Ролевик: Рунолог. Мелочь пузатая

— Хорошо. Ну, а я в лесу поохочусь.

Глава IV.

Славная охота.

Взлетела, потом пару раз телепортировалась повыше — ох, и морозяка же наверху, Увах, защити мне лицо, только чтоб дышать и видеть не мешало — и двинулась по расширяющейся спирали, причувствуясь к окружающему пространству. Способность наблюдать внешние состояния прогрессирует — вон, километров на двадцать вокруг чувствую места напряженности, словно нечто прогибает ткань нашего мира. Но как же их много! Явно больше замеченных охотниками троих тварей. И что с этим делать? Заманить подальше от жилья и там уже уничтожить. Только поменьше левитировать и почаще телепортироваться, чтоб перегрузок не было. Хорошо иметь свой источник и не задумываться о том, сколько силы в запасе, малая телепортация жрет на порядок больше полета, а качественная горсть «взрывной приманки» — больше, чем телепортация.

Спускаюсь ниже и впадаю в состояние панического страха — боюсь ярко и сочно, переходя от ужаса к панике. Ощущаю, как напряженности устремляются ко мне, сливаясь по пути, словно жировые линзы на поверхности супа. Вот те, что ближе, почти окружили меня. Телепортируюсь из их круга, мчусь вглубь незаселенной территории, в сторону выморочной Ламейны. Лес уже затянул все некогда отвоеванные у него территории, там, где раньше были поля, теперь подрастает березняк или ельник. Лишь редкие проплешины свидетельствуют о местах магической стерилизации — в селениях не только ликвидировали все живое, но и создали условия, в которых не способны существовать даже бактерии, да что — бактерии, даже элементарная полевая жизнь подавляется полностью. Так, отставить размышления... где там твари? Уже близко, разогнались, сразу не остановятся.

Телепортируюсь к другой группе напряженностей. Чуть не влетаю в самую гущу. «Подскакиваю» телепортом метров на десять вверх и опять левитирую в сторону Ламейны. Ага, догоняют. Телепорт метров на сто вперед. Поддали ходу. Ух, ты, какие быстрые! Пора загонять следующих.

Телепорт к третьему скоплению тварей. Опять боюсь, ужасаюсь и паникую. Опять позорно драпаю вглубь безлюдных территорий. Ну, теперь основная масса тварей со мной, точнее, подо мной — телепорт вверх метров на двадцать. «Увах, защищай от ударной волны! Что щазз бу-у-удет...»

Почти невидимые, разлетаются от меня шарики глифов, скрывающие в себе Хагалаз и «оператор смеха», веером, словно капли из поливальной установки, несутся навстречу рванувшим ко мне со всех сторон без-образным тварям. Видимо, только наша фантазия придает им облик. Медленно — время стало как мед, воздух превратился в желе — приманка долетает и беспрепятственно поглощается чужеродными областями пространства. Я вижу, как ужасающе долго вспухают и рвутся циклопические поверхности, как рушится сложная и текучая топология их внутренних полостей, как, упрощаясь, они выбрасывают протуберанцы сил, и как сминается под ними метрика нашего мира. Свартч... Тут Увах не поможет.

Выпускаю из доспеха стебли силы, скручиваю простейший, но чрезвычайно плотный и связанный кокон (в принципе, так строится щит камня, я добавила лишь обтекание эфиром по внешней стороне), раздвигаю его в шар и повисаю в центре: в темноте, тишине и невесомости, лишь эфирные тяжи удерживают меня от медленного вращения. Как его бросает, куда его несет, я не знаю, ощущаю лишь то, что внутри. Окажись я сейчас в космическом пространстве или в глубине океана — ничего нового не почувствую. И только тогда время разжижается и воздух позволяет вдохнуть себя. Успела. Во всем теле жар, легкие саднит, как после долгого бега, Увах ругается и настраивает у доспеха охлаждение и вентиляцию. Чего еще надо? А, хорошо, сейчас... Повесила рядом с собой глиф регенерации воздуха.

Вот, вроде, и все. Что будет — то будет, куда унесет — туда унесет, возвращаться в знакомое место мне, в отличие от остальных, очень просто. Даже задремала ненадолго. Очнулась, услышав спор.

