Старая книга

— В магазины и на рынок за продуктами сходить, ковры и ковровые дорожки во всём доме пропылесосить. Так что, одним наведением порядка в столовой и на кухне, а также мойкой посуды они не отделаются.

— Я бы сама всё сделала после возвращения из клиники.

— Лиза, успокойся и дыши ровно. Считай у тебя сегодня выходной. Ты лучше скажи, что ты с собой в чёрном пакете прихватила? — поинтересовалась Иришка.

— Там только старые фотки нашей семьи и три мандаринки. Я когда в магазин за продуктами ходила, купила их себя побаловать. Вот у меня три штуки и остались.

— Удачно получилось. Лиза, а ты куда уставилась?

— Дядя Слава, — вместо ответа Ирине, девочка обратилась к мужчине, — там впереди авария на дороге. Вы можете остановиться возле эвакуатора и полицейской машины?

— Тебе знакома та разбитая иномарка, Лиза? — поинтересовался Родослав.

— Она очень похожа на машину Ильи Романовича.

"Ниссан" остановился в двадцати метрах позади машины ДПС, Родослав с Лизой вышли из машины и подошли к сотруднику дорожно-патрульной службы, который наблюдал за погрузкой разбитой иномарки на эвакуатор.

— Что здесь случилось, командир? — поинтересовался Родослав, когда они с Лизой подошли к месту аварии.

— Еще один любитель погонять пьяным по ночным улицам города не справился с управлением транспортного средства, и врезался в столб дорожного освещения.

— Насмерть разбился?

— А вы по какой причине интересуетесь, гражданин? — спросил старший лейтенант ДПС. — Вы знакомый владельца этой машины?

— Нет. Я с ним не знаком. Недавно приехал в Барнаул в командировку. А насчёт моего интереса, отвечу. Два года назад пьяный мажор на дорогой иномарке насмерть сбил моих родителей на пешеходном переходе, а сам врезался в столб освещения и тоже погиб.

— Этому гонщику, можно сказать, повезло. Водитель находился в такой немыслимой степени алкогольного опьянения, что произошло невероятное, он умудрился остаться в живых. Водителя с сильными повреждениями уже скорая увезла, а мы обнаружили в машине одну пустую и одну недопитую бутылку водки.

— Понятно. Нажрутся водки до потери связи с реальностью и думают, что они стали Шумахерами.

— Это вы точно подметили, гражданин. А всё-таки, почему вы решили остановиться возле места аварии?

— Меня две недели преследовала точно такая же иномарка, когда я по магазинам и на рынок ходила, — ответила старшему лейтенанту Лиза.

— Вы можете описать, как выглядел преследовавший вас водитель?

— На вид около сорока лет, черные очки на носу и тёмные волосы.

— Можете спокойно ехать дальше, девушка. Этот гонщик не ваш преследователь. Тот, что пьяным врезался в столб, был полностью седым.

Дядя с племянницей попрощавшись с дэпеэсником направились к внедорожнику.

— Получается, что ты ошиблась, Лиза.

— Нет, дядя Слава. Это точно Илья Романович разбился. Когда машину грузили на эвакуатор, я разглядела её госномер. Так что, никакой ошибки нет. Это он.

— Значит будем считать, что дух твоего отца его наказал. Я слышал, что некоторые люди от страха мгновенно седеют. Забудь навсегда про этого Илью Романовича. Когда он выйдет из больницы нас с тобой уже не будет в Барнауле. Думаю, тебе у бабушки в деревне понравится.

— Я сама уже думала, об отъезде из Барнаула. Это прекрасный город, но я больше привыкла к менее шумной деревенской жизни. К тому же, я смогу вновь заниматься своим любимым делом, собирать лекарственные травы в лесу и делать на их основе лечебные настои. Дядя Слава, а в вашей деревне тяжело прописаться?

— Думаю, что с пропиской проблем не будет, ибо у тебя и моей бабушки одна и та же фамилия. А что ты со своим домой в деревне думаешь делать?

— Пока ещё не знаю. Ведь у меня не один там дом, а два. Ведь бабушка Тайгана незадолго до смерти на меня свой дом переписала.

— Что там произошло? — поинтересовалась Ирина, когда дядя с племянницей вновь вернулись в машину.

