Мириэль, осторожно оглядываясь, вышла из замка. Мост через страшный ров был перекинут, а стражники играли в кости. Они с любопытством смотрели на нее, пока она шла мимо, но не окликнули и не остановили. Вероятно, никто не давал распоряжений насчет того, чтобы ограничить здесь ее свободу. Принцесса почувствовала себя значительно увереннее и бодро пошла вперед.
Солнце припекало изрядно, когда она вышла наконец к рыбацкому поселку. Ее удивили безлюдье и тишина вокруг. Лодки были вытащены на берег, сети сохли на песке. Лишь у одной хижины повстречалось ей семейство рыбаков. Немолодая женщина с темным от загара лицом нанизывала на тонкие веревки свежевыловленную рыбу. Высокий мускулистый рыбак ловко натягивал их на жерди, а двое мальчишек бегали друг за другом, ныряя под приспособления для вяления рыбы и не обращая внимания на окрики родителей. Мириэль приостановилась, невольно любуясь спорой работой семейства. Рыбак заметил ее любопытство и посмотрел вопросительно.
— Я, наверное, не вовремя, — сказала принцесса, — но мне нужен человек, который согласился бы переправить меня в Средиземье.
— Вы, конечно, недавно на острове, — хмыкнул рыбак в ответ. У него было открытое мужественное лицо, и она не побоялась сказать правду.
— Я пленница в замке. Мне необходимо бежать отсюда.
— Мы никогда не плаваем в Средиземье, — казалось, рыбака не тронула просьба.
— Я не останусь в долгу, — настаивала Мириэль, — и дам тебе столько денег, что ты сможешь купить корабль, дом в любой гавани Средиземья... Тебе больше не придется вялить рыбу.
— Это не самое плохое занятие на свете, — заметил рыбак, продолжая натягивать веревки.
Мириэль задумалась. Что же кроется за равнодушием рыбака? Она избавила бы его от нудной работы. Неужели на этом острове все преданы Горудуну?
— С этого острова никто не может уехать, — сиплым, простуженным голосом пояснила рыбачка, недобро покосившись на странную гостью в шелковом халате.
— Если бы покинуть его было возможно, — поддержал женщину рыбак, — я бы первым сбежал отсюда без всяких посулов и наград.
— Так что же вас здесь держит? Объясните мне, если это возможно, — упала духом Мириэль.
— Преграда. На определенном расстоянии от острова существует какая-то невидимая граница, пробиться через которую невозможно. Боль охватывает тебя и сжимает тисками все сильнее и сильнее до тех пор, пока не повернешь назад.
Мириэль рассмеялась, но странно прозвучал смех на этом берегу.
— Ты напрасно не веришь, — пожал плечами рыбак, истолковав ее смех по-своему.
— Прости, я верю тебе. Но много лет назад мне удалось уйти из садов Горудуна, откуда еще никто не уходил.
— Я ничего не слышал о садах Горудуна.
— Это в Средиземье. Попав туда, люди забывают о своем прошлом. Они бродят по неправдоподобно красивым местам, но, увы, не принадлежат себе, не узнают друг друга. Горудун избавил их от всех тягот жизни, оставив одну заботу — созерцать чудеса, которые он там сотворил.
— Он был добрее тогда, — откликнулся рыбак, — а здесь мы знаем, что прикованы к своей клетке и подвластны ему. Мы бессильны.
— Давай рискнем! Вот увидишь, я помогу тебе прорваться через эту таинственную границу, — горячо убеждала его Мириэль.
Но он снова посмотрел на нее сурово и с досадой.
— Девушка! Разве ты хочешь, чтобы твой мозг лопнул от дикой боли? Придется смириться с тем, что Тол-Фалас отныне твой дом. Смириться, как и все остальные.
— Долго мы сегодня провозились с работой, — проворчал рыбак, глядя на застывшую в раздумьях Мириэль. — Не печалься. Если хочешь развеяться от грустных мыслей, присоединяйся к нам. Родриг выдает дочь замуж, это недалеко, лишь в миле отсюда. Мы нагрянем в самый разгар торжества.
