Пока дышу

В общем, полон надежд на будущее и уверен, что сможет устроиться под Новиградом, сначала сестра поможет, а потом он и сам не пропадет.

А меня же после рассказа о его семье одолевали не очень хорошие мысли.

Я вспомнил предыдущую жизнь, ведь тоже когда-то хотел семью, большой дом и детей. Мда, а потом предательство со стороны любимой. Да, любимой, что уж здесь себе врать, любил ее, суку.

Вот и ушел в отрыв: Турция, Тайланд, Вьетнам и бары с клубами, новое свежее мясо. А своё желание семьи забил куда подальше. А ведь были хорошие ласковые девочки, эх...

Лишь только здесь, в этом новом мире, осознал, что это за отношения, я вечно был виноват во всем, что бы ни случилось, никакой ласки, никакой душевности. Не любила она меня, я был лишь ресурсом. Жил не своей жизнью, жил не для себя, а лишь бы удовлетворить потребности своей мадам. Настоящий мужчина, что еще сказать.

Хотел бы я семью, детей, да, когда-нибудь, а сейчас я хочу пожить для себя, и расставание с Ольхой это отлично показало.

Хватит грустить и думать об этом. Впереди ждет большой и портовый город Борч, в кармане имеется золотишко, есть благодарные мне люди, так что перезимую с шиком.

— Донат, давай споем, а то скучно, вот что у вас там в деревне поют, веселое что-нибудь и разухабистое, давай спой, — я свистнул во всю мощь своих легких.

И веселый свист разошелся над дорогой, спугивая лесных пичуг.

— А давайте и спою вам, милсдарь, — крестьянин махнул рукой и завел:

Я видел волка, лису и зайца

Я видел волка, танцующего с лисой

Втроём плясали вокруг дерева

Я видел волка, лису и зайца

Втроём плясали вокруг дерева

Плясали вокруг зелёного куста

Я надрывался целый год,

Чтобы заслужить несколько монет.

(окситанская и французская народная песня 12 века.)

Народное творчество в деле, я даже услышал, как Вит себе под нос подпевает.

И остальной путь прошел как-то веселее, весь день рвали глотки, пугая встречный народ своими руладами.

На ночь остановились на обочине, по уверениям Вита, в городе будем уже к обеду. Анджей чувствовал себя получше, напоив его свежем взваром и сделав на ночь компресс, я завалился спать, а Витт и Донат оживленно переговаривались возле костра о видах на ближайший урожай. Утро было обыденным и ничем от предыдущего не отличалось.

На дороге все чаще попадались степенно бредущие крестьяне и всадники, которые нас обгоняли, и к обеду, как и уверял Витт, мы достигли города.

Борч — портовый город, стоящий на берегу северного моря, имеющий свою небольшую бухту, в которой виднелись мачты стоящих кораблей. Севрнее города через десяток, а может и более километров находилось устье реки понтар, которая была естественной границей с королевством Редания. Где на берегу этой полноводной и судоходной реки расположился знаменитый и большой город Новиград, рядом с которым находиться университетский городок Оксенфурт.

А вот Южнее в большой бухте, расположился портовый город Гор Велен, что активно развивался при поддержке короля Тимерии. И уже готов был поспорить по торговым делам с Новиградом.

А в самом море притаился знаменитый остров Таннед, где обучали чародейскому искусству способных девочек.

Город Борч был окружен рвом и высокими каменными стенами с нескольким башнями, выпирающими вперед. Дорога впереди петляла и упиралась в открытые мощные деревянные ворота, обитые листами железа, где через ров был переброшен подъемный мост, дополнительно защищающий ворота.

На въезде в город была уйма народа, крестьяне и купцы, простой люд, мимо изредка проносились всадники и кареты, поднимая дорожную пыль.

— Рин, поворачивай за мной, через южные ворота заедем, там народа меньше, а здесь мы до самого вечера простоим, — прокричал Вит, обогнав меня и повернув налево по дороге.

