"Видишь ли, Юля, — очень серьезным тоном, без обычного своего ерничанья и подтрунивания, приступил к объяснениям старший помощник. — Если девушка не способна понять, какая удача ей улыбнулась, — он поймал удивленный взгляд ведьмы и пояснил: — Я имею в виду встречу со мной, — слово "мной" Денис выделил интонацией. — И она может променять меня на обычного профана, — старший помощник добавил в голос легкую брезгливость. — То это означает лишь одно — ее умственные способности ниже, чем у шимпанзе. На уровне парнокопытных, — конкретизировал Денис степень умственного развития таких особей. — Он сделал паузу. — А я ни с приматами, ни с козами не трахаюсь. Даже с красивыми. Как-то так.

Рыжая долго, не менее минуты обдумывала услышанное, прежде чем продолжить разговор:

— А если ей помощь какая-то нужна? — как-то робко предположила она. — Что-нибудь этакое... — она прищелкнула пальцами.

— Не мои проблемы, — равнодушно отозвался старший помощник.

После этого Юлька замолчала, что-то напряженно обдумывая, и молчала пока не пришла пора выдвигаться на погост к Клавдии. Однако, выходить на снег не потребовалось — мертвая, но тем не менее, бойкая старушка, приветливо улыбаясь, сама объявилась около машины.

"Здравствуй, соколик! Здравствуй, Юленька! — привычно встретила их старая ведьма. — Соскучились без бабушки-то, хе-хе-хе!"

— Здравствуйте, Клавдия! — улыбнулась молодая ведьма.

"Интересно, — подумал Денис. — Юлька по привычке поздоровалась, не сообразив, что никакого здоровья у мертвой ведьмы нет и быть не может, или же она что-то знает, чего не знаю я?"

"Думаю, что машинально..." — веско озвучил свое виденье ситуации внутренний голос".

Старший же помощник, так, на всякий случай — мало ли — рыжую она всяко простит за глупость, а на него может и обидеться, здоровкаться не стал, а вместо этого вежливо предложил:

— Может к нам присядете? — одновременно открывая "длинной рукой" заднюю дверь со своей стороны. — У нас тут поуютнее будет, чем снаружи — тепло, светло...

"Спасибо, касатик! — рассмеялась Клавдия. — Мне и тут неплохо, а у вас там хладное железо... А мне его и даром не нать и с деньгами не нать!" — продемонстрировала она хорошее знание советских мультфильмов, что, впрочем, учитывая возраст старушки, и немудрено.

"Ну, Юленька, сперва с тобой разберемся" — мертвая ведьма мгновенно приняла вид старой, строгой учительницы и между ведьмами начался активный диалог.

О том, что идет интенсивный обмен информацией, Денис догадывался по частой смене выражения лица рыжей: покой сменялся настороженностью, настороженность — удивлением, удивление — восхищением, восхищение — недоверием, недоверие — осторожной радостью, ну, и так далее — короче говоря — весь спектр настроений. К сожалению, ничего "слышать" старший помощник не мог — ведьмы сменили "частоту передачи".

"Ну, на нэт и суда нэт! — подумал старший помощник. — Не очень-то и хотелось! И хрен-то с вами барышни!"

"Шифруются с-суки! — раздраженно высказался внутренний голос. — Они нас гоями считают — все на секрете держат!"

"Возможно..." — не стал спорить Денис.

Сказать, сколько времени продолжался мастер-класс мертвой ведьмы, Денис бы затруднился — в какой-то момент закемарил, а на часы посмотреть забыл. Из этого состояния его вывел "голос" Клавдии:

"Ну, а ты что хотел, касатик? Рассказывай!"

Старший помощник пару секунд непонимающе таращился в пространство, не понимая, "что я, где я и зачем", потом встряхнулся, собрался и монотонно, но внятно, словно Балаганов брошюру "Мятеж на `Очакове'", изложил историю с пробуждением дара и взаимодействие с ковеном Грамона. Завершал изложение вопрос: можно ли им доверить инициацию, а то как-то сцыкотно.

