"Долгий закат" (Академия 7)

Хатч больше не могла сдерживаться: — Как насчет того, чтобы попросить Эмму?

— Президента? — Дерек хихикнул. — Вряд ли она захочет помочь.

— Сейчас год выборов, Дерек.

— Я не совсем вас понимаю, — вмешался Шалон. — Чей это голос?

— Это Присцилла. Мой пилот. Иногда у нее возникают грандиозные идеи.

Хатч продолжила: — У нас есть мир, полный милых существ, похожих на дельфинов, и программа "Межзвездники". Оба нуждаются в спасении.

— Давайте поговорим позже.

— Позже это может оказаться неуместным.

Он посмотрел на Шалона и Зайру. — Как вы думаете, вы действительно могли бы это сделать? Помочь нам создать для них новый мир?

Шалон ответил: — Уверен, вы понимаете, Дерек, что я не в том положении, чтобы принимать такого рода решения. Нам нужно получить одобрение вышестоящего руководства. Президент сказал, что он выполнит любые обязательства, которые я возьму на себя в отношении вас, но это заявление не следует воспринимать слишком серьезно. Однако, возможно, он захочет оказать помощь. Сначала вы должны позволить мне поговорить с ним.

— Конечно. Мы можем подождать. Вы знаете, как с нами связаться?

— Вы будете оставаться в зоне действия радиосвязи?

— Да. Безусловно.

В офисе воцарилась тишина. Наконец, Зайра подошла к Дереку и взяла его за руку. — Могу я показать вам музей? Я понимаю, что вы уже видели первый этаж, но там гораздо больше. Охрана может пропустить нас в здание.

— О, да, — сказал он. — Я бы с удовольствием. — Дерек изображал энтузиазм. Не хотел никого обидеть, и ему это сошло с рук. — Мы можем сделать это, не заставляя никого уходить?

— Можем попробовать, если хотите. Мы больше никого не пускаем в здание. Так что придется иметь дело всего с несколькими посетителями.

— Хорошо. Давайте сделаем это.

  

Помещение было пустым. Было очевидно, что людей, находившихся в здании, вывели наружу. Либо так, подумала Хатч, либо они решили, что не хотят находиться рядом с чем-то, что может напугать детей.

Зайра прошлась с ними по витринам и рассказала о значении урн, ваз, ружей и самолетов, которым тысячи лет. Она рассказала о цивилизациях, которые на протяжении веков поднимались и падали. Конечно, для нее это было сложно, примерно как продемонстрировать меч, который когда-то принадлежал члену преторианской гвардии Августа, тому, кто никогда не слышал о Риме. Но она была полна энергии. Особенно, когда они добрались до межзвездной секции. — Нам дважды приходилось изобретать сверхсветовые транспортные средства после утраты технологии. И я думаю, мы снова достигли этой стадии.

У них были религиозные артефакты из сект, которые когда-то процветали, но давно исчезли. Там была трибуна, принадлежавшая лидеру первой глобальной цивилизации, которая установила и поддерживала мир на протяжении веков. (Хотя Таша еще не знала, сколько это лет на самом деле). Там было кресло, принадлежавшее знаменитому драматургу, и часы, принадлежавшие Камасу Гордону, математику, который то ли сконструировал, то ли разгадал загадку Гордона. Шалон попытался объяснить это. Дерек послушал, задал несколько вопросов и, наконец, пришел к выводу, что это теорема Ферма. Но он признался, что не был уверен в этом.

Там были статуи исторических лидеров, мифических фигур, художников и даже знаменитой артистки эстрады. — При жизни, — сказала Зайра, — ее все любили. Она по-прежнему очень популярна. Я не знаю, кому больше удавалось рассмешить нас.

— Это не оригиналы, — продолжила она, говоря о статуях. — Это репродукции. Некоторые из оригиналов все еще существуют, но большинство, как, например, статуя Морикая Великого, были утрачены.

— Что с ним случилось? — спросил Дерек.

