Райберт взбежал по лестнице в кабинет Клауса-Вильгельма. Он толкнул дверь и вошел, но остановился как вкопанный, когда понял, что врывается в напряженную дискуссию.
— Я знаю, Клаус. Поверь мне, я знаю. — Пэн поднял руки напротив Клауса-Вильгельма, оба мужчины стояли рядом с картой поперечного.
— Тогда почему ты продолжаешь настраивать их против себя? — спросил Клаус-Вильгельм. — Мы в центре кризиса, который может разразиться в любой момент, и первым побуждением Мантеро было запастись всеми хронопортами для защиты, а ты продолжаешь отпускать ехидные замечания! Ты не помогаешь! Мы все должны быть благодарны миротворцам за то, что они такие толстокожие, иначе они могли бы серьезно отнестись к твоему словесному поносу!
Райберт поморщился, услышав яд в голосе своего начальника.
Клаус-Вильгельм поймал взгляд Райберта и махнул ему, приглашая войти.
Райберт отступил в сторону и позволил двери плотно закрыться за собой, но не более того. У него не было ни малейшего желания быть втянутым в это дело.
— Послушай, я осознаю, что тебя неверно понимают, — продолжил Клаус-Вильгельм, уперев руки в бока. — Администрация — это не тот сосед, которого мы хотели бы видеть, но он у нас есть, и у нас нет другого выбора, кроме как заставить это работать. ХРОНО, Провиденс и все такое прочее. Потому что альтернативой сотрудничеству является то, что мы оба сидим каждый в своем углу поперечного, становясь все более параноидальными по поводу того, что делает другая сторона. Нужно ли мне напоминать тебе, что именно Администрация пришла нам на помощь, когда Династия прижала нас к стенке?
— Не стоит, — сказал Пэн.
— Тогда почему ты усложняешь мою работу? Директор ДТР пролил кровь, защищая нас. Если ты не можешь уважать что-то еще, уважай хотя бы это!
— Клаус, ты высказал свою точку зрения, — сказал Пэн твердым, но примирительным тоном. — Признаю, что, возможно, я был... более агрессивным, чем следовало бы.
Клаус-Вильгельм молча ждал, затем одной рукой сделал жест "давай продолжай".
— Особенно учитывая эту новую роль, — продолжил Пэн. — Послушай, я понимаю, почему президент — и, если уж на то пошло, их главный исполнитель — оба хотели, чтобы гражданские лица контролировали то, что делаете здесь вы с Шигеки. Но я согласился на эту должность только потому, что президент долго меня уговаривала. Сначала я ей отказал.
— Почему же? — выражение лица Клауса-Вильгельма слегка смягчилось.
— Потому что даже я видел, как непросто поставить меня в такое положение. — Голубые глаза Пэна потускнели. — Но я здесь. И ты прав. Черт возьми, ты более чем прав. И наша сторона, и ДТР помогли нам выследить этих оперативников. И спасти станцию. — Он начал кивать. — Знаешь что? Может быть, мне стоит сказать Мантеро, как сильно мы ценим ее помощь.
— Это точно не повредит.
Глаза Пэна заблестели.
— Думаю, я займусь этим прямо сейчас. Я дам тебе знать, как все пройдет.
Консул исчез из комнаты. Клаус-Вильгельм выдохнул и повернулся к Райберту.
— Что это было? — спросил Райберт.
— Это не та проблема, о которой вам стоит беспокоиться. — Клаус-Вильгельм указал ему на карту поперечного. — Мне удалось просмотреть ваш отчет, но только сейчас. Пока ничего определенного ни по H17A, ни по Н17B.
— Вот и все, сэр.
— Что подсказывает вам интуиция по поводу двух H17?
— Что они по-прежнему являются нашей главной зацепкой. Однако мы столкнулись с трудностями, пытаясь найти событие ветвления стандартными методами, поэтому и вернулись. Мы хотели бы еще раз поработать с обеими H17, используя больше ресурсов лучшего качества.
— Например?
— Несколько дополнительных времялетов и Эндовер-Чена, если сможете.
