Второй группой командовал майор. Вот он был на лет восемь младше меня, имел орден Красной Звезды и несколько медалей. В его группе было без него одиннадцать бойцов, старшие лейтенанты и три капитана. В командировке они были уже три месяца.
Третью группу из одиннадцати человек доверили мне. Оказали доверие человеку уже побывавшему в этих местах и имевшего звание майора. Состояла она из восьми вновь прибывших молодых офицеров трёх старших лейтенантов и пяти лейтенантов. Поэтому она была усилена двумя старшими лейтенантами и капитаном, людьми уже отбывшими здесь два месяца и имевшими опыт проведения боевых операций. Мой новый товарищ капитан не влюбился в меня с первого взгляда. Увы, мне не повезло. На протяжении двух месяцев он изводил меня взглядами и достающими до печени вопросами. Типа:
— Командир! Вы в туалет сходили? А вдруг нарвёмся на "духов" с хорошим нюхом, а вы ...?
Потом после одного случая стал моим настоящим и преданным другом. Он оставался им даже став генералом, замом начальника конторы наследницы нашего передового отряда в новом созданном волей народа из братской республики независимом государстве. Давал мне людей и прикрывал меня, хотя знал, что ни к его конторе, ни вообще к конторе я уже не принадлежу. Но об этом расскажу позже.
А пока ко мне сразу пристала кличка "Старый". Она была честной! Я стоял на пороге своего сорокалетия, вот без обид и отзывался на неё. Долго отдыхать и расслабляться нам не дали. Уже на следующий день после прибытия нам выдали всё, что положено. Ну и началась каждодневная, обычная работа ...
Переодевшись в халаты и головные уборы местных жителей, мы ходили в разведку, оправдывая придуманную кем-то истину, что все мы разведчики от рождения или от рода службы.
Наша маскировка могла обмануть только ребёнка ясельного возраста. Язык знал только прикомандированный афганец, когда-то он обучался на курсах "девятки", потом служил в гвардии эмира, а теперь служил народу и помогал нам. Он был нашим переводчиком, проводником, советником. Был ли надёжен? Пока был. А как будет дальше? Вопрос это хороший. Только ответить на него не возможно.
Первое время нам везло, уровень нашей подготовки наш командир знал, поэтому в стычках мы не участвовали. Ходили на встречи с местной агентурой, обживались. Так и проходили дни. Время не стоит на месте, оно идёт и идёт ...
Пять раз в течение двух месяцев удачно для себя сходили на караваны. Три раза просто просидели в засаде несколько суток. Безрезультатно. Толи караваны перехватили в другом месте, толи, полученные нами об их маршрутах сведения, были не верными. Агентура была ещё та! Как сказано у Дейнеки:
"... Самое главное умение человека быть глухим и слепым! Тогда и умрёшь на своём ложе от старости. А если ты этого умения лишён? То имеешь шанс умереть героем в молодости. У каждого свой выбор ..."
Это подходит к нашей агентуре. Понять их мотивы и ментальность мы не могли по причине, что мы совсем другие. Ведь мы выросли в другой среде, в другой культуре с другим менталитетом.
В начале третьего месяца моей командировки я увидел настоящий переполох.
По полученным разведданным из Пакистана ожидался особый караван. В чём была его особенность? Нам не говорили, да и других странностей хватало, задавать вопросы командованию можно было только мысленно. Понимая это, каждый мог задавать вопросы только себе. Этим я и занимался. Странно было то, что для отслеживания этого каравана мобилизовали всех, армейцев и милиционеров, но брать караван должны были только мы. Таков был приказ. Это вызывало удивление, мы знали свои возможности и уровень подготовки, могли сравнивать его с остальными. Самыми крутыми и опытными среди нас были армейцы. К этому определению мы относили команды армейской разведки, в отличие от нас у них не было командировок на 3-6 месяцев, воевать они учились всегда, в отличие от нас. Не смотря на то, что это знали все и командование в том числе, захват каравана поручили нам. Почему? То, что это не рядовой караван говорило поведение "духов". Моджахеды проявляли небывалую активность, не жалея своих людей они везде атаковали наши блокпосты и гарнизоны. Проехать по дорогам или провезти горючее, боеприпасы, продовольствие, даже под прикрытием войсковых колонн стало очень сложно. "Духи" нападали непрерывно, сковывая силы и технику в разных местах страны, но латали дыры другими, нас не трогали. С полной выкладкой мы торчали в вертолетах, не покидая их ни на мгновение. Еду нам подвозили из столовой в термосах, по нужде ходили по одному, облегчались везде, не удаляясь от вертолётной площадки. В таком напряжении, днём изнывая от жары, ночью дрожа от холода, мы просидели двое суток. И вот пришло избавление! Взревели двигатели вертолётов, они взлетели и унесли нас к точке высадки. В непонятную неизвестность, освободив от размышлений ...
