Корум тоже не сидел, сложа руки. От его доспеха уже валил пар, его аура тоже сжалась до минимума, но меч по-прежнему горел огнём, отсекая куски плоти один за другим. А потом Корум заметил в теле чудовища что-то такое, что ему не понравилось больше всего, и он врубился в этот кусок плоти с утроенное энергией.
Закричали дети. Завыли мужчины. Женщины принялись стенать. Старики исходили воплями агонии. То, что когда-то было людьми, а теперь телом Многоликого издало отчаянный предсмертный вопль, и тело чудовища осело на землю бесформенной мёртвой тушей.
Корум запрокинул голову и издал лающий смех. Он воткнул меч в землю и двумя руками снял с головы свой шлем. Его плоть обгорела до черна, только белые зубы выделялись на красно-чёрном лице. Шлем отлетел прочь, от него, да и вообще от доспехов берсеркера, поднимался пар.
— А теперь обсудим дела клана, — сказал он.
Меч буквально вскочил обратно ему в руки.
— Выношу смертный приговор всем предателям клана Серверная Рать. Доктор, Тёмная Мать, Репей! Я приговариваю вас к смерти за предательство. Клан — это я! Вас не спасёт даже то, что вы когда-то были хорошими друзьями и преданными соратниками. Вы выполнили своё предназначение, завоевали новую базу для клана. Теперь я объявляю себя властелином этих земель и нового клана Серверной Рати!
Корум за какую-то долю секунды оказался рядом с кучкой наших кастеров.
— Ты, предложившая кандидатуру Доктора, первая, кому я приведу смертный приговор в исполнение!
Корум был слишком быстр. Две ледяные глыбы испарились от соприкосновения с огненной аурой берсеркера. Меч Корума поднялся и опустился лишь один раз, и разрубленное от макушки до паха тело Тёмной Матери упало в грязь.
— Репей! Ты — следующий! А следующий ты, Доктор!
Я с шипением встал на ноги. Комок более или менее справлялся с болью в ступне, но каждый шаг всё равно давался мне с трудом.
— Давай-ка ты разберёшься сначала со мной! — рявкнул я Коруму.
Тот, впрочем, метался по полю в пустую — Репей умудрился уйти из-под самого его носа, а остальная часть клана разбежалась. Старейший, кажется, тоже не собирался вмешиваться в наши дела. И что он сделает с этой защитой из чёрного огня, если она даже со Скверной смогла справиться?
Берсеркер увидел меня. Сложно было прочитать что-то на его лице, но я заметил, что оно исказилось ещё сильнее в гримасу какой-то абсолютной, всепоглощающей ярости. Кожа на скулах Корума лопнула, раны начали исходить сукровицей. Он двинулся вперёд...
Нет, чёрт возьми, он молниеносно очутился рядом со мной и нанёс удар. Огненный меч с шипением пропахал землю. Корум зарычал от ярости, а я рассмеялся.
Мир выцвел. Кругом стоял серый туман, поглощающий собой всё. Лишь фигура Корума горела красно-чёрным огнём. От неё исходили языки огня, сплетающиеся с пламенем, охватившим уродливый оплавленный кусок металла. Безумие Гризли поселилось в этом мече, и теперь этим безумием заразился Корум. Пламя выжгло всё остальное, оставив лишь жажду мщения, а так как Корум потерял пока только власть, он хотел отомстить Репью, предложившему сместить его, Тёмной Матери, предложившей мою кандидатуру, и мне, непосредственно занявшему его место. Если бы безумие кузнеца владело берсеркером ещё хоть какое-то время, он бы отомстил всему клану.
Я разрядил в берсеркера арбалет. Стрела высекла из доспеха сноп искр и ушла в сторону. А Корум опять сократил расстояние между нами и нанёс плоский удар мечом, намереваясь разделать меня на две половинки — нижнюю и верхнюю. Я же собирался вспороть бывшему главе клана горло, но тот успел отскочить назад. На миг Тень и чёрное пламя встретились, сцепились и тут же разошлись, не понеся никаких потерь.
— Ну, иди же ко мне! — сказал кто-то из нас, а второй рассмеялся. Или, быть может, мы оба сказали эту фразу и оба смеялись.
