— Хорошо. А ты когда улетаешь?
— Хотела завтра, когда ты проснешься. Но раз ты вернулась сегодня и жива-здорова, тянуть незачем. Тем паче обстановка в мире напряженная, и что там с межконтинентальным транспортом в ближайшее время произойдет, никому не известно. Полеты и без того массово отменяют, не хочу попусту рисковать. Дэй координатор сообщил, что если я вылечу в Шансиму на аэротакси прямо сейчас, то успею на полуденный рейс до Оохая.
— Рейсы отменяют? — непонимающе спросила Фуоко. — Почему? Что опять случилось — опять кольчоны появляться начали?
— Ты ничего не знаешь? — мать удивленно глянула на нее. — О том, что в последние дни произошло?
— Нет. А что?..
— Мы посчитали, что вам не стоит волноваться лишний раз перед экспериментами, и не стали обрисовывать текущую обстановку, — объяснила Дзии. — Она действительно не слишком хорошая, хотя мы не разделяем пессимизм дэйи Марты насчет перспектив. Дэйя Фуоко, вы можете ознакомиться со сводкой в любой момент, но мне хотелось бы напомнить дэйе Марте, что окно возможности закрывается через пять-семь минут. Гидросамолет уже пришвартован к пирсу возле лаборатории. Если вы намереваетесь отправиться домой сегодня, время прощаться. Однако вы вполне можете задержаться и на день, и на декаду — на сколько хотите. Работать вы можете и здесь.
— Нет, надо ехать, — отказалась мать. — Все-таки Сима меня беспокоит. Зря я его одного оставила — такой стресс со всех сторон! Ну, Фучи, не подведи меня и человечество. Мы все на тебя надеемся. Про ребенка не забывай — с ним нужно что-то решать, и чем быстрее, тем лучше. Хотя бы определиться окончательно надо, вынашиваешь ты его сама, делаешь аборт или... как там? Отдаешь дэйе Дзии на искусственное выращивание?
— Да, конечно, определюсь, — Фуоко глянула на Кириса. Тот сидел с каменной физиономией, но при упоминании ребенка заметно насторожился. — Только звони, когда можешь, ладно?
— Обязательно. — Мать поднялась. — Счастливо оставаться, ребята. И поаккуратнее тут с... летучими друзьями, а то мало ли что.
— Мам, а Кир сегодня опять с Мартой переспал! — наябедничала Фуоко. — С той, которая из Ставрии. Только я отлучусь, как он шасть налево!
— Сама меня к ней запихнула на случку, как быка к корове, а теперь рассуждает! — возмутился Кирис. — Меня с урока вытащила, Тату с лекции, потом в медпункте, как дураки, перепихон устроили, а я виноват? В следующий раз из Арасиномэ сама выкарабкивайся!
— У меня, между прочим, Михаил есть! — Фуоко показала ему язык. — Теперь я просто обязана с ним переспать, чтобы тебя компенсировать, изменщик! А тебя запру в соседней комнате и руки за спиной свяжу, чтобы мучился, как я, пока вы там развлекались.
Кирис возвел глаза к потолку и покачал головой. Фуоко заметила, что улыбка матери стала напряженной. Через силу — тело вновь охватила неприятная слабость — девушка поднялась.
— Не обращай внимания, — сказала она матери. — Мы так шутим. У нас все нормально, честно. Ну, вот так получается, что поделать.
— Знаешь, сама разбирайся, — мать махнула рукой. — Я даже задумываться не хочу о ваших отношениях. Ну, Фучи, Кир, до свидания.
— До свидания, мам, — Фуоко поцеловала ее в щеку. Кирис молча кивнул. Марта Деллавита в последний раз улыбнулась им и вышла.
Девушка опустилась обратно в кресло и принялась стаскивать с себя сенко. Опять в душ нужно, мелькнула мысль. А может, не мыться? Само ведь впитается...
— Дэйя Дзии, — сказала она в потолок, — Юно просил передать, что он хочет попробовать вернуться в свое тело, пусть даже оно искалечено. Вы можете ему помочь?
