У Сони в квартире антресоли были. Самодельные, правда, к стене привинтили каркас из трех стальных уголков, на них два листа ДСП как дно и два таких же листа ДСП — как дверцы.
Много чего там лежит... Соня так их и не разбирала. Но что-то там было с тряпками, точно. *
*— описываю реальную ситуацию, у знакомой так было. А у меня с тех пор на даче спальный мешок есть, она сама не знает, откуда он появился на антресолях. Прим. авт.
Эти антресоли еще дед делал, давно, а что уж потом туда складывалось и в какое время? Бабушка занималась, Соня до ее смерти и не интересовалась даже этим. Потом квартира стояла запертой, да и ей не до разборок было, пока она была замужем, а когда переехала...
Какие там у нее силы были? Откуда?
С ее спиной только антресоли разбирать! Пришлось оставить их на далекое 'потом', и забыть.
Теоретически — мог енот туда влезть?
Да он и практически мог. Эти милые зверушки куда хочешь влезут, хоть на фонарный столб. И сами спустятся.
Мог енот там найти этот халат? Ну... может, и мог. Плюшкинизма у бабушки тоже хватало, а оставлять что-то хорошее 'на черный день'... о, это у нее было во главе угла! Набор отличных кастрюль стоял в шкафу, а готовили в старых алюминиевых. Зимние сапоги лежали в коробке новые, ни разу не надетые — хранились до самой смерти в кладовке на полке. Зачем?
Вот почему их не носить было?
Нет ответа.
Так что бабушка могла и халат по случаю приобрести. Может, перешить хотела, да носить. И — не успела, не сложилось, а вещь-то хорошая, как ее выкинуть? Убрала на антресоли, где до нее и добрался енот?
Теоретически, так могло быть. Значит, так и было. Наверное...
Идеальной хозяйкой Соня себя не считала, и генеральную уборку делала еще до появления енота. А обычную, влажную, раз в неделю, благо, Еня чистоплотный, и в квартире не гадит.
Неделю назад халата за диваном еще не было.
Соня строго поглядела на енота.
— Еня, сознавайся, ты его с антресолей достал?
Евгений, который сидел, ни жив, ни мертв, и думал, что сейчас устроит Соня, почувствовал себя, как человек, которому на плахе зачитали смертный приговор — и его отменили! Р-раз — и свободен!
Антресоли?
Енот мгновенно взлетел к ним, отодвинул лист ДСП — в таком состоянии он бы и бетонную плиту отодвинул, не поморщился. Да и лезть туда удобно было, рядом полка с книгами стояла.
И только хвост мелькнул.
Может ли енот утрамбоваться в ма-аленькую дырочку?
Запросто! Не хуже канонического верблюда, которого протащили через игольное ушко.
На антресолях было пыльно, но Евгению на это сейчас было чихать... тряпка, нужна хоть какая тряпка! Ну хоть бы что!
Ага, есть!
Хватаем, тащим...
Соня выдохнула с облегчением.
Ее енот, словно бы понимая, о чем речь, вылезал с антресолей головой вперед. И в зубах у него было что-то вроде теплых панталон с начесом. Эти панталоны он и потащил хозяйственно за диван.
— Фууууу... ну и напугал же ты меня, хвостатый.
Енот развернулся и принес ей панталоны на колени. И даже заверещал извинительно.
Мол, возьми, мне для тебя ничего не жалко...
Соня рассмеялась, начесывая за ухом хвостатого паршивца.
— Ну ты и прохиндей...
И спине даже легче стало. А халат присвоила Марта. Ей он ужасно понравился, так что девочка потребовала его постелить на кроватку — и она будет в нем спать, как в гнездышке.
Соня согласилась, но только после стирки. И решила, что антресоли надо разобрать. Обязательно. Когда-нибудь.
Желательно ДО того, как енот выкопает там ядерную боеголовку или Янтарную комнату.
Кто их знает, этих енотов?
Рамира
Марина совершенно не рада была видеть рыжую лекарку. Но кто бы ее спрашивал и о чем?