Корум завыл. Плачь Берсеркера заставлял противника бежать или бросать оружие и валиться с ног, у меня же он отдался только резкой болью в ушах. Корум взвыл ещё раз и, изогнув шею, плюнул в меня. Слюна попала на плащ и задымилась, прожигая кожу, но Тень сгустилась в том месте, и огонь погас.
Я наскочил на Корума, делая быстрые выпады своим тесаком, но тот ушёл от первого удара, а второй и третий спокойно принял грудью, сам попытавшись задеть меня мечом. Меч пропорол полу Плаща, но Тень сразу же срастила кожу. Но я успел зайти в бок безумцу и полоснул его по боку Клинком Тьмы. Доспех не выдержал и лопнул, разбрасывая в разные стороны искры и кольца панциря.
Берсеркер зарычал и попробовал достать меня мечом, а потом, резко сократив расстояние, едва не заграбастал мой плащ левой рукой. Снова огонь сошёлся с Тенью, и на этот раз Тень проиграла — сгусток огня прожёг серый вихрь, и на моей груди образовалось выгоревшее пятно. Кольчуга нагрелась. Я буквально чувствовал, как на моей коже вздуваются волдыри.
Я подсёк Коруму левую ногу, и тот всей своей закованной с ног до головы фигурой повалился в грязь. Я рванул вперёд, чтобы добить противника, но меня остановил поток перегретого пара, поднявшийся от берсеркера. Обожжённый и полуослепший, я отшатнулся назад. Корум в один миг оказался на ногах и, широко размахнувшись мечом, обрушил его на меня.
Я не успел уйти. Единственное, что я успел, это подставить под удар Клинок Тени, придерживая его за лезвие левой рукой. Меня как будто кувалдой ударили, я упал на колено, но удар отразил. Корум зашипел мне в лицо и надавил на меч. Серый и чёрно-красный вновь сплелись в бешеной пляске, давя друг на друга. Над нами поднимался чёрный дым. Корум рассмеялся, я закричал в ответ. По лицу берсеркера полз язык Тени, выгрызающий его плоть. Я чувствовал, как горит кожа моих перчаток. На меня впервые за долгое время нахлынула чёрная безысходность. Я не знал, что делать. Я проигрывал. Вот-вот я умру...
И тут раздался звон.
Меч Корума сломался, кусок лезвия ударил меня в грудь, но не сильно, кольчуга выдержала. А я сжал в левой ладони горсть железных осколков, располосовав к чертям всю ладонь, а самый длинный осколок даже проткнул её насквозь.
Берсеркер выпрямился, сжимая в руке рукоять с тридцатисантиметровым куском грубого клинка. Пламя, бегущее по железу, гасло. Выматерившись, Корум отбросил бесполезный кусок металла и выдернул из ножен толстый нож. Пламя, охватившее его с ног до головы, и не думало гаснуть, но теперь он не просто жгло Корума, оно его сжигало. Безумцу было на это плевать, он собирался убить меня, а там хоть трава не расти.
Я вскочил на ноги, в моей правой руке уже был обычный тесак. То, что Клинок Тени сломался, слишком меня шокировало, и я не успел среагировать. Корум налетел на меня и сбил с ног. Тень боролась с его огнём, но не с ножом — лезвие, пробив кольчугу, глубоко вошло мне в левый бок. Я закричал, но Корум заткнул меня мощным ударом кулака в скулу. Хрустнула кость, а я начал проваливаться куда-то во тьму.
"Продержись ещё минуту! Он сгорит, сгорит сам!".
Минуту, ха!
Из груди Корума высунулось окровавленное острие дротика Репья. Слышал я, что у него есть вероятность пробития доспеха насквозь. Мне уже было плевать. Тень яростно билась, стараясь защитить своего хозяина, пламя не причиняло мне никакого вреда. Шею Корума насквозь пробили два серых лезвия.
Я каким-то образом умудрился принять очередной удар своим локтём и почувствовал, как во второй раз за ночь трещат переломанные кости правой руки. Корум зарычал и боднул меня головой в лицо, раня себя о маску, но та слетела, и второй удар сломал мне нос. Я извернулся, и мы покатились по земле. Но я практически ничего не мог сделать, Корум был слишком силён. Он смял мне левое плечо.
