Точки бифуркации

Это наблюдение за главным караульным королевским помещением уже стало традицией. Построенное в начале века после Наполеоновских войн, оно помнило визит русского царя Александра I, а главное — напоминало самому Вильгельму дни его молодости....

Музыка, сопровождающая развод караула, стихла, действо у здания Нойе Вахе состоялось.

— Ваше Величество, канцлер Бисмарк!

— Проси, проси!

Не было никаких поклонов, звонов шпор, щелканий каблуков, громких приветствий и прочей светской мишуры. Возраст и время брали своё. Император слегка взмахнул рукой, приглашая гостя сесть, и произнёс обычную человеческую фразу.

— Здравствуй, Отто! Проходи присаживайся.

— Спасибо! Рад тебя видеть в добром здравии, Вильгельм!

— Лукавишь! О каком здравии речь? Ты наверное забыл, что в марте мне стукнуло восемьдесят?!

— Всё равно, доброе здравие ещё никому не вредило.

— Это ты у своих дипломатов научился? Ну да ладно, говори с чем пожаловал?

— Барятинский уже в Константинополе. Султан содержится в Долмабахче формально вольной птицей, но по факту под домашним арестом. Можно считать, кампания завершилась.

— Так что тебя беспокоит?

— Наш старый приятель — Франц Иосиф собрал на границе войска для "прогулки" в Боснию и Герцеговину. В Британии раздаются воинственные кличи различной направленности, в Новом свете пока относительно спокойно.

— Говори, что придумал?

— Думаю, Александру II сейчас на проделки Габсбурга наплевать, ему бы с тем что есть да с проливами управиться. Но вот Лондонские эмиссары в Вене могут подтолкнуть Франца на какие-нибудь глупости. Поэтому, не провести ли нам в этом году традиционные осенние манёвры в Баварии?

— Что ж, это хорошая мысль! Семьсот километров границы заставят Габсбурга крепко подумать, прежде чем что-то непотребное делать, даже если деятели с Уайт-холла и Вестминстера будут обещаниями и подарками заваливать.

— Да и островитянам после мгновенной гибели "Мессудие" есть о чём задуматься. Возможности броненосца в узком проливе и броненосца в открытом море сильно разняться.

— Русские в очередной раз меня удивили. Половину турецких кораблей утопили, а половину захватили! Что по этому поводу сообщают наши военные агенты?

— О, тут очень интересная ситуация! После "маленького пых" у Алексея Александровича при Бутакове, кроме наших моряков никого из других стран не осталось. То же самое наблюдается в других местах. Причины везде разные, кто-то упал с коня, кто-то подвернул ногу, кому-то не повезло — съел несвежую пищу, короче, о финальных операциях ни Бутакова, ни Барятинского толком никто кроме нас не знал, да и наши военные агенты не могли бы сказать, что посвящены полностью....

— Ловко! Это они у твоего Штибера научились?

— Возможно что-то и у него переняли, но и в ведомстве Мезенцева, хотя скорее это люди Артамонова своих затейников хватает!

— Как бы там ни было, нам это только на руку.

— Согласен! Ну, а как галлы?

— Сидят и тихо сопят в две дырочки, хотя не удивлюсь, если по ночам кинжал точат на Эльзас и Лотарингию.

— Будут часто это делать — он весь и сточится. С таким союзником как Александр нам они не страшны.

— Тогда я дам от твоего имени указание о подготовке "Традиционных манёвров"?!

— Да, так и поступим! Отобедаешь со мной, Отто?

Бисмарк одел на лицо маску сожаления, слегка пожал плечами и извиняющимся тоном произнёс:

— Вильгельм, дорогой, вынужден буду отказаться. Хочу воспользоваться обеденным временем и навестить нашего генерал-фельдмаршала, чтобы передать ему твоё решение о манёврах.

— Избалуешь ты Бернхарда, с каких это пор приказы канцлер стал развозить!

— Ну, во первых, я ничего не везу, а только перескажу ему твоё решение, а во вторых — хочу послушать его мысли по возможным действиям британцев в сложившейся ситуации. Раз он пять лет назад стал генерал-фельдмаршалом Российской империи - пусть немного подыграет Барятинскому, "одна голова хорошо, а две лучше", так говорят наши новые союзники.

Отто фон Бисмарк никогда не упускал возможностями щегольнуть знаниями русских поговорок и в этой ситуации он не преминул использовать одну из них.

— Хорошо, передай Мольтке и мои самые благие пожелания на этот счёт.

— Всё сделаю. Ты прикинь когда будешь располагать временем для приватной совместной беседы по этой теме, а мы с ним "случайно" напросимся к тебе в гости.

— Тогда жду через неделю.

— Хорошо! До свидания, дружище!

Предместье Лондона,

Замок Бэринг,

июль 1877 года

Собравшиеся в предместье Лондона главные финансовые воротилы "Старой леди": Лайонел Нейтан Ротшильд, Йоахим Хэмбро, Томас-Джорж Беринг и внук династии Ротшильдов молодой Натан Майер расположились за большим столом в холле с камином.