«За подобное Омелу казнили! Глупая женщина страшнее метеорита», — это Увах разоряется.

«Да ладно тебе, — увещевает его мой сын. — Что я, катастроф не видел? На моих глазах однажды рушилась метагалактика... и никого за это не наказали. Ну, разве что посадили под домашний арест. Для божеств и миры, и их население — имущество. Мама не посягала на чужое, мало того — она его защищала от вторжения. Так что ее либо вознаградят, либо забудут, как тут у вас принято».

«Ей повезет, если ее самоуправство не заметят, — отозвался Увах. — Ибо правители скупы на награду впавшим в немилость, но щедры на их наказания»

— Поживем, — говорю. — Увидим. Не так-то просто местным меня наказать. Важнее другое — куда меня занесло и остались ли твари в округе. Боюсь, от таких сратостатов мои ученики да охотнички не отмахаются.

«Сра...? чего?»

— Дерижоплей, — говорю. — Этих потусторонних. Единственное, на что твари хоть как-то похожи.

И пропустила свет вовнутрь шара. Вообще-то, я ожидала, что опять меня, как в прошлый раз, закинет чуть ли не в стратосферу, а оказалась по шею в снегу. Вокруг валялись ветки, куски коры и щепастые обломки деревьев, а в небе раскинулась — везде, куда хватал глаз — странная конструкция: огромная, обнаруживаемая лишь в астральном диапазоне, сеть. Неужто на меня? Попался, который кусался.

Убрала сферу совсем, выкарабкалась из сугроба. И почему мне так хреново-то? Все тело болит, а ноги — в особенности. Интересно, что минуту назад такого не было, что же произошло? Контузия? Помню, что я в кои-то веке успела раньше выставить сферу, не могло меня ударной волной зацепить. Воздействует кто? Тот, что сеть над лесом установил. Но зачем болью-то? Не проще ли было бы парализовать? Если только не...

Топа!!!

Это его боль, и я ее чувствую. Закрываю глаза, ярко представляю его рядом: не внешность, а суть — и одним длинным-тягучим движением перекидываю себя к нему.

Вокруг раздрай. Люди шумят и бегают, остро пахнет дрисней и кровью, в выбитые окна садит ледяным ветром. Передо мной — согнутая спина целителя. На корточках его ученицы, вытянули руки к кому-то, кого я не вижу, и активно вливают в него жизненную энергию. Встаю на четвереньки и заглядываю вниз, между ними. Ну, кто б сомневался — Топа. Физтело пострадало... не смертельно, хотя ноги... обрубки по колено, замотанные бинтами, и крови потерял, судя по всему, порядочно, но кровотечение остановлено, первичные обезболивающие и заживляющие заклятья стоят, а вот аура — в клочья, и продолжает расползаться. Пока целитель заплетает одну дыру, рядом появляются две. И, самое страшное, Топа-то в сознании! Он все это чувствует, а от повреждений ауры боль, как ножом по голым нервам. Скрипит зубами, голову закинул, а не отрубается. Впрочем, и целителя можно понять — в сознании человек за жизнь держится крепче, а шоковые повреждения ауры — гораздо слабее, чем то, что сейчас происходит.

«Орм!»

«Что?»

«Помнишь, как меня переплетал? Ну, перед тем, как растили Древо».

«Мммм... Предлагаешь? Но сейчас образец, по большей части, истлел».

«А стандартные ауры помнишь?».

«Рептоидный ему не пойдет, конфликт энергий».

«А мой?»

«Можно попробовать, тем более — ученическая клятва... бери на руки».

Я дотронулась до плеча целителя.

— Вэль Римин, позвольте...

— А? Да, он — ваш ученик, но не советую...

— Вам его не спасти. А у меня может получиться.

Разогнулся и встал, незаметным движением растирая поясницу. Я тут же подхватила Топу и прижала к себе, стебли силы оплели его, затягивая прорехи эфирного тела, а Орм начал копировать мою структуру, подгоняя к его параметрам. Топа вздохнул — боль отступила, это я почувствовала одновременно с ним, и вырубился.