Спустя полчаса мы подъезжали к другим воротам, возле которых народу было куда меньше. Встав в конце очереди, Витт опустил поводья и, обернувшись, улыбнулся:

— Вот и дома почти.

— Благодарю вас, милсдари, что довезли меня до Борча, — Донат спрыгнул с телеги и начал надевать на плечи свою котомку.

— Благодарю вас, милсдарь Рингольд, и вас, милсдарь Витт, а также вас, милсдарь Анджей, что помогли мне, — и поклонился нам по очереди.

-Удачи вам в делах ваших.

— И тебе удачи, Донат, пусть дорога будет легкой,— пожелал я.

Донат же подошел к Витту, уточнил еще раз дорогу до Новиграда и отправился назад, обходя город Борч стороной.

Глава 21

Дождавшись своей очереди, мы проехали к воротам, возле которых расположились два стражника и какой-то чиновник, сидящий за грубо сколоченным столом, заваленном бумагами.

Один из стражей осматривал телеги и лежащий товар, названия которого произносил в слух, обращаясь к чиновнику, который все это записывал.

Вит же бегал вокруг стражника и периодически с ним спорил, впрочем, не сильно и активно, я так понял, чисто формально. А после подошел к чиновнику и заплатил госпошлину, получив у него документ с подтверждением.

Я же с интересом за этим наблюдал.

А напоследок стражник кивнул на лежащего Анджея и поинтересовался, не заразный ли он?

— Кернес ты совсем охренел, или тебя служба мозгов лишила?

На что страж лишь хмыкнул.

Недовольный Вит уселся на телегу, что-то бурча под нос о кровопийцах, которые наживаются на бедных торговцах, рискующих своей жизнью на опасных дорогах.

После того как проехали ворота, мы оказались на небольшой площади, предворотной или предвратной, она была выложена брусчаткой серого цвета со скругленными краями. Даже зеленые насаждения тут имелись. Возле стены росли деревья. Можно было бы сказать, что мило и чистенько.

Однако все портили канавы, что, как я понял, заменяли канализацию, в которой протекала весьма дурно пахнущая жижа, которая стремилась в городской ров.

Сама площадка была диаметром метров двадцать, а дальше начинались дома, какие-то были выполнены из камня, а какие-то из дерева, но все двухэтажные.

Дальше шли улицы, одна из которых тянулась прямо от ворот, я так понял, уходя к центру города. Это был фактически проспект, на ней свободно разъехались бы две телеги.

Имелись и другие, весьма узкие улочки, где пройти мог только человек, а всадник, уж не говоря о телеге, ни за что бы не пролез.

Нырнув вслед за Витом, я оказался в крошечном переулке.

На дороге валялся хлам, брусчатка выглядывала из-под толстого слоя грязи.

Вит, едущий впереди, периодически матерился и ругался на встречных людей, требуя, чтобы те пропустили нас.

В ответ ему летела та же ругань вперемешку с проклятьями, а людям приходилось жаться к стенам, дабы мы могли проехать.

Люди одеты были кто во что горазд, но угадать их социальное положение оказалось несложно.

Вон крестьянин прижался к стене, чуть ли вдавливается в нее. Одет в серую залатанную рубаху и такие же штаны темного оттенка, все чистое, хоть и старое. Вон горожанка стоит возле стенки и кривит лицо — в небольшой шляпке и платье яркого зеленого цвета, а в руках корзинка со снедью.

Вон местный бонза, а может, и чиновник какой. Одетый, видимо, по последнему писку моды в дублет с широкими и пышными рукавами красного цвета, хотя сам дублет был синего цвета, а на голове берет, украшенный перьями, — чисто попугай.

— Гоша хоро-ошшиий, Гоша умница, — не удержавшись, пробормотал себе под нос.

Немного блужданий по узким улочкам, и мы выехали на достаточно широкую улицу.

Вдоль дороги шли весьма богатые дома с коваными решетками и воротами. Дома были украшены архитектурными изысками, смотрелось красиво.

Да и вокруг было весьма чистенько, отдавало некоторой респектабельностью.