Я вспомнил про трофейный нож, припрятанный у меня за пазухой. Но его нужно было как-то достать, достать... достать...
Ещё один удар в лицо, и на шипах латной рукавицы моя кровь смешалась с глазной жидкостью. Следующий удар пришёлся в рёбра. И ещё один. Переломанные кости хрустели при каждом движении. Боль пробила даже тот заслон, что пытался поставить Комок.
Мы остановились. Окровавленные и перемазанные кровавой грязью. Но в первый раз я оказался сверху. Сжал левую ладонь в кулак и ударил Корума в лицо, надеясь, что торчащий из неё осколок железа нанесёт хоть какой-то урон.
Моя ладонь раскрылась, выплёвывая всё железо. Шрамы, оставленные мне тем, чем был Комок до того, как поселился в меня, превратились в три концентрические окружности, полные клыков. Из центра ладони выстрелил длинный шип, он вонзился Коруму в ноздрю и вошёл в мозг, а я накрыл лицо берсеркера ладонью. Обгоревшая плоть моего противника мгновенно превратилась в кашу. Шип рвал мозг берсеркера на куски, но тот продолжал судорожно наносить мне удары пока, наконец, не замер.
Я тяжело свалился на выжженную землю. В рот попала грязь. Я пошевелил языком, стараясь вытолкнуть грязь, но только наглотался новой. Да и плевать. Кажется, я умираю.
Чьи-то руки перевернули меня на спину. Во рту появился сладковатый привкус зелья здоровья. Я подавился и сблевнул, но меня крутили как куклу, толстые пальцы залезли мне в рот, прочищая его от рвотных масс. Меня вырвало ещё раз, а потом я замер, чувствуя, как накатывая страшная, никогда ещё мной не испытанная боль.
Моё лицо оказалось рядом со сморщенным личиком Младшего.
— Ты мне не нравишься, — пискнул он.
И я отключился.
Интерлюдия. Игрок
Снега навалило столько, что я с трудом пробирался по лесу. Кости верхней челюсти едва слышно похрустывали, становясь на место. Скоро стану таким же красавцем, как и был.
Комок пообещал мне новый глаз, куда лучше первого. Поверю на слово — те зубы, что он мне вырастил, выдержали даже удары Корума. Кроме этого он предлагал мне вырастить ухо получше, побольше и пооттопыреннее, чтобы я лучше слышал, но, к счастью, рана была нанесена слишком давно.
"Я нашёл источник вашей силы, — бубнил Комок, — вы вроде как все к одной титьке присосались. И титьку эту создали искусственно. Видел бы ты её — огромное облако над всем полем игры. Сила этого энергетического поля ограничена, но вы высосали ещё далеко не всю. Да и чем меньше вас становится, тем больше может сосать каждый выживший — энергия вроде как находит в круговороте".
"Значит, нужно как можно сильней присосаться этому полю?".
"Нет, в дальнейшем от него нужно отсоединиться, и я тебе в этом помогу. Ограничения касаются не только общего количества энергии в облаке, но и индивидуально каждого игрока. То есть, достигнув максимума, прыгнуть выше головы ты уже не сможешь, если не найдёшь дополнительный источник энергии. Иногда тебе удаётся открывать каналы, но нужно научиться делать это постоянно".
Ну да, максимального пятидесятого уровня я уже достиг.
Вместе с аурой, заработанной за убийство того игрока, у меня было семьсот девяносто два ловкости, пятьсот пятьдесят силы и шестьсот восемьдесят два очка выносливости.
Скрытность теперь усилена, да ещё и действует постоянно. Отравленные стрелы вызывают отравление и паралич в двадцатипроцентной вероятности; тридцать процентов вероятность того, что стрела попытается достигнуть сердца противника (действуют параллельно). Яд с клинка теперь вызывает не только муки и паралич, но и может ослепить противника. Плащ Тени ускоряет, даёт мисс и повышает сопротивление яду и магии, каждый параметр достиг пятидесяти процентов. Метка не только даёт обзор по противнику, но и баффает каждую способность на двадцать процентов при драке с помеченным противником. Всё благодаря новой пассивной способности "Сила Тени".