Хотя принцессе было не до веселья, она согласилась. Перспектива в одиночку толкать тяжелую лодку и потом грести навстречу неведомому ее не прельщала. А она-то наивно полагала, что Горудун лишился волшебной силы, утратил ее после создания Зачарованного леса, как говорилось в легенде. Думала, что лишь Ярона надо остерегаться. Оказалось, что и хозяин острова не так прост, как ей показалось.
Семейство принарядилось, и все отправились в гости. Шли по берегу, у самой кромки воды. Крохотные, прозрачные крабики шарахались в стороны от них. Дети то и дело убегали вперед, а потом поджидали взрослых. Наблюдая за ними, принцесса все больше убеждалась в том, что они принадлежат к нуменорской расе. Рыбака звали Альбер, два года тому назад его старший брат утонул, и с тех пор он взял под свое покровительство его жену и детей. Они родились на острове Тол-Фалас и жили безбедно, но что-то неладное творилось в замке Горудуна: эти люди почему-то ненавидели его и боялись.
— Когда рождается ребенок, — рассказывала рыбачка, его сразу же забирают в замок и только через две-три недели отправляют домой. Нам объясняют, что детей там заговаривают от всех болезней, но никто не верит.
— А вы замечали что-нибудь особенное у детей после того, как их возвращали родителям? — спросила пораженная Мириэль. Рыбачка лишь покачала головой. Альбер вдруг остановился, вглядываясь в небо.
— Лютый Бес рассекает облака на своем драконе, — сказал рыбак. — В недоброе время затеял свадьбу Родриг. Надо было дождаться, пока Неприкаянный покинет остров надолго.
— Не говори так, Альбер, накличешь беду! — воскликнула рыбачка.
— Этот... Неприкаянный давно живет на острове? — спросила Мириэль.
— Всегда, сколько я себя помню, — ответил Альбер, — но бывает, что он пропадает на некоторое время, наверное, бесчинствует в других местах.
Мириэль глубоко вздохнула. Ярон не мог быть Юниэром, не мог находиться одновременно в разных местах, быть благородным воином и любимым мужем в Нуменоре и проклятьем острова Тол-Фалас. Она ошиблась и была несказанно рада этому. Чем объяснить их разительное сходство, оставалось пока загадкой. Может быть, Ярон — это не Богом созданное существо, которое меняет обличье, а своего собственного не имеет? Или имеет, но такое, что повергло бы в панику всех обитателей Арды?
— Преграда не действует на него? — спросила принцесса.
— Нет, он неуязвим, и нет на него управы. У нас говорят, что Ярон пришел в этот мир, чтобы наказать людей за их грехи.
— Боги превыше мести, — не согласилась Мириэль, — они не станут наказывать людей. А Ярона кто-то должен остановить. Может, мы сами справимся, надо только поверить, что это возможно, и страх уйдет.
— То, что мы не в силах сделать, получится у Избавителя,?— вдруг заговорила рыбачка, — он уничтожит Ярона.
Мириэль нахмурилась. Здесь тоже верили и ждали кого-то могущественного. Как жаль, что у нее не было возможности забрать книги. С их помощью она бы избавила всех от ненавистного Ярона.
Бируз превзошел самого себя в стремительных прыжках и мертвых петлях; невозможно было уследить за траекторией его полета. Лидии было страшно, но в то же время она испытывала торжество и восторг. Сердце бешено колотилось. Ярона полет возбуждал, сладострастно сжимал он тело подруги, наслаждаясь ужасом и восхищением в ее глазах. Когда новизна ощущений притупилась, он посмотрел вниз, на землю.
— Бируз, — что это за сборище там внизу? Разве сегодня праздник у рыбаков?
— Я думаю, свадьба, — отозвался Бируз, проявляя свойственную всем драконам осведомленность в людских делах.
— Спускайся, — приказал Ярон.
Веселье, как и предполагал Альбер, было в полном разгаре. Торжественные речи отгремели, гости разогрелись вином, на которое Родриг не поскупился, чтобы никто не обвинил его в скупердяйстве в такой значительный день. Ароматное мясо подрумянивалось на углях, и дразнящие запахи перемешивались с соленым морским воздухом.
