Да, библиотеки здесь не должно быть. Она стоит на Бухарестской, там, где большой двор, окруженный старинными домами из серого камня. А вот сейчас — почему-то тут, рядом со стоянкой глайдеров. Окна в библиотеке не слепые, как в прочих домах. Коричневая дверь, как обычно, открыта. За оконными стеклами — свет.
Всеслав, держа Мишку на руках, поднялся по стертым ступеням и осмотрелся. Да, все как всегда: впереди зал для малышей. Смешные розовые вычислители и такого же цвета столы и кресла, большой стереоэкран, круглый "пятачок" для объемного видео, полки, плотно уставленные "настоящими" бумажными и силикопластиковыми книгами, ковер с потешными зверушками. Там маленький Всеслав брал сказки в ярких обложках и фильмы в леденцово-прозрачных коробочках. Слева — зал серьезного народа, то есть старшеклассников. Полки уже в полный рост и нет яркой пестроты. Столы с вычислителями и проекторами, как у взрослых, только поменьше. Разумеется, каждый вычислитель подключен к БВИ. В среднее окно, когда его открывали, всегда норовила просунуть ветку старая акация ... да, так оно и есть. А вот стоит в углу в синем горшке достопримечательность библиотеки — великан-кактус. Шипастый двухметровый столб всегда обладал своеобразным чувством юмора и умудрялся внезапно притронуться ко всем, кто ослаблял бдительность. Ой! Как обычно, к-колючка ты мексиканская! Так его, кажется, называла Фарида из пятого "в"...
Всеслав поудобнее устроился с Мишкой на диване. В зале было тихо, но вот незаметно едва различимый шорох пополз со стороны полок. Он перешел в шепот, потом в бормотание. Стали понятны отдельные слова, они начали собираться во фразы.
-...быть может, даже не приснится. Во всяком случае, неизвестно — что именно...
-Думаю, вы не правы, сударь. Разве нет примеров обратного? Ну, вот увидите, будто...
Всеслав с изумлением обнаружил, что голоса ему хорошо знакомы:
Прохор Громов: -Бред. Например, будто медведь отгрыз мне голову, а у меня новая выросла, львиная. Я задрал медведя и достал свою голову, только уж с бородой и всю в слезах. Когда проснулся, я действительно заплакал...
Кузнец Сидоров: -Снились Дусины клеенки цвета беж и коварные шпиёнки в Бангладеш!
Федор Никитич Хворобьев: -Боже! Какой вы счастливый человек! Какой счастливый! Скажите, а вам никогда не снился какой-нибудь генерал-губернатор или... даже министр?
Йозеф Швейк: -Кадету Биглеру приснился сон. Он — майор, на груди у него signum laudis и железный крест. Он едет инспектировать участок вверенной ему бригады. Но не может уяснить себе...
Пан Паулюс(перебивает): -Сон, сударь мой, не только отдых для тела; сон — это вроде очищения и прощения за прошедший день. Сон — особая милость; и первые несколько минут после хорошего сна всякая душа чиста и невинна, как дитя.
Гамлет: -Умереть... Уснуть и видеть сны...
Врач с "Геи": -Однажды мне приснился сон, будто после долгого блуждания по тёмной, пустынной местности я встретил человека; он подошел ко мне и дружески подал руку. Вглядевшись поближе в его улыбавшееся, доброе лицо, я внезапно понял, что это не человек. Под искусно натянутой кожей скрывалось какое-то существо, которое двигало ее изнутри; оно растягивало губы в добрую улыбку и наблюдало за мной через глазные отверстия холодным, тупым и одновременно торжествующим взглядом.
Сель (задумчиво): -...Какой я сегодня сон видела! Будто мою голубку схватил коршун и уносит. Я стала кричать, а голоса нет... Вдруг орел поднялся — и камнем на коршуна! И они задрались так, что летели перья. Но тут я проснулась. Какая досада!.. Я так и не узнала, спас ли орел голубку...