Клаус-Вильгельм засунул большие пальцы рук в карманы. — Эндовер-Чен и Хиннеркопф заняты новой антенной решеткой станции. Мне бы не хотелось задерживать их еще больше.
— Тогда как насчет дополнительных кораблей и, возможно, привлечения нескольких специалистов из команды Эндовер-Чена?
— Это звучит более выполнимо. Сколько кораблей вам нужно?
— Четыре, если вы сможете их выделить, при условии, что "Феба" тоже останется поблизости. Это должно дать нам достаточный массив, чтобы по-настоящему сосредоточиться на событии ветвления.
Клаус-Вильгельм сверился с картой, затем выделил значки прибывающих времялетов.
— Значит, их четыре. Как только они вернутся, времялеты "Гиперион", "Мнемозина", "Лайнус" и "Алкиона" будут в вашем распоряжении. Я поговорю с Эндовер-Ченом, чтобы узнать, кого он сможет выделить.
— Спасибо, сэр.
— "Гиперион" и "Алкиона" приближаются к Провиденсу почти с противоположной стороны от пары H17, так что у вас есть немного времени, прежде чем вы сможете уйти. — Клаус-Вильгельм развернул на ладони еще один список. — Вы свободны для небольшого поручения?
— Я полагаю, это зависит от того, что вам нужно.
— Это не мне, а подразделению Фемида. Двоих из них нужно отвезти обратно на станцию Аргус, и либо вы, либо "Феба" будете играть в такси.
— Полагаю, мы сможем это устроить. Кто эти пассажиры?
— Вы помните Чо и Кантрелл по убийствам Делакруа?
— Эти два негодника! — лицо Райберта просветлело. — Как они, черт возьми, поживают?
— Благодаря им у нас все еще есть станция.
* * *
— Спасибо, что подвезли нас, агент Камински, — сказал Айзек, не отрывая взгляда от робокопа за своим плечом.
Они со Сьюзен последовали за Райбертом по трапу в трехэтажный грузовой отсек "Клейо", в то время как беспилотный транспортер доставлял оборудование Сьюзен в ящиках. Большую часть пространства камеры занимали две массивные пушки, расположенные до самого потолка. Айзек и остальные выстроились в ряд справа от оружейного склада, и транспортер закрепил снаряжение Сьюзен у стены, а затем подплыл к стойке для зарядки.
— О, не стоит благодарности. — Райберт сделал приглашающий жест. — Всегда рад помочь вам двоим. И, пожалуйста, я Райберт. У нас на корабле все просто.
Айзек и Сьюзен проследовали за ним к гравитационной шахте в конце трюма, поднялись по ней на один уровень и прошли по коридору обратно к мостику времялета. Айзек ожидал увидеть остальных членов команды: агентов Бенджамина и Эльжбету Шредер, о которых он слышал лишь вскользь, а также Философуса, интегрированного компаньона Райберта. Чего он никак не ожидал, так это большого количества бутербродов, разложенных на командном столе: свежие булочки, разрезанные пополам, несколько баночек с разными видами горчицы, тарелка с большим выбором сыров, различные другие начинки для бутербродов, такие как листья салата и нарезанные помидоры, и, наконец... что-то розовое, однородное, мясной рулет?
Бенджамин и Эльжбета стояли с тарелками в одной руке и недоеденными бутербродами в другой.
— Клейо, — сказал Райберт, положив руки на поручень командного стола, — у нас есть разрешение на вылет?
— Да, агент Камински, — объявил мягкий женский голос, перекрывший их общий слух.
— Тогда давайте не будем мешкать. Выводите нас.
— Да, агент. Покидаем станцию Провиденс и берем курс на станцию Аргус СисПрава, истинное Настоящее время.
Райберт взял тарелку с уже готовым сэндвичем.
Эльжбета проглотила порцию и отложила сандвич в сторону. — Ты не собираешься нас познакомить?
— Как раз собирался. — Райберт указал на свой бутерброд. — Полагаю, вы помните Фило.
— Тебе лучше в это поверить. — Рядом с бутербродом возникла Кефали. Она подошла к розовому батону и ткнула в него тростью, после чего бросила на Фило свирепый взгляд. — Ты остаешься в стороне от неприятностей?
