Опасная игрушка (завершено)

Мужчина не стал помогать мне подняться. Самой пришлось вставать, под насмешливым взглядом Второго. Это помогло мне осознать всю глубину унижения еще раз. Молчала, когда меня вели по коридору в узилище. Не смотрела по сторонам, не видела ничего, пожалуй, это был самый худший день за все время моего проживания в этом мире. Уничтоженная, раздавленная, просидела всю ночь без света, с закрытыми глазами, без сна, занимаясь самоистязанием и самобичеванием.

Утро после таким образом проведенной ночи никак не могло быть добрым, оно подобным и не стало. Открывшаяся дверь явила мне на пороге комнаты знакомого аллэрна. Первый стоял передо мной, склонив голову набок и внимательно разглядывая забавную букашку — меня.

— Все так же красива и загадочна, — хмыкнул мужчина. — Мне кое-кто передал, что ты хотела бы поговорить со мной. Так о чем же ты хотела спросить меня?

Вот сейчас этот человек, в чьи фаворитки я стремилась, стоял передо мной и сам спрашивал чего мне надобно... А я не могу найти слов. Я сижу и пытаюсь найти в себе запал, желание что-то сказать, что-нибудь попросить. Наконец делаю усилие над собой. Нельзя упускать такой шанс.

— Существует ли какой-нибудь путь из этого мира в другие миры? — мямлю неуверенно, боясь и задать вопрос, и услышать ответ.

— Зачем тебе это, девочка? — вопрошает Первый и подходит ко мне ближе, но останавливается от меня все-таки на безопасном для себя расстоянии.

— Я просто хочу знать, — мой голос звучит тверже, но еще недостаточно уверено.

— Это совершенно ни к чему, — отвечает Первый. — Тем более таких путей нет.

Мужчина стоял склонив голову набок, пытливо рассматривая меня, тонкая морщинка пролегла между бровями.

— У меня есть применение для твоей красоты, — наконец отмер Первый. — Проще было бы убить, но на границе любят красивых девушек. Зорет абсолютно зря просил за тебя, — взгляд аллэрна стал отрешенным. — Тебе нечего сказать мне, нечего попросить...

— Не убивайте Тумана, — еле выдавила просьбу из себя, так велики были усталость и депрессия, навалившиеся на меня. — Он должен жить.

— Почему? — спросил мужчина, подождал моего ответа и не дождавшись произнес. — Нечего сказать? Этот торн принес столько проблем и поставил не только аллэрнов, но и торнов на грань выживания, что заслужил только смерть. Кроме того есть вопросы и к тебе... Но, я нашел решение, оно позволит тебе искупить и свою вину...

Первый с сожалением и с долей брезгливости смотрел на меня, словно пытаясь понять, к кому и зачем пришел. Потом, больше не сказав ни слова, вышел за дверь, оставив сломленную меня одну. А я свернулась на своем простом ложе клубочком, сдерживая рыдания, которые вместе с адской болью рвались наружу. Хотелось выть от безысходности. Все проделанное мной — это вырытая собственными руками могила. А то, что сотворил Туман — это его гробница, тоже подготовленная самостоятельно. Все жертвы, все попытки выжить зря. Вполне возможно уже сегодня придется расплачиваться за измену Богу, которому не давала никаких клятв. Полностью уничтоженная Тэйтаном, снова переживала ужасную ночь и унижение, в которое он меня окунул с головой. Снова перебирала болезненные воспоминания. Казалось бы ночь, полная грустных мыслей позади, а я все посыпаю солью рану, словно боюсь забыть, боюсь что она заживет.

Дверь снова отворилась, но даже не обернулась посмотреть кто пришел. Мне было все равно. Я малодушно опустила руки, не собираясь больше бороться с миром, который не принял меня, в котором не было мне места. Пусть происходит что угодно, пусть меня пытают, убивают. Какая разница, если нет пути домой, если единственный человек, который задел чувствительную струнку в моей душе, тоже скоро погибнет.