А уж к разговору она и вовсе готова не была. Фелиция присела рядом, и ласково так поинтересовалась.
— Марина, ты Маркуса Отт любишь?
— Люблю, — кивнула Марина.
Фелиция хмыкнула. На ее взгляд, Марина врала, а значит, и терять было нечего.
— Я нашла некроманта, который делал арбалетные болты. Знаешь, кто их заказал и с какой целью?
Марина посерела на глазах.
После смерти бабушки, Маркус оставался ее последней опорой. И сообразить, что это даже не опора — у тебя под ногами болото, и в нем еще монстры плавают, это было слишком для восемнадцатилетней девчонки.
— Н-нет...
— Зря сомневаешься. Не знаю, что там предусмотрено для тебя, но сама понимаешь, нужен ребенок. А вот ты... необязательное приложение. Может, выкормить малыша Маркус тебе еще и даст, если тот от Евгения. А если это ребенок самого Маркуса, то вы ему будете сразу не нужны. Вообще.
— Врешь!
— Клятву дать? На алтаре, по всем правилам?
— Я... ты врешь! Не верю!!!
— А мне все равно, веришь ты или нет! Я точно знаю, а ты можешь только надеяться, что пожалеют, и убьют безболезненно.
Что оставалось делать Марине?
Правильно. Только расплакаться.
Фелиция вздохнула, но утешать ту дуру как-то не тянуло. Да и не получилось бы у нее, не было ей жалко Марину. Почему? А потому, что Марине тоже никого жалко не было. Щука — она ж не испытывает жалости, только голод, а если нарвется на того же сома, который отлично ее слопает, то ничего удивительного. Круговорот хищников в природе, круговорот хищников в высшем свете. Разницы никакой.
Вы об этом не знали? А хищникам и на это наплевать, если что. Им интересна ваша питательная ценность, а не ваши самомнение и амбиции.
Минут через пятнадцать слезы прекратились. Марина поняла, что коронный номер: 'Не знаешь, что делать, реви громче, авось, поможет' не проходит, и решила не тратить зря силы. И так-то себя плохо чувствовала, а если еще что-то изображать, то вдвое хуже становится.
— И что мне теперь делать?
Фелиция этого вопроса и ждала.
— Маркус больше не придет. Не знаю, что с ним будет, но предполагаю, что его объявят в розыск.
— За бабушку?
— Да и за тебя тоже. Думаешь, он бы тебя в живых оставил?
Марина так не думала. А потому печально икнула.
— Что теперь со мной будет?
— Дашь мне немного крови под клятву. Мне она нужна для поисков Евгения Н. Отт.
— П-поисков?
— Видишь ли, я знаю и о твоем поступке, и о том, что выкинула твоя бабка. И даже о результате знаю, и мне он не нравится. Тебе, полагаю, тоже.
— М-мне?
Марину как раз все устраивало.
Пока она здесь, а Евгений где-то там, есть вероятность, что ей не свернут шею. А это так радует!
— Тебе-тебе. Если ты не поняла, ты даже носишь ребенка исключительно с подпиткой алтаря. А рожать как собираешься?
Марина об этом не думала. Родит... наверное? Бабушка говорила, что зелье сварит...
— Бабушка сказала — рожу.
— Без ее помощи? То-то и оно, да и зелье твое — не панацея, не поможет оно уже.
— Я... умру?
Фелиция врать не собиралась. Ей надо разрешить эту историю, а не утешать дуреху. Хотя Фелиция все сделает, чтобы Марина выжила, долг-то у литты Яны перед ней есть, его никто не отменял.
— Ребенка будут вытаскивать, сама понимаешь, а вот ты... за тобой никто не стоит, ни род, ни магия, ни сила — у тебя нет ничего. Потому, прости. Евгений — твой единственный шанс на выживание. Если он захочет, ты останешься в живых.
— А если не захочет?
— Значит, ты все равно умрешь.
Марина покривилась.
— Плохой выбор.
