Ясфир, пользуясь тем, что Ватанабэ замешкался при разговоре, поддел дверную ручку и потянул Инори в коридор. Он еще не знал, что через тридцать секунд в вестибюль ворвутся бойцы полицейского спецназа, через черный ход войдут их товарищи, и всех до единого устрашающих боевиков в черном перестреляют и перережут. Словно безмолвных баранов, коими они считали своих жертв.
Устремив в сторону ускользающего преступника побелевшие глаза, восставший из мертвых Учики шагнул мимо Эрики, выдирающей волосы из судорожно сжатой в последнем рефлексе руки Абу. Перед его взглядом нежно светился девичий силуэт, различимый сквозь бетон стен.
На балконе отвернувшаяся от возившегося с бомбами Филгуда Канзаки подошла к Кэтрин и велела:
— Ложитесь на пол и положите руки на голову. На всякий случай.
— Да я хоть сейчас, — устало и напугано отозвалась певица. — Боюсь только, потом придется на руках тащить — сознание потеряю. Что там?
— Сейчас будет штурм.
— Ага, угу... А вы кто?
— Меня зовут Канзаки, — Мегуми шагнула к краю балкона. Предводитель террористов уже скрылся из зала. Ватанабэ в невесть откуда взявшемся белом костюме шел следом к выходу.
Надо было бы снять с себя все трофейное вооружение, аккуратно сложить и лечь на пузо рядом с заложниками, которые, услышав совет для Винтерс, принялись молча сползать с сидений. Так было бы спокойнее, логичнее и безопаснее всего. Для нее эта жуткая ночь могла закончиться, как и для всех, кого с минуты на минуту освободят. Филгуд в курсе, он поможет.
А ноги сами по себе несли к выходу. Побелевший Сэм куда-то спешил. И Мегуми спешила увязаться следом. Зачем? Она спросила себя об этом, проскальзывая в коридор. Ведь он попросил помочь своей Кэтрин. Но она и помогла — бомбы на балконе не взорвутся, и певицу спасут. Большего уже не сделать лучше, чем сделает доктор. Зато сам Ватанабэ снова, не думая, куда-то собрался. И Канзаки собиралась за ним.
В конце концов, она так и не поругались, как следует. Девушке было некомфортно!
Приняв это очень натянутое объяснение собственного порыва, Мегуми поспешила вниз по лестнице.
На улице Джонни и Китами, выглянувшие из машины "Скорой помощи", увидели, как к центральному входу, пригибаясь, бегут едва различимые в темноте фигуры. Начался штурм.
Через несколько мгновений здание наполнилось отрывистой стрельбой по неподвижным мишеням и испуганным визгом забытых всеми журналистов, не дожидаясь выхода которых, начали операцию. Не встречая сопротивления, бойцы безжалостно уничтожали подлого врага, впервые ощутившего беспомощность жертвы.
Каждый услышанный выстрел вместе с крохотным осколком рефлекторного страха вселял в замерших заложников толику облегчения. Это была другая стрельба. Стреляли спасители. Неужели все? Неужели не придется умирать?
Был ли загадочный мужчина галлюцинацией? Или, может быть, призраком? Видел ли его сосед? Такими вопросами задавался каждый сидящий в зале. И, в конце концов, наплевав на странности, все заложники в последний раз напряглись, ожидая избавления.
Ворвавшимся в коридор перед залом бойцам Ясфир не встретился. Не столкнулись они и с толстым мужчиной в белом костюме. Поднимаясь на верхние этажи, чтобы зачистить контролировавших окна террористов, полицейские обнаружили лишь доктора Филгуда в окружении четверки зарезанных. Среди тех, кого спасатели вывели после штурма на улицу, не было ни девушки с длинными каштановыми волосами, собранными в хвост, ни окровавленного юноши в изодранной модной рубашке.
С неба на вздрогнувший город все еще падал холодный ноябрьский дождь.
ЧАСТЬ III
Глава 1: Детский лепет
Город Меркури
Ночь с 4 на 5 ноября
В небе было темно. Темнее не бывает.
Угрюмые тучи, нависая тяжелыми животами, обильно орошали холодной водой неприятные наросты на теле Земли. Наросты натужно гудели коркой и бетона и стали, в ее нишах копошились блохи, прозванные homo sapiens. Блохи стремились спрятаться в многоэтажные поры своей неестественной среды обитания, чтобы обсушить тонкие болезненные крылышки и поутру полететь по делам. Их бледная хилая плоть страшно не любила омовения влагой с небес, а потому с жалобными писками скакали по мокрым улицам пешеходы, суетливо ползли автомобили, призывно распахивались двери сухих подъездов и временных убежищ на пути к уютным норкам.
И только у театрального центра, беспомощно глядевшего на ворота парка моргающим лампами застекленным вестибюлем, двуногие насекомые не спешили укрыться раньше положенного. Хотя, скорее, сейчас в их пребывании под дождем винить стоило суету. Как только полицейский спецназ закончил штурм, из здания принялись выводить заложников. Как ни старались опытные охранители правопорядка, упорядочить процедуру до конца не получалось. Людей расфасовывали поспешно, опасаясь взрывов или еще каких-нибудь неприятностей, вроде выскакивания из засады не обнаруженных вовремя террористов. С освобожденными коварно смешались брошенные во время пресс-конференции журналисты, исподтишка снимая происходящее. Машины "Скорой помощи" увозили заложников в тяжелом состоянии, своевременно вычлененных доктором Филгудом и его коллегой. Родные и близкие нескромно напирали на полицейские заграждения в стремлении узреть недавних пленников живыми и здоровыми. Счастливчиков же, вышедших из плена живыми и не умирающими, суетливо размещали в просторных автобусах.
Кэтрин Винтерс, запрятанная в одно из убежищ на колесах, ощущала, как яростно колотит все тело крупная дрожь. Женщина смотрела на катившееся нервным колобком под окнами коварное существо. Джейс, бессменный товарищ и менеджер, ухитрился подмазать кого-то и получить доступ к автобусам с заложниками. Ведомый безотказным чутьем, он нашел свою подопечную даже в такой страшной неразберихе. Насквозь мокрый толстячок с блестящей от дождя и пота лысиной уже вваливался в салон. Из-под толстых очков стекали дождевые капли, а может, и слезы. Давящее ощущение в затылке сменилось сладким зудом облегчения. Кэтрин мелко вздохнула.
— Кэти! — возопил толстяк, пугая прочих заложников. — Девочка моя!
— О, Джейс... — слабым голосом отозвалась Кэтрин. — Тут я.
— Ты как?! — свирепым колобком подкатился менеджер. — Тебе ничего не сделали?!
— Не-а... — еще слабее произнесла певица. — Джейс, сделай одолжение...
— Какое?! — встрепенулся тревожный Джейс.
— Подержи меня, — вежливо попросила Винтерс и мягко повалилась на него в усталом обмороке.
Не менее устало, чем пережившая страшное напряжение певица, выглядела сидевшая в служебном фургоне темноглазая Ниночка, безвольно уронившая выпущенные Ахремовым руки. Галантный кавалер, русский поспешно обхватил обмякшую женщину за плечи и помог удобнее устроиться на стуле. Сам мужчина выглядел не многим лучше обессилевшей напарницы. Крохотная синяя жилка билась на бледном виске, ухаживавшие за Ниной руки подрагивали. Мастер наблюдал за манипуляциями русского вроде бы невозмутимо, но почему-то все сильнее намечалась складка меж светлых англосаксонских бровей.
— Ее нужно отвезти, — сказал, наконец, англичанин.
— Нечего сейчас ее трясти, — с жесткостью, совсем неподходящей к недавнему спокойствию, отозвался Ахремов. — Пусть отдохнет.
— Ну-ну... — в голосе Мастера слышалось явное недовольство. — Как знаешь. Вы удостоверились, что уничтожены все?
— До последнего, — Ахремов отстранился от Ниночки. Женщина, закрыв глаза, глубоко и ровно дышала. Заснула. — Кроме трикстера и типа с блоком в голове.
— Помощник?
— Он самый. Но мы видели, как ему сломал шею один из наших.
— Из каких ваших?
— А ты не знал? — русский обернулся. — В здании было как минимум три Наследника.
— Ага... — англичанин медленно потянулся рукой к уху. — Угу...