Люди сидели на циновках по периметру устланного коврами пространства и отдавали должное угощению. Молодым не терпелось потанцевать, и они торопили музыкантов поскорее заняться делом. По традиции первый танец принадлежал невесте. Она должна была, используя язык жестов, показать жениху, как она его любит, а он, покоренный ее искусством, преподнес бы ей щедрые дары.
Гости дружно захлопали в ладоши, и Элфея, нежно-румяная от смущения, встала и взяла в руки бубен. Все замерли, любуясь ею. Но она не успела и шагу ступить, как солнце померкло, и шум мощных крыльев заставил всех вздрогнуть и обернуться. Началась паника: кто-то замер на месте, кто-то, напротив, бросился бежать. Огромный дракон несся на них с бешеной скоростью, но в последний момент сделал вираж и приземлился немного поодаль растерянной толпы. Он чуть-чуть развернулся, чтобы не полоскать кончик хвоста в океане. Потом отставил в сторону крыло, так, чтобы Ярону и Лидии было удобно спуститься. Хмуро смотрели рыбаки, как сходит с дракона Неприкаянный. Неужели не мог он не вмешиваться в их дела?
Ярон протянул руку Лидии. Она смотрела на собравшихся немного свысока, как королева на челядь, призванную развлекать ее.
— Что ж вы стоите как истуканы? — недобро бросил Ярон.?— Разве мы помешали? Невежливо было не пригласить меня на свадьбу, но я не сержусь! Продолжайте пир.
Непрошеные гости расположились на циновках, а расстроенные рыбаки вернулись на свои места, не в силах противиться воле Ярона. Элфея все еще стояла на ковре, прижимая к груди бубен. Мать и жених бросились к ней одновременно с двух сторон, намереваясь увести, спрятать, уберечь, чтобы она не привлекла внимания Неприкаянного.
— Ты собиралась плясать? Так пляши! — цепкий взгляд Ярона уже выделил невесту в толпе. Музыканты поспешно схватились за инструменты, и грянула музыка. Элфея закружилась в вихре разноцветных юбок, выбивая с помощью бубна особый ритм. Рыбаки, увлеченные пляской, расслабились и хлопали в ладоши, подзадоривая танцовщицу. Только мать ее все шептала и шептала заговоры от дурного глаза. Лидия постукивала ножкой, ей тоже хотелось танцевать. Рыбацкая девица кружилась неплохо, но до настоящего мастерства было очень далеко. Лидия надеялась, что Ярон попросит ее станцевать, и тогда она покажет этому сборищу, каким совершенным может быть тело в стремительном танце.
Постепенно к невесте подходили другие люди. Вышел жених с дружками, кланяясь и предлагая дары в обмен на ее благосклонность. Потом в круг вступили подружки невесты, защищая ее, и не позволяя юношам приблизиться к ней. Вступил на ковер осанистый Родриг, как бы предлагая жениху потолковать сначала с ним. Вышли братья невесты, задиристые и готовые сражаться. Начался шутливый торг, и караван преподнесенных подарков оставлял для танца все меньше и меньше места. Так танец превратился в настоящий спектакль. И наконец Родриг вручил руку Элфеи жениху, и все закричали: "Счастья молодым!"
Ярон, все это время молча наблюдавший обрядовый танец, вдруг поднялся.
— Рыбак! — крикнул он. — Отпусти-ка свою дочку покататься с нами. Это не займет много времени.
Гости умолкли, поглядывая в его сторону с досадой и страхом. Побледневшую невесту обступили со всех сторон братья. Жених выступил вперед.
— Она никуда не пойдет, — от возмущения пот капельками выступил у него на лбу, а пальцы сжались в кулаки.
— Ты только выиграешь, — лицо Ярона не выражало ничего, — мы с Лидией научим ее, как ублажать такого статного молодца, как ты. — Послышался глухой ропот. Праздник был окончательно загублен.
— Она не пойдет с тобой, — повторил жених. Лидия, не ожидавшая такого поворота событий, попыталась урезонить Ярона.
