Своё мнение я, разумеется, удержал при себе. В конце концов, каждый имеет право на мечту. Главное — что работать рыжая будет не за страх, а за совесть.
Затем занялся куда более сложным — надо было объяснить Конго, на кой чёрт мне понадобилось на берег. Тут пришлось даже пустить в ход тяжёлую артиллерию, напомнив, что шоколадки-то кончаются.
Недовольно хмурящаяся с голоэкрана блондинка вскинулась было на это замечание, пронзая меня подозрительным взглядом, — мол, а не на её ли палубу камушек? — но так как я сразу занудил, что и галеты на исходе, и со специями напряг... успокоилась, демонстративно фыркнула, выражая неудовольствие, но всё же добро дала. После чего холодно обронила, что шоколад следует брать горький, а не молочный, и отключилась.
М-да, чувствую, без коробки сладостей к ней лучше не возвращаться. Иначе безо всякого самолёта обратно на берег улечу.
Казалось бы, всё, можно отправляться... но не тут-то было. Втолковать Тикуме, почему на берег нужно прибыть непременно скрытно, оказалось ничуть не проще, чем объясняться с Конго. Ибо, с точки зрения авианосицы, проблема израсходованной энергоячейки не стоила. Прилетаем, садимся. Что тут сложного-то? Если люди попытаются препятствовать — наносим по системам береговой обороны ракетно-артиллерийский удар... Нет, сама она не достанет, но уже связалась с легким крейсером "Катори", чей дивизион патрулирует неподалёку. Так что один из эсминцев в полной готовности, ожидает лишь целеуказания... Что? Нет, флагман "по надстройкам" не настучит, так как сопутствующие потери среди людей по её расчётам составят не более шестисот единиц.
Мило, правда?
И объяснить девчонке, что человеков убивать нельзя, мне так и не удалось. Поскольку убивать-то она никого не собиралась. Совершенно. Просто не понимала, зачем от людей прятаться. Ведь если люди не будут нам мешать, она их не тронет. Ну а если будут... то кто же им виноват?
В итоге, плюнув на попытки убеждения, я банально надавил Уставом. Мол, раз в Адмиралтейском коде сказано: "Избегать потерь среди людей", — значит, надо избегать. Грамотно планировать операции, искать нестандартные ходы... А не прятаться за жалкими оправданиями, что полтысячи трупов — это немного.
Вот такой аргумент сработал. Девчонка разом сникла, опустила глаза, и подозрительно зашмыгала носом.
Пришлось утешать, заверяя, что она никак не глупая, — просто немного неопытная, вот и не подумала. Да и план "перепахать половину берега" только в качестве основного не годится, но зато как резервный, на самый-самый крайний случай, не так уж и плох. Мало ли.
В общем, успокоил и вдохновил. По крайней мере, слегка повеселев, Тикума минут за десять набросала вполне рабочий вариант скрытного набега и последующего отхода с честно добытым. Да там, в принципе, ничего сложного и не было. Всё же береговая линия Японии — не государственная граница СССР времён холодной войны. Ни тебе колючки, ни контрольно-следовых полос, ни бдительного Карацупы с Джульбарсом... Радары и наблюдательные посты, конечно, присутствуют, но режим работы первых и система размещения вторых туманницам прекрасно известны. Как и маршруты патрульных беспилотников.
Так что поездка на берег вышла скучной, и где-то даже рутинной. Наш самолёт спокойно проскользил над самой водой, никем не замеченный нырнул в развалины давно заброшенного района, после чего аккуратно втиснулся между остатками зданий. Вдобавок, Тикума из прихваченного с собой наноматериала создала над ним что-то вроде маскировочного купола. Настолько натурально выглядящего, что даже забреди сюда случайный прохожий, он бы не увидел ничего, кроме кучи строительного мусора.
Ну а дальше — небольшая прогулка пешком, и на месте. Благо, лавка нужного мне скупщика находилась неподалёку от стихийного рынка, возникшего на границе между трущобами и рабочим районом.
