Сэм Ватанабэ, удобно устроившийся в не самом удобном транспорте, стукнул пальцем по круглому магазину, вмещавшему сто тридцать мелких пятимиллиметровых патронов. Ногой в удобном армейском ботинке толстяк небрежно подоткнул приклад, упертый в пол. Крупный и вытянутый автомат "Фудр", стрелявший с начальной скоростью до двух с половиной тысяч метров в час, был основным оружием европейских сил в этой части света. И Ватанабэ это оружие явно не впечатлило.
— До чего уродливая хреновина, — хмыкнул он, и Николас Бэйзил воспринял эти слова как приглашение к разговору.
— Почему вдруг уродливая?
— Потому что похожа на жирафа с акульей челюстью, — ответил Сэм, отставив автомат, и помедлил. Машину тряхнуло на повороте. Отдаленная стрельба снаружи становилась ближе. — Длинная, здоровая и магазин этот как пасть висит.
— Странные у вас ассоциации, мистер, — пожал плечами наемник. — Детские какие-то. Автомат длинный из-за механизма электромагнитного ускорителя пули.
— А кто из нас взрослый? — Ватанабэ фыркнул. — Электрические игрушки любите. Всякие там импульсные пулялки. И играетесь. Вон, слышишь?
— Я бы не назвал то, чем мы занимаемся, игрой, — почувствовав очередную встряску, сказал Николас. — Скорее уж, работой. Платят — работаем, и никаких...
— Вот только не надо думать, что я сейчас пущусь в долгие философские диалоги, отдающие натужным цинизмом, — заметил неожиданно Ватанабэ. — Мне вообще нет дела до того, чем ты считаешь свои занятия.
— Да я и не...
— Вот и славно, — толстяк посмотрел на старомодные наручные часы, надетые вместе с камуфляжем. — Тем более, мы уже почти приехали.
— Местные наверняка заподозрят неладное, когда все закончится, — несмотря на громкое дребезжание кузова и отсутствие посторонних, наемник понизил голос. — Ваш приезд прямо накануне такого крупного бунта не останется незамеченным...
— И мне до этого есть дело... по какой причине? — поднял бровь Сэм.
— Хм... Н-да... — протянул наемник. — Наверное, и нет дела. Вам, я смотрю, много до чего нет дела. Например, до того факта, что вы обрекли многих людей на смерть, утаив информацию о готовящемся восстании. Не знаю уж, как его проворонили здесь, но еще вчера можно было бы все предотвратить. А теперь десятки человек погибнут.
Взгляд Ватанабэ, до того скучающий и обратившийся снова к автомату, вернулся к Николасу. Наемник, еще вчера задетый неприятным дерзким тоном загадочного представителя "CDM", хотел слегка кольнуть Сэма неоспоримым фактом. Сбить спесь и пренебрежение, к которым Бэйзил не привык. Но Ватанабэ не смутился и даже не рассердился. В глазах толстяка появилась веселая искорка.
— А они, по-твоему, жили? — непонятно сказал он.
— Да уж явно не в могилах лежали, — раздражаясь, проговорил наемник, видя, что его слова не дали нужного результата. — Ладно, эти черные обезьяны в своих клоповниках. Но нормальные люди тоже умрут.
— Приятно слышать это от тебя.
Грузовик затормозил, напоследок тряхнув пассажиров с такой силой, что Бэйзил едва не врезался головой в потолок кузова. Натянув посильнее кепи, Николас поднялся следом за Сэмом, уже двинувшимся к опущенному брезентовому пологу, ведущему наружу. Отодвигая ткань стволом автомата, толстяк обернулся. Легкая усмешка тронула его губы.
— За что люблю наемников — вас не жалко.
И с необыкновенной для столь массивного тела ловкостью Сэм выскочил наружу. Наемник последовал за ним.