Караван был обнаружен, его старательно теснили и направляли по определённому маршруту, но "духи" баранами не были, поэтому подключили аналитиков и они просчитали возможный маршрут каравана, нашли определённое место, которое караван обойти не мог. Нас высадили в этом месте на пути движения каравана. В штабе этот караван считали серьёзной проблемой, а нас оценивали объективно, поэтому на операцию шёл весь наш отряд, все три группы. Командовал отрядом подполковник, командир первой группы и заместитель командира нашего отряда. Сам командир отряда находился в госпитале с каким-то заболеванием. Подполковник поставил задачи мне и второму, майору, указал места размещения бойцов и сектора обстрела, отпуская нас, ещё раз предупредил:
— Караван должны взять любой ценой! Даже положив большую часть бойцов. В случае неудачи тому, кого назначат виновным, о трибунале можно будет только мечтать. Эта информация только для нас троих, бойцы о ней знать не должны.
Такое слышал впервые. О том, что командир это прибавил от себя, даже мыслей не было. Такими словами не разбрасываются. Очень не обрадованные, мы разошлись по своим командам. Дел было много, нужно было расставить бойцов и поставить им задачи.
С этим справились быстро, все заняли указанные места, замаскировались, через несколько минут всё замерло. Ни растяжек, ни мин мы не ставили, это было второй необычностью проведения этой операции, но и об этом можно было только думать, не задавая вопросов. Разместились и затихли в ожидании. Рации, по отданному нам приказу, были отключены ещё до высадки. Сканеры для перехвата радиосвязи у моджахедов были, пользоваться ими они умели хорошо.
Приказа нашего командира был строг, мы должны были не шевелиться, не обнаруживать себя, а атаковать караван должны были только после его выстрела.
И началось самое трудное действие. Ожидание. Жара дня сменилась холодом ночи, мы мёрзли, дрожали, но ждали. Солнечные лучи не только осветили всё, они и согрели наши иззябшие измученные тела. Наступил благодатный момент, ожидание закончилось. Холод, сухой паёк всё было мгновенно забыто, началась другая жизнь. Грань между жизнью и смертью уже была перейдена. Каждому оставалась только его судьба!
"Что приготовила она мне?"
Знать не хотелось. Иногда неизвестность лучший подарок, можно хотя бы надеяться, что у тебя ещё есть завтрашний день.
... Из-за поворота показалось двое "духов". Остановившись, они настороженно осмотрелись. Затем один из них поднёс к своему лицу рацию, что-то сказал. Через некоторое время за ними возникла ещё двойка "духов", эти заняли позиции, укрылись за камнями. После этого первая пара "духов" прижимаясь к скалам и укрываясь за валунами, двинулись вперёд по дороге. Вторая двойка "духов" внимательно следили за ушедшими вперёд и окружающей местностью. Когда первая двойка укрылась под карнизом следующего поворота, вперёд двинулась вторая двойка, переговорив по рации. Они шли осторожно, не расслабляясь и не отвлекаясь. Стояла тишина и всё происходило, как в старом немом кино.
Сразу за второй двойкой на тропу вышли ещё четверо "духов". Двое вели осла. Я осторожно рассмотрел его груз и только вздохнул. Серьёзный пулемёт и коробки с патронными лентами составляли поклажу их ослика. Радости мало. За "духами" с животным шли ещё двое "духов". Автоматы в руках за спиной трубы в чехлах. "Стингеры"? Разобрать было трудно. Пройдя с десяток шагов, эта компания остановилась, начала вертеть головами. Осмотрелись. Затем отчаянно жестикулируя, советовались. После этого один из них поднёс к своему лицу рацию. Вот он опустил её и что-то сказал. Двое автоматчиков с трубами быстро вскарабкались на гору, разместились выше небольшой площадки, сняв и приготовив "Стингеры" теперь видел, что это именно они. После этого они сбросили верёвки, а двое других "духов" сняли с ослика пулемёт, короба с патронами и, цепляясь за верёвки, потащили всё это вверх, оставив животное возле валуна. Они разместились на площадке. В сектор их обстрела попадала и тропа, в обе стороны и противоположный склон горы. Грамотно ...
Очевидно, по рации передали команду, на тропу вышла ещё одна четвёрка. Точная копия команды описанной раньше.
Они быстро проследовали по тропе до следующего поворота и так же заняли позиции, взяв под обстрел тропу и всю местность до следующего поворота. Я заметил, что у одного из автоматчиков за спиной висела небольшая, но мощная рация. Две двойки передового дозора ушли вперёд по тропе прежним порядком.
Я описал эти действия "духов" так подробно для того, что бы было всем понятно то, что понял я. Пришло время для меня и моих товарищей стать героями посмертно. Под таким плотным огнём тяжёлых пулемётов шансов у нас остаться в живых не было даже одного из тысячи. Путь к подвигу и смерти был открыт всем нам!
Осознав это, вспомнил наших правителей и вождей, пославших нас на эту чужую войну. Злорадно помечтал увидеть их лица и тела рядом с собой. Но, увы! Они нужны стране и народу, поэтому они всегда в тылу, а народ здесь. Отогнав от себя глупые мысли, положил перед собой две гранаты. Понимал! Они мне не пригодятся, но видел их, и мне было спокойней. Мысленно простился со всеми, устроил свой автомат между камней и приготовился становиться героем. Охрана каравана была очень профессиональна и вооружена не хило. Их подготовка была на пять голов выше всех, с кем мы имели дело до этого. Хотя и до этого лохов мы не встречали, охраняли караван те, кто знал своё дело очень хорошо.
