Минойский цикл

Наконец, начали прибывать и другие вожди островитян. Сначала явился Мирс. Потом Телемар. Трисс прибыл вместе со своим соседом Гелероном. После них пришел Пэрис. Затем Курон, Мах, Агапис, Нэод, Белль, Шокар. И последним появился Крокс. Все вожди прибыли в сопровождении двух или трех воинов. Типа, свита. Гости вели себя вежливо. Выказали уважение старшей женщине нашей деревни. Вежливо поздоровались с Феропом. Принесли дары на алтарь Аполлона. Видимо, наш жрец не зря там у них агитацией занимался. И вожди пеласгов не стали ссориться с новым богом, появившемся на их острове. Конечно, я не могу поверить, что все эти брутальные вояки вдруг резко стали поклоняться в богу Аполлону. Но и вступать с ним в конфликт умные пеласги не желали. Потому и задобрили божество дарами. На меня и моих бойцов смотрели с удивлением и уважением. Но не все. Не все.

Когда начался разговор о назначении нового стратоса. То многие вожди почему-то молчали. А потом когда Фероп предложил мою кандидатуру заспорили. Чуть до драки дело не дошло. Я в эти местные склоки влезать не хотел, но меня вынудили. Вперед вышел Менелик. Один из братьев-близнецов. И объявил, что хочет испытать чужеземца в поединке перед лицом богов. Если я, действительно, такой крутой воин, как обо мне говорит Фероп. То я это докажу своей победой. Мол, пеласги никогда не будут подчиняться слабаку. И многие вожди, услышав это, согласно закивали. Понятно, в общем. Ребята хотят увидеть меня в деле. Реально ли я такой весь из себя могучий воин. Или просто притворяюсь таковым.

В принципе, их тоже можно понять. Они то друг друга с детства знают. И понимают, кто и на что из них способен. И потому никак не могли раньше договориться и выбрать себе военного лидера. А тут появился чужеземный матерый воин с отрядом. И его кандидатура устроила всех пеласгов. Так как я не был местным. А, значит, и не был замешан в местные разборки и интриги. Такое уже не раз случалось в истории человечества. Когда местные жители долго не могут поделить власть. Из-за противоречий между разными группами. Поэтому приходится приглашать чужеземного вождя, который все разрулит и устроит всех спорщиков. Так вон, вроде бы, на Русь варягов во главе с Рюриком пригласили? Если, конечно, исторические хроники нам не врут. Вот и сейчас, похоже, пеласги склонялись к такому варианту. Однако, все же решили проверить на практике мою крутизну. Мне Фероп потом по этому поводу прояснил некоторые моменты. Оказывается, Менелик вызывал меня не на обычный тренировочный спарринг. А на самый настоящий поединок. Эдакий суд богов. И драться мы будем всерьез на боевом оружии, а не учебно-тренировочном. Все будет по-взрослому. Драться при этом можно не обязательно до смерти одного из бойцов. Просто, один из сражающихся должен очень убедительно победить. А уж щадить или бить насмерть. Это на усмотрение бойцов. Это как получится. Главное — это победа. Победитель в поединке докажет свою силу и правоту перед лицом богов. И если я проиграю, даже если Менелик меня не убьет. То выбирать меня своим военным лидером пеласги не станут. Так то я их похоже устраиваю, но силу мою все же надо проверить. Я же чужак, и меня здесь не знают. А воины должны следовать только за сильнейшим. Таков закон пеласгов.

Безразлично киваю и выхожу в центр ритуального круга для поединков, который уже оперативно начертили на земле возбужденные пеласги. В этот бой я взял лишь щит и меч. Копье и кинжал оставил. Доспех и шлем я не снимал все это время встречи с вождями. Так в них и вышел. Кстати, Менелик тоже вышел в панцире из кожи с медными пластинами на груди и в кожаном шлеме, обшитом все теми же медными пластинами. Для пеласгов это очень крутой воинский прикид. В таких неказистых панцирях тут рассекают только вожди. А простые воины вон без брони ходят только с небольшими круглыми щитами и кожаными шлемами. Мой противник также вооружился коротким бронзовым мечом и круглым щитом, похожим на мой. Наверное, тоже трофейный. Минойский.