— Оригинал был оставлен перед зданием капитолия на другом конце света, полностью заброшен, и в конце концов был разбит на части религиозными фанатиками, которые верили, что скульптуры запрещены богами. Тысячи лет назад. — Она остановилась перед статуей, изображающей туземку, вероятно, женщину, держащую на руках младенца. — Это королева Эльза. — Она остановилась и попыталась придумать, как бы попроще объяснить. — Она противостояла оргалийцам, которые были расой варваров. Ей удалось отбить их. Это точная копия статуи, установленной в бассейне Полумесяца в ее честь. Спустя столетия после ее смерти оргалийцы вернулись, захватили все и уничтожили статую.

Рядом стояла еще одна женская копия. Хатч увидела ее лишь мельком, но сразу узнала. Как и Дерек. — Подождите, — сказал он. — Это скульптура Япета.

Когда он повернулся, чтобы она могла рассмотреть ее получше, она увидела, что это не совсем так. Они были похожи, но не идентичны. Но это явно был один и тот же вид. Это также была самка, и на первый взгляд, она изображала существо, с которым вы бы не захотели встретиться лицом к лицу в темном месте. У нее были когти, крылья и глаза, которые каким-то образом были направлены в другое место. Но намек на недовольство, потерю, гнев исчез. В ней было больше воинственности и меньше женственности. В ней было больше чувства победы и меньше тоски.

Дереку пришлось остановиться и перевести дыхание: — Зайра, откуда это взялось?

— Оригинал относится к эпохе Камерсик. По меньшей мере шесть тысяч лет назад. Как мы считаем. Он исчез. Никто не знает, что с ним случилось. Конечно, от того периода мало что сохранилось.

— Что это означает? Кто это должен быть?

— Сола.

— А кто такая Сола?

— Она была одной из тех богинь, которые, согласно священным текстам, вывели нас с Аджубана.

— Не могли бы вы, — медленно произнес Дерек, — рассказать нам немного подробнее? О религиозной интерпретации?

— Существовало несколько противоречивых версий. Если кратко, мы жили в месте, где сгущалась тьма. Сами боги разошлись во мнениях по поводу того, следует ли позволить нам выжить. Им надоел наш образ жизни, и Окондо решил покончить с нами. Окондо был божеством второго уровня, который просто считал, что от нас больше проблем, чем пользы. В некоторых версиях именно он навязал нам смертность. Предполагалось, что это было предупреждение, но мы не послушались. И, наконец, он принес тьму.

— Сола была более терпимой. Более любящей. Она обратилась к другим богам, и они перенесли нас в безопасное место. Вот что значит "Тарка" — безопасное место.

Хатч услышала голос Дерека: — Вы все это понимаете?

  

Черная машина подъехала к посадочному модулю. Хатч подумала о том, как она стояла в воздушном шлюзе, когда он открылся, и как Шалон и Зайра увидели ее, когда оба они были в машине. Но они уже знали, что она там, а она не хотела пугать Дерека. Поэтому ждала на своем месте.

Тем временем Дерек поговорил со своими хозяевами: — Шалон, — сказал он, — Зайра, нам нужно выяснить, можем ли мы помочь воларианцам. Наш мир очень далек от их мира. Как и отсюда. И у нас дома есть политические проблемы. Но мы будем ждать от вас ответа. Если ваши сотрудники смогут помочь, мы сделаем все, что в наших силах. Свяжемся с вами и сообщим, будем ли мы двигаться дальше. Есть вероятность, что мы больше не сможем покинуть наш мир, так что, если вы ничего не услышите от нас в течение следующего года, то можете забыть об этом. Но я не думаю, что это произойдет.

Они все вышли из машины, обняли друг друга за плечи, пожали руки и попрощались.

Хатч открыла шлюз, и Дерек вернулся на борт. Затем он удивил ее: он провел Шалона и Зайру внутрь. Они улыбнулись, когда он представил ее. — Хатч — наш пилот.

Им явно понравилось находиться в посадочном модуле, и они сказали, что хотели бы когда-нибудь полетать с ней.

