Смерть за плечами

— Не смотри вниз, — посоветовал Гунарт, после того, как мы втроем вытащили бедолагу обратно на тропу.

— Постараюсь, — пробормотал слегка побледневший наемник и вообще перестал смотреть под ноги, но тут же споткнулся и чуть не свалился снова.

— Держись. — Я протянул Крайту руку. Тот вцепился в нее так, что кости затрещали.

— Знаешь, Рик, это скверное вино... Зря я его столько выпил. Что-то мне не по себе, — признался он. — Мне все время кажется, что я здесь погибну. Только закрою глаза, сразу вижу, как вниз падаю...

— Ты бы лучше вперед смотрел, ротозей, чем глаза закрывать. Или, думаешь, легко тебя наверх тащить? На тебе ж золота — что в хорошей сокровищнице. Еще раз свалишься, все вниз выкинуть заставлю, — пригрозил Гунарт.

— Сам ротозей! — не остался в долгу Крайт. — Кто пояс Силы свой проворонил? Был бы он сейчас на тебе, ты бы и не почувствовал, что я что-то вешу.

Гунарт не ответил, только пренебрежительно хмыкнул. 'С этим поясом Силы что-то явно не так, — подумал я. — Надо будет расспросить про него на привале. Вот дойдем до облака...'

Облако, к сожалению, оказалось не более реальным чем мой старый Роксанд, сырой холодный туман и ничего больше. Пришлось подниматься выше по склону Безглавой горы и устраивать привал уже в долине Вечного Лета, спрятавшейся, словно на дне чаши, внутри ее вершины будто срубленной мечом какого-то древнего великана.

Удивительная это была долина. Зима только закончилась, вершины соседних гор белели снежными шапками, а она утопала в зелени и цветах. На траве паслись знакомые мне по долине Тысячи Идолов горные козы, которые, кажется, до этого ни разу не видели людей. Между ветвей деревьев усердно распевали свои мелодичные песенки какие-то невиданные пичуги.

Мы расположились на берегу озера с неспокойной зеленоватой водой, такой горячей, будто ее специально подогрели невидимые слуги. Рыбы в нем, естественно, не оказалось. Да и какая рыба могла водиться в почти кипящей воде, разве что вареная. Вкус воды тоже оставлял желать лучшего. Зато можно было искупаться в чем-то более теплом, чем студеные горные реки. Мы с Крайтом носились по мелководью, как пара ошалевших мальчишек, Гунарт устроил большую стирку, а Стин взялся за стряпню, настреляв непуганой дичи на всю оставшуюся жизнь... В общем, в долине Вечного Лета царили покой и безмятежность. Немудрено, что меня обуяла отчаянная лень, и я, никогда не отличавшийся склонностью к лежачему образу жизни, после обеда растянулся на травке и заявил, что не сдвинусь с места по крайней мере до утра. Правда, ближе к вечеру, когда похолодало, мне изрядно наскучило валяться без дела и слушать, как Крайт со Станом обсуждают достоинства и недостатки охотничьих луков, и я, накинув на плечи теплый плащ, отправился осматривать окрестности.

Ночью долина Вечного Лета оказалась еще прекраснее, чем днем. На небе не было ни единого облачка, как искры, горели звезды, а едва родившийся месяц мазком тонкой кисти эльфийского художника застыл над величественными горными вершинами. Летучие мыши то и дело мелькали на фоне звездного неба. Огоньки светлячков горели в траве, как разбросанные самоцветы. В ушах оглушительно гремел хор каких-то горластых насекомых. А воздух был такой легкий, что, казалось, стоит вдохнуть поглубже, разбежаться и подпрыгнуть, и уже не опустишься, так и будешь парить над землей...