"Правильно боишься, соколик! — усмехнулась мертвая ведьма. — Ты ведь у нас птица вольная — перелетная, а они бы тебя к ковену привязали. Стал бы служить у них на посылках, — Клавдия хмыкнула: — Как Золотая Рыбка!"

— И что делать? — вздохнул Денис.

"Ведьмам ты, небось, тоже не доверяешь?" — задала она риторический вопрос и не дождавшись ответа продолжила: — И правильно делаешь, в общем-то... Никому верить нельзя, но мы в данном вопросе навредить тебе не можем!"

— Почему это? — удивился старший помощник. — Навредить всегда можно!

"Правильно, — махнула рукой Клавдия. — Неправильно я выразилась — навредить можем, но не во время инициации. Нам ее физически не провести".

— Эти могут, а вы нет — странно... — поднял бровь Денис. — Почему не можете?

"Почему? — улыбнулась ведьма. — А почему радиоприемник не принимает телевизионный сигнал?"

"А старушка-то не так проста, как кажется с виду!" — сделал свой вывод внутренний голос.

"Это точно..." — не стал спорить с очевидным старший помощник.

— Получается, вы только по женщинам, а они... — Денис хотел сказать: "по мужчинам", но вовремя вспомнил чертову суккубу — Алину/Саломею — чума на оба этих дома!

"А они — по всем, — кивнула Клавдия, — и по мужчинам, и по женщинам, — она поджала губы и будто плюнула: — Многостаночники!"

— Ладно, — махнул рукой старший помощник. — Хрен с ними. Мне-то, что посоветуете?

"Тебе-то... — протянула ведьма. — Тут расклад такой... Примерно, — уточнила она. — На тысячу самопроизвольных, неконтролируемых инициаций приходится один смертельный случай, когда носитель, — она вздохнула, — умирает. Еще в одном случае происходит потеря дара, а в остальных девятьсот девяносто восьми случаях спонтанная инициация завершается нормально и дар начинает развиваться. — Она улыбнулась. — Вот такая статистика!"

— Ну, с такими козырями я играю! — довольно осклабился Денис.

"Погоди радоваться, — покачала головой Клавдия. — Не все у тебя ладно впереди..."

— А поконкретнее? — недоверчиво поднял бровь старший помощник.

"Поконкретнее — в метеобюро! — поджала губы Клавдия. — А ты, соколик, одно запомни — прижмет — ее проси о помощи, — она кивнула на Юльку. — Я научила, что делать!"

— А я еще подумаю — помогать, или нет! — вздернула носик рыжая.

— Глава

— Товарищ генерал-лейтенант! — начал свой доклад майор Визанцев, вытянувшись по стойке смирно. Они с майором Силизневым застыли перед огромным генеральским столом и пожирали начальство глазами. Мерицкой, глядя на это представление, лишь поморщился и устало махнул рукой.

— Давай без этого официоза, Константин Игнатьевич, не до того сейчас. Не на приеме. Присаживайтесь и рассказывайте. — Офицеры торопливо, но без суеты, устроились на двух стульях придвинутых к столу генерала и майор Визанцев начал свой рассказ:

— Вчера вечером Аркадий Борисович с друзьями отдыхал в клубе "Черепаха"... — кто у него в друзьях и характер "трудовой деятельности" генеральского сынка были секретом Полишинеля — кому надо, включая обоих майоров, знали. А генерал знал, что они знают, и они знали, что он знает, что они знают. Вот такая загогулина получалась, панимашь! Константин Игнатьевич мысленно поморщился, назвав по имени отчеству эту мразь — генеральского отпрыска — все на свете имеет предел, знаете ли, но внешне это никак на проявилось — школа! — мастерство не пропьешь. — Из клуба они выехали практически одновременно с парочкой, сидящей за одним из соседних столиков — камеры зафиксировали...

— Какие-либо пересечения между ними внутри клуба были? — перебил его генерал.

— Никак нет. По данным объективного контроля — мы скопировали и просмотрели записи системы видеонаблюдения "Черепахи" — не было.

