Правитель честно пытался отстоять крестника, потихоньку перемещаясь поближе к дочери и крепко беря ее за руку чуть выше локтя, дабы предотвратить дальнейшую эскалацию событий. Его маневры не ускользнули от взгляда Армана Шестого, лицо короля стало еще более довольным.
— Я вижу, вам хватает забот и с дочерью, Правитель, так что с зятем я вам помогу, не отговаривайте.
Произнося эти слова, он медленно развинчивал тросточку, из которой извлек хлыст с четырьмя острыми гранями. Филип увидел помертвевшее лицо Ив и проклял свою сработавшую не к месту реакцию, а, заметив в руках короля хлыст, мысленно застонал: "Нет, только не это ОПЯТЬ!" Присутствующие на приеме гости мало что упустили из происходящего, но, видя, как развиваются события, предпочли потихоньку перебраться в соседний зал, к столу. Остались лишь самые кровожадные, не желавшие пропустить такой забавы, да самые глупые, не понимавшие, что Правитель так или иначе посчитается с теми, кто станет свидетелями его унижения. Арман Шестой кивнул телохранителям, и те двинулись к Филипу.
— Ваше величество, я настаиваю, чтобы его держали мои люди, — не терпящим возражений тоном сказал Правитель, одновременно жестом подзывая Шона и Кайла.
— Хорошо, Правитель, — согласился король, видя, что гвардейцы сверлят взглядами его свиту и, похоже, ни перед чем не остановятся, если им прикажут. — Раздевайся, ты, — бросил он Филипу. — Или, может, тебя разденет супруга?
Ив затрясло, она не знала, чем бы все кончилось, если б рука отца не сжала до боли ее плечо. Это привело девушку в чувство, и она лишь скрипнула зубами. Филип тем временем разделся до пояса, не спеша, не опуская головы и глядя прямо в лицо короля. Арман Шестой усмехался и беззастенчиво разглядывал молодого человека. Правитель кивнул гвардейцам, те подошли к Филипу с обеих сторон, но не столько взяли его за руки, сколько подставили свои плечи, чтобы он в случае необходимости мог на них опереться.
— Я вижу, его уже учили, но мало, — с нескрываемым удовольствием заметил король, бросив взгляд на покрытую шрамами спину.
Он занял удобную позицию и заработал хлыстом. Ив, у которой в голове совсем помутилось и только непрерывно стучало "убью его, убью его", все же заметила, что Арман явно испытывает сексуальное возбуждение. Ее чуть не стошнило. Наказание продолжалось, Филип не издавал ни звука, и это постепенно стало раздражать короля. На его лице все явственнее проступал гнев, он хлестал сильнее и сильнее, а под конец начал бормотать "Я выжму из тебя хоть один стон." Филип уже не столько стоял, сколько висел на плечах друзей. Его жена тоже еле держалась на ногах и, наверное, упала, если б не железная хватка Правителя на ее плече. Спина молодого человека превратилась в красное месиво, и брызги крови при очередном ударе попали Ив на лицо. Правитель заметил это и вмешался.
— Ваше величество, достаточно, он все равно уже ничего не чувствует.
Король остановился, тяжело дыша и стирая с лица пот и кровавые капельки.
— Да, действительно, я как-то увлекся, — сказал он небрежно. — Что ж, теперь можно пройти к столу.
Он сунул хлыст одному из телохранителей, повернулся и направился в соседний зал. Правитель еще раз окинул взглядом немногочисленных присутствующих, чтобы уж точно никого не забыть, и взглянул на дочь.
— Дойдешь до башни сама? — он отпустил ее руку.
— Да, — с трудом выговорила она.
— Шон, Кайл, дотащите его?
— Да, ваше величество.
— Отправляйтесь. Сюда не возвращайтесь, пусть придет смена, — отдал он распоряжение гвардейцам.
Те кивнули и направились с бесчувственным Филипом к дверям. Ив, все больше приходя в себя, обогнала их и распахнула створки. Путь до башни прошел в молчании. Шон с Кайлом занесли Филипа наверх и положили на кровать, Ив механически поблагодарила их.