Правда, несмотря на то, что Натан тоже сидел за столом, он оказался как бы немного на отшибе. В этой компании он пока имел только совещательный голос и исполнял роль ходячего справочника при уважаемых джентльменах финансистах. Рядом с ним пустовало ещё одно кресло.

На внеочередной встрече, организованной по предложению Лайонела Ротшильда, обсуждали мировые проблемы, касающиеся Британии.

Вопросы хлебных закупок в САСШ (как сэры по старинке именовали США), вопросы с поставками хлопка, состояние дел на Юге Африки, ситуация с торговлей опиумом в Китае после второй Опиумной войны и многое другое. Естественно, присутствующих интересовало только одно: как исправно выплачиваются кредиты, заинтересованность правителей дружественных стран в новых займах и не покушается ли кто на их бизнес.

Напоследок вспомнили о небольшом беспорядке в центре Европы — Русско-Турецкой войне.

— Натан, сколько нам задолжал султан?

Так старший Ротшильд постепенно приучал партнёров к тому, что скоро "мальчик" тоже будет иметь голос на их встречах. Прозвучавший ответ младшего Ротшильда впечатлил и Хэмбро и Бэринга.

— Что будет, если русские разобьют Порту?

— Что значит если? Барятинский уже в Константинополе! Не вижу в этом ничего ужасного. Раньше эти азиаты были ограничены берегами Чёрного моря, а теперь будут ограничены берегами Средиземного.

— Но их влияние на Балканах и на Севере Африки!

— Йоахим, чтобы влиять — надо иметь деньги, а у Александра II денег нет. Эта война их ему не принесёт, мы же это обсуждали ещё год назад.

— Греция, Австрия, Италия, не говоря уже о Египте и прочих голодранцах как заглядывали нам в рот, так и будут продолжать это делать, исправно выплачивая проценты.

— Да, да, я помню, а Гибралтар и канал?!

— Это забота правительства. Нам надо решить, давать кредит России или нет? Война — очень дорогое удовольствие! Если давать, то под какие проценты?!

— Думаю, три с половиной, а то и четыре будет в самый раз.

— А если не согласятся?

— Дадим "совет" графу Биконсфилду (Лайонел произнёс этот титул немного морщась) поиграть мускулами и отправить с Мальты несколько больших кораблей с большими пушками в Мраморное море.

— Но это же стоит денег?!

— Правительство займёт их у "Старой леди", а позже вернёт с процентами.

— Лайонел, вы гений! Тогда надо пригласить Беню.

— Бенджамин Дизраэли приглашён мной ранее и будет в замке примерно через четверть часа. Мы можем отдохнуть и сделать перерыв на кофе.

— Кофе это хорошо, но мне чай с молоком! Да, джентльмены, хотелось бы узнать, что пишет Джон Юз.

— Вы забывает, что ни в Итоне ни в Кембридже этот человек не был. Полуграмотный валлиец — хороший металлург, ушлый делец, вхожий во многие дома Петербурга, он совершенно не умеет писать, а прочесть этот гой может только крупные печатные буквы газетных заголовков.

— Но есть же его отчёты!

— Отчёты пишутся нашим специальным посланником, Джоном Бэдли, это корреспондент, который одновременно отслеживает выплаты по кредиту. Последний бы получен месяц назад. В основном это цифры доходов и расходов. Ещё упоминается его старый конкурент, некто Пётр Петрович Рыковский. В связи с этим Юз просит разрешение на внедрение более современных способов добычи.

— Кто же ему мешает?

— Ты забываешь, что при выдаче кредита было оговорено, что в производстве он должен использовать кирку, лопату и тачку, никаких паровых машин и прочих полезных новинок.

— Думаю, будет лучше, если всё останется по старому.

— Согласен, на денежных поступлениях это практически не отражается, не те объёмы.

Беседа была ненадолго прервана бесшумным появлением молчаливого слуги, доставившего долгожданные бодрящие напитки, и разговор снова продолжился.

— Да, есть интересные предложения Нобеля. Он предлагает войти в долю, скупить нефтеносные участи в Баку и начать там производство фотогена.

— Там мы без него обойдёмся! Этим уже занимается Альфонс, возглавивший с 1868 года наш парижский банкирский дом, правда, переговоры ещё не закончены.

— Лайонел, я поражён, когда вы всё успеваете?!

— Джентльмены, я слышу шум подъехавшей кареты, прошу освежить в памяти наши вопросы и предложения правительству.

Вошедший дворецкий, больше похожий на ходячего манекена, достаточно громко, чтобы слышал прибывший и в тоже время с надлежащим пафосом, произнёс:

— Премьер Министр правительства Её величества — граф Биконсфилд!

— Все мы рады приветствовать вас, сэр! Проходите, располагайтесь! Чай, кофе, сигару?

— Благодарю вас, джентльмены. Я только что от себя, но от чашечки чая не откажусь.

Ещё несколько минут продолжался обмен формальными любезностями, конец которому положил Ротшильд старший своим слегка надтреснутым голосом:

— Джентльмены, у нас есть редкая возможность пообщаться без свидетелей, прошу задавать вопросы!