И вот сижу я, прислонившись к стене, в разгромленной мастерской и оглядываюсь. На коленях — покалеченный ученик, неизвестно, выживет или нет, на полу — два больших пятна крови: одно у двери, другое у окна, но тела (или самые крупные ошметки от них) убраны. Народ уже не носится, как угорелый, да и настроение у большинства — «отлегнуло!», можно беспокоиться по мелочам. Вон, слышно, как тетка голосит: «Козы где? Где козы?! Мучка, Лучка! Куды запропастились, гадюки?.. А-ааа! Кто ж вас так?! Да за что ж вас так?!» И глухая бубнежка мужским голосом — увещевает бабу, успокаивает. Коз твари пожрали, как я понимаю. Значит, близко их подпустили, вон, и окна вышибло — это их рядом разорвало. Как там мои?

Подошел Гордей: рука в лубке, волосы дыбом, на лбу шишка, в бороде сор — опилки какие-то, солома.

— Ну, ты, мать, придумала — нас наверх сажать! Летели, как птички, прям сквозь крышу и на пол, хорошо — щиты на нас были, не разбились — а так...

— А зачем вы тварей так близко подпустили? Знали же, что «приманка» летит далеко и точно, что ж вы их издалека не выбили?

— Да Курпач Дикой нам всем подгадил. Совсем со страху рехнулся, а мы и не заметили. Маленю позвал — вроде как, воды принести, а сам ее за горло и стрелу к животу приставил. «Пропускайте, — орет. — Меня в убежище, а то будут маленкины кишки на притолоке».

— Пропустили?

— А то! Аккурат до окна. Там его Ёж Пузатый снял. Он иголками плюется. Махонькая такая трубочка, в рукаве прячет, птицу мелкую добывать, а ему аккурат в шею попал. Но яда в иголке мало, птичке хватит — а Курпачу не хватило, он Малене в живот стрелу загнал — наконечник твой, рвануло так, что от девки только каблучки да косыночка... жалко, конечно, да что ж тут поделаешь... а сам к двери, на полусогнутых — скручивать его стало. Там и добили. Пока возились с ним — твари подошли близко.

— Сколько?

— Да сперва пять, а потом еще семеро. Охотники по разу выстрелили, мы шарики кинули — и рвануло, нас сквозь крышу, а стрелков по снегу поваляло, но ничего, никого не убило, только, пока они поднимались, налетели новые твари. Ну, Гоша с Вожгарем выскочили, да опять в них стали «приманкой» кидаться, а эти хитрее — уворачиваются. Тут охотники прочухались, добавили им стрелами — одну гадину все-таки сбили, ага, все вместе — одну. А потом твари начали нас дразнить, ну, как вороны волчарку. Одна спереди налетает, а другие сзади к дому подбираются. Я тоже вышел — а что ж, лапки кверху и себя им на тарелочке подать, что ли? У меня и левой не хуже кидать получается, да и вообще, направляешь-то взглядом. Еще одну тварюшку хлопнули, которая дразнила. Мы приспособились — как только видим, что получилось, так сразу наземь и рот пошире, чтоб по ушам меньше било. Пять осталось. Но эти пятеро нас со всех сторон зажали, и крутятся, как угри, и все ниже и ниже. Тут Топа откуда-то — в одних подштанниках, а туда же! И между ними вверх свечкой! Че-то сделал, не знаю — они все к нему кинулись. И к лесу полетел, а они — за ним. Увел, значит. Потом — меньше четверти часа прошло — как оттуда грохнет! а потом еще раз. А потом он возвращается — да, по верху, только ни-и-зенько — и в снег на опушке — шмяк! Гоша с Ежом за ним бросились — а он вот такой уже там лежит, и кровавое пятно расплывается. Ну, думаю, что ж наша магичка — тут ее ученик помирает, и где она сама? И тут как земля вздрогнет! И какая-то хмарь вон там, где к Ламейне Запретный Лес примыкает, там еще Каменный Стол, скала такая стоит, видела? Ну, нет — и не надо, так вот, над Ламейной хмарь встает, и лес под ней кривится и сыплется, сыплется, словно его кто подминает. У нас всех глаза на лоб и не знаем, что делать — уж если вековые сосны не устояли, чего говорить про дома — сомнет. Но не дошло — постояло там и рассеялось. А потом искорки по небу полетели — одни видят, другие — нет, и ты появилась. Не видали, как шла, как летела — тоже...