— Я уже провела соответствующие исследования после вашего первого возвращения. Я бы не стала рисковать. Мозг мертв необратимо, полностью, в отличие от вашего, повреждения нервной системы и внутренних органов очень серьезные. Если дэй Юнару настроен решительно до последней степени, я помогу, но предупредите его, что эксперимент почти наверняка окончится разрушением или повреждением его сознания.
— Плохо... Ладно, передам. А сейчас покажите мне, пожалуйста, сводку событий. Я хочу знать, что без меня произошло.
02.31.1232. Асталана, столица Ставрии. Палла
— ...итоги неутешительные: из восьмидесяти трупов, которых пытались стимулировать паладары и наши врачи-реаниматоры, частичного успеха удалось добиться только в трех случаях. И во всех трех мы получили клинических идиотов, не способных к разумному общению. Таким образом, операцию по оживлению погибших можно считать провалившейся. Юрий Гордеевич?
Генерал Челубин глянул на министра здравоохранения, и тот неуютно поежился. Разумеется, господину Полюшко не нравилось, что во главе операции поставили чиновника в погонах СБС, не имеющего ни малейшего представления о медицине. Народный Председатель хмыкнул про себя. А что ты хочешь, милый? Чтобы твои разгильдяи, не имеющие ни малейшего представления о секретности, дело в руки взяли? Брали уже как-то раз, когда боевая бацилла утекла из лаборатории в центре Верловска. Там потом полгода медицинскую отчетность подчищали, твоими врачами бездумно заполненную, а слухи и по сей день давить приходится. А Челубин молодец, крепко дело знает. Четко с паладарами работает, ни одного прокола более чем за полгода. Недаром Дропанов ему внеочередное повышение из капитана-третьеклассника до генерала устроил. Курируемая им массовая вербовка, правда, среди ставрийского персонала в Хёнконе окончилась пшиком (интересно все-таки, о чем там паладарский посол наедине с Дропановым говорил на сей счет?), ну да там уже сами паладары сработали, против них не попрешь.
— Да, спасибо, — пробормотал Полюшко, поправляя на носу очки. Если верить его личному делу, когда-то он являлся хорошим гастроэнтерологом. Но вот администратором он оказался хреновым, а политиком вообще никаким, серым и незаметным. И на заседаниях, и в приватных разговорах он всегда терялся и мямлил — за что Пташек его и ценил. В наше время, когда каждая мышь норовит из себя волка строить, такие люди незаменимы. — В общем, да, можно считать провалом. Нервная система успела разрушиться за недостатком кислорода, да. Ну, мы... э-э, наверное, больше ничего не можем сделать. Да?
Он неуверенно глянул на посла, сидящего у дальнего конца длинного стола. Господин Маомар Орхидея медленно кивнул.
— Да, в данных условиях сделать ничего нельзя, — с сожалением в голосе произнес паладар. — Я уже сообщал, что мы отозвали рекомендацию хранить тела в холоде. Меры требовалось принимать сразу, а за несколько часов, иногда суток, прошедших после их перемещения в холодильники, нервные ткани действительно погибли. А без нервов управлять телом не может даже энергоплазма. Она компенсирует как максимум отдельные повреждения.
— Однако вы упоминали, что некоторым людям все-таки удается возвращаться из... как вы ее назвали? Виртуальность Арасиномэ? — Народный Председатель наклонился вперед. — Вы подтверждаете, что вам удалось добиться успеха?
— Да, Михаил Викторович, — паладар полуприкрыл глаза. — Почти все студенты и сотрудники университета "Дайгака", которых вовремя поместили в реанимационные медицинские капсулы, успешно вышли из комы. Их здоровье — и телесное, и психическое — вполне удовлетворительно. Буквально сегодня утром по времени Хёнкона успешно вернулся в свое тело еще один человек, причем повторно за трое суток. Мы предполагаем, что остальные люди также не погибли полностью, их сознания просто перенесены куда-то внутрь Арасиномэ. Возможно, что в свое время нам даже удастся обнаружить, куда.