— Вставай! — холодный голос Тэйтана хлестнул по напряженным нервам.

Но я не повернулась, не отреагировала на приказ. Пусть делает что хочет, этот подлец никто и ничто для меня. Все равно впереди уже ничего, кроме беспросветной тьмы.

Мужчина подошел ко мне и насильно, подхватив под мышки, поднял с постели. Безвольной куклой повисла на его руках, отказываясь стоять на ногах и повиноваться. Надо же, не боится ко мне прикасаться или находиться рядом. Может сыграть с его самолюбием очередную злую шутку? Словно разгадав мои мысли, аллэрн опустил меня обратно на кровать, но не отошел, а прикоснулся рукой ко лбу, забормотав какие-то слова себе под нос. Слабое опасение шевельнулось в растерзанной душе. Хотелось крикнуть: "Что ты делаешь?". Но не издала ни звука, не смогла открыть рот. Заклинание, а понимание того, что делает аллэрн пришло поздно, именно заклинание, которое накладывал на меня он, сковало уста и члены. Какие тут шутки? Тут бы живой остаться.

После того как он прекратил ворожить, покорно поднялась и встала перед ним, глядя прямо в серые глаза:

— Теперь ты не сможешь использовать свою силу, — разъяснил свои действия аллэрн. — Идем, я хочу, чтобы ты кое-что увидела.

Где-то внутри всколыхнулся протест, но тут же пропал, как не было его. Что же Второй со мной сделал? Мужчина пропустил меня вперед, а после пошел следом. Больше Тэйтан не боялся меня и держался рядом, нисколько не смущаясь моего растерзанного вида, даже причесаться не успела, и следил за тем, чтобы я не отставала. Мы шли по длинным коридорам, путь не откладывался в памяти. Впоследствии просто не смогла бы вернуться той же дорогой. Надеюсь меня проводят в мою тюрьму. Я бы предпочла в одиночестве дожидаться мести Бога, а не ходить непонятно где и непонятно зачем. Беспокойные размышления ворочались в голове, но воспринимала их как-то отстранено, будто и не мои мысли были.

У выхода из данного огромного сооружения мы остановились. Молчаливый аллэрн-страж, по знаку Второго снял с себя плащ и подал мне, не забыв ожечь презрительным взглядом. Не совсем понимала для чего отдают вещь, но протянула руку и забрала подношение.

— Надень, — снова распорядился Второй.

Глухое раздражение на секунду подняло голову, но тоже быстро сгинуло без следа. Повинуясь приказу, накинула плащ на себя. Тэйтан вывел меня, придерживая за локоток, на площадь, многолюдную, забитую до отказа мрачным и тихим народом. На удивление никто не переговаривался, все молчали. Но шум, не сильный для такого скопления народа, все-таки был. Что-то это мне напоминало, особенно помост, сколоченный из досок, находящийся в центре площади. Достопамятное зрелище, которое мне пришлось однажды пережить. Помню, но снова как-то равнодушно, отстранено, будто и не я смотрела когда-то на казнь торна.

Аллэрн бережно натянул мне на голову капюшон плаща, крепче ухватил за руку и, использовав портал, переместил нас. Зачем все эти сложности? Понятно стало, когда поняла, что находимся мы напротив того дворца из которого вышли. Пересечь заполненную народом площадь было физически невозможно. Балкон, закрытый от нескромных взглядов непроницаемыми магическими завесами, вот то место, куда мы перенеслись. Отсюда очень хорошо видна и площадь, и помост. Догадка, ужасная догадка озарила одурманенный мозг. Но выразить протест не могла, в этот раз Тэйтан не дал мне такой возможности. Не для устрашения он привел меня на это "сборище". Данное слово держит. И как ни хотелось бы убежать, не видеть, не слышать... Придется пережить и разделить, пусть только морально, мучения дорогого для меня человека.

— За что ты так жесток ко мне? — сквозь неестественную апатию, охватившую меня, все-таки прорвалось какое-то чувство, выразившись в этом простом вопросе.

