| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Володя, что говорит твоя ментовская чуйка?
— Да то же, подруга, что и тебе твоя ведьминская натура — это только низы пирамиды, будут другие убийства и вряд ли мы доберёмся до ублюдка-руковолителя.
— Нечего философствовать! — вклинился Влад. — Нам нужно найти и передать заказчику этих, остальное — не наша головная боль. И ты, Володя, не смей Варвару напрягать. Да, кстати! Говорят, тебя назначают на должность твоего покойного начальника? Когда проставляться будешь?
— За мной не заржавеет, как назначат — так и проставлюсь.
— Володя, а как ты прижучил Сергеича? — спросил господин полковник. — Он мужик крепкий, а доказательств у тебя, как я понял, никаких не было, кроме фоторобота.
— Да никак я его не прижучивал. Зашёл в кабинет, положил перед ним фоторобот, говорю: "Вот наш злодей, который девушек душил". Он так криво усмехнулся: "Конечно, Володька, ты один из лучших моих учеников, но без твоей подружки-ведьмы фиг бы что у тебя получилось. А теперь иди". Я вышел, а через пять минут раздался выстрел. Мы ворвались в кабинет — он был уже мёртв, выстрелил себе в висок. Похоронили, конечно, с почестями, сор из избы выносить не стали.
— Михаил Леонидович! — я поднялась. — Уже поздно, можно я поеду домой?
— Езжай. Как там Степанида?
— Спасибо, ожила. Ещё повоюет.
Домочадцы встретили меня восторженными обьятиями, как после долгой разлуки. Расспрашивали о здоровье Степаниды, я рассказывала, что та чувствует себя удовлетворительно. Родичи сочувственно кивали. Только Константин Петрович усмехнулся: "Ох и старая авантюристка!". На него посмотрели осуждающе, а я подумала: "Если бы вы знали, какая! С большим стажем". Потом все разошлись по своим делам — Дуняша продолжила обучение девочек и Изольды гаданию на картах, Егор и Константин Петрович продолжили прерванную партию в шахматы, Антон вернулся к себе в комнату творить. Тимка таскал по гостиной большой грузовик, пытался покатать Баса — тот не возражал, вот только толстый зад в кузов не помешался. Фрикс наблюдал за их вознёй, иногда почёсываясь.
Я пошла в ванную, а потом на кухню. Только разогрела себе поздний ужин, как из гостиной раздался пронзительный вопль Тимошки. Я кинулась на крик.
Взволнованные родственники столпились вокруг горько плачущего малыша. Я подошла и взяла ребёнка на руки.
— Тихо, тихо. Ты сейчас успокоишься и расскажешь маме, что случилось, хорошо?
Тимошка продолжал горько плакать, уткнувшись мне в плечо.
Выступила Дуняша.
— Варя, им надоело возиться с машинкой, да и вредный кот не хотел помещаться в кузов, а потом вообще ушёл валяться на диван. Ну Тимофей Егорыч и стали мячик буцать и шо-то говорить, а потом расплакались, а мяч пропал куда-то.
Я призадумалась. А потом погладила Тимку по спинке.
— Сыночек, ты услышал, что бабушка Степанида заболела и решил её утешить, отправить ей мячик, пусть поиграет, да?
Ребёнок перестал плакать, посмотрел на меня, сказал:
— Да. А она не отдаёт!
Я улыбнулась.
— Сыночек, а ты попроси бабушку, она и вернёт.
Ребёнок соскользнул на пол и громко крикнул:
— Баба, дай!
Мяч тут же запрыгал по полу. Тимка схватил его, прижал к себе и счастливо рассмеялся. Присутствующие удивлённо вскрикнули. Шурочка опомнилась раньше других и несмело попросила:
— Тимчик, дай мячик, я тоже попробую.
Тимошка с готовностью отдал сестре мяч — ему эта игра уже надоела, он приметил на диване мобильник Егора и пошёл его понажимать.
Шурочке фокус не удался. За игру принялась Маруся — с тем же результатом. Потом присоединился Антошка — тоже никак. У Дуняши получилось с третьего раза. Она была счастлива.
Егор горестно вздохнул.