— Но все-таки, господин Орхидея, что нам делать с телами? — недовольно осведомился Дропанов. Директор СБС выглядел куда более мрачным, чем обычно. — По последним данным, у нас на руках сто шестьдесят две тысячи триста восемнадцать трупов. Цифра почти окончательная, добавится разве что несколько десятков. Можно начать выдавать их родственникам для похорон?
— Полагаю, да. И еще я думаю, что завеса секретности здесь, скорее, вредит, чем помогает. Я не знаю, помогла ли она сбить панику, но сейчас наши дроны фиксируют массовое распространение слухов, которые по крайней мере десятикратно умножают потери.
— Хорошо. Юрий Владимирович, — Пташек посмотрел на Дропанова, — на твое ведомство возлагается выработка плана по возвращению тел. Или, возможно, имеет смысл устроить массовые похороны за государственный счет. Также не позже завтрашнего вечера жду согласованного с Минпечати предложения о том, как освещать тему в СМИ, а также согласованные со Службой гражданской обороны рекомендации по мерам, которые следует в дальнейшем принимать в подобных обстоятельствах. Уложишься?
— Мои спецы уже несколько дней даже ночуют на работе. Уже все почти готово, — директор СБС поправил очки в массивной роговой оправе. — Сегодня до полуночи пришлю.
— Отлично, — Народный Председатель хлопнул ладонью по стопке бумаг перед собой. — Тогда заседание объявляю закрытым. Все свободны. Господин Орхидея, вы, кажется, хотели меня видеть?
— Да, — кивнул посол, неторопливо поднимаясь. Некая Вадзима Наталья Константиновна, до того тихой мышкой сидевшая на стуле у стены, торопливо вскочила, подхватывая со стульев рядом с собой толстую стопку папок, завязанных тесемками. — Нам хотелось бы прояснить официальную точку зрения на некоторые вопросы. Если можете уделить минут десять или пятнадцать...
— Могу. Прошу, следуйте за мной.
Выходя из малого зала заседаний в сопровождении посла, Пташек краем глаза заметил тяжелый взгляд Дропанова, неотрывно сопровождавший "секретаря-референта" паладара. Мучайся, мучайся, злорадно подумал Народный Председатель. Мечтай о тайных папочках. Небось, прикидываешь, как бы в своих застенках вытащил из нее местонахождение тайного архива и зажил бы королем? Узнал бы ты, кто именно скрывается под маской обычной девицы, каких десяток на дюжину, тебя бы прямо на месте кондрашка хватила!
Пройдя по коридорам и поднявшись на два этажа, он вошел в свое крыло, мимоходом просигналив внутренней охране пропустить гостей и еще одним жестом отпустив своего секретаря, неслышной тенью скользившего позади всех. У себя в кабинете, удостоверившись, что дверь плотно закрыта, он не стал усаживаться за стол. Вместо того он выбрал в баре бутылку вина, бокал, отошел к окну и принялся с высоты пятого этажа смотреть в скучный, наполовину облетевший осенний сад, мокнущий под мелким моросящим дождем. Может, все-таки задуматься над переносом столицы куда-нибудь в более теплые края? Выбор ведь богатый — от экваториальной зоны до полярного круга. Подговорили же гхаши предшественников построить Белокаменные Палаты именно здесь, в Асталане!.. Выдержав паузу в полминуты, он повернулся и вопросительно приподнял бровь.
— Все чисто, — проинформировала его Суоко, закончившая обход комнаты по периметру. — Прослушки по-прежнему нет. Мишенька, я же говорила, что кишка тонка у Дропанова тебе в личный кабинет жучков подсадить.
— Если можно бесплатно перестраховаться, почему нет? — усмехнулся Народный Председатель. Поставив бокал на подоконник и покосившись на деревянно застывшего у входа посла (тот уже отключился от своей куклы, даже не удосужившись формально попрощаться), он откупорил бутылку и плеснул себе на три пальца вина. Подумав, он плеснул еще на палец, аккуратно воткнул на место пробку и взял бокал в руку, наслаждаясь тонким запахом.