— Не совсем, — сказал Фило. — Но, в свою защиту, могу сказать, что для этого мне пришлось бы уволиться из Гордиева подразделения.
— Без меня — нет. — Райберт махнул рукой в сторону четы Шредер. — Здесь работают два наших лучших агента двадцать первого века, Эльжбета и Бенджамин Шредер.
— Мы единственные агенты из того века, — отметила Эльжбета, и ее глаза смеялись.
— Все еще засчитывается. — Райберт повернулся к пассажирам. — Бен был профессором истории, а Элла — первоклассным пилотом истребителя.
— Все еще остаюсь, — сказала Эльжбета с некоторым самодовольством. — Просто теперь мои полеты стали еще интереснее.
— Да, это так, — тепло согласился Райберт. — Ее умение летать не раз спасало нам жизнь. Между тем, Бен — наш постоянный аналитик, как по историческим, так и по хронометрическим вопросам.
— Когда не бьюсь головой о стену, — проворчал Бенджамин.
— Выше нос, док. У всех нас бывают плохие дни.
Бенджамин что-то проворчал себе под нос.
— Здесь у нас детектив Айзек Чо, — продолжил Райберт, — и специальный агент Сьюзен Кантрелл, которые помогли нам разобраться в убийстве Делакруа.
— Это, безусловно, было необычное дело, — сказал Айзек, и Сьюзен кивнула в знак согласия.
— Но в конце концов вы двое разобрались с этим, — сказал Райберт. — Это важная часть. И, как я понимаю, вы даже выяснили, кто пытался убить Шигеки.
— Технически, мы еще не закончили с этим делом. После того, как вы нас высадите, мы отправимся на Луну.
— В любом случае, я рада, что вы двое на борту, — весело сказала Эльжбета. — Даже если это ненадолго.
Бенджамин кивнул в их сторону, и выражение его лица на мгновение стало менее недовольным.
— Рад быть здесь. — Взгляд Айзека скользнул по бутербродам, и в этот момент его желудок издал тихое урчание.
— Угощайтесь. — Эльжбета провела ладонью по подносу с ланчем. — Я выбрала сыр из печенки, чтобы подкормить Бена, но потом проголодалась сама и заказала еще.
Айзек с подозрением посмотрел на розовый батон. — Сыр из печенки? Не могу сказать, что он мне знаком.
— О, он великолепен. Вам стоит попробовать.
— Каков он на вкус?
— Это...
— Простите, — прервала его Кефали, взмахнув тростью. — Не хочу показаться грубой, но, вероятно, мне следует разобраться с этим. — Она прочистила свое виртуальное горло и повернулась к Айзеку. — С точки зрения твоих незамысловатых вкусов сатурнита...
Айзек нахмурился, глядя на свою интегрированную компаньонку.
— тебе лучше представить этот сыр в виде большого куска мяса для хот-догов.
— О? — его глаза жадно расширились. — Звучит заманчиво.
— И пахнет вкусно, — сказала Сьюзен.
— Угощайтесь, — повторила Эльжбета.
Рой микророботов принес две свежие тарелки, и Айзек принялся за приготовление сэндвича. Сьюзен закончила первой, поскольку его застопорил выбор горчицы, и он потратил больше минуты, изучая абстрактную этикетку на каждой банке. В конце концов, он остановился на самой острой горчице, которую только можно было достать, закончил сооружать свой сэндвич и присоединился к остальным.
— Вы сказали, динозавры? — воскликнула Сьюзен, и глаза ее загорелись.
— Да, но это всего лишь краткое описание того, что мы на самом деле нашли, — сказала Эльжбета.
— Я что-то пропустил? — спросил Айзек.
Сьюзен повернулась к нему с радостной, почти детской улыбкой. — Элла как раз рассказывала нам о том времени, когда команда "Клейо" обнаружила Землю, полную динозавров.
— На самом деле, это их потомки, — сказала Эльжбета. — Оказывается, на Земле L26 нет кратера Чиксулуб, так что, похоже, вымирания в конце мелового периода никогда не было. Или, возможно, воздействие было гораздо менее серьезным. В любом случае, наше исследование выявило там несколько настоящих монстров. Все они достойны названия "громовые ящеры".