— Пойдём к тебе, папа, выпьем по рюмочке, иначе, я чувствую, свихнусь с этой семейкой. Скоро этот засранец сам исчезать будет...
Изольда подбежала к нему и испуганно закрыла ладонью рот, покосившись на Тимошку, который увлечённо нажимал кнопки на мобильном и говорил "алло" и "привет".
Володя Доброходов отзвонился через неделю. Сказал, что взяли этих любителей убивать — ими оказались ученики кулинарного училища. Они сознались в совершённых преступлениях.
— Знаешь, Варюша, противно слушать их заумную болтовню: что делали они это для своего мессии — ему необходима энергия свежей крови, чтобы стать ещё сильнее, он скоро подчинит себе весь мир, убийства закаляют их волю и дают душевную радость, распутство — это нормальный образ жизни, ибо вселенная — это всего лишь всеобщее совокупление. Большего от них пока добиться не удалось. На вопрос, кто такой мессия — сразу замолкают и молчат как партизаны. Твердят, что "семья" нам за них отомстит. Вот такие пироги, подруга. Подустал я малость. Отправлю эту троицу на психиатрическую экспертизу. И ещё — самое интересное — у этих немытых ублюдков сразу же появился дорогостоящий адвокат.
— Володя, давай я на них посмотрю, может, увижу мессию?
— Варюша, через пару дней мы переведём их из психиатрической больницы в КПЗ, тогда и посмотришь, лады?
Посмотреть на них мне не удалось. Утром всех троих нашли с перерезанными глотками. Последняя ниточка, ведущая к организатору, оборвалась. Заказчик щедро расплатился с нашим агентством, а Володя был искренне огорчён неудачным для него завершением дела. И даже приказ о назначении на высокопоставленную должность его не радовал. Хотя Володя проставился, как и обещал. Я, как могла, утешала приятеля. Говорила: "Не переживай, сам понимаешь, дело не последнее, вычислим злодея". Но он только досадливо отмахивался.
Тимка всё больше осознавал свои возможности. Любим занятием у них с Дуней стало отправление и возвращение всевозможных предметов. Страдали от этого Дуняшкина бабуля и Степанида. А потом эти хулиганствующие элементы совершили совсем непотребное — телепортировали кота Баса, чем он был крайне возмущён. Кота вернули домой, но за ним пришлось ехать в деревушку к Дуниной бабуле — та наотрез отказалась возвращать кота телепортацией, посчитав этот способ негуманным. Нельзя, дескать, над священным животным так издеваться.
Дуняше здорово досталось. На неё кричали все — Степанида по телефону, Мадам, Егор и Изольда воочию. Константин Петрович похохатывал. Дуняша смущённо улыбалась и говорила: "А я шо. Это они захотели. Я туточки вопще не виноватая!". Полинка вопрошала:
— У тебя что, вообще мозгов нет?!
— Нету.— пожимала Дуня плечами. — Бестолковая я. Бабуля говорыть — детство в жопе играеть.
Бас смотрел на своих обидчиков укоризненно и, если Тим или Дуня подходили к нему, шипел и утробно рычал. Или поднимал лапу и выпускал когти, всем видом говоря — вот сейчас как цапну, мало не покажется.
Дуняша на это качала головой:
— И шо вы, Басик, такой обидчивый? Ну, полетали трошки. У бабули молочка свеженького попили, сметанки домашней нализались. Спасибочки сказали бы. А они шипят! Правда, Тимофей Егорыч?.
Тим соглашался. В общем, виноватыми они себя не чувствовали.
Разъярённая Мадам топала ногой и говорила:
-То, что сотворили эти телепортёры, ни в одни ворота не лезет! Так они всю семью отправят в державу археминидов, рабами. Благодаря мамочке, обучен..
Дуняша и Тим преданно смотрели на обвинителя и в такт кивали.
— Значит так! С завтрашнего дня жёстко берусь за ваше воспитание! Шаг вправо, шаг влево — расстрел! Это понятно?!
Обвиняемые встали по стойке смирно и дружно отрапортовали: "Да!". Егор, поддавшись гипнотическому влиянию Мадам, тоже кивнул. Я тихо хихикнула, Константин Петрович хмыкнул.
