Поймать тень

Я медленно выдохнула, дождавшись, когда сердце снова застучит в нормальном ритме. Получилось шумно. Мне еще пришлось какое-то время перестраивать зрение, чтобы потушить золотые искры в радужке. Наконец окружающее перестало расплываться разными цветами. Уж слишком пропитался мир единорогов их первобытной, мощной магией. Такая сырая сила мне вредна.

— С тобой все в порядке? — озаботился Калгн, сторожем возвышавшийся рядом.

— Жива, — по привычке отмахнулась я, медленно вставая. Сил хватит только чтобы дойти до места моего ночлега и что-то пожевать, иначе организм начнет есть самого себя. — Тот, кто совершил это, — начала я громко, так, чтобы нас слышали все, — мастерски использует заклинания сокрытия магии. Она растворяет их в смертоносных. Это сложно и слишком трудоемко. Но, думаю, стоит того, чтобы получить силы единорогов. Я найду ее. Но только завтра. Если вы позволите, конечно, — склонила я голову пред Эдррм.

— Конечно, девочка. Если ты смогла увидеть эту странную магию и сумеешь привести нас к ее обладателю, это уже не мало. Иди. Ты слишком ослабла.

Я положила руку на подставленную спину Калгна и, наконец, найдя опору, пошла с поляны. Уже почти скрывшись за кустами, я все же не выдержала и оглянулась:

— Вам было не страшно отдавать мне в напарники собственного сына?

— Я не жду от тебя зла, Лил, — через какое-то время ответил вождь табуна единорогов. — Мне нечего было бояться.

— Зря! — покачала я головой. — Неприятности липнут ко мне, как мухи к... ну, в общем вы поняли. Точно не к варенью.

С пару минут Калгн молчал, вышагивая рядом со мной. Только кого он пытался обмануть, магиану с двумя дипломами, духа-феникса с ясным взором или девчонку, которая считала его другом? Но уж точно не мою руку, лежащую на его спине и чувствующую напряжение мышц.

— У всех есть свои тайны, — вроде бы разозлился он. (Я-то здесь при чем?) — Ты же тоже не хочешь говорить о себе слишком много.

— Просто это не такая уж смертельная тайна, Калгн, чтобы скрывать ее. Я ведь тоже не босячка, ты же помнишь. Ладно, это ваше дело, — еле ворочая языком, отмахнулась я.

Калгн стряхнул мою руку и непонятно как закинул безвольное тело себе на спину.

— Держись крепче.

И он бросился галопом до моей уютной полянки. А уже там осторожно скинул. Помню только, как что-то жевала. Дальше ничего. Снова в обморок упала.

Ветер хлестал по щекам, снежная пурга окружала, не давая осмотреться. Я зашептала заклинание успокоения стихий, но закончить мне так и не дали. В грудь ударила мощная сила боевого заклинания, отбросив на добрых пять метров. Буря тут же улеглась, и сквозь оседающий снег мне еще удалось увидеть идущую ко мне фигуру. Только рассмотреть моего противника уже не удалось. Кровь заполнила легкие и пошла горлом. Выплюнув сгустки, я попыталась встать.

— Когда же ты сдохнешь?

И в спину ударяет кусок льда.

Это никогда не было подвластной мне стихией.

— Нам надо идти.

— С тобой все нормально? — взглянул на меня взволнованными глазами единорог.

— А что могло случиться? Мне просто надо было отдохнуть.

Потерев глаза, я перевернулась на спину и посмотрела в небо, по которому плыли перистые облака.

— Ты полночи ворочалась. Не хорошо как-то.

— Сон дурной, — отмахнулась я, медленно встав. — Давай позавтракаем и пойдем, надерем задницу этой злобной твари, убивающей вас.

Единорог усмехнулся.

Я по-быстрому сварила гречневой каши, которую всегда любила, сдобрила ее последним кусочком масла и умяла. Потом подогрела воды и сыпанула туда свой любимый травяной сбор, рецепт которого вычитала в книге, подаренной мне Аскаром. Кстати, костер я не осмелилась разжечь, сегодня его заменила Уголек.

