Зверь лютый Книга 40 Нашествие

Как оказалось, не император использовал султана, а наоборот, султан, с помощью императора, объединил владения сельджуков в Малой Азии. И катастрофически разгромил византийцев.

Арслан роскошно принимал Генриха Льва и "пускал пыль в глаза" европейцам, рассчитывая на их посредничество в примирении. Мануил — западник, от рыцарства просто млеет.

Типа: я вас угощу по-царски, а вы его... замлейте.

Первым "замлел" сам Генрих. Он обещал передать своё восхищение султаном императору, не понимая, что его используют в качестве переносчика "псих.микроба", подобно крысе, разносящей чуму.

Генриха и в Константинополе принимали по императорскому разряду.

У Мануила свой интерес очаровать Герцога Саксонии. Северогерманцы, в его представлении, естественные противники Барбароссы: у них другие цели. Так, во Втором Крестовом, все германцы пошли в Палестину, а северяне — на Вислу и Одер. Интересы Барбароссы — в Италии, он тянет туда всех, включая саксонцев. А зачем им это? Тащиться за тридевять земель, чтобы сложить голову за императора... А за Вислой можно получить аллод.

Полтора десятилетия назад германцы выбили византийцев из последнего владения в Италии. Это — оскорбление, это — утрата "родового гнезда", "исторической родины". Император Рума уже не управляет не только Римом, но даже кусочком итальянской земли. Помимо торговых и военных преимуществ от владения базами на обеих сторонах Адриатического моря.

Возможность противопоставить герцога императору... Или, хотя бы, намёк на такую возможность...

Генриха "облизывали". Как возможную "занозу в заднице" Барбароссы.

Вояж в Конию позволил нам внедрить агента в окружение султана. Что через четыре года привело к его смерти и гибели сельджуков в Ангорской битве.

Первая большая победа "Русского легиона". Обычно подаётся как "чудо небесное", как "явление заступничества Богородицы". Что, безусловно, верно. Как верно и то, что подготовка к этому "чуду" началась лет за пять и стоила немалых трудов и денег.

Отгуляв и насладившись красотами и почётом, огромный караван западных рыцарей, включавший два десятка больших венецианских нефов по семь сотен пассажиров на каждом, в начале октября отправился из бухты Золотого Рога на юг. Пресыщенные впечатлениями, нагруженные дорогими подарками и редкостными вещами туристы помахали ручками граду Константинову и принялись пьянствовать. Вино! Хорошее и дёшево!

На третий день неторопливого плавания флагман ненадолго подошёл к берегу, небольшая свита перебралась на материк:

— Вы куда?

— Посмотреть Коринф. Знаменитое место. Героическое. Опять же — канал там ещё с античных времён. А вы идите. Мы вас на той стороне Пелопоннеса встретим.

Экскурсия затянулась. Все понимали, что ещё раз сюда вернуться и досмотреть — вряд ли. Каждое место вызывало у Генриха восторженные воспоминания о прочитанном.

— Аттика! Беотия! А поедем-ка в Арголиду! Я хочу в Спарту!

— Осень, погода портится, у нас впереди ещё Итака. Владения графа Одиссея.

В средневековье принято приписывать персонажам античных текстов феодальные титулы.

Наконец, туристы добрались до западного побережья напротив Итаки. Где и узнали о катастрофе, случившейся с их флотом.

Бурной ночью флагман, по кормовому фонарю которого шли в кильватерной колонне остальные нефы, слишком принял к востоку, шквальным западным ветром был загнан в лабиринт мелких островков и скал, где и погиб. Следующие за ним корабли слишком поздно поняли ошибку флагмана.

Шесть миль берега усеяны обломками и трупами. Напомню: береговое право. Всё, что море выбросило на берег — доход жителя берега. Туземцы старательно обирали покойников и добивали выживших. Получить выкуп за них — дело местного сеньора. А бедному рыбаку просто перстенёк с отрубленного пальца утопленника — состояние.