Я бежал вприпрыжку, дышал полной грудью и, хоть взлететь не получалось, все равно был почти счастлив. 'Вот бы повстречать милую девушку из моих снов, — мечтал я. — Я на руках принес бы ее в эту долину, и мы жили бы здесь вдали от орков и черных колдунов. Нет, я не стал бы строить здесь замок. Если нанять каменщиков или гномов, они испоганят все вокруг. Мне приходилось видеть, как возводятся замки. Лучше я сам построю для нас дом. Правда, я никогда не строил ничего, кроме шалашей из еловых веток... Но, наверное, это не так уж и сложно, раз даже крестьяне сами строят себе дома. Вон там и построю, где наш костер, или... А это еще что?' Кроме дальнего огонька, бывшего, судя по всему, отблеском костра, у которого ждали меня друзья, я заметил еще один, совсем неподалеку. 'Странно, — думал я, пока ноги сами несли меня к этому то пропадающему из виду за деревьями или камнями, то снова возникающему впереди трепещущему сиянию. — Сколько я сегодня бродил вокруг, и ни разу не заметил даже намека на следы хоть кого-нибудь, способного разжечь огонь. Или здесь такие сообразительные козы? А может, я разучился читать следы или мои спутники почему-то перенесли лагерь на другую сторону долины?'

Костер горел на лужайке, со всех сторон окруженной частым кустарником, и я решил использовать эти заросли в качестве наблюдательного пункта. Происшествие в долине Тысячи Идолов меня кое-чему научило, и в первую очередь осторожности. Нет, я не превратился в труса, но оценить обстановку предпочел из укрытия, и, как потом понял, поступил довольно разумно.

Над костром висел огромный котел, сгорбленная старуха с крючковатым носом, усыпанным отвратительными бородавками, ворочала в нем суковатой палкой. Определенно это была ведьма из тех, что служат Черному колдуну и заманивают доверчивых детей в свои приторно-сладкие домики из меда и патоки, чтобы принести их в жертву богам Хаоса.

Сама по себе ведьма опасности не представляла. Я даже оглядел поляну в поисках такого домика — не потому, что люблю сладкое, просто любопытно стало...

— О боги Хаоса! Я, волею вашей Владычица снов, взываю к вам со священной вершины мироздания, где все началось и все закончится! — донесся до моего слуха голос ведьмы. Вернее, голос доносился и раньше, но до этого ведьма произносила только заклинания, значащие для меня не больше, чем стрекотание насекомых. — Силою, данною мне великими богами и повелителем, я заклинаю всех слуг великой Тьмы: явитесь! Пусть ваши сновидения перенесут вас сюда, в центр мироздания, где силы магии безграничны! — выкрикнула она и принялась называть какие-то имена, вероятно имена этих самых слуг великой Тьмы.

И они появились. Они возникали ниоткуда и, как это часто бывает во сне, совершенно не удивлялись тому, что оказались здесь. Удивлялся я, потому что среди сотни колдунов и ведьм, наводнивших поляну, узнал нескольких Темных лордов, жреца богов Хаоса из Хмурых Сосен, одну ярмарочную предсказательницу и еще десяток человек, которых ожидал встретить где угодно, но не здесь, среди неприступных гор, между небом и землей...

К тому времени, когда среди этого сборища прислужников Тьмы появился Черный колдун собственной персоной, я уже был почти уверен, что просто задремал на берегу теплого озера и вижу сон. Это все объясняло. Я откинул прочь все сомнения, а заодно и осторожность, надвинул на глаза капюшон плаща и, незаметно выбравшись из своего укрытия, скромно пристроился за спинами чародеев, собравшихся вокруг повелителя Тьмы. Никто не обратил на меня внимания, все самозабвенно слушали Черного колдуна.

— Нерадивые слуги! — пронзительно каркал тот. — Как только боги Хаоса еще не покарали вас?! Сколько времени прошло с тех пор, как Эндилорн похищен мятежным Рикландом?! Почему он до сих пор не найден?! Его нет среди мертвых, — значит, он должен быть среди живых! Вы прекрасно знаете, что без Сферы Всевидения сам я не могу найти его в мире, где хозяйничают Светлые боги и их приспешники. А понимаете ли вы, олухи, что мальчишка не должен попасть под их влияние?! Мой ученик силен, таким должен быть ваш будущий повелитель, повелитель Тьмы, а не жалкий слуга Света! Разыщите его, ничтожества. Я не требую от вас, чтобы вы привели его ко мне, вам это не под силу, но хотя бы найдите его убежище! Используйте все свои знания и умения! Даю вам месяц! Если в течение этого срока мне не станет известно, где он скрывается, пеняйте на себя!

