Республиканец-2

— А ты хочешь обвести их вокруг пальца и повернуть ситуацию в свою пользу.

— Хочу. А еще я очень хочу, чтобы на головы жителей Сагитториуса перестали, наконец, падать астенойские бомбы и ракеты.

— Если тебе это удастся, то я сожру свой летный шлем. Но если мы проиграем, то я потребую, чтобы ты слопал свой.

— В таком случае закажи себе шлем из съедобных материалов. И мой тебе совет — не тяни с заказом.

Вахтенный офицер орбитальной бызы был очень удивлен, когда на экране появилась цель, вынырнувшая в обычное пространство в опасной близости от Сагитториуса. Он уже потянулся к кнопке боевой тревоги, но тут неизвестный корабль сам вышел на связь, поэтому вахтенный ограничился вызовом командира базы в рубку. На эту базу, где годами ничего не случалось, и только недавно начались полеты атмосферных штурмовиков, ссылали всяких чудаков, тупиц, разгильдяев и неудачников. Они уже прозевали посадку и взлет одного контрабандиста, и сейчас готовились слить свою базу вместе со своими никчемными шкурами. Вот и сейчас лейтенант был абсолютно не готов принимать решения и действовать самостоятельно. Полетов штурмовиков сегодня не было, а единственный патруль должен был вернуться на базу уже после его смены. Поэтому он готовился не к схватке с врагом, а к отдыху в блаженном ничегонеделаньи.

— Свободный торговец, регистровый номер 1Р12-394, — представился капитан транспорта. — У нас неполадки с навигацией, никак не можем определиться с местом. Не подскажите, куда мы попали?

Вахтенный про себя усмехнулся, 1Р — это транспорт с массой покоя до двадцати пяти тысяч тонн, имеющий возможность посадки и взлета с поверхности планеты. В сочетании со статусом "свободного торговца" это давало почти однозначный результат — контрабандист.

— Характер груза? — решил уточнить лейтенант, сообщать им место выхода в пространство он и не собирался, но нужно было потянуть время.

— Наши трюмы пусты как голова моего штурмана, — ответил торговец, — звездными картами не поделитесь? А то никак сориентироваться не можем. Мы заплатим, не сомневайтесь.

Точно контрабандист, у обычного торговца, выплачивающего все сборы и налоги, свободных денег никогда нет, а этот сразу предлагает заплатить.

— Хорошо, поделимся, — принял решение вахтенный.

С минуты на минуту появится командир и примет окончательное решение, что делать с этими придурками, а разнести их корыто ракетами никогда не поздно.

— Дайте приводной луч, — запросили с транспорта.

— Ловите, — откликнулась база, — стыковочный узел номер два.

Транспорт поймал луч и под контролем базы двинулся к месту стыковки. Прибывший на мостик командир, одобрил действия подчиненного и даже запретил высылать навстречу патруль. Зачем? Если жертва ведет себя с благоразумием кролика, лезущего в пасть к удаву. Патруль может их спугнуть, контрабандисты ребята шустрые, придется стрелять, тогда вместо транспорта и полудюжины рабочих Астена получит груду железа и несколько бесполезных трупов. А командир базы и ее команда получат шиш вместо своего процента от стоимости захваченного судна.

— Готовьте штурмовую группу, — распорядился командир.

Ник Коллач, крепкий мужчина в возрасте слегка за сорок, отключил связь и только после этого позволил себе стереть со лба пот. Первый этап они выиграли. После достижения сорока лет Коллач уволился из республиканского флота в звании младшего лейтенанта. Его ровесники уже примеривались к должностям командиров линкоров и крейсеров, а он командовал мелким вспомогательным транспортом. Его однокашники были увешаны всевозможными наградами, а на его мундире сиротливо серебрился только значок об окончании училища. Его сослуживцы вспоминали былые походы и сражения, а он молчал, нечего было вспоминать, ни в одном бою не участвовал и даже близко ни разу не находился. Не многие ухитрялись прослужить семнадцать лет в звании младшего лейтенанта и даже не избавиться от "младшего" перед отставкой.

Сейчас Коллач шел в свой первый бой. И пусть корпус его корабля мог развалиться даже от импульса собственных маневровых двигателей, зато по огневой мощи он превосходил любой республиканский крейсер. Ник так долго ждал своего первого боя, что уже много раз успел перегореть и сейчас он был спокоен, почти спокоен. По крайней мере, свою первую схватку он выиграл — ему поверили. Когда до базы осталось минут двадцать неторопливого сближения, капитан повернулся к своему напарнику и произнес только одно слово.

— Пора.