Вперед вышла староста нашей деревни и провозгласило начало суда богов. После чего Менелик сразу же ринулся в мою сторону, занося меч для удара. Не так быстро, парниша! Врубаю "рывок" и появляюсь внезапно рядом с моим противником. Пользуясь внезапностью, наношу быстрый удар мечом по голове. При этом поворачиваю кисть так, чтобы удар пришелся плашмя, а не разрубил храброму близнецу его бесшабашную голову. Есть контакт! Хорошо прошло! Душевно я ему врезал. Менелик поплыл. Слабоватый у него шлем оказался. Такой только против скользящих и слабых ударов защитит, может быть? Пока противник не очухался, я продолжаю серию и бью кромкой своего щита по его мечу. Целясь при этом в место, где клинок подходит к простенькой и короткой гарде. Противник после удара по голове находился в полуобморочном состоянии. И невольно ослабил хват рукояти меча. В итоге, от моего резкого и сильного удара щитом он свой меч не удержал. И тот вылетал на песок, сверкнув в лучах солнца. Приставляю свой клинок к горлу Менелика и требую, чтобы он сдался.

— Сдаюсь, сдаюсь! — хрипит пеласг, тряся головой и пытаясь прийти в себя. — Я сдаюсь, ты победил! Здорово ты мне врезал. До сих пор в ушах звенит.

Опускаю меч и отступаю назад. Вокруг раздаются радостные вопли моих дружинников, которые приветствуют победу своего командира. Жрец Фероп торжественно провозглашает мою победу, поворачиваясь к алтарю Аполлона, который вдруг начинает светиться золотистым светом.

— Бог Аполлон приветствует этот подвиг, который великий воин Виктор совершил в его честь! — торжественно провозгласил Фероп, воздев руки вверх.

Все пеласги вокруг пораженно ахнули. Вожди были в шоке. Впервые они увидели такое вот яркое чудо. Алтарь светился нестерпимым ярким светом. Кто-то из наших гостей пораженно отпрянул или замер от шока на месте. Но многие пеласги и наши, и пришлые без лишних затей просто бухнулись на колени и склонились в низком поклоне перед явленным чудом. Только мои дружинники даже не дернулись и стояли, изображая из себя суровых вояк, которые и не такое видели.

— Я же говорил им, что передо мной не надо изображать из себя рабов! — вдруг раздался в моей голове голос Аполлона. — Впрочем, ты то все сделал правильно. Мне понравилось как красиво ты его побил в мою честь!

— В твою честь? — не понял я. — Но я же ничего такого не говорил. И даже не думал посвящать эту победу тебе. Я об этом не знал.

— Ты мой чемпион, а это был судебный поединок! Это очень серьезный ритуал! Один из самых древнейших. И твоя победа в ритуальном поединке автоматически посвящается мне самой Основой! — назидательно пояснил голос бога в моей голове.

— Понятно, и что теперь? — спросил я.

— Что, что? — со смешком ответил Аполлон. — За такой подвиг тебе положена награда. Чего ты хочешь от меня получить?

— Хочу уметь убивать демонов окончательной смертью! — подумал я. — Фероп сказал, что демоны после смерти тела, в котором они обитают, могут покидать тело и в бестелесном виде улетать в Тартар, где они и живут. Хочу уметь убивать их так, чтобы они умирали окончательно после моего смертельного удара.

— Зачем это тебе надо? — удивился бог-охотник.

— Хочу получать опыт! — сознался я. — За убитого окончательной смертью демона при изгнании его из Феропа Основа насчитала мне гораздо больше опыта чем за обычное убийство одержимого. Так я смогу гораздо быстрее прокачиваться и становиться сильнее.

— Ха, ха, ха! — засмеялся бог в ответ на мое признание. — Узнаю своего циничного и практичного чемпиона. А то я уже испугался, что ты решил пафосно нести в мир Большое и Светлое Добро, беспощадно уничтожая всех демонов в округе. Как это пытаются делать крылатые миньоны одного бога на Востоке!

— Что еще за крылатые миньоны? — осторожно спросил я.

