— Не найдут, — слегка улыбнулся Фаддей, но глаза его недовольно блеснули от пространного намёка собеседника. — Люди господина Гвоздя подчистили все улики, а труп господина Отелло уже упокоился на глубине пару метров в земле. Такое впечатление, что полиция не очень интересуется разборками между ОПГ.
— Возможны всякие варианты, — проговорил Елфимов, вызывая Адашева на откровенность.
— Это точно, — согласился Фаддей, пряча улики в пакет. — Вот поэтому мы с вами должны продумать, как купировать нездоровый интерес различных сил к нашему ... будем называть клану.
— Мы с вами? — удивился Елфимов. — Вы меня вербуете? Должен заметить, что я давал присягу.
Наверное, зря такие слова сказал бывший жандарм, что вызвал некоторое недовольство собеседника.
— Полноте. Даже не думал вас вербовать и настраивать против Империи, — зло произнёс Фаддей. — Присяга — святое дело. Я только предлагаю вам сменить вектор вашей конкретной работы в холдинге. Желательно, чтобы вы работали не на главу холдинга, а на некую часть холдинга, на нас...
— На вас ... это? — стал уточнять Елфимов.
— На Аврелию и на меня, — самыми честными глазами смотрел на Нестора собеседник. — Это не противоречит присяге, ведь вы и так работаете на холдинг. Бизнес, коммерция и никакой политики. Здесь купил — там продал. Только, должен заметить, бизнес, связанный с огромным капиталом.
Самое интересное, отметил Елфимов, что Адашев ему не врал. Жандарм обучен отличать ложь от правды: сейчас этот молодой тип говорил истинную правду.
— Большие деньги требуют особого пригляда, согласитесь, — продолжал говорить Фаддей. — Почему бы вам, как хорошему специалисту в своей области, не сосредоточиться на интересах Аврелии. Согласитесь, предательством интересов Империи здесь и не пахнет. Зато пахнет большой зарплатой, соцпакетом, карьерным ростом и прочими плюшками. Или вам интересно прозябать руководителем над двумя охламонами? Они же оба-два — "боевые полена", лезущие на рожон куда не надо.
В общем-то, именно такого предложения Елфимов и ожидал: зачем он сдался сильным мира сего, кроме как работник по своей специальности. Почему бы и не поработать на Аврелию. Вот только, как всё это будет выглядеть практически. Много непонятных моментов, о чём и довёл свои опасения собеседнику Елфимов.
А дальше начался сюр, совсем запутавший бывшего жандарма.
— Прежде чем обсуждать детали мне от вас надо получить письменное согласие на сотрудничество, формальности, знаете ли, — с этими словами парень протянул Елфимову бланк Канцелярии Его Императорского Величества.
Жандарма как обухом по голове ударило, когда он взял в руки бланк. Он, как специалист, умел определять подлинность таких документов, а этот бланк имел все реквизиты, какие только надо — и все тайные знаки на месте. Это, несомненно, подлинный документ.
— Так вот оно что Нестор Викторович, — с ужасом подумал Елфимов. — Встрял ты по самые гланды в игры высших аристократов Империи. Теперь понятно, кто такой этот Фаддей Адашев. Вернее, совершенно непонятно. Мля, голова кругом идёт. Может, мне на пенсию пора?
Под диктовку Адашева, жандарм написал обязательство работать на Аврелию в качестве советника по вопросам безопасности. Потом собеседники перешли к предметному обсуждению деталей сотрудничества. Многие "детали" вызывали у Елфимова оторопь. Вот как понять, что для имитации бурной деятельности на благо всего холдинга, Нестор от Фаддея получит любую информацию, касающуюся конкурентов. Причём под словом "любая информация" подразумевалось, что это именно "любая информация" без ограничений, но ... почему-то, Елфимову надо за неё платить деньги Адашеву. Типа покупать информацию у него, но не афишировать это дело. Это как понять? Кроме того бывшему жандарму предписывалось покупать у сомнительных личностей какие-то товары и самому продавать непонятно что. Из боевого офицера торгаша сделали. Впрочем, чего он хотел — стрельбы и шпионажа? Так настрелялся уже вдосталь так, что до сих пор здоровье не поправляется.