— Продолжайте, — вздохнул генерал.

— Первой со стоянки выехала машина с молодыми людьми... — начал майор, но генерал снова его перебил:

— Что за люди? Установили?

— Частично... — вильнул глазами в сторону майор.

— Как это, частично? — недоуменно поднял брови генерал.

— Ну-у... — замялся докладчик, — девушка — это Юлия Андреевна Кашылкина...

— Дочь? — встрепенулся Мерицкой, слушавший до этого доклад с тоскливым равнодушием и задававший вопросы на автомате.

— Да.

После этого короткого ответа генерал понял, что ощущает человек, рядом с головой которого в дерево вонзается пуля, а отлетевшая щепка, чудом разминувшаяся с глазом, глубоко царапает щеку. В случае пропажи дочки депутата Кашылкина, административного ресурса Бориса Васильевича не хватило бы, чтобы, как обычно, замять дело. И наоборот — административного ресурса Андрея Анатольевича Кашылкина было бы достаточно, чтобы дать делу законный ход и, что самое неприятное — довести расследование до логического конца.

В этом случае, генерал Мерицкой до суда бы не дожил — слишком многие уважаемые люди пострадали, если бы сынок, а затем и он сам, начали "петь" на следствии, не говоря уже о суде. Поэтому, ему, как боевому офицеру, пришлось бы свести счеты с жизнью тремя выстрелами в голову. Почему тремя? — а для надежности — наши генералы — они такие! — терминаторы, блин! — их одной пулей в голову не возьмешь — чаще всего мозг не бывает задет. Так что — минимум три, а лучше всего — пять.

— А по молодому человеку что? — механически поинтересовался Борис Васильевич, продолжая мысленно благодарить Бога за то, что избавил от катастрофы. Можно сказать — вытащил за волосы из ямы с дерьмом, в которую генерал чудом не угодил. Он ощутил радость от того, что этот маменькин сынок, вволю попившей его крови, после развода с этой ведьмой — его мамашей, больше не сможет причинить никаких неприятностей ни ему, ни Верочке, ни маленькой Ниночке.

И от этой радости генерал ощутил угрызения совести — ведь, как ни крути, а погиб его старший сын и вины самого Бориса Васильевича, что Аркадий вырос таким, было не меньше, чем у этой курицы — Анны Даниловны, которая баловала и потакала любимому сыночку тем больше, чем меньше времени он мог уделять его воспитанию. Генерал аж скрипнул зубами от этих раздирающих его душу, полярных чувств. И что из того, что этот негодяй всемерно пытался подставить его своей бандитской жизнью, заставляя вытаскивать из безнадежных ситуаций — ведь, по большому счету, Борис Васильевич вытаскивал сам себя — чего уж тут греха таить — себя ведь не обманешь. Муторно было на душе у генерала, но дело — есть дело и он вопросительно уставился на майора, ожидая ответа на свой вопрос.

— Проблема в том, что фигурант пользуется машиной с фэсэошными номерами.

— Даже так... — покачал головой Мерицкой.

— Поэтому мы действовали предельно аккуратно...

— И это правильно.

— Мы обрисовали ему ситуацию... в общих чертах... без подробностей... и он предоставил нам запись с видеорегистратора машины Юлии Андреевны, на которой они выехали из "Черепахи". Из нее следует, что молодые люди никоим образом к дэтэпэ не причастны. Свои установочные данные он сообщить отказался.

— Ну, раз непричастны — то и зачем они нам? Спасибо за работу. Можете быть свободны.

* * *

Майор Силизнев, как нетрудно догадаться, имел кличку Селезень, но никаким Селезнем, на самом деле, он не был. По-жизни он был дятлом. Стучать он начал еще в далекую лейтенантскую пору, когда Афанасий Антипович Васильев, тогда еще капитан службы собственной безопасности, прихватил его на горячем. Крышеванием в райотделе занимались все, а за задницу взяли одного Андрея Владимировича. А почему? А потому, объяснил ему безопасник, что у самого лейтенанта, как раз таки, крыши-то и не было, а кого-то же надо брать за жопу, чтобы представить пред грозные начальственные очи! Вот его и взяли.

