— Конечно, нет, — сказал Мейер почти презрительно. — У него нет движущихся частей, кроме динамиков. Он не выдает ничего, кроме белого шума.
— А как насчет аллергии или повышенной чувствительности? — спросила Стоун.
На этот раз Мейер покачал головой. — У него была непереносимость лактозы, но это не привело бы к такому результату. И, кроме этого, у него ни на что не было аллергии. Все так, как сказал Тьерри. Он здоровый человек. Был здоровым.
— Не упускаем ли мы чего-нибудь из виду? — спросила Луиза Карвалью. Все посмотрели на нее; это был первый раз, когда она заговорила с тех пор, как группа собралась в медицинском отсеке.
— Упускаем из виду что? — спросила в свою очередь Колома.
— Есть вероятность, что это не естественная смерть, — предположила Карвалью. — Конг был здоровым человеком, у него ранее не было проблем со здоровьем.
— При всем моем уважении, мисс Карвалью, это, вероятно, больше, чем нам нужно для объяснения, — ответила Стоун. — Скорее всего, мистер Лю стал жертвой ранее недиагностированного заболевания. Это не редкость, особенно для людей, которые были внешне здоровы. Отсутствие у них явных проблем со здоровьем означает, что они обращаются к врачу не так часто, как другие. Это позволяет не столь очевидным проблемам незаметно подкрасться к ним.
— Понимаю, что самое простое объяснение обычно является правильным, — сказала Карвалью. — Конечно. Но я также знаю, что на моей родине, в Бразилии, вернулись убийства путем отравления. В прошлом году сенатор от штата Мату-Гросу был отравлен мышьяком.
— Политическое убийство? — спросила Абумве.
— Нет, — призналась Карвалью. — Его отравила жена за то, что он переспал с одной из своих помощниц в законодательном собрании.
— Не будет ли нескромно предположить, что здесь такой ситуации нет? — спросила Абумве.
Мейер оглядел своих коллег. — Можно с уверенностью сказать, что никто из нас не спал с Конгом, — ответил он Абумве. — Также можно с уверенностью сказать, что ни у кого из нас не было профессиональных причин желать ему смерти. За исключением Тьерри, никто из нас не был знаком с ним до этой миссии. Критерии отбора на миссию были в той же степени политическими, что и все остальные. У нас дома мы все представляем разные политические интересы, поэтому не было прямой конкуренции или профессиональной зависти.
— Все ли ваши фракции ладят друг с другом? — спросил Уилсон.
— По большей части, — сказал Мейер, а затем указал на Лоуэн. — Доктор Лоуэн представляет здесь интересы Америки, и Соединенные Штаты, хорошо это или плохо, все еще занимают ведущую, хотя и оспариваемую позицию в мировой политике, особенно после возвращения Перри. Другие политические круги стремились свести к минимуму их влияние на эту миссию, вот почему Лю Конг был выбран главой миссии, несмотря на возражения США, и почему представитель США — приношу свои извинения, Дэни — является самым младшим в миссии. Но ничего из этого не доходило до уровня надувательства.
— В любом случае, я провела здесь с лейтенантом Уилсоном несколько часов, — сказала Лоуэн. Это вызвало удивление как у Мейера, так и у Абумве. — Конг попросил меня поближе познакомиться с нашим представителем по связям с Колониальным союзом, чтобы мы могли лучше понять положение дел в нем. Что я и сделала. — Она повернулась к Уилсону. — Без обид, — сказала она.
— Я не обиделся, — весело ответил Уилсон.
— Таким образом, похоже, что вопрос об отравлении или убийстве не рассматривается, — сказала Стоун.
— Если только это не был кто-то со стороны Союза колоний, — предположила Карвалью.
Абумве, Уилсон и Колома обменялись взглядами.
Это не осталось незамеченным. — Хорошо, что это было? — спросила Лоуэн.
— Вы имеете в виду внезапные многозначительные взгляды? — сказал Уилсон, прежде чем Абумве или Колома успели что-либо сказать.