— Там разбился на машине нехороший человек, который полтора года преследовал меня, Ириша, — ответила Лиза. — Сотрудник ДПС сказал, что водитель сильно пьяный был, но не смотря на жуткую аварию остался живой.

— Так ему и надо. Заслужил. Теперь он тебя преследовать больше не будет.

— Я племяннице тоже самое сказал, — произнёс Родослав, и посмотрев в зеркала заднего вида, аккуратно встроился в городской поток машин.

В серверной частной клиники системный администратор и его помощница быстро переоделись, после чего, облачили взволнованную Лизавету в белый медицинский халат и сопроводили в палату, где лежал её прадедушка.

Ян Демьянович лежал в отдельной палате, его глаза были закрыты. Поэтому Родослав подошёл к нему и наложил на голову свои ладони. Через мгновение в деда потекли мощные энергопотоки сил здоровья, бодрости и быстрейшего восстановления организма. Лицо старика из бледного стало розовым, часть старческих морщин начали разглаживаться, а дыхание выровнялось. При этом, даже без всякого настроя, перед глазами Родослава появилась образная картинка, на которой были прекрасно видны все проблемные места в теле деда, а также красноватый очаг воспаления, в месте операции. Именно в эти проблемные места и устремились энергопотоки.

— Ну нифига себе, преображение, — прошептала Ирина. — Если бы я своими глазами этого не увидела, то никогда бы не поверила, что такое вообще возможно.

Словно услышав девичий голос Ян Демьянович открыл глава.

— Доброго утра, красавицы. И тебе здравия, Родослав. Как я понял, ты использовал дедовскую науку, чтобы поставить меня на ноги. Меня ей отец обучил, перед самым нашим уходом на фронт. Вот только зря ты так стараешься, внучек, и силы свои тратишь. У меня не осталось цели, для чего я должен продолжать жить.

— А вот с этим выводом я не соглашусь, Ян Демьянович. Вам придётся постараться продержаться в этом мире ещё минимум полвека.

— Это почему ты так решил, Родослав?

— Потому что я привёз к вам одну очень хорошую и красивую девочку, которую вам придётся оберегать, обучать всему что знаете, ну и после замуж выдавать. Позвольте представить. Елизавета Дмитриевна Соболева. Прошу любить и жаловать. Она ваша единственная родная правнучка. Её родной отец Дмитрий Иванович был сыном Ивана Яновича Соболева, погибшего в горах Афганистана. Родители Елизаветы умерли Ян Демьянович, так что, вы остались у неё единственным родственником в вашей ветви Рода Соболевых. Я ей хоть и дядюшка, но из старшей ветви нашего Рода. Лиза, иди сюда поближе и присядь на стул, пусть прадедушка на тебя полюбуется.

Девочка смущаясь подошла и присела на стул возле больничной койки прадеда.

— Здравствуйте, дедушка, а я вам мандаринки принесла, — сказала Лизавета. Она достала из чёрного пакета три цитрусовых плода и вложила их в руки прадеда.

— Здравствуй, родная моя, — тихо произнёс пожилой мужчина и по его щекам потекли слёзы.

— Дедушка, а почему вы плачете?

— Солнышко моё, если бы ты знала, как сильно похожа на Надюшу и Клавдию во времена их молодости. Если бы внук тебя мне не представил, я бы подумал, что умершая Наденька за мной пришла, чтобы проводить в мир иной. Ведь я даже не знал, что у нашего Ванечки сынок был, которого он назвал в честь моего погибшего брата Дмитрия.

— Дядя Слава мне уже сказал, что я очень сильно похожа на Клавдию Андреевну, и что мы с вами поедем праздновать её столетний юбилей.

— Я не против поездки в родную деревню, Лизонька. Вот только всё зависит от того, когда меня врачи на ноги поставят.

— Не только от врачей всё зависит, Ян Демьянович. Представители старшей ветви Рода Соболевых тоже на кое-что способны в целительстве, — сказал Родослав деду.

Он подошёл к больничной койке с другой стороны, наложил свои ладони поверх бинтов на больной ноге.

После чего, направил на красноватый очаг воспаления энергопотоки обезболивания и ускоренного восстановления тканей.