Стало понятно, что груз каравана был не простой. Сам караван уже вышел из-за поворота я видел его весь. Это был не большой караван из двух десятков гружённых тюками мулов, коней, но имел такую сильную охрану неспроста. Я насчитал пятьдесят три человека, четыре крупнокалиберных и десяток ручных пулемётов, два десятка "Стингеров", гранатомёты. И это против наших тридцати девяти довольно средних бойцов? Да им на нас наплевать и растереть. Вот так! Это понимал, но что мог сделать? Только поплакаться в жилетку и приготовиться предстать перед ним..., но здесь оказалось, что и мне, и всем нам повезло! Командир у нас оказался человеком не глупым, не тупым исполнителем полученного приказа. Он всё увидел, понял и не испугался ответственности за не выполненный приказ, не дал нам стать героями. Понятно посмертно.
Сигнал об открытии огня от командира сводного отряда не поступил, караван прошёл место нашей засады спокойно. Временно наш путь в герои был отложен, но об этом думаю, не жалел никто.
Пропустив караван мы, командиры групп, собрались вместе. Все видели действия охраны каравана. Это были профессионалы численностью и вооружением превосходившие нас. Захватить их неожиданно? Это мечта была очень глупая и пустая, можно сказать сказочная или фантастическая. Вызвать помощь? Но кого? Наши все были здесь, а по имеющемуся приказу привлекать группы других ведомств запрещалось. Эта секретность выбора не оставляла, поэтому мы молчали, уткнувшись в свои карты, как будто могли увидеть там подсказку. Что делать?
Предложение подполковника дерзкое и опасное было единственным и разумным. Согласно карте, дальше был двух километровый участок тропы, открытый и прямой. Он был самый опасный для этого каравана, так, как был открыт для атаки с воздуха. Наши "вертушки" и штурмовики постоянно патрулировали всё вокруг, могли атаковать в любой момент. Путь для движения каравана выбрали грамотно. Везде здесь тропу от авиации прикрывали горы, и она большей частью проходила под карнизами, как бы укрывалась под ними. Уязвимым местом был только этот открытый участок, но и обойти его было не возможно, карты были точными, их постоянно проверяли по спутниковым снимкам. Караван шёл медленно и осторожно, но можно было предположить, что этот открытый участок караван постарается проскочить как можно быстрее. При движении по открытому участку всё внимание будет уделено опасности удара с воздуха за счёт ослабления внимания на окружающую местность. Это был шанс и единственный вариант откладывающий последнее решение. Атаку в лоб и путь в герои. Мёртвые герои. Иллюзий не было, все были взрослыми. Вера в чудеса, осталась в далёком беззаботном и счастливом детстве. Перед нами была реальность не самая хорошая.
Прозвучавший приказ командира следовать к выбранному месту обсуждению не подлежал, но, все мы были счастливы безмерно. Жизнь ещё не надоела, у каждого появился шанс пожить ещё.
Проводник у нас был хороший, местность знал хорошо. Горными тропами, остановившись только тогда, когда тьма окутала горы, и идти по ним мог только безумец, мы шли к назначенному месту. Осторожно идущий караван, двигался медленно, на ночлег остановился заранее, поэтому мы его опередили и первыми вышли к долине, открытому участку тропы.
В нашем сводном отряде было одиннадцать снайперов два крупнокалиберных пулемёта и семь ручных, "мухи" были у всех.
Подполковник распорядился трёх снайперов и один расчёт крупнокалиберного пулемёта расположить на выходе из долины. Эта группа должна были атаковать караван в лоб. Две самые удобные площадки при выходе из долины, мы честно оставили для моджахедов охранения не занятыми. Но один снайпер и один автоматчик расположились над ними. Взяв их под свою ответственность. Пятеро снайперов и второй расчет крупнокалиберного пулемёта заняли позиции на входе в долину. Они должны были атаковать караван с тыла. Две наиболее удобных площадки для моджахедов здесь тоже оставили свободными. Пусть выбирают! Засевшие выше наши имели возможность забросать гранатами обе. Была одна надежда, что нас они не заметят, и мы сможем атаковать караван внезапно. Это давало шанс сократить их численное преимущество, а так же наши потери. Призрачная надежда сберечь людей. Остальные бойцы залегли вдоль дороги. Тщательно замаскировавшись. Все понимали, что на кону стояла жизнь каждого.
Три оставшиеся снайпера засели подальше от дороги, перекрыв её биссектрисами своего огня. Они должны были веерным огнём прикрывать остальных. Сектор обстрела у них был широкий. Открытый участок хорошо просматривался, это повышало наши шансы ..., уцелеть, хоть кому-то.
Все устроились. Подполковник осмотрел всё и замаскировался сам.