Воодушевив таким образом своих верных слуг, Черный колдун благополучно исчез в голубой вспышке, а вокруг началось такое, что до меня стало доходить — я угодил на самый настоящий шабаш ведьм и колдунов. В огонь полетели пучки трав, распространяя вокруг дурманящий аромат. От него кружилась голова. А может, причиной была магия? Колдуны по очереди подходили к окруженному беснующимися ведьмами огню и пели заклинания, пытаясь увидеть Энди в кипящем котле, прочитать его судьбу в мерцающих углях или на небе среди звезд. Какой-то старик распорол брюхо неизвестно откуда появившейся козе и, пока она билась в предсмертной агонии, пытался высмотреть что-то среди сплетения ее кишок. А ведьмы... Ведьмы скинули одежды и пустились скакать вокруг костра в неистовом танце.

'Не пора ли прекратить это безумие? — подумал я, в недоумении озираясь по сторонам. — Ведь сейчас они, чего доброго, доколдуются до того, что и вправду найдут Энди, и тогда... ' Что будет тогда, я плохо себе представлял. Одно я знал точно: защитить своего друга, находясь так далеко от Сумеречной долины, я вряд ли сумею. Все, что я мог сделать, — это перевернуть в огонь бурлящий котел или еще каким-нибудь образом помешать всем этим слугам Тьмы выполнить приказ Черного колдуна. Я решительно двинулся к горящему костру, но внезапно услышал таинственный шепот.

— Хочешь попытать счастья и вернуть повелителю его ученика, не так ли, малыш? — чуть слышно прозвучал он прямо за моей спиной. И почему каждый старше двадцати так и норовит обозвать меня малышом?

— Я тебе не малыш... — Я резко обернулся и от неожиданности поперхнулся на полуслове. Взгляд мой, несколько ограниченный капюшоном, уперся в белоснежную женскую грудь. Хотя Альвейс почти избавила меня от робости перед слабым полом, я почувствовал себя не самым лучшим образом. Воздуха катастрофически не хватало, и я, забыв об осторожности, откинул капюшон. Передо мной стояла рыжеволосая красавица ведьма, облаченная в платье, сотканное не иначе как из лунного света, легкое и совершенно прозрачное. А я-то считал, что ведьмы должны непременно быть преклонных лет, иметь кривой нос, нездоровую кожу или, по меньшей мере, косоглазие...

— Хочешь скрыть свой возраст — используй магию, а не прячь лицо под капюшоном, красавчик, — назидательно сказала она, ласково проводя рукой по моей горящей, как раскаленные угли, щеке. Теоретически, после такой выходки я должен бы был оказаться на вершине блаженства. Может, так бы оно и случилось, если бы меня не окатило с головы до ног волной самой отвратительной магии. То ли ведьма сама была зачарована, то ли пыталась околдовать меня. Оставалось надеяться, что амулет, сделанный Энди, отведет от меня ее чары. А вот от чувства дурноты, вызываемого ими, меня не мог защитить никакой амулет. 'Отошла бы ты, женщина. Ты очень красива, но меня от тебя тошнит... ' — с отчаянием думал я, но колдунья не слышала моих мыслей.

— Странно, что ты здесь, ты вовсе не похож на мага, — заметила она и лукаво подмигнула зеленоватым глазом. — Такое телосложение может быть у воина, но никак не у человека, посвятившего жизнь изучению книг и приготовлению зелий. А что ты прячешь под плащом? Меч? Ну, конечно, ты воин! Что делает воин здесь, среди магов?

Заранее подготовить ответы на возможные вопросы я не догадался, а придумывать их с ходу в обществе почти обнаженной красавицы, вызывавшей во мне самые противоречивые чувства, было практически невозможно, так что я решил не отвечать на вопросы, а сам перейти в наступление.