— Телепортировалась. Вот скажи, я в небе сетку вижу — не чудится мне?

— Да есть что-то. Я тоже сперва думал, что мушки в глазах оттого, что башка болит. Но Гоша видит, и Вожгарь тоже. Что бы это могло такое быть, а, теть Хю?

— Вот не знаю.

— Н-да... Жаль. Хорошая ты тетка, и нам крепко помогла, кабы не ты и не Топа — нас бы тут всех и сожрали, но как магичка — не очень. Небось, плохо училась, по свиданкам бегала, да?

— И не говори, — улыбаюсь.

— Во-от... Нет, чтоб подумать, знала же: твари так лопаются, что всех вокруг сносит? А ты — «стены вас не защитят!», — Гордей пропищал скверным бабским голоском и подмигнул. — Вот скажи — ведь не задумалась даже!

— А стены бы вас от них защитили? — спрашиваю. — Кабы вы были внутри и не видели, как они подлетают?

— Ну, окна-то...

— Два с одной стены, одно с торца под крышей. А сверху что?

— А сверху, — Гордей запрокинул голову. — Дырка сверху — это мы упали. Вот зачем нас на крышу усадила?

— Чтоб дальше видели. Издалека воздушный удар слабее, рассеивается пропорционально квадрату расстояния. У стационарных щитов неплохое сцепление с поверхностью, поэтому-то вас даже от близкого удара не сдуло, а вместе с досками перевернуло в дом. Если бы вдалеке тварей подбили, так бы, качнуло малек.

— Ну-ну, вы все задним числом хороши, «нарисовано как надо, да ковал-то идиот».

— Ладно, — вздыхаю. — Дело было не в бобине... Как бы ты сделал?

— Ну, каждому охотнику — щит... как нам с Гошей.

— Вы его ставить умеете, а они — нет.

— А ты бы поставила.

— И они торчали бы на одном месте, как грибы на полянке — иди и собирай. Да и неизвестно, как докрученная стрела с моей начинкой на него повлияет: в «приманке» хагалаз в глиф обернут, а на стреле-то — голяком. И простоял бы щит до первого выстрела.

— М-да... Что ж нам делать?

— По-хорошему, конечно, крепости ставить, как в Черном Буфере. Но неизвестно, кто, когда и как этим займется. Не вижу я что-то энтузиазма властей в этом вопросе. Если ошибаюсь — прекрасно, если же нет... продумайте сами. Я — глупая баба, я дала вам подходящие технологии, инициировала, научила кой-чему, а дальше, умненькие мои — сами, своими мозгами.

— Теть Хюльда, ну, не обижайся! Я ж тебе правду сказал.

— Да и я не соврала. Ты, хотя бы постфактум, обдумывай события с нескольких сторон, в нескольких вариантах. Если совсем запутался — вылезай в ментал, но не информацию ищи, а ситуацию анализируй, там оно легче и продуктивнее. Сейчас думаю, например, что Топе сегодня помог бы навык малой телепортации, умел бы он перемещаться «прыжком» — глядишь, и не покалечился бы. Но не успела его научить, увы, а теперь вообще неизвестно, как он дальше... Вашим охотничкам бы мобильные щиты, как у десятников на восточной границе — артефакт с заклинанием, обычно, кираса, но встраивать можно хоть в котелок. И амулеты малой левитации, чтоб осматривать окрестности. А еще есть такой навык — состояние пространства чувствовать, ему так сразу не научишься, и дается не всем. Кстати, большого дара для этого не нужно, только высокая чувствительность эфирного и астрального тела. Так вот, это самое лучшее для поиска. Твари, даже если их совсем не видно, «прогибают» пространство, меняют его состояние, и это чувствуется далеко. Кроме того, их собственное состояние ощущается как некий гнилостный запах. Не ошибешься — такого в природе нет, но то, что гниль — понимаешь четко. Только тут тоже не все его учуют издалека — он нематериальный. То есть, будь у нас побольше времени — подготовиться могли бы получше. Но и без того, какие у вас потери?