— С Маркусом, кстати, у тебя не возникло бы таких проблем. Слабый аристократ, слабая наследственность, слабый ребенок, которого ты бы и выносила без проблем. А Евгений, увы, мало того, что очень силен, так на нем еще и проклятие лежит... да, ты правильно понимаешь, ты во все это попала по своей же глупости.
Марина скрипнула зубами.
Глупости?!
Но почему?! Почему все книги полны примерами того, как Золушки выходят замуж за принцев, или хотя бы аристократов, и живут потом долго и счАстливо, и детей рожают, и вообще? Почему у нее-то пошло не так? Что за несправедливость?
Чем она хуже всей этой аристократии? Не так красива? Зато умна, мила и практична, и стала бы любому отличной парой! Она просто хотела жить так, как того достойна! Но почему у нее так не получилось?! Сказки соврали?!
Фелиция читала эти мысли так отчетливо, словно они были напечатаны прямо на лбу у Марины.
И тоже грустно думала, что поотрывать бы некоторым руки-ноги-головы...
Пишут-то сказочки, и указывают, что это сказочки. Но ведь обязательно найдется наивная душа, которая примет их за руководство к действию! Вот обязательно!
И никто не напишет о том, сколько труда приходится приложить нищенкам, чтобы хоть как-то начать соответствовать. И что их потом ждет...
Были в истории такие случаи, когда принц влюблялся в нищенку?
Да еще как были! И о них писали, но в общем, опуская детали и подробности. Не говоря о том, сколько таких счастливиц спилось, оказалось в лечебницах, погибло во время родов, потому как взяты они были только для получения здорового потомства. Сколько из них пережило покушения, а сколько и не пережило. Сколько дожило до старости...
Не бывает так, что тебе все дадут и ничего за это не спросят. Не бывает.
Или ты платишь сам, или платят за это твои дети и внуки, и с этим можно только смириться. Вот, уж на что ее бабушка умна, и то умудрилась влететь в проблемы. Считай — на ровном месте.
Вот о чем бы писать! А не о том, как на очередную дурочку или дурачка льется с неба поток сиропа с бриллиантами! Он-то прольется, а вот как потом расхлебывать будут?*
*— 'Золушка до и после'. Л. Филатов. Очень хорошо показан характер героев, прим. авт.
Фелиция молчала.
Сидела, молчала, пока Марина все не обдумала, и не протянула руку.
— Клятву дашь?
— Дам. Я Фелиция Л. Виран, даю слово, что беру кровь только для поисков Евгения Н. Отт. И не стану использовать взятую мной кровь для других целей. Клянусь родовым алтарем!
Вспышка силы засвидетельствовала ее слова.
Фелиция нацедила у Марины крови — и отправилась восвояси. У нее еще дел было по горло, ей еще к некроманту ехать, а уж сколько там возни будет....
Даже подумать страшно!
Кто сказал, что магия — это легко и просто? А ну подать его сюда, к уравнениям на три страницы и примечаниям мелким почерком еще на полторы! Посмотрела бы Фелиция, как они запоют. А вечером еще к бабушке, отчитываться. Яна переживает. За Фели, за Евгения, за результат предприятия... и за Маринку тоже, хоть девчонка того и не очень заслуживает. Ее бы выпороть за дурость, да нельзя пока!
Фелиция насмешливо прищурилась на часы.
Времени мало, дел много — обычное состояние! Она справится!
Россия.
— Соня!!!
Что — опять?!
Евгений развернулся и уставился на подходящего к ним Семена. Да что ж тебе такое — мало?! Я на тебя, гад, Нину Ивановну спущу! Сам не покусаю, и ты еще об этом пожалеешь!
Но в этот раз Семен был неожиданно серьезным и строгим.
— Соня, нам НАДО поговорить.
Соня посмотрела на енота, на Марту.
— Еня, пригляди за Мартой. Марта, пожалуйста.
Марта послушно взяла в руки поводок.
Евгений едва не зашипел. И как тут узнаешь, о чем они говорят? Разве что... поиграть в разведчиков?
Евгений потянул за собой Марту, и начал подкрадываться к Соне и Семену с того бока, где его видно не было. Кусты загораживали.
