язык! Впрочем, теперь всё равно — примет ли Совет Распорядителей моё предложение, отвергнет ли — всё равно. Пришло понимание бесполезности суеты по этой теме. Ну, отыщем мы Настины следы где-нибудь на Альфе Центавра, может, сумеем переслать ей привет.... И всё. На большее не будет ресурсов, знаний и возможностей. Если дочь моя в плену у гуманоидов, ни чем Земля не в силах ей помочь. Остаётся уповать, что свобода её ограничена только её собственной жаждой познания.
— Билли, она не вернётся к нам.
— Ты о Насте?
— Я был плохим отцом и другого отношения не заслуживаю.
— Маленькую поправку позволь? В неразрывной Вселенной присутствуют, однако, аномалии — кривые пространства и времени. Слышал о таких? Что если Настя в другом временном измерении: там секунды — у нас столетия? В этой связи твои причитания сродни Эгееву трауру — не должны родители хоронить детей своих.
— Я не брошусь в море, но как жить?
— Живи надеждой....
.... Лето в Москве. Дед в Крыму, а мы на его даче. Никушки подарили Насте мобильник и научили им пользоваться.
— Это Анастасия, — говорит моя дочь, нажав зелёную кнопку телефона. — Хи-хи.
— Почему "хи-хи" — надо отвечать "алё", — поправляет Даша.
Настя:
— И я могу поговорить со всеми, кем захочу, даже волшебником Гурикапом?
— Что-то хочешь попросить? — интересуется бабушка.
— Секрет.
Мама набирает на Настином телефоне мой номер и нажимает вызов:
— Иди, секретничай.
Ребёнок убегает с трубкой в сад. Даша неодобрительно качает головой.
— Алё, это Анастасия.
— Девочка, которая спряталась под малиновым кустом? — вступаю в игру.
— Ты всё видишь?
— Да я Всевидящий.
— Тебя зовут Гурикап?
— И ещё Создатель.
— Ты добрый?
— Только к послушным.
— А если я не буду слушаться, что ты сделаешь?
— Превращу тебя в лягушку.
— Тогда я пойду и разобью любимую мамину чашку.
Игра мне разонравилась.
— Не делай этого — мама огорчится.
— А я стану лягушкой?
— Зелёной с бородавками, и кушать станешь комаров.
— Потом принц поцелует меня — я сброшу зелёную кожу и стану принцессой.
— Если ты разобьёшь мамину голубую чашку, я превращу тебя в червяка, а червей принцы не целуют.
Настенька задумалась. Потом сказала:
— Значит, ты не добрый волшебник.
И отключила телефон....
Следующую ночь проспал и проснулся утром в бодром настроении, с принятым решением.
— Билли, рвём паутину — курс на Мичиган.
Эскулап-Сити — типичный моногород нового поколения с небольшой изюминой. Южная нижняя часть его пирамиды погружена в воды великого озера. Если гуляющие по галереям внешнего периметра северной стороны глазеют сквозь прозрачную стену на обитателей канадских лесов, то на противоположных видят рыб, рыбок и рыбёшек в естественной среде обитания.
Мне не до них — Костю надо вызволять из плена оптимизатора.
К моему прилёту персонал одной из клиник был оповещён и готов. Готова барокамера, которую после помещения туда известного оптимизатора, заполнил физиологический раствор. Подключили ток — процесс начался.
На мониторе пунктирной линией обозначены контуры человеческой фигуры. В углу экрана замелькали цифры, оповещающие процент заполнения оболочки. В стеклянном саркофаге автоклава этот процесс наблюдался визуально. К концу второго дня сформировался скелет. Потом внутренняя начинка, кожный покров, детали идентичности с оригиналом.
Чем больше вглядывался в создаваемое тело, тем меньше оно напоминало моего брата Костю. Оно напоминало....
На седьмой день процесса реставрации крышка "саркофага" откинулась, и на пол босыми ногами ступил.... Нет, это был не Костя — это был я в естестве своём, то есть без одежды.
Что за чертовщина?
— Здорово, брат, — Костя (Или не Костя — ведь и голос мой) как вылез из барокамеры, в чём мать родила, так и продефилировал ко мне.
— Здорово, брат, — он обнял и похлопал меня по спине.
Присутствующие сотрудники дружно ударили в ладоши. Под их рукоплескания Костя (или всё-таки не Костя?) подрулил к руководителю клиники (между прочим, женщине) и её обнял, не стесняясь своей наготы:
— Здравствуй, мать моя вторая.
Потом обошёл зал и каждому пожал руку:
— Спасибо, друг.
Вернулся ко мне:
— Ты мне не рад, что ли, брат?
— Костя?
— А кто ж ещё?
— Что за маскарад?
— Всегда мечтал быть похожим на тебя, а тут случай подвернулся — как не воспользоваться. Да ты не рад, что ли?
— Как-то непривычно.
— Привыкнешь.
— Наверное, стоит одеться.
— Всенепременно.
Костя ушёл вслед за медицинской сестрой, а меня переполнили впечатления.
— Билли?
— Слушай, сам не понимаю — оптимизатор должен был вернуть сознание в тело, а при его материализации доминировало подспудное желание.
— Ты разве не заметил — на нём его нет.
— Да он ему и не нужен. Прибор ассимилировал в организм — теперь твой брат естественным образом обладает тем, что даёт оптимизатор. Это новый человек будущего Земли.
— Постой, но Костин браслет утратил свои функциональные способности — ты сам говорил, а я проверял.
— Вывод был неверным — из универсального прибор стал индивидуальным.
— Такое возможно?
— Не думал что, но оказалось.
— Скажи ещё, что оптимизаторы обладают собственным интеллектом и вот-вот начнут войну против людей.
— Утверждать не стану.
— Билли, перестань пугать.
— Ты сам нагнетаешь.
— Ладно, пойдём дальше. Как оптимизатор вдруг стал индивидуальным да ещё спас сознание носителя?
— В прибор были внесены некоторые схематичные поправки изменившие его функциональную суть.
— Кем внесены?
— Думаю, для поиска разгадки выбор весьма и весьма ограничен.
— Костиком? Но как?
— В критических ситуациях организм человека не единожды демонстрировал сверхъестественные способности, а тут — интеллект.
— Всё-таки подозреваю, что без участия самого оптимизатора не обошлось.
— Ты ищешь монету не там, где потерял.
— Билли, я ответственен перед человечеством за тебя, а ты за свои оптимизаторы.
— И что?
— А то. Что это они себе позволяют?
— Просто скажи, брату не рад.
И этот туда же. После тяжёлого вздоха (помогает иногда собраться с мыслями), очистил душу.
— Сам не знаю. Мне показалось, вместе с внешностью у него поменялся и характер.
— Эксперимент прошёл успешно — и это главное, а характер дело наживное....