— Дядя Слава, у вас опять руки светятся, — тихо произнесла Лиза.

— Я знаю, племянница. Так и должно быть, — ответил дядюшка.

— Лизонька, ты способна видеть свечение?! — удивлённо спросил Ян Демьянович.

— Да, дедушка. Меня этому научила алтайская шаманка бабушка Тайгана.

— Прекрасная у тебя наставница, Солнышко моё. Последний раз я встречался с ней около двадцати пяти лет назад. Мы в узком кругу отмечали столетие этой мудрой женщины из Рода Акташева. Хотя ей в советском паспорте написали совсем другой год рождения.

— Дедушка, а вы знаете почему так получилось? — спросила Лиза.

— Знаю. Представители советской власти очень боялись, что к алтайской шаманке начнётся паломничество, вот и приуменьшили намного её возраст. Как она сейчас, Лизонька?

— Бабушка Тайгана умерла год назад во сне, в возрасте ста двадцати пяти лет.

— Достойный возраст для достойной женщины.

— Ян Демьянович, а когда вы с ней познакомились? — спросил Родослав.

— Это было ещё во время войны. Она мне помогала собирать лекарственные травы в лесах и делать настои для раненых в военном госпитале. Ведь обычных лекарств для лечения бойцов и командиров постоянно не хватало. Вот наше военное начальство и разрешило использовать народные методы лечения.

— Деда, а про своего брата Степана Демьяновича, вам что-нибудь известно? Драгослав Ефимович попросил узнать в архивах, где его похоронили. Я с собой даже похоронку на него привёз.

— Не нужно тебе в архивы обращаться, Слава. Я и так знаю, где могилка Степана, ибо много лет за ней ухаживаю. В сорок четвёртом году под Барановичами, нас четверых братьев в одной землянке авиабомбой накрыло. Дима сразу умер, ему полголовы осколком бомбы снесло, Матвея на куски разорвало, а нас со Стёпкой тяжело ранило. Бойцы нашей роты вытащили нас из разрушенной землянки и в госпиталь отправили, а Дмитрия и Матвея там же похоронили, в одной могиле. Санитарный поезд нас в Барнаул привёз, ибо ближайшие к фронту госпиталя все были переполнены. Степан умер во время операции, когда из него военврачи многочисленные осколки доставали.

— Получается, что выжили только вы один.

— Да. Из нас четверых только я выжил, но моя раненая нога постоянно гноилась и никакие лекарства не помогали. Поэтому врачи снова резали и чистили раны. Вот тогда я попросил пожилого санитара, которого все звали Матвеич, помочь мне добраться до леса, чтобы поискать нужные целебные травки. Он согласился. Я нашёл всё что нужно и сделал травяной настой. Его применение убрало у меня гниение и раны начали заживать. Кто-то сообщил об этом начальнику эвакогоспиталя капитану медицинской службы Иванову. Он спросил, смогу ли я сделать лечебные настои на травах для других раненых? Я сказал ему, что сделать травяные настои для меня не проблема, было бы из чего их делать. Он лишь произнёс: "делай что можешь, а я тебя прикрою". Мне неведомо, как наш капитан Иванов всё решил, но меня оставили при госпитале, оформив для начала санитаром. Мы с Матвеичем ходили в лес и собирали лекарственные травы, а после я делал из них лечебные мази и настойки. После войны я продолжал трудиться в госпитале и одновременно учился на врача-терапевта. А когда наш госпиталь расформировали, я перешёл работать врачом в городскую больницу, где сейчас и нахожусь.

Родославу после этого краткого рассказа стало понятно, почему в Сосновку пришла весточка, что братья "пропали без вести". В горячке боя некому было отправлять похоронки о смерти Дмитрия и Матвея во время авианалёта, а в судьбу Яна вмешался начальник эвакогоспиталя.

— Выздоравливайте побыстрее, Ян Демьянович. Нам с Ириной нужно идти трудиться, а чтобы вы не скучали, мы оставляем с вами Лизу. Думаю, вам есть что друг другу рассказать. Я вечерком к вам ещё загляну, — сказал Родослав, и взяв помощницу за руку покинул больничную палату.

А нашедшие друг друга родственники остались одни. О чём они разговаривали, касалось только их...

Глава 17