— Я сделаю все, что в моих силах, — сказала она, — чтобы это произошло.

ДНЕВНИК ПРИСЦИЛЛЫ

Итак, теперь мы знаем, кем они были. Я всегда думала о создателях монументов как о группе вундеркиндов, у которых было слишком много свободного времени, и которые бродили по Млечному Пути, оставляя следы своего пребывания. За исключением памятника Япета. Эта женщина не сводила глаз с Сатурна, и вы не могли не почувствовать, что кто-то обижен на вселенную, которая полностью нейтральна в отношении благополучия своих созданий.

Мы увидели это снова, но в более выраженной форме, в мече, который был оставлен на орбите вокруг черной дыры. Хотя, я думаю, меч отражал возмущение. Культовая фигура на Япете олицетворяет прежде всего печаль и потерю.

— Воскресенье, 17 августа 2256 г.

35.

Хорошего способа сообщить плохие новости не существует. По моему опыту, лучший способ справиться с проблемой — это отойти в сторону и позволить ей проявиться самой.

— Грегори Макалистер, "Цветочница всегда затмевает всех", главный редактор, 2223 г.

Ответ Шалона пришел через несколько минут после того, как они встретились с "Эйферманом": — Мы с вами, — сказал он. — Мы здесь, потому что наша мифология гласит, что боги однажды помогли нам. Конечно, на самом деле это не так, но это демонстрирует сострадание, в которое верили наши первые мыслители. Мы поможем, чем сможем. Как вы знаете, нам понадобится ваша помощь в организации перевозок. Если вы действительно намерены двигаться дальше, сообщите нам об этом, и мы сможем проконсультировать вас по подробностям.

Хатч подтвердила прием, и Дерек прислал короткий ответ: — Спасибо, Шалон. Мы найдем способ, как это осуществить. Если все пойдет хорошо, мы вернемся через двести дней. — День на Тарке длился чуть меньше двадцати семи часов.

— Удачи нам всем, Дерек, — сказала Хатч. — Мы готовы покинуть орбиту.

Он глубоко вздохнул. — Думаю, пришло время вернуться и рассказать Арину и его друзьям, с чем они столкнулись. Мы должны выяснить, воспримут ли они эту новость и захотят ли эвакуироваться. На самом деле, чем больше я думаю об этом, тем менее вероятным кажется, что мы вообще сможем заставить их поверить нам. Представьте, если бы кто-нибудь спустился с неба у нас дома, до того, как у нас появились приличные телескопы, и сказал нам, что нам придется переехать на Марс или что-то в этом роде.

— Я думала об этом, — сказал Хатч. — Интересно, как это удалось людям, которые вытащили этих парней из ледяного мира?

Дерек улыбнулся ей. — Водопады.

Она рассмеялась. — Будем надеяться, что что-то подобное все же сработает. Каков будет первый шаг?

— У нас есть для них новый мир. Давайте начнем с того, что придумаем для него достойное название. Мы не хотим говорить им, что они отправятся на двадцатую Альфу или что-то в этом роде.

— У вас есть предложение? — спросила Хатч.

— "Гринландия" подойдет?

— Это может привести к некоторой путанице на родине.

— Как насчет "Утопии"?

— А как насчет того, чтобы попробовать что-нибудь оригинальное?

— Какое это имеет значение? — спросил Дерек. — Арин и его люди не будут знать, что Утопия не оригинальна.

— Это будет иметь значение дома, когда мы попытаемся продать это предложение. Подождите секунду. — Посадочный модуль только что поравнялся с "Эйферманом". Открылись двери грузового отсека. — Впустите нас, Таша.

ИИ опустил их в люльку, которая доставила их на корабль. Двери закрылись.

— Итак, что вы предлагаете? — спросил Дерек.

— Думаю, что лучшим решением было бы предложить воларианцам дать ему название.

Дерек размышлял об этом, пока они отстегивали амортизационные ремни. Затем они просто сидели и ждали, пока в отсеке поднимется давление. — Да. В этом есть смысл.