Ничего нового: в истории немало историй о гибели богатых флотов, не боевых, не торговых, а именно полных придворными, не в бою, а просто от шторма. Где-то попадалось описание французского залива времён Столетней войны, в котором плавает сотня утопленниц — английских придворных дам в парадных платьях.

То, что в глазах сочинителя выглядит незначительным эпизодом, просто перебраться из пункта А в пункт Б, вдруг превращается, оттого что где-то за сотню вёрст задул ветерок, в смертельное событие.

Генрих был потрясён катастрофой. Он совершенно утратил способность к активной деятельности. Молился и скорбел. В этот момент душевная поддержка Софьи, сопровождавшаяся ударными дозами опиума, была особенно ценна. Она сумела исключить влияние других вельмож и, после нескольких дней оплакивания погибших, сопровождаемая немногочисленными уцелевшими, вывезла зятя в Венецию, а затем в Германию.

Над Рейном уже кружили снежинки, когда странники повстречались в Страсбурге с Барбароссой.

Знаменитый собор, который уже строят столетие, выглядит... как и положено выглядеть столетнему недострою. Хотя территория вычищена, южный портал готов, под уже поставленными хорами можно прогуливаться. Остальное... приходите лет через двести.

— Ах, Фриц. Как я рада тебя видеть! Твоё сочувствие... в эту тяжёлую минуту... Я надеюсь, наследование Генрихом владений погибшего Вельфа является несомненным?

* * *

Одна из жертв кораблекрушения — дядя Генриха Льва Вельф VI. Последний в этой линии. Его сын, тоже Вельф с дополнительной палкой в номере, уже умер в Италии в эпидемию.

В 1152 г. Барбаросса, чтобы улучшить отношения со своим дядей по матери Вельфом VI, назначил его герцогом Сполето и маркграфом Тосканы, передал ему Сардинию, Корсику, а также земли, бывшие "наследством графини Матильды".

В РИ в 1173 г. Вельф продал свои итальянские владения Барбароссе. В АИ — не успел.

В РИ в 1179 г. он предложил продать родовые владения в Швабии (в т.ч. Равенсбург) Генриху Льву. Тот согласился, но не спешил с оплатой, тогда Вельф VI продал эти земли Барбароссе: тот усилил позиции Штауфенов в Швабии.

В АИ катастрофа паломничества изменила ход событий: владения Вельфа VI перешли к ближайшему наследнику Генриху Льву.

В 1156 г. Австрия выделена из состава Баварии в самостоятельное герцогство.

Бавария передана Генриху Льву, а Генриху II Язомирготту Бабенбергу даны особые права для австрийских владений. Эти права ("Privilegium Minus") послужит юридическим основанием для ""Прагматической санкция" 1713 г., объявляющей наследницей австрийских земель Марию Терезию. Вступление её на престол в 1740 г. вызвало войну за Австрийское наследство и последующую Семилетнюю. Или, как говаривал король-философ Фридрих Великий: войну с тремя сумасшедшими бабами — австрийской Марией Терезией, Пампадур, фактически управлявшей Францией, и российской Елизаветой Петровной.

Лев много времени проводил в Баварии. В 1158 г. герцог, по многочисленным жалобам жителей, разрушает таможенный мост епископа Фрайзингского на Изаре, строит собственный, создаёт рынок и первые городские укрепления Мюнхена.

* * *

Барбаросса напряжённо рассматривал сорокалетнюю женщину в скромном полумонашеском одеянии. Потом кивнул в сторону дремлющего под колоннадой в кресле-каталке под присмотром слуги Льва:

— Он такое выдержит? Управлять таким огромным... хозяйством.

— Ах, Фридрих. Это выдержу я. И моя дочь. И, конечно, мы безусловно поддержим тебя во всём. Точнее — Саксония, Бавария, Тоскана, Сполетто. Разве этого мало?

И она мило улыбнулась.