— А что делает здесь такая красивая женщина? Ты непохожа на всех этих ведьм. Ты можешь быть, ну, например, дочерью благородного лорда, но уж никак не злой колдуньей.

— Разве дочь благородного лорда не может увлечься магией?

— А разве ни один маг не способен к воинскому искусству? Вспомни хотя бы короля Данквила. Он был воином и одновременно великим магом.

— Из уст юноши, в котором совсем не ощущается силы, это звучит... ну, скажем, не очень убедительно. — Ведьма иронически улыбнулась.

Я смутился, но вовремя вспомнил слова Темного эльфа и попытался выкрутиться:

— Хороший колдун должен уметь скрывать свою силу.

Кажется, уловка сработала. Женщина удивленно повела бровью, пристально уставилась мне в глаза и, не сумев проникнуть сквозь защиту созданного Энди амулета, чтобы прочесть мысли, заключила:

— Возможно, ты и прав, мой мальчик, ты — сильный колдун. Мало кто смог бы противостоять моим чарам, а ты даже не творил защитного заклинания. А ведь я сразу почувствовала в тебе нечто особенное, потому и заговорила с тобой! Эта встреча — перст судьбы! Выпьем за наше счастливое знакомство! — торжественно провозгласила она, поднося к моим губам чудесным образом возникший в ее руке кубок то ли с вином, то ли с каким-то зельем. — Забудем грозного повелителя и будем танцевать до рассвета! Какой чудесный сон!

Ни пить, ни танцевать в мои планы не входило. Может, колдунья своей ворожбой и добивалась от меня изменения этих самых планов, но добилась только того, что я окончательно вышел из состояния легкого шока и вновь обрел способность связно выражать свои мысли. Я отстранил кубок и отрицательно покачал головой:

— Прошу извинить меня, прекрасная леди, но я вынужден отказаться. Данный обет запрещает мне пить вино.

— Ты что, адепт Темного ордена? — слегка обескураженная моим отказом, спросила прекрасная леди.

Если я когда-то и слышал слово 'адепт', то сейчас напрочь забыл, что оно означает — 'друг', 'враг' или вообще 'слуга'.

— Почему ты так решила?

— Кто, кроме Темного лорда, может дать столь нелепый обет?

— Ты что, принимаешь меня за одного из этих... — У меня не нашлось даже слова подходящего, которое можно было бы произнести в обществе женщины. — Только и умеют, что швыряться огненными шарами! Да я простым факелом больший урон нанесу! Разве это магия?!

— Нет, ты определенно мне нравишься! — расхохоталась рыжеволосая колдунья. — Но если ты не из Темного ордена, что заставило тебя дать столь странный обет?

— Я бы сказал, не что, а кто — тот самый грозный повелитель, которого ты предлагаешь забыть, — горько усмехнулся я. Я бы и сам с удовольствием забыл эту гнусную историю...

— Ты служишь повелителю?

— Да я скорей умру! — гордо заявил я, окончательно забыв об осторожности.

Как это ни странно, женщина откровенно обрадовалась.

— Я бы предложила тебе неплохую службу, красавчик, даже несмотря на то, что ты еще слишком молод, — заговорщицки прошептала она. — Я собираю в своем замке лучших воинов Фаргорда и, между прочим, плачу им неплохие деньги. Ты смог бы жить не хуже королевских наемников!

До сих пор никто не осмеливался делать мне подобные предложения.

— Благодарю тебя, прекрасная леди, но такой человек, как я... вряд ли достоин подобной великой чести... — Видят боги, я очень старался быть вежливым, но моя собеседница все-таки уловила насмешку.

— Ты думаешь: 'Зачем женщине войско?'. Да? — с обидой спросила она. — Так знай, я не простая женщина!. Здесь и сейчас я не могу назвать тебе своего имени, но очень скоро оно будет звучать по всему Фаргорду, как имя лорда Бернтона или даже самого принца Рикланда!

Тут уж мне стало совсем смешно, а женщина несколькими долгими глотками осушила предназначенный для меня кубок и с жаром зашептала: