— Никола, могу я увидеть точку попадания?
— Просто увеличь изображение.
Пул погрузил руки во вращающуюся планету, ничего не чувствуя, легко увеличивая изображение. Он манипулировал им, пока не получил открывающееся взору бога изображение региона Тарсис, великих вулканов, похожих на огромные неглубокие пузыри.
Луч приземлился недалеко от склона самого Олимпа, вишнево-красная нить с неба. Там, где тот коснулся, он увидел центральную яркую искру, что-то похожее на окруженный стеной кратер вокруг нее, более широкую область разбитой земли. Все это, предположительно, вызвало выброс энергии в первые мгновения касания, как будто другая огромная масса, более крупный зонд, врезался в планету.
Но это было не простое столкновение; энергия продолжала стекать с неба. Таким образом, там происходил своего рода продолжающийся взрыв центрального региона, и наружу хлынуло еще больше волн размытой, полурасплавленной породы, подавляя стены гор кратера, которым было всего несколько минут от роду. Земля вокруг удара фактически разжижалась, Пул видел, что, оставаясь расплавленным, озеро магмы становилось все шире, глубже и все горячее.
Дальше виднелось что-то вроде кольца, размытого, быстро расширяющегося: перегретый воздух, предположил он, гнал перед собой вездесущую марсианскую пыль. И за этой широкой полосой не осталось никаких признаков человечества, не было видно ни поселений, ни огней, ни дорог. Уже перегружено.
— Думаю, у нас могут возникнуть проблемы с оценкой масштаба этого, — напряженно сказал
Грантт слушал свои собственные записи. — Очевидная медлительность — ключ к разгадке. Этот центральный бассейн магмы уже имеет сотню километров в поперечнике. Намного больше, чем кратер в Элладе. Выделяется гораздо больше энергии. И эта атмосферная ударная волна, которая выглядит так, будто она ползет, распространяется со скоростью звука. Это большая...
Земля содрогнулась и прогнулась под ногами Пула. Он скорее почувствовал, чем услышал, глубокий стон, как будто сама скала изгибалась и разрывалась.
Джек Грантт рефлекторно схватил его за руку.
Пул, намеренно сохраняя спокойствие, попытался подсчитать цифры. Он находился в тысяче километров от места падения этого вишнево-красного луча; сейсмические волны распространялись со скоростью несколько километров в секунду... С момента удара прошли всего несколько минут, а первые последствия уже были налицо. И еще через несколько минут их почувствует вся планета.
Теперь пришел страх. Глубокая фобическая реакция. Он провел большую часть своей жизни в космосе, но родился и вырос на планетах, на Земле и Луне. Миры не должны были брыкаться и дрожать, как корабль с плохо настроенным двигателем. Это было реально, а не просто какое-то световое шоу, далекое, теоретическое зрелище. Атака уже дотянулась и коснулась его.
Раздался свирепый треск, громкий в разреженном воздухе.
— Отель, — сказал Грантт. — Эти стеклянные стены...
— Бежим.
Повинуясь инстинкту, Пул и Грантт побежали, бок о бок, поддерживая друг друга, прочь от здания, Пул неуклюже в условиях низкой марсианской гравитации, Грантт более эффективнее и быстрее, как только он перешел на бег. Земля затряслась сильнее, заставляя их спотыкаться.
Примерно через пятьдесят метров Пул, продолжая бежать, оглянулся. Он увидел, что большой стеклянный пузырь стены вестибюля уже раскололся надвое; осколки разлетались в марсианском воздухе. Крыша вестибюля тоже просела. Пул увидел, как роботы терпеливо пробираются сквозь обломки, словно готовясь начать операцию по уборке, несмотря на разворачивающуюся вокруг них большую драму.
Земля снова содрогнулась, еще сильнее. И снова.
Они побежали дальше.
Пул выдохнул: — Скажи мне, что происходит, Имри.
— У меня здесь умные экраны, заполненные цифрами. Проекции. Я пытаюсь абстрагироваться от того, что все это значит.
— Ксили и его беспилотники просто направляют энергию на Марс. Из каждой вершины тетраэдра. Никто не знает, как это делается. Некоторые полицейские эксперты предполагают, что это что-то вроде гравитационно-волнового лазера. Или даже антигравитационный лазер, что-то, что разрывает вас изнутри.
— Но важно не как, а сколько. Цифры... Даже сравнения поразительны. Это как если бы Марс ежечасно подвергался удару кометы-убийцы динозавров, Чиксулуба. Или, лучшее сравнение — те удары зондов, которые нанесли такой большой ущерб Марсу, Земле и Луне? Сорок таких ударов каждую секунду. И они просто продолжают обрушиваться. Это похоже на падение астероида, которое не прекращается.
— На месте Тарсиса первоначальный кратер, возможно, сто километров в поперечнике, уже уничтожен, стенки обода растворены чем-то вроде растекающегося бассейна магмы. Из космоса это выглядит как рак кожи, порча. Вся эта энергия превращает горную породу в жидкость, даже в пар — до сих пор с каждого места падения выбрасывается сто триллионов тонн, большая часть которых всасывается в стратосферу вдоль линий лучей. Что еще? Землетрясения. Сейсмические волны от сильных толчков, наносимых коренным породам, ощущались уже по всей планете...
Пул посмотрел вверх. Небо пересекала тень, похожая на гряду облаков на очень большой высоте. Неужели это действительно камень с Тарсиса — вещество древних вулканов, измельченное в порошок и выброшенное на край космоса? Ему показалось, что он видит треск молнии.
— Почему? — внезапно спросил Грантт. — Почему? Чем все это закончится? Чего, во имя Леты, хотят ксили? Я биолог-эволюционист. Я должен быть в состоянии это понять. Возможно, сосуществование двух технологических интеллектов, владеющих инструментами, просто невозможно. Один неизбежно должен вытеснить другого...
— Джек, давай сосредоточься. Где твой ровер?
Грантт, казалось, предпринял позитивное усилие, чтобы подумать. Он указал, затем показал дорогу. — Припаркован на окраине города. Полкилометра в ту сторону. Мы приведем себя в порядок, — мрачно сказал он на ходу, все еще рассеянный. — Мы, марсиане, я имею в виду. Мы выносливы. Уже будем определять убежища, пункты сбора. Даже места эвакуации.
Пул сказал: — Мой отец проследит, чтобы ваши люди получили всю возможную помощь. Но это шаг за шагом. Джек. Останься со мной. К роверу...
— Сюда.
Добравшись до ровера, они забрались внутрь, захлопнув люк воздушного шлюза.
Просто оказаться в укрытии было огромным облегчением. Они расстегнули скафандры и глотнули воды. Тем не менее, Пул все еще чувствовал сотрясение земли через подвеску машины.
Появились свежие данные, которые загрузила Никола.
Она нашла изображения ущерба, нанесенного на месте удара по южному полюсу. Там в древний ландшафт было вложено столько энергии, что лед уже начал таять, вся полярная шапка толщиной в целые километры, грандиозная катастрофа охватила тысячи километров, эти странные, продуваемые ветрами спиральные долины размягчились и осыпались. Пул проверил время. Прошло меньше часа с тех пор, как лучи-разрушители планет впервые коснулись Марса.
Никола нарушила их потрясенное молчание. — Итак, вам двоим надоело валять дурака, и вы готовы поработать?
Они посмотрели друг на друга и ухмыльнулись. — Свяжи нас, Никола.
Грантт быстро сообщил властям Кахры о своем местоположении и возможностях ровера, предложив свои услуги. В последние месяцы, по мере приближения ксили, подготовка к нападению на планету велась настолько хорошо, насколько это было возможно, включая создание иерархии экстренного командования с местными контролерами, набранными из федеральной полиции и из Новой армии миротворцев ООН "Управляющего" Гарри Пула, и расквартированными в каждой провинции. Командующий Кахры уже отдавал приказы о проверке отдаленных общин, поселений, даже застрявших путешественников, цель которых состояла в том, чтобы доставить их в более надежное убежище в самом городе. Это было хорошее начало, хотя, по мнению Пула, близость трассы луча разрушителя планет к космическому лифту Олимпа усложнит схему.
Пул восхищался нынешней сосредоточенностью Грантта. Столкнувшись с неотложным кризисом, он ни разу не упомянул ни о своей семье, ни о решетке.
Через несколько минут командный центр Кахры сообщил им пункт назначения — молодую семью, которая разделилась, половина из них застряла в низкотехнологичном жилище примерно в двадцати километрах от города. Требовалось экстренное реагирование.
С навигатором Гранттом они свернули в ту сторону и приступили к работе.
Через два часа после того, как лучи разрушителя планет коснулись земли, разразилась пыльная буря. Шторм представлял собой опоясывающую мир стену, которая пришла со стороны Тарсиса, несясь от удара разрушителя со скоростью звука в марсианском воздухе. Обломки возрастом в миллиард лет, гонимые сверхзвуковыми ветрами. Такие ветры сейчас ощущались по всей планете, их вызывали непрекращающиеся штормы в четырех точках удара, выделяющих энергию.
Это застало Пула и Грантта снаружи ровера во время их второго выезда, когда они направлялись к другому маленькому изолированному поселению. Пыль и кусочки камня стучали по их скафандрам, как пули. Внезапно Пул перестал видеть, не мог слышать из-за пыли, оседавшей на его лицевой панели и капоте; прервалась даже его связь с Никола.
Но Джек Грантт все еще был здесь, размахивая руками в темноте. Пул схватил его за руки. Держась вместе, руководствуясь скорее памятью, чем зрением, они направились к затененной громаде куполов поселения.
Они вернули жителей в относительную безопасность Кахры. Затем ответили на другой вызов и снова выехали. И затем еще. Пока продолжали поступать звонки.
50
В начале второго дня Джек Грантт выдвинул идею отправиться в Сидонию и сделать все возможное, чтобы помочь скоординировать эвакуацию там. Хотя его собственная семья уже давно была эвакуирована, Грантт все больше беспокоился о судьбе друзей, коллег, студентов в регионе.
Итак, они отправились в Сидонию на флиттере, несмотря на продолжающуюся глобальную пыльную бурю.