Софочке хватило ума не выкладывать в тот момент весь набор придуманных нами обменов, перестановок, объединений и размежеваний. Она не пыталась чрезмерно воспользоваться катастрофой, из-за которой половина владений в империи сменила своих владельцев. Главное в тот момент: сохранение постоянно сонного Генриха Льва — Герцогом Саксонии. Его наследник Оттон ещё мал, чтобы, как сказано в законе, "его голос звучал в четырёх углах".

Сохранение власти Льва в Баварии, превращало Баварию в пистолет, приставленный к затылку Язомирготта.

Необязательно прямая война: "имперский мир" надо блюсти. Есть и другие рычаги. Например, запретить набор наёмников. Австрийцы вдруг обнаружили, что "предъявить права" на Венгрию от лица вдовы Иштвана III... рискованно. Язомирготт и прежде показал себя более дипломатом и миротворцем, нежели успешным завоевателем. А уж лезть в военные авантюры в старости...

Второй потенциальный "предъявлятель" — чешский Бедржих. Он же Фридрих. Со своей женой, старшей из сестёр Иштвана III Эржебет. Выведен из игры Барбароссой из-за "косяков" своего отца и передачи власти в Чехии другой ветви Пржемысловичей.

Чтобы "предъявить" надо иметь деньги и войска. Не имея собственных владений, он мог рассчитывать только на благотворительность других владетельных особ. А им это зачем?

Так, косвенно, "кораблекрушение паломников" ослабило возможность вмешательства СРИ в мадьярские дела.

Понятно, что кораблекрушение не было случайностью. Ибо ничто не делается в мире без соизволения Его.

Западные ветра в этом регионе в этот сезон — типичное явление. Опытные моряки предчувствуют шторм по разным приметам. Но "проскочим!" — крестоносцы торопились домой. Плавание в огромных переполненных коробках венецианских нефов изнурительно. Обычно корабли после 2-3 дней плавания пристают к берегу, дают людям возможность отдохнуть друг от друга, походить по твёрдой земле. Отсюда столь большая продолжительность плаваний в эту эпоху. Я об этом — уже...

Нетерпение паломников, пренебрежение их верхушкой опасениями мореходов, западные ветры... всё естественно, предсказуемо, типично. Не типична ошибка лоцмана флагмана. Волю Господню пришлось дополнить волей человечьей. Что, конечно, тоже Провидение, но через дополнительное передаточное звено.

При той враждебности, с которой нынешние греки относятся к латинянам, которая даст в эти десятилетия массовые погромы католиков, найти мотивированного человека нетрудно. Труднее поставить его в ключевую точку. Идеологические мотивы пришлось дополнить материальными. Получатели "наследства" бедняги-кормщика были, естественно, уничтожены. Дело не в жадности, а в элементарном стремлении избежать утечек информации: внезапно разбогатевшее семейство вызовет вопросы у окружающих.

Увы, столь сложная многоходовая интрига не могла обойтись без проколов: зачистка была выполнена некачественно. Это было бы не критично, но нашлись люди, которые начали "копать".

Андроник Контостефан — потомственный успешный адмирал, умный и храбрый человек. Герой сухопутной Сирманской битвы, о которой я уже. В битве при Миреокефале сумел остановить Мануила, не допустить позорного панического бегства. Позже, по смерти Мануила ставший регентом Андроник Комнин, устроит ему и его четырём сыновьям ослепление и кастрацию со смертельным исходом.

Он только что (апрель 1172 г.) разгромил венецианский флот, освободил Хиос, Лесбос, Тасос и Скайрос. И был снят с должности Великого Дуки (главнокомандующего) флота — басилевс весьма подозрителен к чужим успехам.

Контостефан остался в должности стратега фем Эллада, Пелопоннес и Крит. Успешный правитель, пользовался любовью жителей. Обладая властью в регионе, стремясь вернуть себе благосклонность императора, удручённый гибелью нескольких своих недавних сослуживцев — караван сопровождали византийские морские офицеры, провел расследование. Которое привело к "Русскому двору" в Константинополе.