— Да, есть тут у одного сбрендившего восточного божка миньоны, которые зовутся ангелами! — весело ответил Аполлон. — Их бог почему-то очень сильно ненавидит демонов и всячески пытается их изничтожить. Вот его ангелы и атакуют демонов при каждом удобном случае.

— А как зовут того бога на Востоке? — продолжаю расспросы я.

— Толи Яхве, толи Ешуа! — сказал бог-охотник, все еще продолжая веселиться. — Я особо не запомнил. Так краем уха слышал, что есть там в Ханаане какой-то сумасшедший божок, который объявил себя Демиургом и наставляет на путь истинный племя каких-то там диких пастухов. В общем, полный псих. К сожалению, среди богов иногда такие странные типы встречаются. Но вернемся к твоей награде. Значит, хочешь демонов окончательно уничтожать без возможности ускользнуть в Тартар.

— Хочу! — упрямо подтвердил я.

— Хорошо! — произнес бог. — Получай свою награду!

Внезапно свечение с алтаря Аполлона потянулось в мою сторону. Воздух вокруг меня засветился золотистыми искрами. Которые начали впитываться прямо мне в грудь. Где я ощутил заметное такое припекание. В районе моей татуировки печати чемпиона. Дергаться не стал. Нельзя же портить торжественность момента. На меня сейчас столько людей смотрит. Раз печет, то, значит, так и надо. Аполлон мне плохого не сделает.

Постепенно свечение закончилось. И жжение в груди прекратилось. Ну, вот все в порядке! А что я вам говорил? Люди вокруг начали шевелиться. Пеласги стали оживленно переговариваться и жестикулировать. Особенно старались наши гости. Они то что-то подобное раньше не видели. И на вождей эта божественная магия со спецэффектами произвела неизгладимое впечатление. Ребята прониклись моментом. И дальнейшее обсуждение моей кандидатуры прошло очень быстро и результативно. После голосования вождей я единогласно был избран стратосом ополчения восставших пеласгов острова Крапаф.

Глава 29.

Армия Тьмы.

Если вы думаете, что сбор ополчения шел быстро и четко, то вы ошибаетесь. Пеласги собирались на войну долго и нудно. Никакого порядка или действия по плану не было и в помине. Точкой сбора была назначена наша деревня. Точнее говоря, большая поляна рядом с ней. По примерным подсчетам в нашей повстанческой армии должно было набраться около пяти сотен человек. Для острова Крапаф это была очень большая цифра. Пеласги серьезно подходили к вопросу освобождения от иноземного ига. В бой шли все мужчины кроме пацанов до четырнадцати лет и глубоких стариков. И не было никаких отколовшихся нейтралов. И это меня очень сильно удивляло. Я привык, что в двадцать первом веке общество абсолютно равнодушно. Это не твоя война и дело! Такую фразу я там неоднократно слышал от множества людей. Которые совсем не понимали, за что я там воюю вдали от Родины. За какие-то мифические интересы страны. А что это такое? Зачем? Большинство людей там жило в своем уютном мирке и не хотело ни во что вмешиваться. Рассчитывали отсидеться в стороне от общей бойни, к которой мир подталкивали джентльмены за океаном. Там большинству было пофигу. А воевали и пытались хоть как-то противостоять козням врагов лишь единицы вроде меня. Мда! Печально это все. Но пеласги меня удивляли с каждым новым днем. У народа здесь был такой бешенный энтузиазм. Люди рвались в бой. И поражали меня своей целеустремленностью.

Правда, вот с вооружением и боевой выучкой у пеласгов были большие проблемы. Многие воины не то что доспехов хоть каких-нибудь не имели. Но и нормальное бронзовое оружие имелось не у всех пеласгов. Больше половины бойцов ходили с медным или каменным оружием. Я слышал, что в материковой Греции где-то в районе Пелопоннеса существовало цивилизованное государство пеласгов. И оно там даже на равных могло поспорить с Микенским царством, которое считалось самым развитым и сильным среди ахейских государств. Вот там пеласги могли позволить себе иметь отличное вооружение. Но на нашем острове то все было иначе. Не могли пеласги тут нормальное бронзовое оружие и доспехи делать. Приходилось покупать у тех же минойцев, которые это оружие очень неохотно продавали местным аборигенам. И, кстати, чтобы вы понимали, о чем я говорю. В данный момент нет никакой Греции еще даже в проекте. Пеласги жили там и на островах Эгейского моря еще и раньше. И сама Греция называлась Пеласгией. А Эгейское море Минойским морем. Потом с севера пришли племена ахейцев и ионийцев. Ахейцы начали расселяться по материковой части Пеласгии. И прозвали ее Ахиявой. А ионийцы занялись колонизацией островов в море. Вот такая картина маслом!