— Давай скорее улетим отсюда, — мягко подкралась она к нему и попыталась обнять, — мы уже видели все самое интересное. — Но на этот раз Ярон не поддался ее чарам.
— Есть еще выбор, — кивнул он несговорчивому жениху,?— я оставлю тебе вот эту красотку, — он хлопнул Лидию по плечу. — Она не даст тебе скучать, пока твоя невеста будет любоваться Тол-Фаласом с высоты птичьего полета.
— О! — возмутилась Лидия. — Как ты можешь предлагать такое? Для тебя нет ничего святого!
Напрасно она несколько мгновений назад воображала себя покорительницей сердец, неотразимой возлюбленной властного Ярона.
— Убирайся отсюда! — сказал жених Ярону. Хрипло прозвучал его голос, но все расслышали фразу. На него смотрели с восхищением и жалостью. Было ясно, что он поплатится жизнью за свою смелость.
— Даже так? — непроницаемое лицо Ярона посерело и на мгновение показалось всем окаменевшим. — Не слишком теплый прием я тут встретил. Боюсь, что совсем окоченею от ваших проклятий.
— Бируз! Подай-ка огня на этот стылый пир!
Дракон, все это время мирно наблюдавший людские игры из-под полуопущенных век, поднялся на четыре чешуйчатые лапы, выгнул шею, ощерился и равнодушно дыхнул на толпу. Сноп пламени, вырвавшийся из его пасти, мгновенно испепелил ковры, на которых только что проходил веселый торг. Люди катались по земле, пытаясь погасить вспыхнувшую одежду, некоторые прыгали в море, началась паника. Больше всех пострадал жених, он попал в самый центр огненного дыхания дракона и корчился в муках, не в силах совладать с пламенем.
— Мог бы не спорить, — презрительно процедил Ярон сквозь зубы. Он был зол на рыбаков и вовсе не сочувствовал их горю. Никто не смеет нарушать его планы. Он грубо увлек за собой рыдающую Лидию, и через мгновение Бируз уносил их ввысь от погребального костра, в который превратился свадебный пир.
В это время к пожарищу подоспели опоздавшие Мириэль, Альбер и рыбачка.
— Как только носит земля это гнусное существо! Боги! Сделайте же что-нибудь, — яростно и горько сетовал рыбак. Почерневшего жениха, которого огонь так и не отпускал, окатили водой.
— Его не спасти, он не выживет, — шептали в толпе.
— Назовите его имя, — попросила Мириэль.
— Атара гни зерва, — прочла она памятное заклинание, когда услышала ответ, — жилен аба.
Только теперь огонь исчез, и обожженный человек упал на землю. Не медля, Мириэль приступила к лечению. Он почти умер, этот несчастный рыбак, и ей пришлось отдать свои жизненные силы, чтобы привести его в чувство и восстановить сгоревшую ткань. Женщины-рыбачки стояли рядом с ней и молились. Невеста держала на коленях голову своего суженого, с трепетом и надеждой наблюдая, как проявляются любимые черты на нечеловечески изуродованном лице.
Принцесса сама уже была в полуобморочном состоянии, но не прерывала работу. В это время к ним подошли слуги Горудуна.
— Вам не следовало отлучаться из замка. Мы должны привести вас туда.
"Ну что ж, все-таки маг вспомнил обо мне, — подумала принцесса. Обессиленную ее подхватили под руки. — Я успела спасти этого человека", — улыбнулась Мириэль и взглянула на Альбера. Она увидела благодарность и преданность в его глазах, а по губам прочитала: "Мы рискнем!" Значит, можно рассчитывать на него, если удастся сбежать из замка еще раз.
Между тем в небесной выси Ярон срывал свою злобу на Лидии.
— Как посмела ты перечить мне?! — возмущался он. — Разве ты не знаешь, что все мои желания истинны, и никто не смеет им противиться?
— Эти люди ничего плохого тебе не сделали, — причитала Лидия, — они танцевали, радовались, а ты испортил им праздник, сделал невесту вдовой. Зачем? Из-за мгновенной прихоти? Чудовище!