— У вас, случайно, не сохранилось это видео? — с надеждой спросила Сьюзен.
— Конечно, есть! — Эльжбета отставила свою тарелку. — Вот, давайте я выведу их для вас.
Айзек обошел стол, чтобы лучше рассмотреть, и оказался рядом с Бенджамином.
— Детектив, — сказал Бенджамин, откусывая кусочек сыра из печенки.
— Привет, — ответил Айзек. Он помолчал, затем повернулся к мужчине. — Не хочу совать нос не в свое дело, но вы, кажется, немного не в духе.
— Это из-за H17, — проворчал Бенджамин, пережевывая еду, затем проглотил.
— А что насчет этого?
— Их две, и я не могу понять почему.
— Две вселенные?
— Да.
— Там, где раньше была одна?
— Ага.
— Это звучит как довольно серьезное предложение.
— Так и есть. Но все гораздо хуже, чем вы думаете, потому что в одном из них может скрываться Институт. — Бенджамин прищурился, уставившись в пустоту. — Если бы я только мог догадаться...
— Послушай, Бен, — предупредила Эльжбета с другого конца стола. — Чем мы сейчас занимаемся?
— Решили отдохнуть от работы.
— Верно. И это значит...?
— Никаких разговоров о H17. Я знаю. — Бенджамин вздохнул, затем взглянул на Айзека. — Не возражаете, если мы поговорим о чем-нибудь другом? Прежде чем у меня возникнут проблемы?
— Вовсе нет. — Айзек на мгновение замолчал. — Полагаю, я мог бы поговорить о своей работе.
— Это должно быть безопасно. — Бенджамин отставил тарелку. — Вы сказали, что дальше отправитесь на Луну?
— Верно.
— Что вы ожидаете там найти?
— Мы надеемся получить больше информации об Институте. Мы полагаем, что в этом может быть замешан профессор по имени Ксенофон. Захваченный оперативник Института отреагировал довольно бурно, когда мы упомянули его имя, прямо перед тем, как он самоуничтожился.
— Ой. — Бенджамин поморщился. — Этот персонаж, Ксенофон, живет на Луне?
— Он преподавал там, но нас интересует не это. Мы нашли координаты места в озере Забвения. Похоже, это место использовалось для передачи коннектома с Луны на скаффолд "Дельта", который в то время контролировал Институт.
— Звучит как хорошая зацепка.
— Посмотрим, когда доберемся до места. Может оказаться, что это ничего не значит.
— Не узнаешь, пока не проверишь сам.
— Точно.
— Хм. — Бенджамин снова взялся за тарелку. — Что ж, надеюсь, вы найдете то, что... — Он замолчал, и его взгляд стал отсутствующим, уставившись в пустое место на дальней стене. Он оставался в таком положении долгие секунды, его взгляд был напряженным, но рассеянным, челюсти сжаты.
— Простите, — сказал Айзек, — но что-то не так...
— Как я мог быть таким глупым? — рявкнул Бенджамин так громко, что Айзек вздрогнул.
Все замолчали и повернулись к нему. Бенджамин уронил свою тарелку на стол, от чего верхняя булочка отскочила, и тарелка со звоном остановилась. Он шумно выдохнул, упер руки в бока и встретил их выжидающие взгляды.
— Причина, по которой мы ничего не нашли, — горячо объяснил он, — заключается в том, что событие ветвления произошло не на Земле!
* * *
— Примерно так оно и есть, — сказал Клаус-Вильгельм руководству ХРОНО.
— Итак, — задумчиво пробормотала Мантеро, откидываясь на спинку стула, — база института находится на Луне.
— Не просто на какой-нибудь Луне, — добавил Джонас, — а на одной из H17.
— Таков наш вывод, — сказал Клаус-Вильгельм.
— Это, безусловно, объясняет, почему мы не смогли точно определить расхождение во временной шкале H17, — сказал Пэн, и его глаза заблестели немного ярче. — И это согласуется с координатами передатчика, которые мы восстановили. Теперь возникает вопрос, что с этим делать.