Но, они же не звери, смягчил ситуацию капитан ССБ, и поставил Афанасий Антипович Андрея Владимировича перед дилеммой — или погоны на стол и с позором вон из органов, или же — посильная, без ажиотажа и нездорового энтузиазма, помощь доблестной службе собственной безопасности, а за это... и капитан начал искушать лейтенанта, как Дьявол Иисуса в пустыне, рисуя перед ним красочные картины счастливого будущего. О том, какую альтернативу выбрал молодой лейтенант можно легко догадаться с трех раз.

Однако, хватит ностальгировать по юности Мира — возвращаемся в сегодняшний день, непосредственно в кабинет полковник службы собственной безопасности центрального аппарата МВД. Бегло просматривая донесения своих многочисленных агентов, на девяносто девять процентов состоящих из воды, полковник Васильев параллельно, в фоновом режиме, размышлял о том, насколько упростилась жизнь шпионов с появлением Интернета. Ведь раньше как? Раньше нужен был передатчик, нужны батареи, нужна радистка Кэт... — тут мысли полковника вильнули в сторону, но усилием воли он вернул их в конструктивное русло. А теперь — красота! Завел почтовый ящик и стучи... в смысле — пиши. Отправил письмецо, затер следы и ни одна собака тебя не достанет, даже, если взломает ящик. Тут главное не лениться и не страдать расстройством памяти — не забывать прибираться, и все будет хорошо.

Сам полковник скрупулезно придерживался правил информационной гигиены — после прочтения очередного письма, оно, чаще всего, сразу же уничтожалось и из папки "Входящие" и из папки "Удаленные". Афанасий Антипович считал, что этого достаточно против случайных и дилетантских попыток взлома, справедливо полагая, что, если за дело возьмутся настоящие профи, они раскопают и то, что есть, и то, чего не было — против лома нет приема.

Если же корреспонденция содержала что-либо ценное — а встречалось и такое, но не чаще, чем крупинка золота в пустой породе, то он копировал "ценное" на запароленную флешку и только потом уничтожал послание. Курочка по зернышку клюет и со временем на флешке оказалось много ценного компромата, позволяющего товарищу... или господину? — хрен знает, как будет правильно, Васильеву проводить политику мягкой силы. Полковник заслужил репутация жесткого и умного сотрудника, дружбы которого искали многие, а связываться не рисковал никто.

Так вот, среди белого шума, которым в изобилии снабжали полковника его осведомители, внезапно промелькнуло что-то, что зацепило внимание Афанасия Антиповича. Ему пришлось вернуться к началу сообщения и внимательно прочитать, что пишет ему агент "Дятел 18". Всех своих корреспондентов — будем их так называть, полковник бесхитростно, чтобы не заморачиваться с выдумыванием кличек, обозначил именем "Дятел и порядковым номером. Некоторые воспринимали такие идентификаторы спокойно, некоторые — обижались, но смирились все. Память у Афанасия Антиповича была хорошая и он помнил, ху из ху, но, на всякий случай на флешке была маленькая табличка из трех столбцов, в первом из которых был порядковый номер "дятла", во втором ФИО, а в третьем — контактные данные.

Под кодовым именем "Дятел 18" скрывался Селезень, или же, выражаясь высоким штилем — майор Силизнев Андрей Владимирович из Первого главного управления. Про историю, случившуюся с сынулей генерала Мерицкого знали все, начиная с прапорщика, дежурившего на проходной и заканчивая министром, и надо сказать, что гибель Аркадия Борисовича расстроила полковника. Не сильно, но расстроила — терялся один из важных рычагов воздействия на генерала. Что же касается письма, то ничего нового для себя, из послания майора, полковник не почерпнул — пришлось даже перечитать сообщение еще раз прежде, чем он понял, что же царапнуло его внимание. Этой "занозой" был номер автомобиля на котором разъезжал неустановленный молодой человек — друг депутатской дочки.