Их высадили в стороне от той точки, куда направлялись остальные. Наемники в данный момент пытались пробиться на север города, практически полностью захваченный расторопными восставшими. Сэм и Николас шли вдвоем. С другой стороны Сирта, через районы для богатых, двигались Наджиб и Парсон. Разделиться предложил трусоватый и осторожный Дэн. Когда Ватанабэ объявил, что рано утром в Сирте начнется вооруженное восстание, он сразу навострил уши. Выяснилось, что толстяк планирует незаметно пройти через воюющий город. Аль-Йетим лично управлял восстанем. Именно этим объяснялись мощь, размах и секретность. Сэм пояснил, что пытаться схватить бунтаря в мирное время бесполезно — даже если сорвется восстание, Аль-Йетим ускользнет. Теперь же, когда обе стороны увязли в начавшихся боях, добраться до него будет легче. Как именно в охваченном настоящей войной Сирте Ватанабэ собирается найти одного человека, наемники не стали спрашивать. Их ошарашила новость о восстании, которое агент Европы собирался пустить на самотек. Однако у Парсона хватило самообладания внести предложение разделиться. Группам из двух человек было куда легче двигаться через зону боевых действий незаметно. Подумав, Сэм согласился.
И вот они с Бэйзилом добрались до перекрестка, от которого нужно было идти пешком. В какой-то паре сотен метров начиналась территория, за которую в этот самый момент убивали и умирали бойцы Аль-Йетима и наемники ЧВК. Не говоря более ни слова, толстяк перехватил автомат и жестом велел следовать за собой. Николас, приведя собственный автомат в боевую готовность, кивнул и шагнул следом за Сэмом. Неширокая улица справа казалась сизовато-серой в предрассветных утренних сумерках. Совсем рядом гремели канонадой взрывы и выстрелы, но здесь царила мертвая тишина. Словно все обитатели жилых зданий вымерли или сбежали. Возможно, так оно и было. Населению ливийских городов было не привыкать к разорению войной.
Стены домов, когда-то покореженных и разваленных, но залатанных, построенных заново, сливались для настороженно двигавшейся двойки в сплошное невысокое арабское полотно. Как и в большинстве восточных стран, в Ливии не имели привычки строить вверх, предпочитая набирать солидности вширь. В результате Сэму и Николасу пришлось петлять по узким переулкам, изредка выбираясь на широкие главные улицы, по-прежнему пустые, и пересекая их как можно быстрее. Вскоре они добрались до зоны активных боевых действий. Стрельба и крики послышались за соседним углом. Неподалеку начиналась территория Зеленого оазиса.
Ватанабэ, двигавшийся впереди, остановился, прильнув к стене. Бэйзил занял позицию чуть позади у здания напротив. В наушнике гарнитуры, которую наемник надел перед началом операции, зашуршало, и зазвучал голос Парсона:
— Группа один, как продвижение, прием?
Бэйзил глянул в сторону Сэма. Тот не брал с собой гарнитуры, но сейчас только кивнул ему и поднес два пальца к уху. Наемник, недоумевая, ответил.
— Вышли на север от Аль-Доллара, движемся ко второму району на северо-запад. Как у вас, прием?
— Продвинулись из Гизы, идем на запад вдоль берега. Я все еще не понимаю, почему наш великоживотный предводитель считает, что Аль-Йетим именно в Оазисе.
— Потому что, мой маленький друг, Аль-Йетим придает большое значение символизму.
Голос Ватанабэ зазвучал, искажаемый мембраной наушника, но Николас услышал его и с другой стороны, совсем рядом. Сэм говорил, шевеля губами, но ни микрофона, ни наушников у него не было. Тем не менее, Парсон все услышал.
— И вы вот на это делаете ставку?
— А еще на то, что в глубине Оазиса наша цель будет находиться в тылу, в очаге мятежа и близко к морю, которым, в случае чего, сможет уйти. Вот почему я отправил вас вдоль побережья. Вам нужно будет занять позицию, прикрывающую наш отход, и быть готовыми в случае необходимости добраться до Аль-Йетима. Ты чем слушал, когда я объяснял?
— Да помню я, помню, — сварливо отозвался Дэн. — Но все равно не пойму, как вы собираетесь его искать, и почему так уверены... Черт, мы наткнулись на уличный бой. Связь кончаю!