Калгн понюхал получившийся настой и довольно фыркнул.

Еще бы, зелененький демон знает, что посоветовать и что дарить.

Теперь я была готова к любому исходу дела.

Ну, почти готова.

Быстренько переодевшись, не особо смущаясь разглядываний единорога, я взяла из запасов пару бутылочек и мешочек с одним чрезвычайно полезным порошком.

Мы начали с места последнего преступления. Я великолепно помнила путь феникса, поэтому шла уверенно и вскоре обнаружила на одном из деревьев в лесу три глубокие отметины, оставленные духом. Отсюда продвижение пошло сложнее.

Не знаю, что было бы, если бы не ветвистая растительность на моих руках. То есть мои расписные пальчики. Рисованные листочки зашевелились, подавая мне знак об опасности. Я пригнулась, а в руках сверкнули пламенем клинки.

Попытавшись перестроить свои глаза на взгляд духа (последнее время у меня все чаще и чаще получалось делать это без особого труда), я увидела...

На небольшом пригорке стояло здание, возведенное явно с помощью магии, пропитанное ею и сокрытое. Три колонны на широком крыльце фасада, крыша шпилем взлетает вверх, окна отсутствуют. Даже расположение постройки говорило о ее задачах.

Алтарь!

Пропитанный кровью единорогов.

Ненавижу зло. И тех, кто сеет смерть.

Мазнув по лазуриту на листке талисмана (давно хотела поэкспериментировать) и приложив небольшое заклинаньеце, я послала ураганный вихрь в сторону алтаря. Его, конечно, не разрушило, но потрепало конкретно. Крышу едва не снесло, это верно.

— Надо позвать наших воинов, — нерешительно начал Калгн. Но затем прижался ко мне боком. — Я не оставлю тебя одну.

— Не волнуйся, мы их позовем.

И запустила вверх огненный шар, взорвавшийся над нашими головами ярким фейерверком.

Раньше чем огненный цветок успел раскрыться, в дверном проеме возникла... Хм, женская фигура!

И тут же ударила в меня пульсаром. Нет, ну зачем так сразу. Я только постучала...

Легким движением отведя удар, я улыбнулась:

— Мимо! Попробуй еще.

Попробовала. Но я создала защитную сферу, и пламя не затронуло нас.

— Эй, ты может хоть представишься. А то не культурно как-то, — крикнула я, отмахиваясь от последних ошметков ее магии.

— А ты хочешь сказать, что не узнала? — надменно произнес довольно противненький сладковатый голос. Женщина спустилась на пару ступеней, выходя из тени.

— У меня память короткая, — пожала я плечами, в упор не узнавая девицу, стоящую напротив. За это время я стольким молодым ведьмочкам дорогу перешла, можно и запутаться. У меня, знаете ли, талант.

— Что ж, рада, что ты жива, Лилит Вольская. И я смогу своими руками убить тебя.

Я чуть поперхнулась. Это хуже, раз она знакома со мной принцессой. Старые враги? В то время врагов у меня не было. Да и неприятелей тоже особенно не наблюдалось. В особенности после того, как нас с Вадиком взял под свою опеку Полуден.

И только одной особе я насолила тогда до оскомины.

Длинные светлые волосы, рассыпанные по плечам, голубые глаза-сверла, кожа словно в инее. И надменный, презрительный взгляд.

— Шала.

— Узнала, наконец.

— Прости. Это было очень тяжело.

— Хватит трепаться, — разозлилась магичка. В принципе, я ее поддерживала.

— Значит, это твоих рук дело? Ты убивала единорогов. Своих-то сил нет.

— С твоей подачи, принцесса. После той битвы меня уже никто в серьез не принимал. А мне нужен весь мир. Я стану самой великой архимагианой.

Наверное, я излишне некультурно захихикала, иначе с чего глаза Шалы засияли такой ненавистью.

— Из тебя архимагиана, — пояснила я, — как из меня благородная принцесса. Реально, но роль не та.

Она разозлилась и ударила чем-то весьма глупым, без проблем отведенным мною в сторону.