Попрыгунчика "информированные источники" предупредили:

— Беги!

Что может быть лучшим подтверждением виновности?

А если правда? Схватят и в Нумеро?

И он побежал. Но не далеко — в пригородное поместье.

Злопыхатели дружно восторжествовали, Мануил возмутился, вознегодовал и воспылал.

— Поймать! Пытать!

Тут бежит слуга:

— Русский князь идёт по коридору!

— По какому коридору?

— По нашему, влахеровому. Ой, влахернскому.

— Н-ну... заводи.

— Ваше Великое Величество! Припадая, превознося и немея, спешу сообщить слова князя Ивана Юрьевича, Воеводы Всеволжского. А не надобен ли вам, о величайший и блистательнейший, Геза Гезович, младший брат недавно столь героически погибшего Белы?

В зал уже ломятся мордовороты из Варяжской гвардии: сща мы его... хватать-пытать-ломать-портить...

Мануил им так ручкой... выйдите-ка из дверей...

— Ну-ка, ну-ка. Поподробнее.

За ночь общения в поместье, над которым торчит антенна дальней радиосвязи, мы нашли кое-какое решение.

Честно: если бы я знал об этой корабельно-крушательной авантюре — я бы запретил. Теперь под удар поставлена "Канава". Поскольку Северочерноморский деспотат может быть ликвидирован по неблаговолению императора.

Софочку это мало волнует. Точнее: вообще никак. Она решала проблему своей отодвинутости от Льва, а остальное...

"На всякий чих не наздравствуешь" — русская народная мудрость.

Для меня наоборот: Порожняя Канава, Крым, Степь — куда важнее не только Саксонии, но вообще всей СРИ. Напомню: полное название — СРИ ГН. И не надо никаких дефекационных аллюзий.

Попрыгунчик на "голубом глазу" признаётся:

— Да, мы помогли устроиться на флагман нашему человеку. Высококвалифицированный кормщик! В караване множество саксонцев — поданных дочери Государя Русского Герцогини Саксонской. И мы, из лучших побуждений, во избежание негораздов и осложнений, чтобы присмотреть и помочь... Да кто ж знал?! Ветер! Воля Господа! А этот Контостефан... злобный интриган! Отставленный Вашим Величеством. Обиженный и полный зависти. Лгут! Все лгут! И ядовитой злобой сочась в тщете безумной возлагают хулу на верных и честных. Стремясь опорочить и измазать. Но! Величайшая мудрость блистательнейшего! Прозорливость, дар которой привнесён в мир наш ничтожный ещё ангелом светлым во времена Святого Константина, глубоко укоренившаяся в этих стенах и передающаяся от одного порфироносного следующему...

Глава 825

* * *

Власть в Византии есть смесь абсолютизма, церковности, бюрократии. Абсолютность императора не оспаривается. Поэтому особое значение приобретают разного рода фавориты. Все "партии" бьются за единственного избирателя — Его, Басилевса.

Переход власти от одного фаворита к другому происходит, как правило, в форме переворота, подготовленного интригой, подсиживанием, клеветой. Даже когда императорская власть относительно устойчива (как было при Комнинах), гос.аппарат постоянно лихорадит от "малых переворотов".

При Мануиле гос.делами управлял Иоанн Айофеодорит. Его соперник, Феодор Стиппиот, сумел добиться того, что Айофеодорита отправили в провинцию, и занял его место. Другой видный чиновник, Иоанн Каматир, донес императору, что Стиппиот не разделяет взглядов Мануила на политику по отношению к Сицилии. Чтобы доказать свою правоту, Каматир уговорил императора спрятаться за плотным занавесом и подслушать разговор Каматира со Стиппиотом. Вслед за тем в бумагах Стиппиота было обнаружено подброшенное Каматиром послание, будто бы написанное Стиппиотом сицилийскому королю. Стиппиот был снят с должности и ослеплен.