— Алкоголь на работе? — иронично поинтересовалась Суоко. — Смотри, Мишенька, сопьешься еще до пенсии.
— Восемь градусов, иное пиво крепче, — отмахнулся от нее Пташек. — Милая моя Наташенька, а что ты думаешь насчет переноса столицы? Куда-нибудь, где порадостнее? На тысячу-другую цул к югу? Построим где-нибудь на тропическом океанском острове новый город, свободный от всякой швали... Или отцы-основатели имели какие-то веские причины именно здесь осесть?
— Место для столицы выбирала я, — Суоко непринужденно уселась в кресло и скрестила вытянутые ноги. Ее руки свободно легли на подлокотники. — Во-первых, геометрический центр материка, с точки зрения управления очень удобно. Во-вторых, ностальгия. В детстве привыкла к умеренному климату, понимаешь, потом за несколько столетий так и не смогла отвыкнуть. Да ты садись, родной, а то спьяну еще бухнешься на ковер, а нам потом попытку убийства припишут.
— Шуточки шутишь, — усмехнулся Народный Председатель, усаживаясь в кресло напротив. Бутылку он поставил сбоку прямо на ковер, а бокал обхватил ладонями, смакуя грядущий вкус. — Ну, так о чем ты меня хотела проинформировать?
— Все о том же, что и на публике, но чуть подробнее. Девочка, Фуоко Деллавита, вернулась из Арасиномэ раньше, чем планировалось. Можно считать доказанным, что виртуальность, в которой она оказывается, имеет отношение к Игре Брагаты.
— Других людей она видела? — Пташек чуть отхлебнул вино и покатал его на языке, смакуя вкус.
— Пока что только одного. Мой воспитанник, Юно Юнару. Он жив, если его состояние можно так назвать, и полностью вменяем.
— Тот самый, что сбежал от тебя обратно на Могерат и заделался идейным террористом? Помню... Значит, бессмертие все-таки существует.
— Теперь — уже вне всякого сомнения. Однако же не думаю, что оно слишком радужное. И, возможно, нужен еще один ингредиент.
— Бандит с Могерата?
— Он самый. Но с ним Камилл проблему решил, он больше трепыхаться не станет. Однако не думаю, что тебе захочется встречаться с ним раньше времени.
— Наташа, милая моя, у нас есть уговор... — Народный Председатель сделал еще один глоток.
— Да. Ты наш со всеми потрохами, а взамен мы обеспечиваем тебе бессмертие. Я никогда о нем не забываю. Но путь с Арасиномэ для тебя пока что закрыт, даже если ты вдруг полностью спятишь и решишь на него встать. Твое тело недостаточно пропитано энергоплазмой, чтобы она могла сформировать полноценный считывающий кокон. С момента, когда ты забирался в терминал Арены, ничего принципиально не изменилось — по крайней мере, я не вижу изменений с помощью электромагнитного сканера, который можно сформировать внутри дрона. В твоем мозгу присутствуют лишь отдельные зараженные области, причем кора практически не затронута. А мыслительные процессы идут именно там.
— Рад слышать. Только я все-таки держу в уме бессмертие на основе паладарских технологий, а не во внутренностях какого-то межмирового монстра. Как у вас дела идут с... как вы их называли? Фантомами?
— Фантомы второго типа. Технология полностью отлажена и стабильна, но по-прежнему смертельно опасна для биоформ. Харлам сотоварищи так и не может избавиться от жесткого излучения в областях пограничного распада. Каким образом Арасиномэ умудряется скручивать электромагнитные поля так, чтобы его избежать, для них пока загадка.
— Жаль. Ну, пока не горит. — Народный Председатель сделал последний глоток вина, с сожалением посмотрел на пустой бокал и поставил его на ковер рядом с бутылкой. — Что-то еще?
— Арена. Единственное, что нас сейчас интересует — запуск массового обследования. Как продвигаются дела с подготовкой площадок для терминалов?