— Будет мороз, — сказал я самому себе.
Снегопад закончился ещё вчера вечером. Сегодня шёл пятый день с момента драки с Многоликим. И Корумом.
...Три дня я отлёживался в полном одиночестве — Старейший никого ко мне не пускал. Я был ему благодарен: я чувствовал себя совершенно подавленным и не хотел никого видеть. Клинок Тени сломан. Корум сошёл с ума, а я его убил. Тёмная Мать мертва. Алексей лишился руки. Моя левая половина лица — сплошная мешанина из шрамов, да ещё и выглядит словно смятая консервная банка.
Тот момент в драке с Корумом, когда я уже готов был сдаться, повлиял на меня больше всего. Комок сказал, что, вероятно, именно из-за моей слабости я и лишился Клинка Тени. Я подчинил его волю своей, и когда она дала трещину, Клинок тоже сломался. Или, быть может, он попытался спасти меня, сломав меч Берсеркера, но не выдержал. Второе предположение звучало дико, но почему-то мне казалось, что оно более вероятно.
А ещё я продолжал чувствовать Клинок. В "кармане" его не было, даже рукоять куда-то исчезла, но знакомое чувство присутствия никуда не делось.
Вчера приходили Алексей с Репьём. Комок уже сказал мне, что нам придётся уйти. Он не собирался терять несколько месяцев, отсиживаясь за городскими стенами. Я сказал об этом парням. Хотя они и сами всё поняли, увидев полностью собранную заплечную сумку, аккуратно разложенное оружие и мой новый плащ.
— Да брось ты, — заплетающимся языком сказал Репей — он не переставал отмечать победу. — Ты же наш босс. Если уйдёшь ты, что останется от клана?
— И какого хрена ты вообще собрался уходить, — буркнул Алексей. Он кутал культю в свой друидский плащ, стараясь спрятать от чужих глаз. Ему и так пришлось несладко — его девушка не пережила нападения служителей Культа на город.
И тогда я им всё выложил, всю подноготную, всё, что знал о себе, этом мире, Тьме, Комке, богах и их потомках.
— То есть ты просто больная лживая тварь, — констатировал Репей. — Что ж, можешь валить, если тебе на нас плевать.
Я тяжело вздохнул.
— Не в том дело. Мне на вас не плевать. И потому я ухожу. Быть может, мне удастся сделать так, чтобы ваше весеннее путешествие стало проще. Или вообще закончить всё это дерьмо с Сердцем Мира до конца зимы.
— Не многовато на себя берёшь?
— Нет. У вас же ещё куча работы. Вы должны собрать всех игроков, что прячутся в лесах. Уверен, там ещё десятки людей. Вы должны возродить клан.
— А если придут Песцы? — спросил Алексей. — Если они нас просто вырежут?
— Не вырежут, — проворчал Репей. — У них был конфликт только с Корумом. А мы тут его самостоятельно пришили. Договоримся. У нас есть осколки, которые им нужны. И они вовсе не собираются убивать игроков, иначе давным-давно бы нас раздавили.
Я кивнул, чувствуя явное облегчение.
— А ещё он — владелец проклятого оружия, хоть оно и сломалось, — проговорил Старейший, появившийся невесть откуда. — И с ним вполне может произойти то же самое, что и с прошлым вашим ярлом. Как вы тогда планируете с ним совладать? У меня на это сил точно не хватит. У вас есть какой-нибудь обладатель древнего и мощного оружия, созданного великими мастерами древности?
Репей зыркнул на меня. Он совершенно чётко угадал основную причину моего ухода.
— Выберите нового босса, — сказал я, собирая своё снаряжение. — Хотя я могу оставить приемника.
— Временно исполняющего обязанности, — поправил меня Алексей.
— Отлично. Репей, ты временно исполняющий обязанности главы клана. Алексей, ты как коммуникабельный человек, назначаешься его замом по связям с общественностью. Наладишь контакты с местными, с Песцами и попробуешь собрать остатки игроков по лесам. А потом отдыхайте и копите силы на весну, быть может, где-нибудь на юге я буду вас ждать.