— Ты помнишь это, — вырастила я в руках огненные кинжалы. Крутанув один на кончике пальца, запустила им в Шалу. Той это явно не понравилось. Обернувшись к Калгну, я прошептала: — Уйди, ее силы слишком действенны для тебя.

— Ну, посмотрим насколько ты сильная без своих дружков-демонов.

— Посмотрим.

Я кивнула, приняв вызов. Как знакомо. Несколько лет назад я так же стояла против Шалаизы. Только теперь, имея за плечами знатный опыт и мастерство практикующей магички, мне уже не страшно.

На этот раз Шаласка тоже подготовилась. В ее руках возник длинный жезл, белый, как снег. На такую невозможную чистоту способно только одно — рог единорога.

Внутри что-то вздрогнуло.

Клинок сам собой перерос в посох. Это было не самое привычное мне оружие, но оно не уступало Шалаизиному. В три прыжка она оказалась рядом и ударила в меня жезлом, усиленным магией. Я лишь слегка попятилась, раскрутив посох в руке огненной кругом.

А дальше мы сцепились, как две уличные кошки, разве что с палками в руках. От бело-красных всполохов кружилась голова. Кружились мы. Бой двух магов нашего уровня и обучения (Шалаиза как ни пыталась это скрыть в свои студенческие годы, репетиторы все же с ней поработали) выходил очень зрелищным. Мы были молоды, сильны и пылали лютой ненавистью друг к другу.

Наверное, выходило красиво. Со стороны. Внутри этого клубка было смертельно опасно.

Пару раз по мне скользнул льдисто холодный жезл, обжигая и раня смертельным льдом. Только и я не последняя дура, умудрилась-таки засветить ведьмочке посохом в живот. Причем таким запомнившимся мне движением, подсмотренным (с разрешения, конечно) у тех же демонов.

Шала отлетела на несколько метров и, не устояв на ногах, довольно неаристократично шлепнулась на зад, пропахав им еще добрых пару метров. Ну-ну!

— Посох отдай, — потребовала я.

— Может тебе еще чего надо, тварь.

И ударила жезлом в землю.

Поднялась снежная буря. Такая знакомая.

Ненавижу, когда мои сны сбываются. Ведь никогда ничего хорошего не приснится. Вечно гадости всякие. Хоть раз радостное увидеть. Ну, хоть чертят своих разноцветных.

Так, что-то я задумалась, а меж тем мне бы двигаться надо, а то поймают, как в прошлый раз. Это по неподвижной мишени легко бить, а ты по зайцу попробуй.

Пару кругов я пробежала. А затем споткнулась и весьма вовремя — над ухом просвистела внушительная льдышка. Шала всегда любила эту стихию, а мне приходилось ей противостоять.

"Да, пожалуй силой единорогов она уже побаловалась", — решила я, вставая на колени. И запустила в ее сторону пару магических шаров, приправленных заклинанием тумана. Послышался визг раненой девчонки, а совсем не архимагианы, как мечтала Шаласка.

— Глупая. — Я встала и взмахом руки развеяла пургу. — Думаешь, если я выжила прошлый раз, то не смогу постоять за свою жизнь в этот. Ты всего лишь человеческая ведьма, Шала. Просто глупая самоуверенная магичка, какой и я была когда-то. За убийство невинных тебе придется заплатить.

Шала медленно поднялась, опираясь на посох. Я ей не мешала, рукав порванного платья магички насквозь пропитался кровью, ткань на животе оплавилась и разошлась, обнажая обожженную, покрытую волдырями плоть.

А ведь она была красивой. И во что превратилась — в озлобленную ведьму.

— Ты... ты... Будь ты проклята, принцесса Лилит.

— Да куда уж больше, — отмахнулась я перекрещенными пальцами, лучшим способом защититься от таких слов и заклинаний. — Посмотри на меня, Шала. Я же принцесса, а разбираюсь с какой-то зарвавшейся магичкой. Тьфу! Калгн, где ваши... воины?

— Уже идут, — вышел единорог. — Значит, это она убила мою Иссу? — Калгн медленно двинулся на нее, угрожая рогом.

— Калгн, стой! — закричала я.

