Это становится понятно, если удаётся факт этого резонанса установить приборами. Или по наличию всевозможных вторичных проявлений. Иногда эти проявления, или непосредственно вибрации даже удаётся идентифицировать с источниками результатов деятельности функциональных систем.
Любые отклонения результатов деятельности различных функциональных систем от уровня, обеспечивающего нормальную жизнедеятельность, всегда вызывают отрицательные эмоции. Наоборот, достижение желаемого результата сопровождается положительной эмоцией.
А в нормальных условиях жизнедеятельности процессы взаимодействия вибраций, этих эмоциональных информационных эквивалентов потребностей организма и их удовлетворения осуществляются на специальных структурах акцепторов результатов действия соответствующих функциональных систем.
* * *
Последнее китайское предупреждение. Это потому что фабула романа практически уже стала тем самым первичным бульоном, тем первозданным хаосом с пульсирующим псевдоожиженным слоем, в котором возникают репликаторы смыслов, причудливо пожирая друг друга и порождая другие причудливые репликаторы.
Эволюция текста медленно, но неуклонно приводит к появлению высших форм, которые одни только и оправдывают само существование несвязанных связанностей, возникновению того, что как бы ниоткуда берется и одухотворяет эту ерунду, которая в итоге и должна произвести то чудо произведения, без которого никакого произведения попросту и нет.
По крайней мере, мне так кажется.
* * *
Челобитную им таки захотелось. В смысле, чтобы пришли и повинились. Но и виниться-то некому. Потому что есть такое понятие — выбег.
Не в смысле забег, когда и динамо тоже бежит, а в смысле, когда уже всё остановилось и не действует, этот выбег и обнаруживается. И не благодаря, а вопреки. Потому что уже никто не хочет и не может, а оно всё равно...
Именно таким образом Макс и получил странную информацию от Светки. То есть это он так подумал, что получил, потому что он уже привык ничему с ней не удивляться. Женская логика различает суждения истинные, ложные и не представляющие интереса.
Зато каждая женщина с полной легкостью и еще более полной уверенностью отнесет любое высказывание к одному из трех классов.
Поехал вчера тётушку навестить, знал ведь, к чему эти визиты сводятся, заранее всё со Светкой обговорил, а ночью, пьяненький, вскочил в трусах, с чувством провала.
Как будто кошмар приснился, но снов вообще не было — уснул сразу, как лёг, посидели с тётушкой и двоюродными братцами хорошо, не так уж и долго — утром всем же на работу, поэтому слишком то и не усердствовали, скорее просто разговоры разговаривали, ни на коньяк, ни на чай даже не налегая особенно, потом, когда братцы отчалили, помог тётушке с посудой, и баиньки.
А через полтора часа вскочил, как ошпаренный, и сна ни в одном глазу. Макс вообще-то не привык вслушиваться во внутренние состояния свои, это всё Светка. Работа, говорит, у нее такая — в себя вслушиваться.
* * *
Вода является универсальным растворителем, потому что у нее молекулы неправильные. В смысле несимметричные. А потому они могут как бы слепливаться в группы, кучковаться, и растаскивать те, которые растворимые вещества на ионы. А которые нерастворимые, не могут. Но это неважно.
Важно то, что когда молекулы кучкуются, они структуры образуют. Разные. В твердом виде образуют, и это естественно, в газообразном не образуют, потому что это неестественно, а вот в жидком.... В жидком виде вода, этот универсальный растворитель, образует очень таки непростые структуры.
Наверное. И, наверное, эти структуры каким-то образом накапливают информацию, передают информацию, что-то с этой информацией делают. Но этого никто не знает. Кроме самой воды. Вода, наверное, тоже не знает. Или знает.
Но тогда получается, что океан может думать. Что он должен думать, хотя бы потому что он океан. Нет, наглости утверждать, что стакан может думать, что лужа может думать, у меня пока не хватает, а вот океан....