Прощаясь с новым своим сотрудником, Фаддей посластил тому пилюлю выдачей тридцати тысяч рубликов.
— Это вам на оперативные расходы, — Фаддей положил пачки денег на стол. — Кстати, чуть не забыл: надо поговорить насчёт ваших охламонов — Добрыне и Корнее. Едут сейчас ребятушки в Рязань по вашему приказу. Вы бы отзвонились им и скорректировали их рвение со стальных фигурок на что-то иное. Не надо привлекать к фигуркам внимание. Кроме того тема с фигурками закрывается по причине жадности производителя. И следите над ребятушками, чтоб они чего нехорошего не нарыли. Направляйте их рвение на второстепенные объекты.
— С чего вы взяли, что Корней и Добрыня едут в Рязань? — удивился Елфимов. — Один в Рязань, а другой в Тулу.
— Ага, они вас немного надурили, решив прогуляться по этим городам вдвоём, так веселее, — выдал с потрохами Фаддей сотрудников Елфимова. — Но не ругайте их, сделайте вид, что не знаете их проделок. Пусть они считают вас за недалёкого служаку — немного самодура, немного карьериста, но не за большого специалиста. Кроме того, вам придётся теперь много времени проводить на Урале, так что готовьтесь к переезду на новую квартиру в Верхнем Уфалее. Ещё в вашем распоряжении появятся конспиративные помещения в Челябе и Е-бурге. Со своими охламонами в этом плане решайте — готовы они к переезду на Урал или хотят остаться в столице.
Надо от всего этого отвлечься — подумал Елфимов — водкой надраться, по бабам двинуть или книжку почитать, как альтернативу водке и бабам. Алкоголь, он, конечно, тот ещё зверь — убивает нервные клетки; выживают, значит, только спокойные клетки. Баб у меня нет, а с водкой, как и с бабами, затык по состоянию здоровья, следовательно, для отвлечения возьмём в руки книгу.
Нестор достал из шкафа новую книгу модного столичного автора, пишущего всякую фантастику. На обложке книги значилась фамилия Лукьянов, и название литературного чтива: "Ночной Засор". Елфимов уже успел как-то освоить страниц сто из фантастической истории, придуманной автором. Знаете ли, сюжет захватил его, да и язык автора великолепный. Вот только у автора действительно бурная фантазия: он придумал мир, где живут совместно простые люди и одарённые. Причём одарённые почему-то разбились на два антагонистических лагеря: на Светлых и Тёмных. И понеслось: Тёмные господа волей автора всячески козлят Светлым, а Светлые, соответственно, козлят, Тёмному люду. Простой народ присутствует как антураж.
Елфимов покачал головой: интересный, но совершенно нежизнеспособный мир придумал автор. Вот у нас мир правильный: все имеют хоть какой-то Сакральный Дар, который можно развивать. У нас нет Тёмных и Светлых, нет и сражений, устраиваемых одарёнными. Ага, с чего бы одарённым гнуть пальцы веером? Попробуй погни — быстро окажешься в списках асоциальных типов. Придут Стражи и вломят так, что мало дурному одарённому не покажется. Но, текст произведения господина Лукьянова хороший, в чём-то даже захватывающий, похожий на вокзальный беляш: его съешь, а потом некоторое время гадаешь в напряжении — что за этим действом последует.
Пока бывший жандарм успокаивался книгой гениального автора, Фаддея Адашева сживала со света его жадность и некоторая обида на Высших, всучивших ему свой Дар. Сейчас у Фаддея на балансе значилось 15700 очков прогресса или универсальной валюты Вселенной. Хорошо, когда очки появляются, но плохо, что Система нещадно штрафует Кобальта за различные ошибки. Самое обидное, что Система требует за всё плату, причём цены у неё конские. За то, что Фаддей использует Коммуникатор для электронной слежки над действиями противников надо платить очками прогресса; местную валюту она не воспринимает. Жаба душит расставаться с драгоценной валютой. Конечно, в результате своих недавних телодвижений мы оказались в плюсах. Убийства, воровство и любое мошенничество Системой оценивается хорошо, но, ни дай Святая Система кому-то бескорыстно помочь — сразу выписывают штрафы.
Глава восьмая. "З" — "Земля": Запросъ въ карманъ не лазитъ. Залетѣла ворона въ высокiе хоромы. За чѣмъ пойдёшь, то и найдёшь.
О некоторых людях говорят: "Два сапога — пара". Глядя на Корнея Верещагина и Добрыню Юзовского, некоторые люди заменяли слово "сапог" на "сапожище". И то так. Этим агентам, обозванным Фаддеем охламонами, трудно подобрать приличную обувь: у обоих размер стопы сорок пятый. Не только свои конечности эти ребятушки вырастили до приличных размеров, но и другие части тела они достойно раскормили: оба агента крупные, крепкие, румяные — кровь с молоком, гибель девок и молодых женщин. Что есть, то есть. Покуролесили молодцы по молодости лет отменно, но остепенились, когда попали в службу безопасности морозовского холдинга. Вернее полностью остепенился пока только Добрыня, женившись на Веронике. Корней продолжал погуливать "налево" и коварно совращал Добрыню, чтобы тот составил ему компанию в благородном походе "налево". Добрыня стойко держался от поползновений друга на его нравственность, которая могла понести ущерб от встреч с доступными барышнями. Жена под боком — это карма, это знак, запрещающий поворачивать налево. Трудно держаться Добрыне, но он держался. Ну, несколько раз в год не считается за грех: не каждый же день. В очередной командировке, вечерком, после работы, да под водочку — тут и святой согрешит с приятной девушкой. Главное чтобы красавица Вероника не узнала. Для этого есть верный закадычный друг Корней, ловко вешающий лапшу на ушки Веронике, как он вместе с Добрыней выполнял опаснейшее задание начальства, естественно со стрельбой и погонями, а что касается женщин и даже девушек, то они оба ни-ни, как можно-с. Вероника смеялась от таких "рассказок" Корнея, ибо она знала, что охламоны работают простыми экспедиторами в холдинге. Какая стрельба? Какие погони? Но привирает Корнейка здорово.
Вот и новая командировка подвалила. Одному охламону в Тулу, другому в Рязань. Разбивать спаянную боевую двойку — это неправильное решение начальников — так совместно решили охламоны и откорректировали приказ, ведь всем известно, что начальники настоящие закостеневшие динозавры и дуболомы, мало что понимающие в "полевой" работе. Мы двое — крутая скала, мы сила, помноженная на ум и богатейший опыт. Мы крутые, как Эверест, поэтому поедем в командировку вместе на машине Корнея: успеем и туда и туда смотаться. Дело-то плёвое: подумаешь — всего-то надо проследить, что делают маргиналы с купленными фигурками. Несколько адресов, где обитают подозрительные маргиналы уже известны. Осталось только проследить над перемещением маргиналов, и дело в шляпе. Как два пальца облизать.
Выезжать охламоны решили вечером, а не утром следующего дня. Чего, спрашивается, драгоценное время терять? Ведь его можно потратить с пользой для организма: завалиться в ресторанчик, познакомиться с секасными девушками...
— Я за здоровый образ жизни: за водочку, за приятных девчулечек, — сладкоречиво говорил Корней. — Согласись, это здорово! "...все девки на свете, как мухи, к нам льнут..." — переиначил песенку на свой мотив Корней.
— Я пас, — объявил Добрыня. — Я с девушками не знакомлюсь, я приличный семьянин.
— Ага, — покосился на него Корней: сам он не собирался начинать вести монашеский образ жизни из-за чьих-то прихотей. Иногда Корней завидовал Добрыне по-доброму — друг прост, как железнодорожный рельс. — Полностью вас одобряю, коллега. Тогда я познакомлюсь с девушками, а потом с ними предамся блуду, а ты просто составишь компанию, в процессе, так сказать, но не будешь блудить. Надеюсь, такой расклад не поколеблет твою железную нравственность?
Этот содержательный разговор проходил в машине Корнея — тёмно-красном "Пежо". Корней рулил, а Добрыня восседал рядом на пассажирском кресле. Машинка резво катилась по имперской трассе "Москва-Рязань", которая составляла 199 километров. Судя по благополучной обстановке на трассе, в Рязань можно доехать за три часа, если особо не спешить. Выехали в 16 часов — это значит, что где-то в 19 часов прикатим в Рязань, а там водятся симпатичные де-вуш-ки, ха-ха. Море времени для умелых специалистов; можно найти себе приключения. А пока едем — ведём умные разговоры.
Ехать просто так без умной беседы о достоинствах и недостатках сослуживцев казалось обоим коллегам делом скучным и недостойным. Не по сторонам же глядеть. Нет-нет, не подумайте, это не обычное "перемывание" косточек знакомым людям: охламонам хотелось докопаться до истины, понять, чем человек живёт, чем дышит, учинить ему, понимаешь, персональный разбор, нарисовать его психологический портрет.
— Кого, коллега, будем сегодня обсирать? — с предвкушением спросил Корней, не забывая, впрочем, следить над обстановкой на дороге. Водил машину он отменно, чего от него не отнять.
— Штабс-ротмистра Елфимова, — без всяких колебаний ответил Добрыня. — Кого ещё? Не генерала же Артоболевского.
— Бывшего штабс-ротмистра, — подчеркнул Корней.
— Ага, бывшего, — согласился коллега. — И нет у него никаких перспектив по службе.
— Его поезд ушёл, — добавил негатива Корней. — Неудачник. Даже жена сбежала и кошки у него нет, а без кота и жизнь не та. Тра-тата, тата, тата.
— Истинная правда коллега. Выше начальника опергруппы он уже не подымется, — предрёк Добрыня будущее шефа. — И мышей не ловит. Мы за него всё делаем. Без нас он ноль. Может он пьёт?
Оба в сомнении задумались. Может шеф и пьёт. Кто его знает? Однако пьяным его не видели. Но то, что он неудачник, то точно.
— Малохольный он какой-то и по бабам не ходит, — сообщил Корней ошеломительную новость. — Совсем одинозаврился, мохом порос. Внимай, какую умную мысль дядя Корней выскажет: "Ничего на свете лучше нету, чем скрипеть кроватью до рассвета..."
Добрыня согласно покивал. Здорово мы разложили примитивную личность Нестора Викторовича по полочкам: ему, наверное, сейчас икается. Это говорит о наших больших аналитических и интеллектуальных способностях. Начальник лошара, а мы всегда успешно действуем по ситуации, опираясь на свой огромный опыт и умение приспосабливаться к непредсказуемым условиям.
Коллеги, закончив с обсуждением убогой личности шефа, даже ощутили некую добродушную снисходительность к своему непосредственному начальнику.
— Почему бабы его не интересуют? — задумчиво произнёс Корней. — Такого не может быть.
Действительно, отсутствие интересов к бабам как минимум странно. Или мы чего-то не знаем?
Добрыня задумался. Если бы Корней не отвлекался на дорожную ситуацию, а посмотрел бы на физиономию коллеги, то смог бы заметить, что того посетили мысли. В их работе, да чтобы появлялись мысли? Это уже само по себе странно. Зачем Добрыне мысли? Однако, несколько мыслишек пробрались сквозь заглушки, стоявшие в мозгах агента; принесли с собой воду и вознамерились капать этой водой на мозги бедного Добрыни. Ещё и Корней вовремя не догадался переключить мышление коллеги с баб на другую тему.
— Все интересуются бабами, а бабы проявляют интерес к мужикам, — усиленно гонял мысли Добрыня. — Я интересуюсь своей Вероникой, Корней всеми девками подряд интересуется: на него вообще все женщины гроздями вешаются. Люди живут в природе, она — мать наша, она нами рулит. Инстинкты, гормоны и всё такое — не захочешь, а на девку полезешь.