— Понял вас! — отозвался Бэйзил, услышав за шорохом в эфире гулкую стрельбу. Наемник снова взглянул на Ватанабэ. Сэм отнял руку от уха и перехватил автомат. Никаких следов гарнитуры на нем по-прежнему не было. — Сэр...
— Чего? — толстяк медленно вдоль стены шел к углу здания, прислушиваясь к звукам стрельбы. Бой, к которому они приближались, явно затягивался и становился вялым. Николас последовал за начальником.
— Как вы... как вы сейчас с Дэном разговаривали? У вас же микрофона нет.
— Этого тебе знать необязательно, — не оборачиваясь, произнес Сэм.
— Ну, как скажете.
"Эге-ге!" — мысленно присвистнул Бэйзил. — "Да тут, похоже, какие-нибудь сверхсекретные тайны и агенты-киборги. А я-то думал, нет в жизни места фантастике. Впрочем, какая разница..." Николас никогда не был человеком впечатлительным и не умел думать отвлеченно от конкретной задачи. Поэтому наемник сосредоточился на продвижении вперед.
За углом их ждала улица, достаточно широкая, чтобы быть опасной. В этой части района было много открытых пространств, миниатюрных парков, клумб и прочих полянок. Судя по звукам и данным, которые Бэйзил считывал с наручного передатчика, неподалеку отряд бойцов ЧВК вел сражение с бунтовщиками. Ему ничего не говорили высветившиеся личные номера наемников, но попадать в центр чужой переделки не хотелось. Однако выбора не было, обходной путь занимал слишком много времени, а им и так предстояло преодолеть немалое расстояние пешком с риском для жизни. Хотя Николас был и не против поспешать, не торопясь.
Ватанабэ же, похоже, имел другие планы. Он без промедлений завернул за угол и двинулся вдоль домов по улице. Оба мужчины слышали, как на соседней улице стреляют. Рефлекторно хотелось быстро куда-нибудь спрятаться или, что странно, поступить наоборот — поскорее добраться до источника звуков и увидеть бой. Так бывает иногда, когда чувствуешь опасность, но еще не столкнулся с ней. Хочется определенности. Пусть даже эта определенность грозит гибелью.
Никого из гражданских по-прежнему не было видно. Только в отдалении слышался шум явно гражданской машины, наверняка улепетывавшей на всех парах. Странное сочетание мертвенной тишины и грохота в отдалении могло напугать разум неподготовленный. Но Бэйзил знал, что спокойствие обманчиво, и где-то совсем близко спешат на помощь бойцам-наемникам их коллеги, а бунтари пытаются получить контроль над районом. Просто пока что они с Ватанабэ находились на самом краю борьбы. На краю, через который рисковали перевалиться в любую секунду.
Так и вышло. Ватанабэ добрался только до середины улицы, когда грот вдруг ощутимо придвинулся. Как будто невидимый дракон рыкнул на них от перекрестка, выплюнув клубы гадкого черного дыма. В этих самых клубах навстречу толстяку с напарником выскочили люди в форме с нашивками ЧВК "Терновый венец". Около десятка бойцов торопливо пересекли перекресток и притаились за углами ближайших зданий, последние из них пятились, вжимаясь в стены, и стреляли в противника. Несколько человек были ранены. Один из наемников, очевидно, старший, заметил незнакомцев с оружием. Подав знак ближайшим к нему коллегам, боец направил автомат на Сэма и Бэйзила.
— Свои, — громко заявил толстяк, взяв свое оружие одной рукой и демонстрируя мирные намерения. Он зашагал вперед и на ходу спросил: — Вы группа Д-24?
— Так точно, — разглядев камуфляж и штатный автомат родной ЧВК, предводитель наемников чуть расслабился и представился. — Сержант Дикс. Вы кто такие?
— Мы только что с базы, — ответил Сэм, зачем-то продемонстрировав наручный передатчик. — Увидели вас поблизости.
— С базы? — удивился наемник. И в голосе его послышалась злость. — Какого хрена с базы привезли всего двух человек?!