А почему бы и нет? Солярис же мы все помним. Там океан умел думать. А наш-то, наш чем хуже? Наш лучше! В смысле умнее. А почему бы и нет?
Наш умнее потому хотя бы, что он наш. Так мне кажется. Потому что никакого Соляриса на самом-то деле не существует. А наш океан существует. Хотя, на самом деле всё совершенно не так, как на самом деле.
* * *
Не всякая царевна — лягушка, и не всякая лягушка — царевна. Но эта то, как раз та, какая надо. Та самая то — есть. И сидит она вполне правильно. Потому что не всякая стрела долетит до середины болота, далеко не всякая. И не всякий Иван — дурак. Дураков вообще хватает. Иванов тоже хоть пруд пруди.
Но чтобы вот так совпало — не дождётесь. Истину найти не всякому и не во всякий раз выпадает. Истина же для женщины, как сказал Жан Ануй, — это нечто столь хрупкое, столь зыбкое, столь многогранное...
— А скажи мне, мил человек, шкурку жечь не будешь? Я к Кощею не хочу!
— Да не нужна ты мне, лягушонка в коробчонке!
— Ну, это ты зря, очень даже зря. Ты даже коробчонку еще не видел.
— Я много чего тут у вас не видел.
— Ну, так смотри в оба. Тут чудеса, тут Леший бродит.
— Про Лешего я уже знаю.
— Неужто встретил?
— Да нет пока, но корочку на пенек положил.
— Не прост ты, мил человек, ой не прост. Не дурак. Да и не Иван тоже. Иди себе с миром.
* * *
В жизни всё совсем не так, как в художественной литературе. Это только в художественной литературе — завязка, конфликт, катарсис. Интрига развивается по художественным законам. Иначе просто никто и читать не будет.
А в жизни — будни, повседневность, события происходят редко, время течет медленно, но неотвратимо. У нас тут, конечно жизнь, самая что ни на есть.
Скучная, серая, безрадостная. В смысле редко чего когда происходит. Да лучше бы и не происходило вовсе — всё давным-давно устаканилось, народ угомонился, события смотрит по телевизору. В телевизоре вечно ведь страсти-мордасти.
Иначе бы никто его и не включал никогда. Кроме как про погоду узнать. Я вот не включаю. Потому что нечего, у меня вообще нет телевизора. И художественной литературы у меня нет. И газет я не читаю — новости ниоткуда не узнаю.
Потому что не знать новости — оно себе дешевле, в смысле — знать — оно себе дороже. Я просто тупо хожу на работу и тупо делаю своё дело. Правда, я не знаю, какое именно дело я делаю. Теперь уже не знаю.
В смысле то, что я делаю 'в присутствии' никому ни нафик не надо. Даже даром. А уж платить за это, тем более платить мою сегодняшнюю зарплату — это надо дураков поискать. Я не искал. Они меня сами нашли. Но вот в последнее время у меня закралось одно подозрение.
Как бы я прозревать чуть-чуть стал. Раз то, что я делаю 'в присутствии' как бы официально никому ни нафик не надо, значит кому то надо, то, что я делаю неофициально. А неофициально я играю в 'бродилку'.
У нас в неё все играют. Иногда, правда я пью чай или кофе, иногда травлю анекдоты в курилке, но это делают все и во всех местах — это же не значит, что именно за это им платят зарплату.
Даже наоборот — почти везде с этим борются, естественно, с переменным успехом, вернее, вообще безуспешно. Разве что кое-кому кое-где за это зарплату недоплачивают.
* * *
Подозревать, что у нас тут какой-то 'союз рыжих' у меня нет оснований, не знаю я за собой ничего такого, что бы могло для кого-то интерес представлять, в смысле моё отсутствие, где бы то ни было никому не интересно, как, впрочем, и моё присутствие. Поэтому бритва Оккама даёт нам бродилку. Квест.