Напарник кивнул и направился к проходу, ведущему в трюм транспорта. Отставной сержант Пак был одним из лучших атмосферных пилотов республиканского флота. Во время войны он поучаствовал во всех более или менее значимых десантных операциях, а в перерывах высаживал и снимал разведывательно-диверсионные группы с враждебных планет. Он прорывал планетарную оборону, убегал от атмосферных штурмовиков, четыре раза был сбит, но каждый раз сумел посадить машину и спасти жизнь себе и десантникам. Его обвешали всевозможными наградами, но так и не пустили в истребители. Как и всякий атмосферник, Пак мечтал подняться выше, и драться в открытом космосе. Но начальство вполне резонно считало, что в космосе, где нет аэродинамики, планетарного притяжения и плохой погоды, может летать почти любой, лишь бы здоровый был. А вот атмосферника еще поискать надо, не всякому дано. А уж такого, как сержант Пак лучше вообще из катера не выпускать, такой пилот всем и всегда нужен. Поэтому Пак специально уволился с флота и подался в "армию Дескина", став ее двенадцатым бойцом, только для того чтобы попасть в космос. В этой операции ему отводилась роль даже более значительная, чем капитану судна.

Коллач дождался доклада о готовности Пака, вздохнул и включил систему наведения. Время пробралось через вязкий кисель нескольких секунд и все восемь индикаторов зажглись зеленым цветом, подтверждая готовность пуска и захват цели. Пуск! Ник надавил неприметную, в ряду таких же, клавишу, и целую секунду наслаждался своим триумфом, прежде, чем направиться в трюм.

Противный зуммер предупреждения о ракетной атаке прозвучал в рубке базы как гром небесный. Автоматика вовремя засекла наведение ракет, но никто из людей не был готов действовать. Боевая тревога была объявлена, когда зуммер давил на барабанные перепонки больше трех секунд. Для вывода на рабочий режим станций наведения ПРО катастрофически не хватало времени, да и пуск был произведен практически в упор. Ни одна противоракета так и не смогла стартовать, когда базе был нанесен смертельный удар. Восемь крейсерских ракет это очень много, для средненькой орбитальной базы. Никто, кроме пилотов патрульной пары не выжил. Слишком быстрым, мощным и коварным был удар.

Приблизительно за один стандартный час до того как Коллач нажал главную клавишу в своей жизни, к подъезду астенойского посольства подкатило обычное такси. Из него вышла стройная молодая женщина в строгом брючном костюме. Пройдя в приемную посольства, она обратилась к дежурному референту.

— Мне нужно встретиться с господином послом.

Референт удивился столь необычной просьбе, но постарался не подать виду, закрывшись дежурной фразой.

— По какому вопросу?

— По вопросу объявления войны вашему государству.

Брови референта взлетели на максимально возможную высоту, но дипломатическая выучка все-таки взяла верх.

— Хорошо, я сообщу о вашей просьбе, подождите здесь.

Минут через десять в приемной появился крайне недовольный молодой человек, которого, похоже, оторвали от гораздо более приятного, чем разговор с какой-то идиоткой, занятия.

— Третий секретарь по...

Начал представление референт, но молодой человек оборвал его.

— Какая, к черту, война? Вы с ума сошли или просто больны?

Амаэль постаралась, чтобы ее голос был как можно более спокоен.

— Я уполномочена моим правительством, передать послу Астены ноту об объявлении войны...

— Каким еще правительством? — не понял третий секретарь.

— Правительством планеты Сагитториус.

— Какой еще Сагитториус? Я не знаю никакого Сагитториуса! Немедленно покиньте территорию посольства или я вызову охрану, а еще лучше — санитаров из местной психушки. Вам там самое место.

— Значит, Вы отказываетесь принять ноту? — уточнила женщина.

— Да, отказываемся, — подтвердил секретарь.

— Хорошо я уйду, — неожиданно легко согласилась посетительница, — но не говорите потом, что вас не предупреждали.

Амаэль развернулась и не торопясь, время еще было, вышла из приемной. Секретарь и референт переглянулись.

— И что это было? — спросил секретарь.

Референт молча покрутил пальцем у виска. На этом и порешили.

На выходе из посольства Амаэль встретил десяток корреспондентов, в основном мелких сетевых изданий. Пишущая братия нарисовалась буквально за несколько минут, как по команде. Впрочем, почему как? Из машины, припаркованной напротив посольства за разыгрывающимся действием наблюдали двое.

— Хорошая работа, — одобрил действия коллеги начальник отдела службы безопасности Эйно Табер.

— Еще бы, — довольно ухмыльнулся начальник отдела по связям с сетевыми изданиями пресс-службы компании "Спейс энерджи". — Зря что ли мы их подкармливаем. Да и не каждый день войну объявляют. О, самое интересное начинается.

Один из микрофонов транслировал слова госпожи Лабаре на приемник в машине.

— Несмотря на то, что посольство Астены отказалось принять ноту об объявлении войны, правительство планеты Сагитториус официально заявляет об объявлении войны планете Астена. Обе планеты находятся в состоянии войны с десяти часов ноль ноль минут по текущему времени Астгартуса...

Буквально через несколько минут ее заявление появится в сети на страницах нескольких издательств. И пусть не говорят потом, что их не предупреждали. Впрочем, даже если бы ноту приняли, как положено, предупредить орбитальную базу о начале войны не было никакой технической возможности.

— А ничего сучка, — оценил внешность женщины начальник отдела по связям, — ты ее часом не того...