Повезло. Ветер подул в его направлении, а слух у енота острый, слова он разобрал.
— У меня нет выбора. Я женюсь на Илоне, ее отец поставил мне условие.
— Мне нет до этого никакого дела.
— Соня, я сегодня пришел последний раз. Потом я уже уговаривать не буду.
— А что будешь?
— Я...
— Вот ЧТО ты мне можешь сделать? А?!
— Сделаю — тогда и узнаешь. А пока у меня к тебе последнее мирное предложение.
— Какое?
— Я предлагаю тебе квартиру. Вот, посмотри, это все документы.
Соня подняла брови.
— Квартиру? У меня есть своя.
— Есть. Но это будет квартира для Марты. Она вырастет, и это будет ее имущество. Ты понимаешь, что алиментов с меня много получить не удастся, а это будет единовременно выплаченный вариант.
— Хм? Вместо алиментов?
— Практически. Ты подписываешь тот пакет документов, который я тебе предлагал, и получаешь квартиру.
— То есть признаю себя шлюхой, а своего ребенка ублюдком, так, что ли? И это чтобы ты мог жениться на своей швабре?
— Фу. Какая ты грубая стала!
Евгений был полностью согласен с Соней. И мысленно упрашивал ее не поддаваться.
— А что — неправда?
Правда, конечно. Но зачем же так грубо? Можно ведь сказать красиво, допускаешь маленькую ложь, чтобы без помех соединились два любящих сердца. А тут...
Все опошлила.
Или наоборот — защитила себя, Евгений и о таком виде магии знал. Когда запутывают в словах, делают черное — белым, выставляют снег — углем, и ты начинаешь в это верить... есть только одно противоядие. От лешего — матом, а от такой магии только истиной, как бы грубо и грязно она ни звучала. Скажешь правду и чары развеются, и тебя не обманут. Вот, это сейчас и произошло, или что-то подобное.
Соня тем временем проглядела документы — и язвительно расхохоталась Сене в лицо. Ехидна просыпалась и выходила на охоту. Наконец-то.
— Сеня, зайка, ты всерьез?
— Да, я предлагаю тебе квартиру!
— На 'какашкиных выселках'? В двух шагах от очистных сооружений, в квартале, в который даже полиция заходить боится? Однушку? И похоже, переделанную из бывшей общаги? Серьезно, что ли?
Сеня поморщился.
Ну... он дал задание подобрать самую дешевую квартиру из всех возможных, только отдельную. И что? Уж кто бы привередничал!
— Не надо вот из себя аристократку строить! Твоя квартира не намного лучше!
Соня даже спорить не стала.
Она разорвала договор пополам а половинки порвала еще раз.
— Пошел ты на ...й, Пятачок.
Развернулась — и ушла, пока Сеня открывал и закрывал рот.
Как это так.
ЕГО?!
Послали?!
Люди добрые, да что ж это делается-то?! Не иначе — Апокаляпсус близко!
Глава 8
Рамира
Андреас прохаживался по гостиной. Слушателей было немного, всего два человека, Анна и Фелиция, но ему больше и не надо было.
— Ритуал мы посчитали. Литта Анна — вы великолепны, без вас я бы еще год мучился со всей этой математикой.
Анна покраснела и бросила на некроманта влюбленный взгляд.
Фелиция хмыкнула про себя. Нет-нет, она ничего не видела, и даже смотрит в другую сторону.
Это — не ее дело, это дело рода Рейнардов, но если что — литта Яна исключительно ЗА!
— Ритуал придется делать двухступенчатым. И проводить тоже два раза. Первый раз — надо определить мир, в который провалился Евгений Отт. Для этого надо будет использовать алтарь, понадобятся прах его родителей и ведьмы.
— Алтарь?
— Мне достаточно будет оказаться в пределах чувствительности алтаря, — отмахнулся Андреас Рамос. — Даже не обязательно в доме, можно рядом с ним.
Понятно же, свои алтари каждый род будет беречь и абы кого к нему не пустят. А алтарь рода Отт сейчас и вообще закрыт.