Подчиненные сержанта, облепив перекресток по разные стороны дороги, продолжали короткими очередями стрелять в невидимого противника. Оглянувшись на них, Дикс заговорил торопливо, перекрикивая выстрелы:
— Эти чертовы обезьяны как из-под земли впрыгнули! Они сожрали полицейский заслон за минуты и сразу принялись за нас! Меня с ребятами заставили пятиться еще от дороги на гетто. Твари будто невидимые!
— Потери? — коротко спросил Ватанабэ.
— Много, сэр! Треть группы полегло, пока очухались.
Бэйзил, подошедший следом за толстяком, щелкнул кнопкой на дисплее у себя на предплечье. Миниатюрная карта района показывала, что некоторые наемники, помеченные индивидуальными знаками группы Д-24, находятся значительно севернее — на территории, занятой восставшими.
— Значит, от следующей улицы до самого Оазиса наших сил нет?
— Ни единого человека, сэр! — кивнул Дикс. — Чертовы обезьяны прут как паровоз. Где бронетехника, сэр?! Где подкрепления?!
— Основные силы брошены к центру города, — невозмутимо и негромко, контрастируя с взволнованным сержантом. Ответил Ватанабэ. — Там сейчас сосредоточены основные силы атакующих, туда направлена вся исправная техника. На базе произошел взрыв, потери значительные.
— Твою мать! — выругался Дикс. — Центр, центр... если они займут этот район, снайперами будет простреливаться весь запад! Центр все равно не удержат! Здесь до черта открытых мест, надо буде бомбить! Артиллерия и все такое. Это же настоящая война, а не кучка придурков, как в Триполи!
— Понимаю ваше беспокойство, сержант, — произнес Сэм с таким выражением, что не оставалось сомнений в том, что ему наплевать. — Но ничем не могу помочь. У нас свое задание, и для его выполнения нам необходимо продвинуться на северо-запад.
Стрельба на перекрестке постепенно стихла. Наемники торопливо перезаряжались. В отдалении с разных сторон звучал грохот других перестрелок.
— На северо-запад? — Дикс смахнул набежавший пот. — Невозможно, сэр, оттуда обезьяны и прут. Нам придется отступать даже отсюда. Нас слишком мало, и эти твари запросто окружат нас.
— Разумеется. А потом вы отбросите их назад, потом снова начнет колебаться линия фронта, и все такое прочее, — скучающим голосом сказал Ватанабэ. — Меня не интересует, как будет идти ваша городская война. Меня интересует только дорога к Оазису.
— При всем уважении, сэр, вы идиот! Начиная с этого перекрестка, весь город на северо-западе кишмя кишит обезьянами! Такое ощущение, что все до одного обитатели гетто взялись за оружие. Я такого масштаба никогда не видел за все пребывание здесь.
— Разумеется, — Сэм оставался безразличен. — Аль-Йетим в городе.
— Аль-Йетим?! — Дикса так и перекосило. — Тогда понятно...
Бэйзил ненавязчиво подобрался к Ватанабэ со спины, коротко кивнув Диксу. Наемник тихо заговорил почти на ухо толстяку.
— Нам бы лучше как можно скорее миновать этот участок и пройти окраиной района. Не хочется ввязываться в драку.
— Сам знаю, — ответил Сэм. — Очень скоро из центра огонь перекинется сюда.
— Так чего мы все еще стоим? — с нескрываемым сарказмом спросил Николас.
— Да как-то вдруг захотелось... пострелять.
И Ватанабэ нехорошо усмехнулся.
Город Меркури
12 мая
Учики Отоко был подавлен. Ворочаясь в кровати среди ночи, он думал.
Нынешняя неделя приносила все больше неожиданностей, последовательно кидая юноше на голову очередной кирпич судьбы. Сначала он признался в любви Инори и получил взаимность, потом окунулся в личное горе Эрики. А теперь вот выяснилось, что под самым боком обитает нечто потенциально опасное. Если, конечно, верить рассказавшим Китами и Джонни.