Мадам на нас посмотрела и сказала:
— Посмеётесь. Когда окажетесь где-нибудь в гареме.
Изольда робко попыталась вмешаться:
— Элечка, а может не надо так строго? Неразумные они ещё!
— Надо! — строго ответила сестрица. — А то наделают бед.
На это возражений не нашлось.
И наступили для Тимошки и Дуняши тяжёлые времена. Мадам приезжала точно в 16-00, запиралась с подопытными в комнате Антона и два часа их обучала, пока из лицея не приезжали Антон и девочки. Результаты муштры сказались довольно быстро. Дуня и Тим ходили задумчивые, о чём-то шептались. По делу и без говорили "спасибо" и "пожалуйста". Дуняша старалась говорить, как благовоспитанная барышня, и если иногда всё же забывалась и проскальзывали в её речи любимые словечки, то Тимошка дёргал её за подол, поднимал пальчик и вздыхал: "Мадам!". Дуня тотчас поправлялась.
Для Володи Доброходова тоже наступили тяжёлые времена — убийства за убийствами.
...Поздней ночью в центре города зарезали двух оперов. По показаниям немногих очевидцев, на патруль налетела группа отморозков, нанесли несколько ножевых ран, и быстро ушли, на лицах их были чёрные маски. Оперативники умерли по дороге в больницу.
...В собственной квартире убита мать одного из следователей, ей тоже нанесли ножевые ранения.
...Тяжело ранена жена одного из работников прокуратуры, которая поздним вечером возвращалась от подруги.
Охота шла не только на милицейских работников, но и на их семьи.
Я разрывалась между работой в агентстве, которой с каждым днём становилось всё больше, и следственным управлением. Осматривала места преступлений, составляла фотороботы, где могла. Толку от этого было чуть. Все понимали, что работает организация, хорошо обученная, преследующая определённые цели.
В агентстве с пониманием относились к моим частым отлучкам. Даже Влад молчал, только сочувственно поглядывал.
Домой я возвращалась поздно. Спасибо Мадам, которая после муштры телепортёров принималась за меня — восполняла потраченную энергию, читала заговоры-обереги: "...Укрой плащаницей своей от врагов девяти девятижды, от взгляда Ирода и дел Иуды, от хулы всякой, напраслины, от яда в сосуде, от грома и молнии, от гнева и наказания, от чёрного дня..." и тут же в той же интонации бурчала:
— Тебе что, больше всех надо, хочешь всех преступников переловить, всех сирых и убогих защитить, Робин Гуд хренов.
Егор переживал молча, он прекрасно ориентировался в ситуации, которая сложилась в городе. Часто приезжал Прохор. Мужчины за рюмкой коньяку о чём-то горячо спорили. Уезжали Прохор с Полинкой поздно вечером.
В конце недели я приехала домой около семи вечера, день выдался относительно спокойным. Увидела возле подъезда Дуняшу с Тимкой, удивилась — так поздно они не гуляют. Тимошка подбежал ко мне, протянул ручки. Я подняла его, поцеловала.
— Ты зачем здесь?
— Надо! — ответил малыш.
— Кому?
— Маме! — последовал лаконичный ответ.
Я подошла к подъёзду с Тимошкой на руках.
В этот момент из подъезда вышли Егор и охранник. Они о чём-то разговаривали.
— Дуняша, что случилось? Почему вы так поздно гуляете?
— Так это, Тимофей Егорыч очень обеспокоились, раскапризничались и потянули на улицу. Егор Константинович начали их уговаривать, а они ещё сильнее плачут, и мне тревожно стало, говорю хозяину: "Выйдем мы на улицу, Варю встретим", ну они с нами и потащились, с охранником языком зацепились.
Мы вошли в подъезд. Егор с охранником остались возле подъезда.
Я выглянула:
— Егор, ты идёшь?
— Идите в квартиру, Варюша, я скоро приду.
Зашли в квартиру, разделись. Тут и Егор появился. Вид у него был взволнованный.