Но было слишком поздно. Шала ударила его силовой волной.

Единорог не устоял на ногах и повалился на бок. Умудрившись при этом подмять меня под себя. Единорог оказался таким здоровым, я едва дышала. Рубашку тут же пропитала кровь.

— Вот ты и попалась.

Быстро дотронувшись до крови единорога, я подняла придавленную руку ладонью вверх и даже не стала особенно заморачиваться по поводу заклинания. Оно возникло почти само собой, повинуясь лишь моему магическому приказу. Кровь единорога и магия человека, которые стали друзьями, дали неповторимый эффект — вокруг нас засиял купол.

Сила Шалы бомбила щит, расцвечивая его разными красками, но не прорывалась.

Грудь, придавленная крупом Калгна, нещадно болела. Дыхания хватало разве что на жизнь, но не на сознание.

Его-то я и потеряла.

Меня разбудила Уголек. Просто потому, что никто больше не мог. Оказалось, защитный купол так и закрывал нас, когда на поляну перед алтарем вышел Эдрр со своими воинами. Как они ни звали нас, мы вырубились конкретно.

Разлепив глаза, я размытым взглядом посмотрела на нахальную мордочку саламандры. И улыбнулась. Сквозь слезы.

Сняв оградительный щит, я начала медленно вылезать из-под огромного единорога. Другие единороги, приподняв его, помогали мне. Как только я выбралась на свободу, тут же бросилась своему другу на шею.

Бочина песчаного единорога была изодрана, и сквозь ошметки плоти просвечивали ребра. Он еще дышал, но так слабо, что не оставалось никаких надежд.

Прижимая голову Калгна к себе, я тоскливо посмотрела на Эдрра:

— Вы были не правы, не правы! Я всегда приношу лишь несчастья тем, кого люблю. Я зло.

— Не бойся, Лил. Единороги куда сильнее, чем тебе кажется. Ну ладно, Калгн, вставай, хватит валяться!

И Эдрр коснулся его рога своим. Они оба засверкали, и тело Калгна осветилось сиянием. Раны начали заживать быстрее, чем несется бурная река. Уже через полминуты на шкуре единороге не осталось и следа раны.

Хитрец Калгн, не открывая глаз, перевернулся на спину — совсем как собака и, не убирая головы с моих колен, сощурился:

— Ты испугалась за меня?

— Ах ты... Пройдоха! — Я обхватила его за морду и поцеловала в нос. — Но как?

— Единороги умеют исцелять друг друга.

Я кивнула. А затем вспомнила:

— А где Шала?

— Кто это? — посмотрел на меня Эдрр.

— Магичка, которая убивала единорогов.

— Когда мы прискакали, здесь были только вы в этом куполе. Кто это был?

— Ее зовут Шалаиза, графиня Тулирксая. Я встречалась с ней раньше. Давно. Тогда ее, наверное, мало проучили за излишнюю гордыню и презрение ко всему живому. Она была ославлена. В Вольске ей не давали покоя, припоминая старый позор, и магичку увезли в другое государство. Через полгода отец Шалы попался на попытке заговора, был сослан и лишен титула. Вот она и решила добиться власти и признания самым простым способом, каким только знала — силой магии. Ее отец любил дочь и дал ей хорошее образование, видно, каким-то образом она нашла заклинания власти над единорогами. И решила забрать их силу. Посох у нее есть. Интересно, чего еще хотела эта демонесса?

Я встала, голова Калгна шлепнулась на землю. Звук вышел хороший. Глухой и пустой до смеха.

Алтарь оказался мне знаком по старым книгам, прочитанным под руководством наставницы. Открыв поток силы, который дал бы ритуал жертвоприношения единорогов, можно было выпустить ужасающую магию. Само зло.

Все пропиталось кровью и ненавистью. В углу, на столе лежали вырванные рога и замороженные внутренности священных животных. От этого зрелища я брезгливо поморщилась.

— Вы не против, благородный Эдрр, если я подожгу это грязное место. Есть у меня одно заклинание скорбного огня. Оно горит так сильно, как сильна скорбь по потере. Правда потом здесь навряд ли будет что-то расти.