— Сначала мы должны объяснить все это Арину, — сказала Хатч. — Он понадобится нам всем, когда это станет достоянием общественности. Тогда, возможно, нам стоит показать черную дыру кое-кому из них, чтобы они поняли, о чем мы говорим.

— Потом, — сказал Дерек, — отвезем их в Утопию или куда-нибудь еще. Пусть они сами решат, подходит ли им это. Да. Звучит заманчиво. — Но он нахмурился. — Может, нам не стоит ничего предпринимать? Как только мы вернемся домой, весьма вероятно, что ВКУ не позволит нам снова покинуть планету. Что произойдет, если мы пойдем и расскажем Арину о черной дыре, а затем вернемся на Землю, и там во всем откажут? Я имею в виду, что у них в запасе есть пятьдесят или шестьдесят лет. Возможно, не так уж и много. Если мы вернемся и дадим им знать, что их ждет, мы, по сути, лишим их этого. Тень этого будет висеть над их головами всю оставшуюся жизнь. У нас нет флота, и на данный момент нет никакой поддержки.

— Если мы собираемся просто стоять в стороне и позволить этому случиться, — сказала Хатч, — нам следовало решить это до того, как мы отправились на поиски Утопии. Или поговорили с тарканцами. — Она старалась говорить ровным голосом. — Здесь нет хорошего выхода, Дерек. Мы можем просто оставить их умирать. Или же, по крайней мере, попытаться что-то сделать. Послушайте, они взрослые люди. Как вы думаете, чего они хотели бы от нас? Чего мы хотели бы на их месте? Я предлагаю вернуться, рассказать им правду и убедиться, что они согласятся на эвакуацию. Если они не согласятся, все кончено.

— А если согласятся?

— Тогда мы вернемся домой и найдем способ привлечь весь мир на свою сторону.

Черты лица Дерека исказились от разочарования. — Я ненавижу это, Хатч.

На самом деле, у нее была идея, как они могли бы это провернуть. — Хорошо. Прежде чем мы потеряем еще больше время, мы должны знать, как найти Зайру и Шалона, когда вернемся сюда, верно?

— Да. Если мы вернемся сюда. Это маловероятно.

Загорелся индикатор состояния системы жизнеобеспечения. — Пора двигаться.

  

Обратный перелет на Воларию занял четыре дня. Дерек и Кен провели много времени, практикуясь с Барри в местном языке. — Это будет достаточно сложно, — сказал Кен. — Мы не хотим рассказывать им о черной дыре, размахивая руками и корча рожи.

Когда они прибыли на место, Хатч вывела их на орбиту и попросила Барри найти остров. Затем вернулась в пассажирский салон, где Утопия, казалось, стала названием нового мира. Она считала, что им следует предоставить воларианцам право называть его, но не собиралась поднимать шум из-за пустяка. В конце концов, подумала она, они назовут мир так, как захотят. — Вам также следует, — сказала она, — спросить Арина, хочет ли он вернуться с нами на Землю. Он понадобится нам, чтобы помочь в нашем деле.

— Я знаю. — Дереку эта идея не понравилась. — Проблема в том, что если мы это сделаем, то нет никакой гарантии, что нам позволят привезти его сюда.

— Скажите ему об этом, — вмешалась Бет. — Нам также придется взять с собой на борт еду для него. И, кстати, пригласить Квиллу тоже.

— Остров Арина, — сказал Барри, — прямо по курсу, капитан.

  

Кен выглядел крайне смущенным, когда спускался в ангар. Он взял с собой блокнот. Хатч подозревала, что он написал все, что хотел сказать. Хатч открыла посадочный модуль и забралась внутрь. Дерек придержал дверь для Кена, а затем последовал за ним внутрь. Бет появилась у подножия трапа. — Вы хотите пойти с нами? — спросил Дерек.

Очевидно, она не хотела этого и, вероятно, решила остаться на корабле. Но не могла смириться с этим решением. Она подошла и села в посадочный модуль. Затем появился Уолли.