Вообще-то настоящий технарь, только ЭВМ на лампах и машинные коды признает. Потому что остальное от лукавого. Ну еще и от Билла Гейтса с Стивом Джобсом, естественно. Но эти ребята об настоящих технарях совсем не думали, они думали про остальную часть человечества, про тех, которые не настоящие. Потом, правда, и настоящие малость приобщились, но всё равно не признают. Потому что от лукавого.
Настоящие технари в чистом виде попадаются редко, это вымирающий вид, его пора в красную книгу заносить. Поэтому тем приятнее ощущать себя экземпляром из красной книги. Знать, что на тебя никогда лицензию на отстрел не выдадут. Потому что экземпляр.
Я себя точно иногда экземпляром ощущаю, этакой Стеллеровой коровой, которая в природе не сохранилась. Потому что я тоже машинные коды больше люблю, хотя, если честно признаться, муторное это дело.
Зато, когда в машинных кодах чего сделаешь, тогда никакие вирусы не напрягают, потому что вирусу, ему надо прерывание захватить, а кто ж ему прерывание то отдаст, когда в машинных кодах. Тут уже сам всё рулишь, и никакая такая операционка тебе не указ, и даже наоборот, ты ей сам и царь и бог и герой.
Вот каким образом в другой-то области до машинных кодов достучаться, это вопрос. Нет, существуют, конечно, такие способы типа лоботомии или электродов вживлённых, химия опять же тоже всякая бывает, которая непосредственно подавляет или стимулирует, но это грубо, неэффективно и небезопасно. А главное, редко когда к нужным результатам приводит.
* * *
А жизнь то, оказывается, налаживается. Бандиты с горизонта исчезли, как будто и не было никого. Впрочем, какие они бандиты, так, заблудшие души. Но вляпались по крупному, и нас захотели пристегнуть.
Наезд был очень конкретный. Только вот не вышло. Потому что и не могло выйти. Крышу они дают. Кровельщики, понимаешь. Серый волк их теперь крышует. А нам они вообще перпендикулярно. Как те семь красных линий.
* * *
Мальчик хочет в Тамбов. Ту-дуду. Я вот никуда не хочу. Ни в Тамбов, ни в Таиланд, ни даже в Турцию. Чего я в Турции забыл? Ничего не забывал, потому что в Турции никогда не был. Значит, и забыть там ничего не мог.
Я вообще забывчивостью не страдаю. Вернее, страдаю, конечно, но редко. И нет у меня традиции хотеть в Турцию. Традиции ходить в баню с друзьями тридцать первого числа у меня тоже нет. Поэтому меня пьяного в самолёт никто никогда и не запихивает.
Нет у меня такой традиции, чтобы меня пьяным в самолет запихивали. Я и пьяным то себя почти не помню, хотя забывчивостью не страдаю. А пьяным я, конечно, бываю, но редко. Потому что традиция бывать редко пьяным у нас в чести. В смысле, она свойственна для нашего менталитета.
Это я потому написал, что мне захотелось исследовать, а что собственно такое, эта традиция. Традиция, это как раз самое то и есть, что повторяется раз за разом с пугающей регулярностью. Потому что если оно не повторится, это уже нарушение традиции, а традицию нарушать нехорошо, даже если это нехорошая традиция. Потому что любое нарушение традиции может означать, что что-то в менталитете поменялось, и ты уже как бы и не такой человечище.
Не матёрый. В смысле не глыба. Это глыба никогда традиций не нарушает, именно потому, что она глыба, иначе бы она глыбой и не была. Я, хотя я вроде и не глыба, и даже не знаю, хорошо оно быть глыбой или нет, традиции тоже стараюсь не нарушать, и поэтому мне хочется думать, что хоть я и не глыба, но, наверное, всё же хоть чуть-чуть да матёрый. Человечище. А это значит, что я уже не мальчик, поэтому в Тамбов мне хотеть не пристало. И в Турцию.
Потому что в Турции, наверное, вопли и пляски. Но я этого не знаю, потому что я в Турции никогда не был. Поэтому я про Турцию ничего и не знаю, кроме того, что в учебнике географии написано и что по телевизору показывают.
Только телевизор я не смотрю, потому что его у меня нет, а то, что написано в учебнике, я уже давно забыл. Потому что учебник я читал очень давно. Но про вопли и пляски я могу догадываться. Потому что вопли и пляски существуют везде, а не только в Турции или в Тамбове вопли и пляски.
NoОпаснее всего те злые люди, которые не совсем лишены доброты.
Глава 6, в которой опаснее всего те злые люди, которые не совсем лишены доброты
Переплетая светом сон-траву,
в усталой тишине искать ответа,
чтобы к утру её, как эстафету,
сдать на поруки ветру... Наяву
труднее верить, что поможет у
черты незримой ветхого завета
дрожащий луч... (я не тебя зову,
я просто изучаю скорость света).
Уходит ночь, не сотворив сосуда
для пустоты, бредущей по пятам
за ветром — по дорогам и мостам,
и сколько ни смотри по сторонам -
благая весть всегда — из ниоткуда.
Жаль — это раньше не сказали нам...
NoЛада Пузыревская
* * *
В настоящий момент нас подстерегает не одна угроза, а сразу две. Или гораздо больше. Нас — это цивилизацию, если можно так выразиться. Из известных нам эволюций, эволюция биологическая, вялотекущая движется своим чередом, с этой стороны глобальной угрозы ждать не приходится, потому что процессы разные, конечно, происходят, но худо-бедно, какие-то инструменты у цивилизации уже появились, и включения функции Хевисайда ждать не приходится.
Хотя, как её не жди, оно произойдет тогда, когда произойдет, и никто к этому готов не будет.
Вторая же эволюция — это эволюция мемов, или мимов — количество тут уже подошло к краю, в смысле возможен качественный скачок, и вот тут включения этой самой функции ждать уже приходится, потому что есть предпосылки и флуктуации... впрочем, к самой этой функции никакого отношения всё это не имеет, она или включится, или не включится, вероятности фифти-фифти, но всё таки я склонен думать, что одна фифти всё же больше.
Что это будет, я не знаю, возможно резкое поумнение цивилизации, в смысле агломерации с хайтеком и возникновение чего-то качественно иного.
Возможна и третья эволюция — уже появился новый питательный бульон для новых репликаторов. Догадайтесь с трех раз, что я имею в виду? Ага, догадались, компьютерные вирусы. Еще две — три смены поколений компьютерных технологий, и эта среда может стать неконтролируемой, и там может завестись ой-ёй-ёй.
А может и не завестись. Но мне кажется, что заведется. Уже же завелось, и эта эволюция пойдет другим порядком, в других временных границах.
Ну и самое вероятное — прилетят зелёненькие. Вот тут-то как раз нет никакой фантастики, потому что именно фантастику я и пишу, и на орбите... вы уже знаете, нет, сами-то вы, конечно, ничего не знаете, это я вам сказал. Но я же мог и пошутить, а как оно на самом деле... фифти-фифти оно на самом деле. Или прилетели, или не прилетели. Может и подзадержались где.
Ах да, еще Солярис. Но об этом я точно не буду. Потому что я типа агностик, а агностики ничего такого вовсе не утверждают, но при этом и не отрицают. А зачем оно воздух-то без толку сотрясать, всё равно всё будет так, как будет.
Это, как вы уже поняли, никакой не агностицизм, скорее фатализм, но это и не правильно. Потому что то, что будет, как будет, в смысле так, а не иначе, вовсе не предопределено и не детерминировано, просто оно случится так, как случится, следуя внутренней логике событий или вопреки этой логике, но всё-таки случится. На самом деле.
* * *
Престидижитатор, наконец, включился и загудел. Не в смысле издавания звука под названием гуд. В другом смысле. В том примерно, в котором, случается, загудит добропорядочный гражданин, и пустится во все тяжкие.