— Ты как? — спросил Шон. — Можем мы чем-то помочь?
— Нет, — она покачала головой. — Я буду в порядке, когда убью этого... (она ввернула непристойное ругательство, характеризующее сексуальную ориентацию короля).
— Мы поможем, — пообещал Кайл, — но придется подождать.
— Придется. Филип непременно захочет участвовать, — сказала Ив.
— Вот вчетвером этим и займемся, — подытожил Шон. — А пока мы пойдем, заглянем к вам завтра, если можно.
Ив кивнула и еще раз поблагодарила друзей. Оставшись одна, девушка взглянула на Филипа и почувствовала себя так, будто ей миллион лет: невероятно старой и усталой. Но нужно было брать себя в руки и в очередной раз лечить его.
Глубокой ночью в Западную башню заглянул Правитель. Занавеси в спальне оставались открытыми, и в окно светила недавно пошедшая на убыль луна. Ив сидела в кресле у кровати, лицо ее казалось пустым, она глядела в пространство широко раскрытыми глазами.
— Ты не заперла дверь.
— Я же не сплю. Пусть кто-нибудь попробует сюда сунуться, — она кивнула на меч, лежавший рядом на полу.
Правитель покачал головой, потом спросил:
— Как он?
— Думаю, сейчас спит. Мне удалось напоить его кое-чем. — Ив на минуту замолчала. — Надеюсь, обойдется без горячки, раны были совсем свежие, когда я их обрабатывала.
Правитель кивнул, потом пристально посмотрел на дочь.
— А ты?
— А что я?
— Мне не нравится твой вид. У тебя до сих пор его кровь на лице. Иди умойся и переоденься.
Девушка нехотя встала с кресла и направилась в купальню. Вернувшись, она к собственному неудовольствию увидела, что отец все еще не ушел.
— Ив, тебе нужно поспать, — сказал он.
Она не ответила.
— Да что с тобой? Ты сейчас должна думать о том, как поскорее поставить его на ноги. Чем ты поможешь, если свалишься с нервной горячкой?
— Я боюсь, он опять будет винить во всем меня... — наконец с неохотой сказал она.
— Ну, тогда уж он должен винить меня, так ему и передай! — Правитель начинал злиться. — Я ухожу, у меня завтра целый день переговоры с этим извращенцем. Надеюсь, ваша жертва не окажется напрасной.
Он кивнул дочери и вышел, Ив спустилась вниз, заперла дверь и все же легла в постель. Проснулась поздно утром, Филип сидел на краю кровати с неестественно прямой спиной и смотрел в окно. Девушка некоторое время лежала молча, боясь пошевелиться, но он, видно, почувствовал ее взгляд и оглянулся.
— Ну что, Энджи, все повторяется? — он грустно усмехнулся.
— Ты не сердишься? — пролепетала она с облегчением.
— Сержусь — это слабо сказано. Я бешусь. Убил бы его с наслаждением. Сейчас сидел и думал, каким способом было бы приятнее его умертвить.
— На меня не сердишься?
— На тебя? За что? — он посмотрел на нее с удивлением. — Не можешь забыть моей глупости после суда?
— Нет... Это все ерунда, раз ты не сердишься...
Она хотела обнять его, но побоялась сделать больно.
— Все ерунда, раз мы вместе и нужны друг другу, — улыбнулся он. — А что это у тебя с рукой?
Она проследила за его взглядом и увидела почти черный синяк, кольцом охватывающий ее левую руку повыше локтя. Девушка хмыкнула.
— Железная длань Правителя. То, что поддерживало меня вчера на ногах.
— Я сразу почуял неладное, когда увидел Шона и Кайла у дверей.
— Думаешь, старик с самого начала знал, что дело дойдет до рукоприкладства? — в ее голосе звучало сомнение. — При всей моей нелюбви к нему, мне это в голову не пришло.
— Да ладно, какая теперь разница? — поморщился Филип. — Не думаю, что он хотел унизить меня специально.
В этот момент кто-то постучал в дверь внизу. Ив набросила шелковый халат и пошла открывать, вернулась в компании Шона и Кайла. Филип как раз успел натянуть штаны.
— Рады видеть тебя живым, — слегка смущенно приветствовали его гвардейцы.
— Спасибо, что подставили вчера плечи. Если б меня держали те два бугая, не знаю, чем бы все кончилось.
— Не стоит благодарности. Думаю, ты оттянул начало войны на пару лет, — сказал Шон.
— На пару лет? Всего-то? Верните назад мою спину!
— Ив, а как долго он будет поправляться? — поинтересовался Кайл.
— Ты так накоротке с моей женой? — удивился Филип, притворно насупившись.
— Фил, я сама просила их обращаться ко мне по-простому, когда мы без свидетелей. Они видели меня в такие моменты, и, благодаря твоему длинному языку, знают обо мне такое, что глупо выкать друг другу.
— Да уж, ребята, меня вы не видели разве что у позорного столба, — хмыкнул Филип. — Ведь не видели? — на всякий случай уточнил он.
— Даже не знали, что тебе пришлось и там побывать.
— Черт, зря я проговорился! — воскликнул он с притворным сожалением.
— Не беспокойся, мы никому не скажем, — ухмыльнулся Шон.
— После вчерашнего это уже не имеет значения, — махнул рукой их друг.
— Да, теперь ведь и шрамов от бича на твоей спине не осталось, — мрачно заметила Ив, которую не слишком забавляло зубоскальство на подобную тему. — Поправляться он будет никак не меньше месяца, Кайл. Этот ублюдок не оставил ни одного живого места.
— Но мне почти не больно, — удивился Филип, чуть пожимая плечами.
— Я дала тебе вчера маковой настойки.
— Такими средствами не стоит злоупотреблять, — заметил Шон.
— Знаю, Шон, не первый год лЕкарством занимаюсь, — ответила Ив, — но он должен был поспать.
Они еще немного поболтали на пустяковые темы, потом гвардейцы ушли, их ждало дежурство. К вечеру в Западную башню наведался Правитель. Действие маковой настойки несколько часов как закончилось, и Филип пребывал в весьма неважном состоянии духа.
— Ну что, крестный, — спросил он, после того, как Ив ответила на вопрос отца о времени, потребующемся на залечивание ран. — На сколько удалось оттянуть войну? Успеет моя спина зажить до ее начала?
— Думаю, у нас есть пара лет, — ответил Правитель, проигнорировав последний вопрос крестника. — Король во время переговоров пребывал в необычайно хорошем расположении духа.
Повисло молчание, потом Ив тихо сказала:
— Я убью его.
Ее тон не оставлял сомнений в серьезности намерения. Мужчины ничего не ответили.
— Что я должен сделать для возвращения прав? — спросил Филип.
— У меня будет для тебя... — Правитель перевел взгляд с крестника на дочь, — для вас... одно предложение.
— Какое? — тут же спросила Ив.
— Я не могу пока говорить об этом, многое нужно обсудить с начальником Тайной службы, — Правитель многозначительно смотрел на девушку.
— Энджи, скажи, тебя бессмысленно просить предоставить это мне одному? — на всякий случай поинтересовался Филип, в глубине души зная ответ.
Ив удивленно посмотрела на него.
— Я думала, ты меня знаешь лучше, чем отец. У него-то не возникло подобного вопроса.
— Муж беспокоится о тебе больше, чем я, — посмеиваясь, сказал Правитель, — ибо знает с более уязвимой стороны. А я уверен: моя дочь нигде не пропадет, особенно научившись великолепно владеть мечом.
Ив уставилась на отца в немом изумлении.
— О-о-о, вы наконец-то оценили ее, крестный! — засмеялся Филип, морщась от боли. — Вид ваших объятий и слез друг у друга на плече очень облегчил бы мои страдания, если, конечно, мне не положено больше маковой настойки.
— Не положено! — почти в один голос заявили Правитель и его дочь, но обниматься не стали.
— Завтра король посетит Тренировочный зал и удостоит всех желающих поединка, — перешел к следующему вопросу Правитель. — Я хочу, чтоб вы понаблюдали за этим.
— Только из потайных проходов, — тут же сказала Ив.
— Я это и имел в виду, — кивнул ее отец. — Арман о вас не спрашивал, но даже если поинтересуется, я прикрою.
— Скажите, что я умер, а моя жена ушла в монастырь, — усмехнулся Филип.
— Когда он уезжает? — спросила Ив.
— Послезавтра. Но не рекомендую разгуливать по дворцу открыто и после его отъезда. Я со всей строгостью разберусь с недоумками, рискнувшими поглазеть на то, что он с тобой сделал, — Правитель взглянул на крестника. — Но слухи уже разлетелись, а я не желаю, чтобы Евангелина перерезала и перекалечила половину придворных.
Девушка мрачно усмехнулась.
Ночью Филип почти не спал из-за боли в спине и невозможности найти удобное положение. Ив, как могла, пыталась ему помочь и в результате тоже не выспалась. Завтракали оба в весьма раздраженном настроении, поэтому постарались закончить побыстрее и отправились по потайным проходам к Тренировочному залу. Пришли как раз вовремя, когда все церемонии и представления закончились, и приступили к поединкам. Первым с королем Кэмдена сражался Правитель. Молодые люди с неудовольствием наблюдали непродолжительный бой, закончившийся победой Армана.
— Старик поддавался, — сказал Филип, — со мной он бился лучше.
— Похоже, но все равно этот мужелюб — сильный противник.
— Согласен. Но непобедимым я бы его не назвал.
— Старик расскажет о своих впечатлениях.
— Да, но нужно посмотреть дальше. Хочу изучить его приемы.
— Изучай, потом мне расскажешь.
— Нет, Ив, лучше останься и посмотри сама.
Девушка вздохнула и снова прильнула к глазку. Арман Шестой замечательно владел мечом, это следовало признать, но его стиль в корне отличался от манеры Филипа. Если крестник Правителя сражался главным образом для собственного удовольствия, легко, играючи, в большей степени стремясь подразнить противника и отбить его удары, то король Кэмдена разил, обрушиваясь всей тяжестью, желая максимально быстро задавить сопротивление, а в идеале убить. Его явно раздражали противники-гвардейцы, которые, во многом переняв стиль Филипа, словно бы издевались над ним, ускользая от его сокрушительной мощи и постепенно изматывая. Молодой человек видел: каждому из его друзей очень хотелось одержать победу, но только один гвардеец смог свести поединок вничью, остальные остались в проигравших.
— Странно, почему Шон с Кайлом не участвовали в этой забаве? — задумчиво сказал Филип. — Шон, возможно, смог бы его одолеть, а за Кайлом, уверен, осталась бы ничья.
— Наверное, поэтому старик и не велел им приходить, — пожала плечами Ив. — Какая разница, Фил, пусть лучше этот урод думает, что в Алтоне никто не умеет меч в руках держать.
Когда желающих сразиться с королем больше не осталось, тот подошел к Правителю.
— Я слышал, ваш зять неплохо владеет мечом?
— Да, ваше величество, это так, но, увы, сейчас он не в состоянии сражаться.
— Вот как? Я думал, на таких молодцах все заживает, как на собаке.
— Мне ни разу не встречался человек, на котором все заживало бы как на животном, — пожал плечами Правитель.
— Я надеюсь, вы не в претензии? — насторожился король.
— Ну что вы, ваше величество! — лицо Правителя осветила лучезарная улыбка. — Вы мой гость, и я умею чтить законы гостеприимства.
Король в знак признательности слегка поклонился.
— Передайте мои извинения вашей очаровательной дочери. Я на время лишил ее такого развлечения... Кстати, где она? Я бы очень хотел с ней попрощаться.