Пан Паулюс: -А вот мне кажется, что сон — это как бы темная и глубокая вода. Она уносит все, о чем мы не знаем и не должны знать. Странный осадок печали, который образуется в нас, вымывается и уплывает в это безбрежное море подсознания. Наши дурные и трусливые поступки, все наши обыденные и постыдные грехи, унижающие нас глупости и неудачи, секунды лжи и нелюбви, все то, в чем провинились мы, и то, в чем другие виноваты перед нами, — все это тихонько утекает куда-то за пределы сознания. Сон безгранично милосерден: он прощает нас и виновных перед нами.
-Ах, до чего же вы всегда много и, самое главное, убедительно говорите. И до чего же правильно поступаете. — негромко сказал Всеслав, глядя на переплеты. — И как безоглядно вам верят наивные мальчики и девочки и как хотят подражать.
Голоса настороженно затихли.
-А потом дети вырастают, и к некоторым приходит Большое Понимание. То самое, после которого жить не хочется. Только вот приходит Понимание, как это произошло со мной, не благодаря вашим словам и поступкам. И даже не вопреки. Скорее, помимо вас. Так что не обольщайтесь, нет у меня никаких злых или благодарных речей для вас — вольных, либо невольных лжецов. — Всеслав качнул головой, Мишка, пыхтя, тоже, — Точнее было бы сказать, что вы мне безразличны теперь. "А что нам его безразличие, его не будет, а мы останемся!" -подумали вы сейчас.
Пан Паулюс собрался возмутиться, но Всеслав жестом попросил его помолчать:
-Нет-нет, если и не высказались вслух, то, во всяком случае, внутренне глубоко убеждены в этом, о, бессмертные жители вечной страны. Я мог бы поспорить и доказать, что, когда не будет меня, не станет и вас, но только вот спорить нет никакого желания. Хотелось бы лишь, чтобы вы поняли — вас уже не стало, когда вы и ваши слова перестали отзываться во мне. Так-то вот... Пойдем, Миша?
Медвежонок снова кивнул с готовностью. Они покинули сухо затихший читальный зал. На ступеньках остановились и невольно зажмурились от весело брызнувшего в глаза света чистого утреннего солнышка...
-Ну видите же, что человек спит, нет, обязательно надо так лампу повернуть, чтобы в глаза сверкнуло. — простонал Кот, потягиваясь и зевая. -Изверги! Мучители! Палачи! Злодеи! Живодеры!
-Дык ведь все рано пора вставать. — фыркнул дневальный солдат, драивший мыльной тряпкой серый пол. — Что— то заспались вы сегодня, господин Кот! Даже команды "подъема" не слыхали. На вас не похоже.
Кот повозился на узкой откидной полке, подминая под щеку жесткую подушку: — Заспишься тут с вами, жди... Который час? У-у, всего-то... А что там снаружи? Почему стоим? Давно?
-Только что остановились. Думаю, ненадолго. -отозвался Циркуль, выключая светильник.
Лязгнула дверь, вошел Череш.
-Как всегда, что-то стряслось с путями. -пояснил подпоручик. -Я, с вашего разрешения, поделился с ремонтниками остатками нашего продовольствия — все равно нам его некуда девать. Они пришли в неописуемый восторг и пообещали "сей момент" навести порядок. Так что, полагаю, скоро двинемся дальше. И вообще: до Столицы осталось часа четыре от силы, так что пора гладить и одеколонить портянки.
Кот отбросил серое одеяло, потянулся и босыми ногами прошлепал к оконцу. Вращением рукояти отодвинул броневую заслонку. За толстым пуленепробиваемым стеклом блестели несколько рядов рельсов и бурел небольшой поселок из полутора десятков деревянных домиков с рубероидными крышами. За покосившимся некрашеным палисадником у домика с табличкой "Служба обхода. Разъезд N256 Южной Магистрали" собралась стайка бледнолицых худеньких мальчишек. Они тыкали пальцами в сторону состава и, судя по оживленной жестикуляции, обсуждали достоинства "государей". Потом сорвались с места, перепорхнули на вершину большой кучи угля и, сменив точку обзора, продолжили обсуждение. Кажется, они были в совершеннейшем восторге от танков. Через одну линию путей, пыхтя, лоснился серебристо-серый обтекаемый паровоз. Некоторое время Кот с интересом рассматривал образец саракшианских транспортных технологий, с одобрением хмыкнул и вернул заслонку в прежнее состояние.