— Представляешь, Варя, в тот момент, когда закапризничал Тимошка, охранник увидел на мониторе какие-то тени, их было много, он выглянул из подъезда, дальше идти поостерёгся — время сейчас неспокойное — возле подъезда никого не увидел. А потом вышли мы, он мне рассказал, и как только вы вошли в квартиру, обошли с ним двор — никого. Варя, я волнуюсь, давай я буду тебя встречать после работы?
— И я! — вмешался Тим, который внимательно прислушивался к нашему разговору.
— Что ты, сыночек? — улыбнулась я. — Будешь маму встречать?
— Да! — сказал мой маленький защитник. — Я волнуюсь.
— Успокойтесь. Егорушка, я не беззащитная жертва, да и кому я нужна.
Тем не менее, самой мне было неспокойно.
Утром позвонила Володе и рассказала о вечернем приключении. Володя переполошился, через полчаса приехал в офис.
— Варя, может, ты с семьёй уедешь на это время?
— И что это изменит? Ты что, на предводителя за это время выйдешь? У тебя есть какие-нибудь зацепки? — спросил Влад, меряя комнату шагами.
— Нужно организовать охрану. — сказал господин полковник.
— И как долго вы меня будете охранять? Их много, они хорошо организованы, обучены, вооружены, а нас мало. Да и не хочется мне вас подставлять. Попрошу Мадам, пусть она встречает — вдвоём мы вернее справимся нашими методами.
Мужчины на это возмущённо загалдели, потом Володя сказал:
— Давайте сделаем так: кто-то из вас будет сопровождать Варвару домой на машине, а возле подъезда будет встречать пара моих ребят и провожать до квартиры.
На том и порешили.
Когда вечером мы с Шуриком на двух машинах подъехали к дому, возле подъезда стояла мужская половина моего семейства в полном составе, даже Константин Петрович, вооружённый тростью с тяжёлым набалдашником. Дуняша с Мадам тоже присутствовали. Мы с Шуриком подошли.
Константин Петрович сказал:
— А знаете, кто в нашей боевой команде старший? — Конечно, Тимофей! Он отдаёт команду, когда нам заступать на дежурство и категорически отказывается отсиживаться в тылу.
На другой день к ним присоединились двое оперативников, в форме и с дубинками.
Несколько дней было всё спокойно.
Но однажды, когда мы с Шуриком, который ради Дуни взял на себя все дежурства, подходили к подъезду, возле нас затормозил микроавтобус, отгородив от встречающих. Из него высыпали спортивного вида ребята с чёрными масками на лицах и кинулись к нам. Двое схватили меня и поволокли к дверям микроавтобуса, остальные бросились на мою охрану. Шурик оторвал от меня одного из молодчиков, развернул к себе и врезал прямым в челюсть, я послала сгусток энергии во второго — те повалились без чувств. Мы побежали к подъезду.
Там уже шла настоящая война. Мадам посылала сгустки энергии, противники падали. Один милиционер звонил по мобильному, вызывая подкрепление, другой раздавал удары дубинкой направо и налево. Егор со зверским лицом махал кулаками. Дуня сначала пыталась подражать Мадам, потом ей это надоело, она пошла врукопашную, таская противника за волосы и царапаясь. Старухи Высшие стояли в сторонке, придерживая Тимошку, который брыкался, старался вырваться — ему хотелось в бой. Константин Петрович, чуть сбоку, колотил противника тяжёлым набалдашником трости по головам. Охранник Витя брызгал в лица нападающим из газового баллончика. Сосед с первого этажа, тихоня и знаменитый поэт, размахивал табуреткой. Соседка со второго, красавица-манекенщица, с питательной маской на лице и развевающимися волосами, дралась чугунной сковородкой — надо сказать, вполне профессионально. В дверях подъезда вопили мои девчонки, их с трудом удерживали Изольда и Полинка. Антон попытался проскользнуть, но Полинка, цапнув его за майку, закинула себе за спину. Я стала помогать Мадам. Ряды противника стремительно редели.
Наконец подъехала, жутко воя сиреной, милицейская машина. Из неё выскочили спецназовцы. Бандитам надели наручники и запихали в машину. Следом лихо подрулил Володя Доброходов.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