— День добрый, Кимура-сан.
Чуть удивлённо вскинув брови, толстяк искривил губы, видимо, пытаясь изобразить улыбку.
— Виктаар-сан?
И я с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Отвык, блин. Чёртовы японцы, как только моё имя не коверкают, "Виктаар" — это ещё из приличных. Вообще, из всех моих знакомых его только Макие правильно выговаривает. Но она не в счёт — чудо-ребёнок всё же.
Чтобы не насиловать мозг придумками, Кимуре я преподнёс сходу выдуманную историю, что нашёл эти бутылки в море. Ловил рыбу, и выловил. Тот сделал вид, что поверил.
Хотя, судя по бросаемым на Тикуму быстрым взглядам, про себя явно решил, что я умудрился раскрутить девочку из богатой семьи, чтобы та слегка облегчила винный погреб родителей ради "дружка милого". Ну да, что он ещё мог подумать, если туманница, своим стильным нарядом, безупречной причёской и откровенно цветущим видом напоминала гостью из другого мира — сытого и благополучного.
Да и наплевать, в общем-то, пусть думает, что хочет.
Потом был неслабый забег по более-менее приличным лавкам — ну глупо же дрянью давиться, если деньги есть, — и назад.
Правда, обратный путь занял втрое больше времени, поскольку мне пришлось тащить на горбу три здоровенные клетчатые сумки модели "Мечта оккупанта", с кофе, сигаретами, чаем, шоколадом... Прям слёзы умиления наворачивались — "лихие 90-е", челночный бизнес...
Но, доволок. Дотащил. Превозмог. Я крут!
Запихнув последнюю сумку в кабину пепелаца, я, тяжело отдуваясь, присел на подножку, доставая сигареты.
Блин, надо на будущее что-то придумать. С таким челночным бизнесом я загнусь нафиг.
— Виктор, а почему ты эти сумки всю дорогу сам нёс? — робко спросила наблюдавшая за моими страданиями Тикума.
Ну, молодая она ещё, глупая, неопытная.
— Из конспирации, — выдохнул я снисходительно. — Понятно, что ты бы их одной левой утащила, но хрупкая девочка, небрежно волокущая баулы с себя ростом, только лишнее внимание бы привлекала. Продавцы и без того на тебя косились подозрительно.
Туманница замялась, шмыгнула носиком, и неуверенно уточнила:
— А сделать тележку и довезти на ней? Или это тоже нельзя было из конспирации?
Интерлюдия III
Сложив руки на животе, Кимура покрутил большими пальцами, размышляя...
Надо же, он-то думал: пропал гайдзин с концами. А тот вон чего — где-то соплюшку из Верхнего города подцепил. Хех, неужели и сам в центр перебрался.
Взял одну из бутылок, он рассеянно повертел её в руках...
"Выловил"... А у самого пальчики — чистенькие, беленькие... Это что же за сети такие, что следов на пальцах не оставляют? Да и девочка его... тоже... чистенькая. Явно не местная.
Убрав бутылки под стол, Кимура нахмурился.
А ведь ходили тут разные, расспрашивали про него. Да только кто же им скажет, спрашивальщикам этим, если от них за милю полицией несёт? Это у себя в центре они — власть, а здесь другие люди дела ведут.
— Мико! — рявкнул он не оборачиваясь.
— Звали, Кимура-сама? — выскочивший из подсобки тощий паренёк согнулся в глубоком поклоне.
Пожевав губами, Кимура повелительно махнул рукой...
— Сбегаешь в "Кувшинку", передашь, что у меня есть сведения для уважаемого Омахи.
— Бегу, господин!
— И чтобы быстро!
Проводив взглядом скрывшегося за дверью мальчишку, Кимура, кряхтя, слез с табурета и, присев под прилавком, подцепил ногтями одну из досок, открывая панель видеорегистратора.
Слова — что — пыль на ветру. А вот видеозапись... это уже деньги.
Эпизод 41. Несправедливость
Только небо, только ветер, только море впереди...
Мурлыкая себе под нос песенку, я покосился на расположившуюся у окна аватару Симакадзе. Которая даже спиной умудрялась выражать осуждение и обиду.
— Сим, сколько нам ещё до флагманской эскадры?
— Одиннадцать часов, — буркнула та, не оборачиваясь.
Симакадзе на меня дулась. Уже вторые сутки подряд. Ведь мало того, что её на берег не взяли, так даже не предупредили! На самолёте летали, за покупками ходили, а потом... вообще бросить хотели!
Это Тикума, когда мы вернулись с берега, словно бы невзначай предложила меня и к Конго отвезти. Мол, всё равно ей к своей эскадре на Опорную базу возвращаться.
Что тут началось... Симакадзе, едва узнав о покушении на своё законное право доставать меня вопросами, пулей примчалась с рейда и, возмущённо пища, попыталась оттереть авианосицу от пирса. Причитая, что это ей флагман человека доверила, так что нечего тут всяким хитрым палубой сверкать!
Короче, натуральный цирк. Сима негодующе пищит, напирая на Тикуму, та ошарашенно пятится, Акаси бессовестно хохочет... А чуть поодаль за эпической "делёжкой человеков" наблюдает Такао. Причём, на лице у синеволосой большими такими буквами светится: "А что, и так можно было?!".
— Сима... может, хватит дуться?
— А чего она? — обиженно насупилась девчонка. — Эта плоскопалубная вообще не из твоей эскадры!
— Так ведь ты тоже не из моей, — заметил я, с трудом сдерживая улыбку. — И Тикума не плоская. Всё у неё в порядке. И... хм... с палубой тоже.
Эпизод 42. Личный состав
Раздражённо фыркнув, Конго закрыла очередной файл и задумалась.
Последние сутки она анализировала найденные в человеческой сети руководства, пособия, наставления и прочие нормативные документы, посвящённые подготовке личного состава воинских подразделений... И чем больший объём обрабатывала, тем сильнее разочаровывалась.
Если выделить основное: в сухопутной армии людей вся боевая подготовка сводилась к тому, что бесполезным существам класса "обыватель" прививали необходимые навыки, а затем многочисленными и однообразными тренировками доводили их до автоматизма. После чего "обыватель", способный за сорок секунд (сорок! секунд!!!) собрать и разобрать выданное ему примитивное оружие, считался "солдатом". Впрочем, во флоте ситуация была не намного лучше — там "обывателям" вкладывали навыки борьбы за живучесть. То есть, "моряком" считался аналог сервисного бота.
И это разумная раса?!
Беззвучно вздохнув, Конго, исключительно из упрямства, открыла ещё одно руководство, озаглавленное как "Обязанности и работа номеров артиллерийского расчета", — рассудив, что уж здесь-то вряд ли будут приводиться нормативы разборки корабельного орудия на время или отработки с ним "ружейных приёмов"... Но едва проанализировав треть полученного объёма, зло зашипела. Пятеро людей, после месяца тренировок, заменяют собой простейший механизм подачи снарядов... Причём вершиной мастерства опять же считается доведение действий до автоматизма. Бред какой-то!
Отправив оставшиеся документы в архив, она соскочила с банкетки, раздражённо заходив по рубке. Столько времени потрачено впустую!
Подойдя к окну, невидящим взглядом уставилась на гладь океана, одновременно прокручивая в памяти тот разговор... "Нет у тебя больше послушного флота роботов, есть личный состав...". Значит, запрос был правильный. В отличие от результата.
Она уже собралась установить прямое соединение с человеком, но, подсчитав предполагаемые энергозатраты, передумала. Даже обычное общение с этим индивидуумом требовало огромного количества вычислительных ресурсов, поскольку он просто не умел выдавать грамотно структурированную информацию, беспрестанно вставляя в речь дурацкие идиомы, сленговые выражения и глупый "юмор". А уж вести с ним разговор по квантовому соединению, когда ещё и поддерживать двухсторонний канал приходится самой... Нет, не надо такого счастья. Куда рациональнее подождать, пока он вернётся. Тем более, быстрый запрос в тактическую сеть показал, что Симакадзе с человеком на борту прибудет через десять-одиннадцать часов.