— Разве? — блондин даже не обернулся в мою сторону. — Ты не хочешь посмотреть на представление?

Ничего не ответила, слов не осталось. Заторможено, плохо осознавая реальность, смотрела на площадь и не имела возможности отвернуться. Это — не видеть казнь, не знать, не слышать — тоже у меня забрали... Проклятая магия! Волшебство, казалось бы подразумевает под собой что-то удивительное, нереальное, интересное, запредельное, сказочное. А на самом деле, сказкой при применении магии не пахнет. Скорее жестокой реальностью.

Замороженной, ледяной статуей стояла на балконе и сжимала руками серую ткань плаща. Это все, что я могла сейчас сделать. Слабый стон сорвался с губ, когда увидела как толпа, в едином порыве сначала отпрянула, а потом подалась вперед. На помосте появился аллэрн в черном одеянии. Он произнес горячую речь о недопустимости предательства и подлого, вероломного убиения магов и их семей. Но подробности его пламенного клеймения сволочей торнов ускользнули от моего внимания. Мой взгляд был прикован к тем, кого казнят сегодня, о чем и возвестил аллэрн. Хорошо узнавалась стать и манера держать голову высоко поднятой одного из приговоренных, появившихся на помосте вслед за аллэрном. Торн, стоявший вздернув подбородок и свысока оглядывающий площадь, был никем иным как Туманом. Болезненное воспоминание о горячем проявлении радости с его стороны, когда наши дороги пересеклись в осажденном городе, резануло по сердцу. Но, ни слезинки не сорвалось с ресниц, эмоции были притуплены действием заклинания. Отстранено, следила за разворачивающимся действом. Толпа, сначала молчаливая, сейчас постепенно оживала, по мере того, как аллэрн на помосте расписывал все ужасные преступления, совершенные предводителями восставших. По словам обвинителя выходило, что провинившиеся разве что только кровь младенцев не пили, а так их души были чернее ночи, а руки обагрены кровью не по локоть, а по плечо.

Возможно что-то из этого было правдой, но... Как же не хотелось верить, понимать. Лучше бы последним воспоминанием о Тумане осталась встреча в Торео, а не то, что должно было произойти сейчас. Аллэрн что-то говорил о том, как именно будут казнить приговоренных, но я снова не слышала, напряженно наблюдая за Туманом, надеясь, что будет кому его спасти, а так же мечтая о том, чтобы наши взгляды пересеклись, чтобы он знал что я здесь, что... А что? Ему будет приятно, если будет знать, что вижу момент его унижения? Что-то в это не верится. Не тот он человек, чтобы желать, чтобы я видела все. Это только безжалостный Второй способен так поступить.

Насколько могла судить, Тумана оставили на закуску. Он должен будет видеть, как умирают его соратники, разделявшие его взгляды. Страшное испытание. Палач, длинноволосый, здоровый торн, чья черная шевелюра была собрана в пучок на затылке, вышел вперед. Его помощники, тоже торны, напряженно следили за рукой светловолосого аллэрна, который смотрел в сторону нашего балкона. Скорее всего ждал знака. От кого? Повернуть голову не могла, проклятое волшебство сделало меня неподвижным истуканом, способным только следить напряженными глазами за происходящим. Поэтому не могла увидеть, но догадывалась, что за спиной находится Первый и, вполне возможно, другие высокопоставленные аллэрны. Можно сказать, что в вип ложе нахожусь, вот только не радует это, совсем.

Аллэрн дождался знака и дал отмашку палачам. Толпа заволновалась, кровь торнов будоражило то, что станут свидетелями страшного зрелища. К одному из осужденных подошли два помощника палача, подхватили и подвесили, при помощи прочных веревок за руки на деревянной перекладине, так, чтобы его ноги не доставали до помоста. Для полноты ощущений, к его ногам пристегнули две тяжелые цепи. Для чего, поняла позже, когда из портала, организованного аллэрном, вышли два ящера, на одном из таких любил летать Тэйтан, когда мониторил ситуацию в подвластных землях. Так мы с этим проклятым ублюдком и познакомились когда-то.