За палисадами можно было рассмотреть беседки в окружении цветов. Возле заборов росли деревья, давая в жару дополнительную прохладу и тень.

Дорожная брусчатка не была так грязна, как в переулках.

Походу, район проживания местных аристократов или других богатеньких людей.

А по дороге прогуливалась пара стражников с алебардами в руках, вояки на нас покосились, но ни словом ни делом не помешали.

Доехав до перекрестка и свернув налево, мы увидели совсем иную картину: здесь дорога стала поуже, да и дома, шедшие вдоль нее, смотрелись не так богато, хотя остаток все еще чувствовался. Где-то ворота были кованые, а где-то и деревянные. И так по мелочи, вот и создавалось впечатление.

Вит свернул с дороги и подъехал к дому с деревянным забором и такими же воротами. Дерево было чем-то покрыто, возможно, лаком и смотрелось весьма симпатично.

Вслед за ним свернул и я, остановившись напротив ворот, он спрыгнул и потянулся всем телом, разминаясь, а после обернулся.

— Вот мы и дома, Рин.

Улыбнувшись, он пошел к двери и, немного с ней повозившись, открыл.

Спрыгнув с телеги, я начал разминать мышцы, все-таки подустал. Хотелось уже нормально отдохнуть. Анджей же в это время спал, не обращая ни на что внимания.

Раздался скрип, это Вит распахивал ворота. А двор большой, справа и слева вдоль заборов идут какие-то сараи, да и просто крытые склады, заполненные различным товаром и укрытые тканью. А посередине двора возвышался двухэтажный каменный дом, украшенный лепниной. Вход в него поднимался на добрый метр, и к нему вели каменный полукруглые ступени. Не бедствуют нынче торговцы, совсем не бедствуют.

Пока я оглядывал двор, Вит успел усесться в телеге и стегнуть лошадь, направляя ее во двор поместья.

Разместив телеги в открытом сарае, из дома вышел седой мужчина лет пятидесяти, одетый в простые штаны и синюю рубаху.

— О Вит, вы уже вернулись, а мы вас только ближе к вечеру ждали, а где Анджей и Лех, что-то его не видно? — и со скепсисом осмотрел меня. Да на них я совсем не похож.

— Анджей в телеге, он ранен, но с ним все хорошо, а вот Лех погиб, напали на нас по дороге, вот такие дела, Каспер, — и Вит развел руки в сторону. Я же отошел к телеге в поисках баклаги с водой, да и не особо хотелось мешать чужому разговору.

— А как Анеля, родила? Все хорошо? — Вит взглянул на мужчину.

— Да, позавчера родила девочку, все хорошо, здоровая, но такая маленькая, с Хельгой только ее помыли и сейчас выйдут встречать, — Каспер быстро все проговорил, а после отмахнулся, как от чего-то незначительного. Подбежал к Анджею, лежащему на телеге, и начал его осматривать, пытаясь сорвать повязку.

Вот старый пень. Своим действием он разбудил Анджея.

— О Каспер, до дома добрались, значит, — проговорил больной.

Оставив повязку, он наклонился к Анджею вглядываясь в лицо.

— Господин, с вами все хорошо, как себя чувствуете? Я сейчас лекаря приглашу он вас осмотрит.

— Все хорошо, — Анджей поднял ослабленную руку, которая была сразу схвачена неугомонным стариком. — А вот лекаря можно, — слова Анджею давались с трудом.

— Хорошо, господин, я сейчас же приглашу Карла с Тенистой улицы, он получше, чем остальные.

— Хорошо, Каспер, давай, — Анджей махнул рукой уходящему мужчине.

— Ну а нам, Анджей, пора в дом, — к телеге подошел Вит.

— Рин, поможешь, — Вит приподнял раненого.

— Вит, давай я сам, так удобней будет, и раны не разбередим, а ты дорогу покажешь, — взяв Анджея на руки, проговорил я. А потом пошел за показывающим дорогу парнем, который периодически оглядывался на нас.