— Да, именно об этом я и говорю, — подтвердила Лоуэн.
— У нас недавно было несколько случаев диверсий, — сказала Абумве, бросив раздраженный взгляд на Уилсона.
— На этом корабле? — спросил Мейер.
— Нет, не на этом, — сказала Колома. — Но это может повлиять на корабль.
— И вы думаете, что это может быть еще одним из таких случаев? — предположил Мейер.
— Сомневаюсь, что это так, — сказала Абумве.
— Но вы не можете быть уверены на сто процентов, — настаивал Мейер.
— Да, не можем, — согласилась Абумве.
— Что я здесь упускаю? — спросила Стоун, обращаясь к Абумве и Коломе.
— Позже, Инге, — сказала Колома. Стоун недовольно закрыла рот.
— Думаю, у нас здесь может возникнуть потенциальная проблема, — заметил Мейер.
— Что вы предлагаете нам предпринять в связи с этим? — спросила Абумве.
— Думаю, нам нужно провести вскрытие, — предложил Мейер. — Чем скорее, тем лучше.
— Доктор Стоун, безусловно, может это сделать, — сказала Колома. Мейер покачал головой; Колома нахмурился. — Разве это неприемлемо?
— Не в одиночку, — сказал Мейер. — Не хочу обидеть доктора Стоун, но это событие стало политически чувствительным. Если кто-то из членов Союза колоний саботирует ваши усилия, то под подозрение попадает весь аппарат Союза колоний. Я нисколько не сомневаюсь, что доктор Стоун прекрасно справится со вскрытием. Я также нисколько не сомневаюсь, что на Земле найдутся политики, которые посмотрят на то, как врач из Союза колоний снимет с этого Союза подозрение в смерти земного дипломата, и будут использовать это в своих собственных целях, какими бы они ни были.
— Тогда возникает проблема, — сказала Стоун. — Потому что все мои сотрудники тоже из Колониального союза.
Мейер посмотрел на Лоуэн, которая кивнула. — Я проведу вскрытие вместе с вами, — сказала она Стоун.
Стоун моргнула. — Вы врач по образованию? — спросила она.
Лоуэн кивнула. — Пенсильванский университет, — сказала она. — Специализировалась в гематологии и нефрологии. Практиковалась по специальности около трех месяцев, прежде чем перейти на работу в государственный департамент в качестве советника.
— Доктор Лоуэн умалчивает о том факте, что ее отец — государственный секретарь Соединенных Штатов Сол Лоуэн, — сказал Мейер, улыбаясь. — И что она была более или менее назначена на эту должность по воле своего отца. Что ни в коей мере не умаляет ее собственных талантов.
— В любом случае, — сказала Лоуэн, слегка смущенная комментарием Мейера. — У меня есть ученая степень и опыт. Мы вдвоем можем сделать так, чтобы никто не жаловался на результаты вскрытия.
Стоун посмотрела на Колому, которая перевела взгляд на Абумве. Абумве кивнула. Колома сделала то же самое. — Хорошо, — сказала она. — Когда вы хотите начать?
— Мне нужно немного поспать, — ответила Лоуэн. — Я думаю, нам всем не помешало бы немного выспаться. Завтра у всех нас напряженный день. — Стоун кивнула в знак согласия; наблюдатели с Земли извинились и направились к своим каютам.
— О чем, черт возьми, вы думали? — спросила Колома Уилсона после того, как они ушли.
— Вы имеете в виду, что мы не должны сообщать им о диверсиях, — уточнил Уилсон. Колома кивнула. — Послушайте. Они уже заметили нашу реакцию. Они знали, что что-то происходит. Мы могли бы либо неумело солгать и вызвать у них недоверие, либо рассказать им правду и завоевать немного доверия. Руководитель их миссии умер, и мы не знаем почему. Мы можем использовать все доверие, которое сможем получить.
— В следующий раз, когда у вас возникнет желание принимать дипломатические решения, сначала обратитесь ко мне, — предупредила Абумве. — Вы делали это раньше, поэтому я знаю, что вы можете сделать это сейчас. Это не ваша миссия, и не вам решать, что мы им говорим, а что нет.
— Да, посол, — ответил Уилсон. — Я не пытался намеренно усложнить вашу работу.
— Лейтенант, мне наплевать на ваши намерения, — сказала Абумве. — Я думала, вы уже знаете об этом.
— Знаю, — сказал Уилсон. — Простите.
— Вы свободны, Уилсон, — проговорила Абумве. — Взрослым нужно поговорить наедине. — Она повернулась к Коломе и Стоун. Уилсон понял намек и ушел.
Лоуэн ждала его в коридоре.
— Предполагалось, что вы спите, — удивился Уилсон.
— Я хотела извиниться перед вами, — сказала Лоуэн. — Уверена, что то, что я сказала о том, чтобы провести с вами время, прозвучало неправильно.
— Та часть, где вы сказали, что проводите время со мной по приказу Лю, — догадался Уилсон.
— Да, это так, — подтвердила Лоуэн.
— Вам стало бы легче, если бы вы узнали, что мой босс велела мне провести время с вами? — спросил Уилсон.
— Не совсем, — ответила Лоуэн.
— Тогда я не буду признаваться вам в этом, — сказал Уилсон. — По крайней мере, пока у вас не будет время прийти в себя.
— Спасибо, — сухо ответила Лоуэн.
Уилсон протянул руку и сочувственно коснулся руки Лоуэн. — Ладно, серьезно, — сказал он. — Как дела?
— О, вы знаете, — сказала Лоуэн. — Мой босс мертв, а он был действительно хорошим человеком, и завтра я должна буду вскрывать его, чтобы узнать, не убил ли его кто-нибудь. У меня все отлично.
— Пойдем, — предложил Уилсон и обнял ее за плечи. — Я провожу вас до вашей койки.
— Это ваш босс велела вам так поступить? — в шутку спросила Лоуэн.
— Нет, — серьезно ответил Уилсон. — Это за мой счет.
* * *
Крайнее раздражение Абумве, вызванное сначала исходом торговых переговоров в конце первого дня, а затем смертью Лю Конга и возможными последствиями этого, стало очевидным на второй день переговоров. Абумве начала с того, что разорвала Дудудо на куски, продемонстрировав самую блестящую демонстрацию ядовитой вежливости, какую Уилсон когда-либо видел в своей жизни. Дудудо и его коллеги-переговорщики действительно начали съеживаться в манере Берфинора, что, по мнению Уилсона, было больше похоже на сокращение мошонки, чем на что-либо еще.
Наблюдая за тем, как посол выполняет свою работу и делает это с чувством, близким к мстительной радости, Уилсон понял, что его давнее желание, чтобы Абумве время от времени действительно расслаблялась, было явно ошибочным. Это была женщина, которая действовала лучше всего и наиболее эффективно, когда была по-настоящему зла; желать, чтобы она смягчилась, было все равно что желать, чтобы альфа-хищник перешел на зерновые. Упускать суть.
Мозгодруг Уилсона звякнул о поступившем сигнале, незаметном для других участников переговоров. Это была Лоуэн. — Вы можете говорить? — гласило сообщение.
Нет, но вы можете, — отправил Уилсон. — Вы общаетесь с моим мозгодругом. Больше никого это не побеспокоит.
Подождите, переключусь на голос, — отправила Лоуэн и затем заговорила. — Думаю, у нас большая проблема, — сказала она.
Определите "проблему", — прислал Уилсон.
Мы закончили вскрытие, — ответила Лоуэн. — Физически с Конгом все было в порядке. Все выглядело здоровым и настолько близким к совершенству, насколько это возможно для человека его возраста. Нет ни разрывов, ни аневризм, ни повреждений органов, ни рубцов. Ничего. Нет причин, по которым он должен быть мертв.
По-вашему, это указывает на нечестную игру? — прислал Уилсон.
Да, — подтвердила Лоуэн. — И есть еще кое-что, из-за чего я с вами разговариваю. Я взяла у него немного крови на анализ и обнаружила в ней множество аномалий. В ней концентрация посторонних частиц, которых я раньше не видела.
Ядовитые соединения? — спросил Уилсон.
Я так не думаю, — ответила Лоуэн.
Вы показывали это Стоун? — спросил Уилсон.
Пока нет, — ответила Лоуэн. — Я подумала, что вы могли бы оказать большую помощь в этом вопросе. Вы можете получать изображения?
Конечно, — отправил сообщение Уилсон.
Хорошо, сейчас отправляю, — сообщила Лоуэн. Перед боковым зрением Уилсона промелькнуло уведомление о полученном изображении; он развернул его.
Уилсон послал сообщение, что это клетки крови.
Это не просто клетки крови, — ответила Лоуэн.
Уилсон присмотрелся повнимательнее и увидел пятнышки среди клеток. Он увеличил изображение. Пятнышки подросли в размере и детализации. Уилсон нахмурился, вызвал отдельное изображение и сравнил их.
Они похожи на наноботов умной крови, — наконец послал Уилсон.
Я так и думала, что это могут быть они, — сообщила Лоуэн. — И это плохо. Потому что их там не должно было быть. Точно так же, как Конг не должен был умереть. Если у вас есть человек, который, как предполагается, не умер, и нет физических причин, по которым он должен был умереть, и у вас также высокая концентрация инородного вещества в его крови, нетрудно сделать вывод, что одно связано с другим.
Итак, вы думаете, что это сделал Союз колоний, — послал Уилсон.
Я понятия не имею, кто это сделал, — сказала Лоуэн. — Я просто знаю, как это выглядит.
Уилсону нечего было на это сказать.
Я собираюсь рассказать Стоун о том, что я нашла, а затем мне придется рассказать Францу, — сказала Лоуэн. — Уверена, что Стоун расскажет Коломе и Абумве. Я думаю, у нас есть около часа, прежде чем все станет плохо.
Хорошо, — прислал Уилсон.
Если вы сможете придумать что-нибудь, что не даст этому катиться к чертям собачьим, я бы не возражала, — сказала Лоуэн.
Я посмотрю, что можно сделать, — написал Уилсон.
Извините, Гарри, — сказала Лоуэн и отключилась.
Уилсон некоторое время сидел молча, наблюдая, как Абумве и Дудудо исполняют свой дипломатический танец о том, каков правильный баланс в торговле между космическими кораблями и биомедицинскими сканерами. Затем он отправил приоритетное сообщение на компад Абумве.
Сделайте десятиминутный перерыв, — говорилось в нем. — Доверьтесь мне.
Абумве несколько минут не отвечала на приоритетное сообщение; она была слишком занята, выбивая пыль из Дудудо. Когда представителю Берфинора наконец удалось вставить хоть слово, она посмотрела на свой компад, а затем перевела взгляд на Уилсона с почти незаметным выражением, которое никто другой не воспринял бы иначе как "Ты, должно быть, издеваешься надо мной". Уилсон признал это с таким же едва заметным выражением, которое, как он надеялся, должно было означать: "Я, черт возьми, не шучу". Абумве еще секунду пристально смотрела на него, затем прервала Дудудо, попросив сделать небольшой перерыв. Дудудо, взволнованный, потому что чувствовал себя как под катком, согласился. Абумве жестом пригласила Уилсона присоединиться к ней в холле.
— Похоже, вы забыли нашу вчерашнюю дискуссию, — заявила Абумве.
— Лоуэн обнаружила в крови Лю что-то похожее на нанороботов умной крови, — сказал Уилсон, проигнорировав заявление Абумве. — Если Стоун еще не сообщила вам об этом, то скоро получите сообщение. Как и Мейер и остальные наблюдатели.
— И что? — спросила Абумве. — Не то чтобы мне было все равно, но Лю мертв, а эти переговоры — нет, и вам не нужно было прерывать их, чтобы сообщить мне последние новости, которые я бы все равно получила.