Потянув себя за мочку, он в очередной раз вышел на связь с Хендриксом.
— Шеф, Ахремов утверждает, что в здании трое Наследников.
— Мы в курсе, — отозвался начальник. - Это "цвета".
— Из Академии? Их эвакуировать?
— Следящее устройство показывает, что они уже не в центре.
— Не понял вас. Все заложники здесь.
— Ахремов же сказал, что один из Наследников вступил в бой и уничтожил помощника Ясфира с блоком в голове, — Хендрикс бесцеремонно признала в том, что отслеживал происходящее в фургоне. — Они ушли сами.
— То есть?
— Они ведут преследование скрывшегося Ясфира.
— Значит...
— Мы сможем с их помощью отследить его перемещения и взять.
— Прикажете выдвигаться?
— Нет. За Ясфиром уже идет другой наш оперативник.
— Прошу прощения, но... кто?
— Ватанабэ, конечно.
Эрика Андерсен до конца своих дней не смогла внятно объяснить, что толкнуло ее последовать за наглым дураком и вообще неприятным типом Учики Отоко. Возможно, все дело было в бесцеремонном равнодушии, с которым он едва не по ней прошелся, метнувшись к дверям. Возможно, ее подхлестнули скользнувшие мимо побелевшие глаза. А скорее всего, заговорила гордость. Гордость, смешавшаяся с унижением плена и стремлением вырваться хоть куда-нибудь. Но все равно понять, за каким чертом она увязалась следом, Эрика не смогла.
С остервенением выдрав длинные волосы из посмертной хватки Абу, девушка подняла взгляд и увидела в дверях спину Учики с дырками от пуль на рубашке. Он быстрым шагом, едва не срываясь на бег, уходил по коридору. У Эрики за спиной свирепым слоном топал Сэм. Руководствуясь теми самыми, крайне невнятными, побуждениями, девушка моментально скрылась из виду старого знакомого, устремившись следом за юношей.
Зал с заложниками почти мгновенно уплыл куда-то вдаль. Учики, не оборачиваясь, но явно слыша преследовательницу, шел по коридору, сворачивал и ускорял ход. Не без причин считавшая себя хорошей спортсменкой, Андерсен сейчас едва поспевала за недавним трупом.
— Эй! — окликнула она. — Погоди!
Отоко не отозвался. Он на миг замер, уставившись в стену, и, резко дернувшись, поспешил дальше. Подстегиваемая все тем же неясным упрямством, она решила не отставать и теперь.
Рядом гремели редкие выстрелы. Похоже, начался штурм. И чего этому дураку на месте не сиделось?! Ведь их же спасать пришли! Эрика поняла, что все будет хорошо, еще тогда, когда в зале возник побелевший одеждой Ватанабэ. А потом главный среди захватчиков... Вот оно что.
Рассерженный взгляд, прочно укрепившийся меж лопаток спешившего куда-то Учики, слегка смягчился. Она действительно не сразу сообразила, что тот бородач утащил Инори. А ведь они с этим Отоко парные Наследники. Он, выходит, пытается до нее добраться. Но все равно, что за ерунда?! Зачем? Ведь полиция...
А что полиция? И что ему до полиции? Он же мертвый был. Эрика мало что понимала столь тонких процессах, как связь Наследников друг с другом, но вполне могла допустить, что и сама так же, забыв саму себя, побежала бы к своей паре... Захотелось плеваться горькой и кислой слюной. И чтобы жглась, как кислота у инопланетян в старом кино.
Только Инори была куда лучше того, что досталось Эрике. Поэтому осуждать бегущего уже со всех ног парня не получалось. Но куда он все-таки несся?!
А Отоко толком и сам не понимал, куда так торопится. Он осознавал лишь две вещи. Первое: следует избегать тел в форме, смутно двигавшихся за стенами и с трудом различимых. Второе: следует как можно скорее нагнать яркий белоснежный свет, что разгорался сильнее с каждой минутой и, в отличие от синих силуэтов, виднелся с предельной четкостью.