Сидония, стеклянный купол над лесом башен, была вторым по величине населенным пунктом Марса после Кахры, насчитывавшим два миллиона жителей до прихода ксили. Это число включало обширные внутренние районы небольших поселений, население которых в большей или меньшей степени зависело от центрального города в плане таких функций, как медицинское обслуживание и производство, включая самого Джека Грантта, которого в обычное время можно было найти на его лабораторной базе в дикой местности.
Пул и Грантт подключились к местным усилиям по оказанию помощи, и немедленно принялись за работу. Но Пул, отвлекшись, не мог не зациклиться на цифрах.
Значит, в Сидонии два миллиона человек. Всего на Марсе десять миллионов. Всего через день после того, как спустились разрушители планет — "Клетка", как комментаторы
начали называть смертельную четырехгранную ловушку ксили, — Пулу стало ужасно ясно, что их всех придется эвакуировать, вывезти с планеты: всех марсиан, из Кахры, Эллады, Сидонии, отовсюду. Потому что ксили не собирались прекращать.
И Пул, проконсультировавшись с Гранттом и другими, получил довольно четкое представление о том, сколько времени у них осталось для проведения этой эвакуации. В точках падения разрушителя планет поверхностные породы и земная кора уже были расплавлены вплоть до полужидкой мантии на пятьдесят километров вниз, так что озера магмы, жидкой породы, окружающие вертикальные лучи, начали распространяться все шире.
Учитывая энергетику разрушителей планет, было подсчитано, что потребуется всего тридцать один день после прибытия ксили на орбиту, чтобы теоретически закачать достаточно энергии для разрастания этих озер до тысячи километров в ширину. В конечном счете, через несколько лет этого процесса кора планеты расплавится полностью. Конечно, это не был бы гладкий процесс; Пул представил себе вулканизм, землетрясения, острова растворяющегося гранита в растекающемся океане магмы...
Какими бы ни были детали, каковы бы ни были конечные намерения ксили в отношении Марса, аналитики Управления теперь говорили, что они не видят, как через год, а может быть, и меньше, какая-либо часть планеты может остаться пригодной для жизни.
Значит, год на спасение населения планеты.
Уже предпринимались героические усилия. Люди, семьи поднимались на флиттеры и направлялись на грузовые корабли непосредственно на орбите, а затем за ее пределы. Или их отправляли наземными дорогами, монорельсами и даже величественными туристическими дирижаблями к подножию космического лифта Олимп, чтобы запихнуть в убогие отсеки для опасно поспешных подъемов на орбиту.
Но сам лифт находился всего в нескольких сотнях километров от места падения луча-разрушителя планет ксили. Теперь вся планета сотрясалась от сейсмических волн в ответ на апокалиптические энергии, изливающиеся на нее в местах падения. Пассажиры в лифте говорили, что можно чувствовать раскачку троса, когда медленно продвигаешься в космос.
И все это, система, работающая на максимальной мощности, казалось, представляла собой лишь струйку по сравнению с этими толпами людей, которых нужно было спасать. Пул был инженером в области межпланетных технологий и привык иметь дело с большими числами. И все же чисто логистическая, человеческая, психологическая сложность перемещения десяти миллионов ставила его в тупик. Он работал и работал. Но его более глубокий разум тоже бурлил. Как, во имя Леты, все могли вовремя спастись?
В другом уголке своего переполненного разума он продолжал зацикливаться на том, как сработала уловка его отца по заманиванию ксили на Марс. Он сделал еще несколько звонков, требуя, чтобы Гарри встретился с ним лично или как можно ближе к этому.
И в течение этого второго дня, во время перерывов, в переутомленном мозгу, бурлящем идеями, начала складываться схема эвакуации.
У них с Гранттом были более неотложные задания. Но когда он в следующий раз получил передышку, то предпринял шаги, чтобы привести свой план в действие. Он позвонил на верфи "Пул Индастриз" на Юпитере и заказал полет к Марсу испытательного корабля под названием "Карно", по пути внеся несколько изменений...
На третий день от Никола пришло сообщение, что запущенные из Тайника зонды, пересекшие космос практически без сопротивления людей, уничтожили спутник Фобос. Три человеческие жертвы, потеряно много искусственных разумных существ. Семья Джека Грантта, однако, давно уехала в сравнительную безопасность. Но "Клубок", верфь для строительства военных кораблей, была утрачена. Сопротивляться просто стало немного труднее.
И у Марса теперь было кольцо, как у Сатурна.
Пул почти не отвлекся на это событие, каким бы грандиозным оно ни было само по себе, настолько он был погружен в детали своего собственного планирования.
Затем, на четвертый день после прибытия ксили на Марс, Пул получил личный сигнал бедствия от своей собственной матери. Она была на месте обрушения под Грин Таун Плаза, недалеко от башни Иллинойс в Сидонии — почему-то он не удивился, узнав, что Мюриэл была здесь. И она нашла нескольких детей, оказавшихся в ловушке. Никому из них не грозила гибель в ближайшее время. Но, по ее словам, там не было никого рядом, кто мог бы помочь. Никого физического.