Да, это будет разумно.
Ещё с минуту постояв у окна, лениво просматривая накопившуюся за сутки статистику, Конго, по недавно образовавшейся привычке, спустилась в кают-компанию, распахнула шкафчик и... озадаченно уставилась на пустой заварник, — только сейчас сообразив, что человека-то на борту нет, значит и чай заваривать некому.
Машинально приподняв крышку чайника, заглянула внутрь, обозрела чисто вымытые стенки, — и, поймав себя на бессмысленности подобного действия, едва не зашипела от злости. Не хватало ещё заразиться человеческой глупостью!
Справившись с иррациональным порывом расколошматить проклятую посуду об пол, она аккуратно опустила крышку на место.
Ладно, невелика беда. Заварить чай она может и сама. В конце концов, она — флагманский корабль Тумана, способный строить сложнейшие математические модели, а уж подобная мелочь...
Через пятнадцать минут Конго поняла, что в данном случае любые алгоритмы бессильны. Нет, у неё были записи процесса заварки, но человек каждый раз засыпал разное количество чайного листа! Причём, какую-либо зависимость вывести не удалось. Попытка же уточнить рецепт в человеческой сети... Ей хватило фразы: "Две-три чайные ложки с горкой", поскольку одних только типоразмеров этих проклятых "чайных ложечек" у людей существовало больше десятка! А термин "с горкой" не имел числового выражения в принципе!
Закрыв соединение, Конго глубоко вздохнула и, резко развернувшись, вышла из кают-компании.
Чая больше не хотелось. Хотелось кого-нибудь убить.
* * *
Нас утро встречает прохладой...
Безмолвно покачивающаяся на небольшой волне Конго явно пребывала не в духе. Не то, чтобы в этом было что-то удивительно, — для моей блондинки состояние "не в духе" вообще дело обычное, — но в данный момент казалось, что даже воздух вокруг отдавал предгрозовой свежестью, а воображение автоматом дорисовывало треск электрических разрядов.
Симакадзе, к слову, тоже быстро просекла обстановку. Вместо того, чтобы по обыкновению лихо подлететь на полном ходу, вспенивая воду форштевнем, неугомонная эсминка подошла к флагману по всем правилам швартовки и, чётко отработав подруливающими, замерла строго напротив полубака. После чего быстро переправила меня с вещами на борт, и отбежала парой кабельтовых мористее, занимая своё место в ордере. В общем, старательно демонстрировала — какая она тихая и послушная девочка.
Печально проводив её взглядом, я покосился на сумки, прикинул расстояние до надстройки, тяжело вздохнул. Блин, Конго, какая же ты большая.
Поскрёб в затылке, уныло попинал один из баулов, вспомнил, как пёр всё это дело до самолёта (плечи сразу нехорошо так заныли) и всё же решился. В конце-то концов, не для себя одного стараюсь.
— Конго, не поможешь? А то сумки тяжелые.
Ответа не последовало, но через пару секунд из технического люка вынырнула здоровенная сороконожка тяжёлого ремонтного бота. Стремительно прошелестев по палубному настилу, механическое насекомое вздыбилось на хвосте, словно королевская кобра, и нависло надо мной, шевеля похожими на жвала антеннами сенсорного комплекса.
Машинально задрав голову на заслонившее солнце сегментное тело, снабжённое сверкающими воронённым металлом захватами, я невольно поёжился от пробежавших по позвоночнику мурашек.
Жуть. Вот сервисные паучки — они маленькие, симпатичные, уютные даже. А это... монстр какой-то. В тёмном переулке встретишь — заикой на всю жизнь останешься.