А мужик-то и не такой тяжелый, килограмм восемьдесят-девяносто. Как только мы подошли к дому, навстречу вышли две улыбающиеся женщины и остановились, глядя на нас.

Одна из них была молодая и достаточно привлекательная, черные волосы убраны, и сделана какая-то прическа, которую украшала нитка жемчуга. Одета девушка была в синий сарафан, украшенный вышивкой. Небольшого росточка, мне по грудь. С острым носиком, тонкими губами и небольшими щечками, а также с аккуратным маленьким подбородком, и глазами цвета молодой листвы. И под платьем можно угадать небольшую грудь с торчащими сосочками. Очень миленькая особа, чем-то лисичку напоминала. И недавние роды ее совсем не портили.

На руках она с трепетом держала младенца, укутанного в простыню.

Вторая дама была одета в платье бежевого цвета, а соломенные волосы сплетены в косу, лицо чуть дряблое, с большим количеством морщин вокруг глаз. Его несколько портил второй, а возможно, и третий подбородок. Причем я бы не назвал ее толстой, телосложение у нее было обычное. Вылитая Гертруда. Герой труда.

И тут я встал у них на пути с Анджеем на руках. Не ждали.

— Анджей, — девчонка в крик и ломанулась вперед с дитем на руках, чуть не навернувшись со ступеней, благо Вит вовремя под руку подхватил и не дал упасть и ребенка зашибить.

Гертруда же только вскрикнула и сразу же закрыла руками рот, лишь молча в ужасе смотрела.

И началось тормошения Анджея и заодно меня и вой раненой волчицы.

Женщина, так-то я его на руках держу, словно невесту, а ты мне в ухо воешь. Мне это не нравиться. Пора это прекращать.

— Вит, куда нести?

О, на меня вновь обратили внимание, оно еще разговаривает. Стой и не мешай нам, что-то такое было во взгляде. Ага, стою молчу и столб изображаю, на конюха так смотрите. Я хмыкнул и сделал шаг в сторону Вита. За одно протаскиваю за собой женушку Анджея, которая в него вцепилась.

А там уже и Вит отошел от этого воя Ярославны и начал показывать путь.

По чистому полу и коврам прошел, оставляя грязные следы, плевать.

Анджей был уложен на кровать, все, дальше пусть сами разбираются.

Посмотрев на продолжающиеся причитания и слезы, я пошел на улицу, не стоит мешать, дела все же семейные. Делом займусь, Бусю распрягу.

А там или останусь здесь, и его определят в стойло, или седло на спину и пока, прощай.

Уже сняв с Буси сбрую и найдя в телеге свои вещи, увидел, как вышел Вит и направился ко мне.

— Что, ведьмак, уезжать собрался? — он кивнул на вещи.

— Так ты вроде в гости не зовешь, — я пожал плечами.

— А, — он махнул рукой, — пока их успокоишь.

— Понятно, успокоил?

— Нет, конечно. Но Хельга хотя бы пошла ребенка спать укладывать да ужин готовить. А Анелька все от Анджея отлипнуть не может, а ему покой нужен.

— Пойдем, что ли, твоего красавца в конюшню поставим да потом тебе комнату покажу, отдохнешь. А мне делами надо будет заняться.

Пройдя в комнату, указанную Витом, я осмотрелся и кинул вещи на кровать, слева стояли два шкафа, чуть подальше возле стены большая двуспальная кровать, укрытая расшитым покрывалом, а напротив большое двухстворчатое окно. Под которым разместились два комода. В самой комнате было душно. Так что первым делом распахнул окно и оглядеться. Оно выходило на другую сторону дома. Здесь был разбит небольшой огород с посадками.

И стояла крытая деревянная беседка, окруженная фруктовыми деревьями, на которых сейчас вовсю зрели яблоки, чуть подальше возле забора приткнулось какое-то строение. Везде виднелись кусты смородины, на ветках которых висели черные созревшие ягоды.

— Красиво, — я еще раз окинул взглядом пространство, посмотрел заодно и на соседние подворья.