К кожаным ремням, которые служили сбруей для ящеров-моотов, пристегнули цепи. Гортанный крик аллэрна и рептилии замахали крыльями. Сильнее, сильнее, вот рванули вверх, затрещали выворачиваемые суставы, раздался крик. Мооты, повинуясь очередному приказанию аллэрна, разлетелись в стороны, растягивая тело несчастного торна, который теперь кричал не переставая. Веревка, привязанная к запястьям осужденного, лопнула и рептилии, ничем не сдерживаемые, взмыли вверх и в стороны, разрывая тело несчастного пополам. Брызнула кровь на помост и тех торнов, которые стояли ближе всего к нему. Толпа, которая затаив дыхание следила за казнью, отшатнулась единым организмом от помоста, но следить за полетом ящеров не перестала. Мооты, покружив немного над площадью и обрызгав всех присутствующих кровью жертвы, вернулись на помост.

Как отвязывали половинки тела я уже не видела, сознание не в состоянии было принять и переварить жестокую картину, оно выключилось и я осталась стоять на месте бездыханной куклой, магия не дала мне упасть и уйти в темноту полностью. Но воспринимать и понимать что происходит была уже неспособна. Как будто на короткое время просто сошла с ума.

Помню обрывки того, что видела, но что мозг отказывался принимать и понимать. Кого-то обливали кипятком, снимали кожу живьем, отрубали руки, ноги, но все это сплелось в один клубок тошнотворного ужаса, который я бы и не хотела, но не могла не видеть, когда разум на мгновения просветлялся. Но большая часть пыток и казней осталась за гранью восприятия, мелькая неосознанными картинками в мозгу.

Кто-то невидимый мне подхватил меня на руки и понес в неизвестном направлении, я только слышала как ревела толпа, разгоряченная кровавым зрелищем. Все остальное осталось кошмарным сном за граню разума. Как именно умер Туман, не помню, возможно, что меня унесли до того, как дошла очередь до него, а может и позже. Безумие овладело мной, и имей я возможность в тот момент выражать хоть какие-то эмоции, то засмеялась бы диким, истеричным смехом, давая выход стрессу и сумасшествию наружу. Но и этой возможности не было, поэтому безумным смехом я заходилась где-то внутри, в душе и даже места слезам в этом ужасе не было.

Завершение? Нет, начало

Первый внимательно рассматривал опустевший помост и даже не повернул головы, когда Второй бесшумной тенью появился на балконе:

— У меня будет поручение для тебя, — сказал Первый. — Пленников необходимо сопроводить до места назначения и только у тебя, Тэйтан, есть необходимая для этого сила. Зорет либо забыл ее забрать, либо не стал по каким-то причинам этого делать, значит мы используем ее для того, чтобы обезопасить конвой.

— А уместно ли обсуждать наши планы здесь? — осторожно спросил Тэйтан.

— Тут нет лишних ушей, — усмехнулся Первый и соблаговолил обернуться. — Все свои, интимный кружок только преданных людей, которых очень мало. Твоя привязанность к рабыне-танцовщице не помешает тебе выполнить поручение?

— Кто эти пленники, если понадобилась моя сила? — Тэйтан покосился на еще одного Второго, который никак не показывал, что его интересует этот разговор, просто присутствовал и будто бы скучал.

— Один из них обладает схожей силой, только канал перекрыт, — Первый бросил на Тэйтана испытующий взгляд, словно желая убедиться, что его поняли. — Не будем озвучивать имен, это ни к чему.

Первый поднялся с деревянного подобия трона, прошелся по балкону, кинул взгляд на расходящуюся по домам толпу, подумал немного:

— Без тебя нам не справиться с ним. Зорет не до конца перекрыл канал, либо пленник сам тянет энергию в обход, но постепенно он становится неуправляемым.