-Поваляюсь еще пару минут. -сообщил он, вернулся к полке, улегся на правый бок лицом к серой металлической стене, чуть слышно зудевшей от работы вентиляционной системы.
Строго говоря, валяться бы не следовало. Скопилось великое множество неотложной работы. Ночью "Саракш-2" ретранслировал целый ворох сообщений с Земли, прежде всего относящихся к событиям у Белого Холма. Кот передал Циркулю для ответа ледяное послание Геннадия Комова. Тот требовал подробных разъяснений. На возмущение Циркуля: "Отчего мне?!", Кот иронично ответил: "Укрепляй свой статус свидетеля, а я уж, так и быть, стану обвиняемым." Шпилька, понятно, не улучшила их охлаждающихся взаимоотношений. Раулингсон живо интересовался итогами обследования сооружений Странников, как обычно фонтанировал фантастическими предположениями, с нетерпением ожидал встречи, восторженно описывал ход работ с голованами. Кажется, Абалкину удалось вступить в полный контакт с киноидами, которых классифицировали как разумных существ. Во всяком случае, Ревушка уже свободно общался с голованами как на базовом языке Отчизны, так и на линкосе. И, кажется, псы-сапиенсы признали Ревушку (за его заслуги?) членом стаи... Поступило также сдержанно-раздраженное письмо от Странника-Экселенца, которое Кот прочел прежде всего и сосредоточенно размышлял над ним. Р.Сикорски сообщал, что М.Каммерер готовится, форсируя возможности десантного бота, произвести со станции "Саракш-1" стремительную высадку на Дзасогу — самом восточном из островов Архипелагов. Дистанционное ознакомление с жизнью Островного государства привело наблюдателей и аналитиков КОМКОНа-2 к стойкому убеждению, что столицы как таковой у империи нет. Правительственные организации и политические структуры, очевидно, географически рассредоточены. Тем не менее, по мнению М.Каммерера постоянный заход подводных флагманских судов в порт города на южном побережье Дзасогу, наличие на этом острове более полусотни крупных военно-морских баз со значительными гарнизонами, отправка оттуда распоряжений с грифом Адмиралтейства и другие факты указывают на то, что именно там находится имперский административный и военный центр. Мак Сим намеревался осуществить внедрение теми же методами, какие были им использованы в Отчизне: Sturm und drang.
Комментарий Сяо Жень:
То, что изложу абзацем ниже — не более чем гипотеза, рискованное предположение, плод моей фантазии. Домысел. И, все-таки, не удержусь.
Доказательств тому нет абсолютно никаких, но отчего-то я глубоко убеждена, что Странник-Экселенц, по свои знаменитые уши завязший в саракшианской "текучке", воспринял такое начало операции "Вирус" одновременно как с раздраженной обреченностью, так и с некоторой злорадной надеждой. А надеялся он на то, что неугомонный Мак схлопочет-таки у островитян очень крупные неприятности на свою буйную головушку, поскольку жесткие имперские реалии исключали возможность легкой прогулки с посвистыванием и обзором окрестностей. Предвижу взрыв негодования у части возможных читателей: "Как?! Вновь муссировать обывательские слухи (словно мало их!) о якобы имеющихся интригах в прогрессорской среде? Обвинять руководителя в том, что он желал провала миссии (а то и гибели?!) подчиненного?" В высшей мере глупо было бы искать в моих предположениях подобные обвинения! Ясно, что у Р.Сикорски в мыслях не было отправлять М.Каммерера в "командировку с билетом в один конец". Однако, кажется мне, Экселенц со всеми основаниями рассчитывал, что мероприятие будет носить "воспитательный" характер: Мак, само собою, останется цел и невредим, но получит на Архипелагах увесистую оплеуху от имперской госбезопасности и образумится, наконец.
