| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
От нахлынувшего страха и переизбытка адреналина у Батури закружилась голова, а ноги предательски задрожали, но, чем дальше звучали шаги уползающей вглубь Замка вереницы вампиров, тем увереннее чувствовал себя Клавдий. Когда от шагов не осталось даже эха, братоубийца снял с себя невидимость и произнес заклинание, подаренное однажды Арганусом. Теперь у Батури появился союзник — Страж отражений. С такой поддержкой не страшно схлестнуться в бою даже с превосходящим по силе врагом. Но к любому сражению следует сперва подготовиться. И подготовиться основательно, ведь впереди встреча с магом, обладающим Даром подобия.
Выполняя продуманный до мелочей план, Клавдий отправился следом за вампирами, миновал комнату Отражений, прошел через кельи Спящих — длинный, природный туннель, издырявленный в сотне мест дверными порталами, и оказался в холе Зеркального замка, откуда в разные стороны уходило множество коридоров. Не раздумывая выбрав один из них, Клавдий несколько минут блуждал по комнатам, пока не оказался в зале Совета. Здесь он на секунду задержался, осматривая настенную живопись, хранившую на себе эпизоды из жизни Каэля. Эти картины Батури видел не единожды, но раньше они были несколько другими. Не изменилось ничего, кроме лица Перворожденного. Теперь с многочисленных изображений взирал К'йен.
Клавдий чуть не вскрикнул от пронзившей его мысли. Теперь он понял, что не материальный художник написал эти картины, сам Замок сотворил их. Страж отражений. Но не эта мысль поразила вампира, другая: Каэля больше нет, нет той крови, что текла в жилах Перворожденного.
В задумчивости покинув зал Совета, раскручивая клубок новых знаний, Клавдий сбежал по спирали лестницы и оказался в подземельях. Охотники, пришедшие в Замок уничтожить вампира-ренегата, были близко, на расстоянии пятидесяти метров, но их разделял тяжелый каменный потолок. Охотники не слышали и не чуяли дичи. И дичь решила напомнить о себе, активизировав первую сеть защитных заклинаний Замка. Теперь продвижение преследователей будет не таким легким, как раньше. Ловушки их задержат, что даст фору, необходимую для того, чтобы осуществить главную часть своего дерзкого и опасного плана. Плана, который принесет либо смерть, либо победу.
* * *
— Я не пойму, — сказал Лайк, войдя в новый коридор, который в конце заканчивался поворотом. Вампир, совсем недавно прошедший испытание Кровью, даже не сомневался, что впереди его ждет новый виток лабиринта и ничего более. Тупое блуждание в поисках непонятно кого, его уже утомило и теперь начинало раздражать. Одна беда: против воли Перворожденного не попрешь. — Не пойму вот и все. Ну, как мог Батури войти в Зеркальный замок, если ключ активируют Тринадцать?
— Если он сюда пришел, — а он пришел, это несомненно, — значит, нашел-таки способ, — многозначительно заявила Делира, единственная вампиресса в армии Каэля.
— Ага, может он еще позади нас прошмыгнул, когда мы заходили в Замок? — с издевкой спросил Лайк и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Конечно, Клавдий не настолько примитивен, но и не всемогущ. Распечатать ключ он не в силах.
— Если так, то зачем ты сотрясаешь воздух?
— Неужели мне нельзя показать недовольства? — буркнул Лайк. — Я же не отказываюсь от поисков, не говорю, что они — хреновая затея. А они — затея хреновая. Я просто хочу немного поворчать. Это же не преступление, не крамола. Просто безвинная причуда. Могу же я воздух посотрясать, в конце-то концов.
В этот самый миг пространство перед Лайком напряглось и возмущенно ударило вампира сгустком энергии, оставив от него лишь горстку пепла. Делира шарахнулась в сторону, напоролась на невидимый заслон, чем невольно активировала вторую ловушку, которая сильной магией выжгла ей половину лица, разорвала правый бок, отрубила руку и с силой швырнула назад. Истекая кровью, она что-то нечленораздельно бормотала, била культей по полу, словно желая подняться. Но никто не обращал на нее внимания, зная, что регенерация займет слишком много времени, а помощь существу, которое выживет и не с такими увечьями, дело бессмысленное.
Быстро пробившись вперед и выставив в запрещающем жесте руку, чтобы никто не смел к нему приближаться, Некритто принялся осторожно ощупывать пространство перед собой при помощи Дара.
— Ничего не понимаю, — озадаченно проговорил он, посмотрев на вышедшего в первые ряды Каэля. — Структура неясна: плетение моментально распалось. Сила неизвестна: не осталось ни малейшего энергетического фона. По той же причине природа используемой магии не читаема. Но разве Клавдий обладает такими способностями?
Вопрос Некритто остался без ответа. В другом конце сильно растянувшейся по коридорам колонны полыхнула вспышка света, которая тут же угасла. По рядам вампиров пронесся шепот, наполненный изумлением и страхом — двух Высших не стало, они просто растаяли во внезапной вспышке.
— Дело дрянь, — высказал всеобщее мнение один из вампиров. — Трое убиты, одна едва выжила, а мы даже не почувствовали его присутствия.
— Батури не охотник, а дичь, — огрызнулся Каэль. — Просто он нашел себе помощника. Но его не спасет даже такая поддержка. Вы все! — оборачиваясь к своим слугам, прокричал мастер. — Отправляйтесь в подвалы. Где искать Клавдия, вы скоро почувствуете. А мы с тобой, Некритто, — уже тише сказал он, — немного задержимся. Нам не следует лезть на рожон.
* * *
Первых псов он уже спустил, активировав многочисленные ловушки, которыми изобиловал Зеркальный замок. Теперь держал путь к храму Балора, где собирался одним мощным заклинанием уравновесить свои силы с силами преследователей. Одно магическое построение, одно заклинание и жертва станет охотником.
Идя, не скрываясь, благодаря зрению Стража безошибочно зная, где сейчас находятся враги, Батури пересек насквозь круглую комнату с высоким зеркальным сводом, в световых преломлениях которого необъяснимым образом отражались даже вампиры, словно это литое зеркало было сделано из чистого серебра. Хотя на деле, возможно, все так и обстояло, проверять, из чего создана отполированная поверхность потолка, не находилось желающих: невероятная сила сосредоточилась в полусфере свода — не подобраться.
Пройдя через Зеркальную комнату, через следовавший за нею кишкообразный длинный коридор с вычурной барельефной лепкой на стенах, Батури оказался в узкой галерее с множеством невиданных статуй, изображавших гротескных существ. Рогатые, трехголовые демоны, вооруженные кривыми ножами в каждой из четырех лап, соседствовали здесь с однорукими и одноногими фоморами, взирающими с высоты своих постаментов с брезгливостью и злостью. Галерею венчал мрачно-черный балдахин с красными бархатными вставками, под которым размещалось громадное чудище со сложенными на мощной груди крест-накрест руками и каменными крыльями, окутавшими, будто плащ, крупное, мускулистое тело. Балор Злое Око, в валлийских землях более известный под именем Испаддаден. Король фоморов. Его единственное тяжелое веко было сейчас опущено и не могло никому причинить вреда, но древние легенды утверждали, что взгляд его способен уничтожить целую армию. Бессмертное демоническое божество невозможно было убить, лишь сковать в безвременный магический кокон, как, собственно, и поступил Оберон во времена Исхода. Но сила Врага была так велика, настолько бесконтрольны и не подавляемы оказались ее эманации, что замок, отстроенный на месте его заточения, обрел разум, став Стражем Отражений.
Батури невольно поежился, глядя на монстра, легкий холодок страха пробежал по телу и затаился ноющей тревогой в груди. Клавдий не понаслышке знал о том, кто перед ним. Знал, насколько могущественным было это существо при жизни.
Дело в том, что при инициации, когда ядовитая кровь вампира попадает в человеческое тело, отравляя его, каждый обращенный становился участником сражения, которое в начале веков, во времена Исхода, произошло между Балором и Каэлем. Каждый в точности переживал всю боль, исходившую от множества ран на теле Перворожденного, чувствовал его изнеможение и истощение, наступившее от бесконечно долгого магического поединка, ощущал страх и безысходность от ожидания неминуемой гибели. И вдруг череда невыносимых страданий заканчивалась ликованием от победы: сколь долгожданной, столь и, казалось бы, недостижимой.
Проходя через эти видения, получая после запредельных мук эйфорию покоя и безмятежности, новообращенные проникались гордостью к своему прародителю. Но немногие знали, что Каэль не сумел справиться с Балором в тот день. Видения об этом умалчивали. В заточении Врага основную роль сыграл Оберон, коварно ударивший в спину. Еще неизвестно, как бы сложилась судьба мира, не прояви он несвойственную для альвов бесчестность. Возможно, и по сей день в Валлии властвовали бы фоморы. Но рок распорядился иначе.
Батури всегда считал, что эти видения пришли к нему при инициации, но в свете последних событий осознал свою ошибку. Клавдий был рожден вампиром, а видения — лишь осколки отцовских воспоминаний. Они были куда ярче и четче, нежели у остальных представителей Рода. И что важнее — более полными. Батури никто и никогда не учил заклинаниям, необходимым для освобождения фоморов. Ни в одной из библиотек мира не было упоминания о подобных плетениях. Клавдий знал их по памяти предка.
Прокручивая в голове видения, которые приходили к нему не раз и не два, Батури принялся выводить крисом тайные, никому неведомые символы, содержащие такую запредельную силу, что эманации щедро разлились вокруг, приманивая не только блуждавших поблизости вампиров, но и фоморов, идущих прямиком из потустороннего Сида. Не прекращая чертить знаки, сплетая их в сложные фигуры, Клавдий обратился к зрению Стража и увидел, что все охотники, возглавляемые вожаком Каэлем, учуяв магические манипуляции, бросились на поимку жертвы. Развязка была близка.
Батури остановился, не доведя до конца финальную линию, активирующую фигуру. Оставалось ждать. И вампиры вскоре появились. Их встретили уродливые, призванные прямиком из Сида фоморы. И встреча была кровавой.
* * *
— Они дали клятву Крови, прошли второй круг и обрели силу, большую, чем у остальных низших собратьев. Да, между ними и Высшими все еще необъятная пропасть, но я стер первую грань, разделяющую их по могуществу. Это даст мне крохотное преимущество, а для большего они и не нужны, — говорил своему подопечному Перворожденный, без спешки прогуливаясь по Зеркальному замку. — Своими жизнями они послужат правому делу. Без сомнения они умрут. Род ослабнет. Но позже мы восстановим потери и сделаем Род более сильным. Некритто, если бы ты знал о моих планах! Ты бы смог разделить мой восторг. Но тебе слишком рано вникать в мою тайну.
— Я верю вашему слову, — степенно отозвался монах.
— Ах, как я соскучился по этим статуям, — резко сменив тему разговора, Каэль широко расставил руки, словно желая обнять молчаливых каменных стражей, стоявших у стен широкого коридора. — В каждом изваянии история нашего Рода. Эти камни видели столько смертей и рождений, столько свершений и неудач, что даже я, вероятно, не похвастаюсь подобным. Сегодня мы напишем новую историю, Некритто. Дадим новый виток, который приведет Род к власти и славе.
Мимо проплывали серые от пыли изваяния. Перетянутые сетью паутины картины. Стены, украшенные барельефной лепкой. Комнаты сменяли одна другую, вновь перетекали в галерейные коридоры. И все повторялось заново.
— Если не приближаться к комнатам Спящих, — говорил Каэль, откровенно наслаждаясь открывающимися видами, — Зеркальный замок радует мое сердце. Он — настоящее произведение искусства. Филигранный шедевр, сотворенный сотнями зодчих и самим Стражем; он ведь тоже менял замок на свое усмотрение, можно сказать, участвовал в своем собственном создании.
Перворожденный был сегодня на удивление словоохотлив и перестал заливаться соловьев лишь тогда, когда он и его спутник пришли к комнате, потолок которой представлял собой огромное, отражающее даже вампиров зеркало.
— Моего сына встретим здесь, — сказал Каэль и, прислонившись к стене, принялся ждать, про себя составляя атакующие и защитные заклинания.
* * *
Говорят, фоморы очаровательно прекрасны. Ничто и никто не может сравниться с их красотой. И раньше, до того как альвы низвергли фоморов в Сид, они являли свою красоту миру, а теперь были этой возможности лишены. Приходя из оборотного мира, они не могли окончательно воплотиться в реальном, отчего превращались в ужасных монстров, у которых нет половины тела.
Как бы там ни было, когда фоморы схлестнулись в бою с кровопийцами, ничто не помешало им передвигаться с той же прытью, с какой передвигались вампиры. Даже несмотря на отсутствие рук, ног, а порой и голов.
Клавдий наблюдал за происходящим со стороны, очертив себя защитным кругом, который не позволял демонам из Сида приблизиться, и был весьма доволен ходом сражения. Вампиры, никак не ожидавшие того, что им придется столкнуться со столь сильным противником, в первые же минуты боя потеряли убитыми двух Высших и четырех Низших. Но потом, поняв, что магия смерти против демонов бессильна и исход зависит лишь от стали, быстро подстроились под ситуацию. Защитив себя ментальными щитами, отводящими чужие удары, они перегруппировались и теперь ровной шеренгой без потерь сдерживали натиск противника. Фоморы не сдавались, рвались вперед, на сталь, презирая боль и раны. Некоторые из них ползли по стенам и прыгали вниз, разрушая ровный строй противника. Вскоре вампиры не выдержали натиска и их шеренга развалилась. Бой превратился в настоящую свалку, в которой невозможно было разобрать совершенно ничего.
До рези в глазах вглядываясь в происходящее, Батури лишь изредка удавалось уловить, как очередной фомор отрывает врагу голову и отшвыривает ее от себя, или же, как какой-нибудь вампир, напитав свое оружие магической энергией, умудряется проткнуть демону глазницу и противник падает замертво, тут же развоплощаясь. Силы были равны и исход сражения невозможно было предугадать до самого финала, пока трое фоморов не навалились скопом на единственного уцелевшего Высшего и не разорвали того на части.
Клавдий недовольно сплюнул. Он все же надеялся, что вампиры одержат победу, хоть и будут сильно потрепаны. С Высшими было бы проще справиться. А теперь же получилось, что Батури, не зная, как совладать с призванными им фоморами, сам себя загнал в ловушку. Круг защитит, но нельзя же простоять в нем вечность!
Обитатели Сида приблизились вплотную к черте, возведенной Клавдием, и принялись неистово барабанить по невидимой преграде. Они скалили уродливые щербатые пасти, исторгали ужасающие звуки, но не могли пробиться через магический барьер. Все же Батури не выдержал, сложил в уме несколько защитных формул и ударил крисом одного из фоморов, перерезая ему невоплощенные в реальном мире сухожилия и клинком разрушая зачарованный круг.
Могущественный кинжал не сумел убить демона, но, ранив, существенно замедлил его движения, подарив Клавдию несколько минут, которые он провел, сражаясь с двумя оставшимися врагами. Одному из фоморов он ловко пробил поочередно оба глаза, превратив опасного монстра в беззащитное, немощное существо. Слепой старался сориентироваться на слух, но движения вампира были слишком тихи, чтобы их услышать. Последний демон, все еще представляющий реальную угрозу, опрокинул Батури на пол, сильно приложился ногой в живот, но закрепить успех не успел: когда он оказался рядом, Клавдий был уже на ногах.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