— Дорогой граф, как вы видите окончание этой кутерьмы у султана в Константинополе?

— Джентльмены, ситуация весьма сложная! Наши советники допустили целый ряд ошибок с прогнозами событий и процесс вышел из-под контроля. Из Константинополя после бесчинств башибузуков удалось выбраться только нескольким специалистам, сейчас они в нашем посольстве в Афинах. Краткая информация передана телеграфом, их развёрнутые отчёты будут позднее.

— Ну, ну! Конкретней?!

— Город захвачен, несмотря на отчаянное сопротивление со стороны турок, особенно султанской гвардии. Потери гражданского населения разных вероисповеданий вызваны желанием башибузуков пограбить, так как им задержали выплату жалования. — Султан эвакуироваться не успел из-за гибели броненосца "Мессудие" и содержится сейчас во дворце Долмабахче. Там же вероятно будут идти или уже идут мирные переговоры.

— Ну, джентльмены, а что я вам говорил, полчаса назад?! — Сэр, что планируется вашим правительством? Какие действенные акции? Естественно не предназначенные для информирования широкой публики?!

— Если коротко — освещение этих событий в прессе в выгодном для нас свете. Особенно выгодно будет смотреться гибель гражданского населения Константинополя. Об истинных причинах и виновниках будет естественно умалчиваться. — Во всём виноваты русские!

— Старо, но думаю сработает безотказно! Какой следущий этап?

— Продолжить глубокое проникновение в их банковскую сферу и сферу экономики — формирование и финансовая поддержка либеральных групп, партий и прочих организаций, проповедующих общечеловеческие ценности гоев, недоступные при самодержавии.

— Неплохо! Что ещё?

— Организация покушений на высших и средних государственных чиновников, включая полицию, руками недовольных новой политической обстановкой российских аристократов, разночинцев и интеллигенции соответствующей ориентации.

— Недурно, недурно! Россия малограмотная страна, если ваши специалисты организуют отстрел образованных людей под лозунгом борьбы с царизмом, это отбросит её ещё лет на пять, десять назад!

— В заключение — покушение на самого императора и членов его семейства, включая детей.

— Детей?! Не произведёт ли это негативное впечатление на публику?

— Подконтрольная нам пресса уже начала готовить материалы на царских любимчиков которые что-то там сделали для захвата турецкого броненосца у берегов Одессы. Они будут представлены как кровожадные маньяки так и в таком свете, чтобы их гибель была воспринята как возмездие свыше.

— Всё равно, с этим не надо торопиться! Тут главное поймать момент! А в основном очень хорошо и по-видимому совсем недорого! — Когда состоится главное действо и сколько на него понадобится средств?

— Специальный отдел Форин-офиса сейчас определяется с окончательными планами.

— Почему так долго?

— Видите ли, сэр, в этой варварской стране многие, особенно молодые люди, воспринимают идею борьбы с самодержавием несколько иначе чем мы. Им даже не нужны деньги, они — борцы за идею. Дайте им оружие, укажите цель и они согласны рискнуть жизнью ради её достижения.

— Так это же хорошо! Боевые акции будут обходиться гораздо дешевле, чем во время войны с САСШ!

— Вы правы, но именно это и является причиной задержки с их оценкой в денежном выражении.

— Действительно — дикая страна! Где планируются главные события?

— Главные действия состоятся в русской столице и на Всемирной выставке в Париже в будущем году.

— Постарайтесь не повторить Орсини, не буду напоминать, чем он кончил. — Сколько для этого потребуется времени?!

— Думаю, в течении месяца основные моменты проясняться. Остальное позже.

— У вас есть гарантии, что новый император после всех этих событий будет хорошо относиться к Британии?

— Джентльмены, ну какие в такой ситуации могут быть гарантии? Единственно, что можно утверждать, что к Франции его отношение будет прохладным.

— Плохо, очень плохо, сэр! Мы не для того регулярно ссужаем вас, чтобы гадать на кофейной гуще! Финансам всегда нужны гарантии! Надо лучше работать!

На бедного премьера было жалко смотреть. Такую выволочку он не получал со времён своего ученичества, когда некоторые "песталоцци" ещё использовали розги в арсенале педагогических средств.

— С Францией понятно, а вот действия Габсбурга настораживают! Мой брат, Альберт Ротшильд, сообщает из Вены, что экспедиция в Боснию и Герцеговину может обойтись Францу Иосифу в весьма значительную сумму. Это неизбежно приведёт к непредсказуемым последствиям и очередному конфликту между мадьярами и австрийцами в Двуединой!

— Но что же делать?!

— Не лучше ли допустить образование парочки новых государств, нищих по рождению, которые прибегут и будут кланяться нам, моля о кредитах! Думаю, вам надо внимательно просчитать этот вариант.

— Вы как всегда правы, уважаемый Лайонел! Действительно, надо будет сравнить что выгоднее.

— Мы тут прикинули возможные проценты по кредиту для России.