Забегая вперед, отмечу: обладай Сикорски даром предвидения, он, вне всяких сомнений, вместо акции "Вирус" организовал бы принудительный вывоз Мака Сима на Землю. Пусть даже с предварительным приведением Мака в бессознательное состояние, связыванием и заковыванием в кандалы. Но он и помыслить не мог, что через два года безуспешных попыток расхлебать деяния Каммерера — в том числе и операцию "Вирус" — самому Экселенцу придется покинуть Саракш, фактически признав провал прогрессорской деятельности землян на этой планете.
Саракш
В 62 милях от Столицы,
Разъезд N256
26 июля 2158 года, 8.15 (время земное)
-Что намурлыкиваешь? -поинтересовался Кот. -Симпатичная мелодия.
Темноволосый солдат — типичный горец по внешности — смутился: -Так, пустяки... Давным-давно выучил, еще до армии. А Вы разве не слышали?
Кот отрицательно качнул головой.
-Странно. У нас дома это все пели, даже по радио часто передавали.
-Возможно, только я никогда особо не увлекался эстрадной музыкой. По-моему, большая часть в ней — жуткий хлам и никак не запоминается.
-В общем верно. — согласился рядовой. — Но "Привидения" многим нравились.
-А напеть можешь?
-Без голоса и слуха?
-Без. -согласился Кот.
-Ладно, попробую. Эй, Рен, доставай губную гармошку.
Гармоника Рена оказалась чуть ли не в локоть длиной, блистала никелем и перламутром. Однако, невзирая на устрашающую внешность, обладала замечательным звучанием. Солдат-горец тоже явно поскромничал: и голос, и слух у него оказались очень даже неплохими. Он откашлялся, кивнул Рену, пропустил вступление и запел:
В саду, где стужей веет от земли,
Два привиденья только что прошли
Глаза мертвы, давно уста увяли,
Расслышать шепот можно их едва ли.
Двум призракам напомнил старый сад,
О том, что было много лет назад.
-"Ты помнишь наши прежние свиданья?"
-"Помилуйте, к чему воспоминанья"
-"Тебе я снюсь, трепещешь ты в ответ,
Когда моё раздастся имя?" -"Нет..."
-"Блаженство наше было столь безмерно
Мы целовались. Помнишь?" -"Да, наверно"
Надежда как лазурь была светла,
Надежда в черном небе умерла
В полях туманных призраки пропали
Их слышал только мрак и то едва ли
Двум призракам напомнил старый сад,
О том, что было много лет назад.
-"Ты помнишь наши прежние свиданья?"
-"Помилуйте, к чему воспоминанья"
-"Тебе я снюсь, трепещешь ты в ответ
Когда моё раздастся имя?" -"Нет..." [1]
Простенькая, незатейливая песня понравилась Коту. В ней не было ни изысканности большого вокала, ни жеманности и притворства эстрады. И, возможно, именно это очень выгодно отличало и слова, и музыку "Привидений" от подавляющего большинства популярных саракшианских песен.
-Надо поискать запись. -искренне сказал Кот, — с удовольствием буду слушать.
Циркуль недоумевающе поднял бровь.
Саракш
В 55 милях от Столицы,
Разъезд N254
8-й час, 1 дня месяца Пшеницы, 9578 год от Озарения
-Массаракш, вахмистр, сейчас не удержусь и всажу вам пулю в затылок! Было приказано: "ни капли", а у вас руки трясутся! Осторожнее!! Взрывчатка ведь, а не бульонные кубики!
-В самом деле? И точно — не кубики... Надо же! Только вот что, господин ротмистр, не лезли бы вы, ради всего святого, опытному минёру под руку.
-"Опытному..." Не переусердствуйте, смотрите. Имейте в виду, вахмистр: состав надо не уничтожить, а только остановить, чтобы все осталось в полной целости и сохранности.
-Сотый раз напоминаете, господин ротмистр, не надоело? Как требуется, так и сделаем. Кстати, подайте черный провод с запалами. Вот и все. Можно засыпать траншею щебнем.