— Нет, — отрезал Табер. — Она не в моем вкусе.

Первое было правдой, на счет второго он соврал.

Операция перешла ко второй фазе. Малый десантный катер, рассчитанный на группу из двенадцати человек, плюс два пилота, начал вхождение в плотные слои атмосферы Сагитториуса. Тряска усилилась, изображение с обзорных экранов исчезло. До этого экипаж и пассажиры катера успели увидеть гибель базы во всех подробностях. Особое впечатление произвело столкновение транспорта с одной из секций базы, сопоставимой с ним по размерам и массе. Дряхлый корпус начал расходится по швам, затем намертво сцепился с секцией и увлек ее на орбиту, постепенно ведущую к гибели в атмосфере Сагитториуса.

Пак привычно устроился в кресле первого пилота. Эскалера с трудом втиснулся в кресло второго, он первым из нынешнего поколения жителей Сагитториуса смог увидеть свою планету из космоса. Конечно, сейчас министр должен был давать интервью на Астгартусе, но у Дескина не было двух Эскалер, и он решил, что на Сагитториусе тот будет полезнее. В десантном отсеке, кроме нескольких тяжелых зеленых ящиков, находились отставной младший лейтенант Коллач и два документалиста: режиссер и оператор. Эта парочка шакалов свободной прессы и падальщиков современного общества была сосватана Дескину тем же Табером. Обошлась она недешево, но своих денег стоила — за очередной сенсацией готовы были идти хоть к черту на рога. И репутацию имели железную — никакого монтажа или постановочных съемок, только документальные съемки. Съемкам таких, как правило, верят.

Карты, доставленные Эскалерой с Сагитториуса, ничем не могли помочь навигационной системе катера, да и навигационных спутников на орбите не наблюдалось. Однако, пилот Пак в очередной раз не подвел, едва на экранах появилось изображение огромного острова, как он по каким-то своим ориентирам вывел катер к главному городу острова. Эскалера попытался указать место для посадки, но за время его отсутствия город так сильно изменился, что его коренной обитатель не мог даже узнать начертания улиц. Плюнув на путаные объяснения министра, пилот посадил катер на первую же ровную площадку, ювелирно притерев его к руинам какого-то здания.

Едва смолк гул двигателей, Пак выбрался в десантный отсек. Следом за ним протиснулся министр, взглянул на пилота, замершего у пульта управления аппарелью, и начал натягивать бронежилет. Огромный, явно сделанный по заказу, бронежилет тяжелого гвардейского пехотинца достал где-то Табер и Дескин категорически запретил выпускать Эскалеру из катера без него. Если по объему талии господин министр соответствовал прежнему владельцу, то в росте явно уступал ему. В результате нижний край жилета доходил почти до колен, и смотреть на Эскалеру без смеха можно было с большим трудом. Убедившись, что бронежилет надет правильно, Коллач дал разрешение на открытие.

Едва аппарель поползла вниз, как по обшивке катера пробарабанила железная дробь. Что-то с визгом и искрами срикошетировало от рифленого настила аппарели и застряло во внутренней обшивке отсека. Пак запоздало отпрянул в сторону, Коллач ничего сделать не успел. Оба документалиста держались хорошо, разве что оператор слегка побледнел. Первым среагировал, как ни странно, министр. Нагнувшись к аппарели, он выдал такой загиб, что от его громкости уши заложило, а от содержания они свернулись в трубочку. Никто не ожидал, что под гвардейским бронежилетом скрывается такой голосище. Эскалера запросто мог давать концерты без всякого микрофона. Обернувшись к удивленным слушателям, он пояснил.

— С двадцати лет на профсоюзных митингах выступаю.

Похоже, подействовало, по крайней мере, второй очереди не последовало. Эскалера подхватил белый флаг и скатился по настилу на родную почву.

Вольдемар вплыл в крохотный отсек, являющийся его рабочим кабинетом и спальней одновременно. И тут же был перехвачен своим неофициальным заместителем Рахманом.

— Ну, что выездил? Нам дают док?

Для второго этапа операции им был необходим военный корабль, способный перемещаться между звездными системами. Из четырех сторожевых кораблей, ожидавших утилизации на свалке "Астгартус майнинг", выбрали один, но и он находился в крайне плачевном состоянии. Ввести его в строй без докового ремонта было невозможно. А доки были только у военных и корпорации Кагершема. Соваться ко второму было бесполезно, а вояки тянули кота за хвост, мялись и ничего конкретного не говорили. Трое суток Дескин вымаливал у них самый паршивый док хотя бы на неделю, но ничего не получил. Поскольку сроки уже поджимали, он плюнул на сохранение хороших отношений с военными и настучал на них Фабину. Тот поморщился, но связался с Баумлером и буквально на следующий день Олвиц собрал все заинтересованные стороны на совещание. Сагитториус представлял Вольдемар. Как только он вернулся с совещания, сразу был атакован своим новоявленным заместителем.

— Нет, — дал ответ Вольдемар, — неделя в доке стоит дороже, чем эта лохань. Поэтому док нам не дадут. Нам дадут сторожевик.