Мыслей в голове не было. Ни единой. Даже тот, второй, что был то ли им, то ли кем-то другим, молчал. Звуки собственного дыхания, шагов, шелестящая позади еще одна — все отодвинулось на задний план. Безмолвно разгоравшийся свет чуть потрескивал, ширясь, и этот мимолетный треск, доносившийся сквозь стены, воздух и плоть, заглушал даже стрельбу. Нужно было скорее добраться до источника. Зачем — неважно, мысли отодвинулись едва ли не дальше слуха. Просто нужно.
Зал с заложниками оставался все дальше. Как раз в тот момент, когда в зал вошли бойцы спецназа, где-то впереди, там, куда так спешили юноша и девушка, что-то взорвалось. Несильно, не давая повода испугаться подрыва одной из бомб в зале, но достаточно чувствительно, чтобы дрогнули стены в коридоре. Эрика оступилась, когда громкий хлопок, даже не совсем грохот, оповестил о чем-то опасном. Учики жене замедлил шага и по-прежнему спешил к свету. А свет уходил вниз, заставляя спуститься по скользким темным ступеням в подвал. Там не горели искусственные лампы. Но зачем глупое электрическое освещение?
Нужная дверь распахнулась с трудом, искривленная ударной волной. Неспроста свет вдруг нырнул вниз после неясного шума. Посреди пола подвальной подсобки, в облаке не успевшей осесть пыли и грязи, красовалась почти аккуратная дыра. Ясно. Мерзкое создание предусмотрело возможность провала своих планов. Оно подготовило экстренный путь отхода. Канализация? Видимо.
Слегка испугавшаяся темной сырости и холода подвала, Эрика, не смея признаться в робости даже себе, увидела, как в почти кромешной темноте Отоко шагает в клубы черной пыли. Он словно не обращал внимания на отсутствие освещения, которое стоило ей ушибленного колена. Не слишком смело шагнув следом, Андерсен вдруг судорожно икнула, задавив в себе испуганный вскрик. Смутно различавшаяся в темноте силуэт неумолимого Учики вдруг пропал. В один миг — шел себе вслепую, и вдруг нет его. Не понимая, какого, собственно, дьявола стало с подлым негодяем, Эрика и сама шагнула вперед еще раз. В следующий миг она уже оглашала окрестности вырвавшимся на свободу визгом, несясь вперед ногами куда-то вниз.
Приземлилась девушка во что-то хлюпающее. Вода? Вода. Она смягчила соприкосновение с твердой поверхностью дна, и Эрика сумела сгруппироваться, избегая вывихов с переломами. Правда, аккуратно приземлиться все равно не вышло, и она позорно плюхнулась мягким местом в ту же воду. Одежда принялась радостно сыреть. В нос ударил противнейший запах канализации.
Кто-то деловито хлюпал рядом. Поспешно вскакивая и убеждаясь, что ноги целы, Эрика увидела вдалеке слабо светящую лампу, а на фоне ее полумертвых лучей — Учики Отоко, преспокойно идущего прочь.
— Да что за фигня! — возопила Андерсен, начиная не на шутку сердиться. — Стой ты!
И, увязая по щиколотку в дурно пахнущей воде, она поспешила за ним. Снова.
Провал.
Полный провал.
Ясфир с детства имел дурную привычку скрипеть зубами, за что был неоднократно ругаем родителями и бит по губам. Сейчас от тошнотворного звука болели уши, подло вычленяя скрежет зубовный из невнятной смеси хлюпания воды под ногами, его собственного тяжелого дыхания и жалобного попискивания девчонки.
Воспользовавшись экстренным выходом, позволившим избежать встречи со штурмовавшими здания полицейскими, спешно ретировавшийся со сцены захвата предводитель террористов хотел было пристрелить заложницу. В конце концов, она лишь замедлит его отход. Добравшись до подвала, Ясфир уже собрался заученным приемом сломать девчушке шею. Она, казалось, понимала, что жизни приходит конец. Маленькая, молоденькая азиатка остановилась одновременно с мужчиной. Полутемный коридор с рядом кривоватых ступеней, ведущих в подвал, только что оглушительно хлопнувший взрывом, молчаливо выжидал. Сейчас должен был раздаться быстрый хруст, может быть, судорожный вздох или хрип. Следом юное тонкое тело в белом платье украсит немытый пол, неестественно изящное в смерти. Не теряя времени, Ясфир протянул свободную от оружия руку к Инори.