Проблему вооружения я предложил решать кардинально. Каждая община пеласгов должна была выделить бронзу на вооружение своих бойцов. Опыт переплавки предметов быта в оружие у моих мастеров-литейщиков был уже наработан. Пеласги обычно приносили нам разные бронзовые предметы, а взамен получали новенькие бронзовые наконечники для копий и дротиков. И при этом мы не забывали о своей доле бронзы с каждой плавки. Под это дело бронзы у нас накопилось достаточно, чтобы снабдить приличным оружием и бронзовыми панцирями всех бойцов ближнего боя нашей дружины. Сейчас все мои щитоносцы имели копье, кинжал, дротик, короткий меч или лабрис. Кроме этого наши мастера, наконец, смогли сделать нормальные бронзовые шлемы. Ничего особого они там не изобретали. По форме шлемы из бронзы напоминали трофейные шлемы из кабаньих клыков. Никаких личин или забрала нет. Открытая круглая каска без гребня с простенькими нащечниками. Дешево и сердито. Правда, бронзовых шлемов пока было маловато. И большая часть моих дружинников все еще щеголяла в трофейных минойских шлемах из кабаньих клыков.

Кроме вооружения ополчения нормальным оружием мне пришлось решать еще и проблему с обучением бойцов воинскому мастерству. Многие пеласги не были настоящими воинами. Крестьяне и охотники вот они кто. А реальных бойцов, планомерно обучающихся воинскому делу как мои дружинники, было очень не много среди аборигенов. Кстати, те самые братья-близнецы Автолик и Менелик здесь считались одними из лучших местных бойцов. Неудивительно, что именно один из них и проверял мое боевое мастерство в том поединке. У них и дружина была хоть и не самой большой, но наиболее подготовленной. Братья вместе со своими воинами и явились первыми на место сбора ополчения. И начали тренироваться без всяких споров под присмотром инструкторов из моей дружины. Короче говоря, эти двое вождей пеласгов оказались самыми вменяемыми и дисциплинированными. А вот с другими вождями мне постоянно приходилось спорить и ругаться по каждой мелочи. Эти селяне меня начинали доставать полным отсутствием дисциплины и своей безалаберностью.

И третья проблема, которую нам пришлось решать — это снабжение ополчения продовольствием. Нашему объединенному войску из нескольких сотен человек предстояло пройти по дикой и пересеченной местности около сорока километров до города минойцев, расположенного на южной оконечности этого острова. Я уже раньше говорил об этом. Вы хоть представляете, сколько продуктов за день сожрут эти несколько сотен воинов? А нам надо будет кормить людей не один день, а гораздо больше. Ведь неизвестно, как там будут развиваться боевые действия. И сколько времени мы на них потратим. И к моему удивлению для пеласгов это стало настоящим откровением. Когда я поставил вопрос о централизованном снабжении армии продуктами за счет общин. Раньше то никто из островитян о таком подходе не думал. Воины сами как-то собирались на войну. Отдельными отрядами или, вообще, поодиночке. Потом сбивались в толпу, которая добывала еду кто и где сможет. И в ходе боевых действий все бойцы питались как придется. Вот так и воевали пеласги раньше. Меня же подобный первобытный подход совсем не устраивал. Раз на меня возложили командование нашим освободительным восстанием. То я это буду делать так, как умею и как привык. А не так, как тут было до меня. Ведь их традиционный подход к войне почему-то оказался совсем не эффективным. Не зря же пеласгов минойцы постоянно били в хвост и гриву. Значит, пора что-то менять? Так и высказал все этим недовольным вождям. Они, конечно, побурчали для приличия, поспорили немного. Но все же вынуждены были согласиться с моими доводами. И теперь общины пеласгов спешно заготавливали продукты для нашей будущей военной компании.