Империя под угрозой. Для служебного пользования

Или позволить себя поймать? Правдоподобно и без жертв. Комиссар у нас сидит в Решетове. Теоретически, это за пределами моей полуофициальной семерки. Что у нас есть интересного в Решетове?

— Серега, — спрашиваю, — есть у нас что-нибудь заслуживающее внимания в Решетове?

— Твой муж, — недовольно буркает Проводник.

— Не ворчи, три дня еще не прошло. Ничего с ним не сделают. Знакомые какие-нибудь у нас там есть?

Сергей весело фыркает.

— Есть, — отвечает, — Дусечка недавно под Решетово переселилась. Ну как недавно — после того, как мы дом ее снесли, так и переехала.

— Какая такая Дусечка? Ах, Дусечка! Зинаида Львовна! А ты откуда знаешь?

— Птичка на хвосте принесла.

— Эту птичку не Георгием зовут, случайно? А то я его жене пожалуюсь — она ему быстро перышки из хвостика повыдергивает.

— Какая тебе разница? Ты за своим хвостиком смотри.

— Хам ты, Серега. Как думаешь, Дусечка сможет меня комиссару передать?

— Тебя? Думаю, с большим удовольствием.

Глава 7.

Зураев отпускать меня не хочет. Говорит, что это самоубийство. Что так мы потеряем только Егора, а вот так всю супружескую чету Старостиных-Дровник. Я мягко даю ему понять, что с головой у меня все в порядке, и что, скорее всего, мне понадобятся некоторые из прикрепленных к отрядам Мастеров. И что в любом случае попробовать стоит. И что я выхожу из-под его командования, поскольку это моя последняя боевая операция. Так что вся ответственность все равно ложится на меня. Руслан некоторое время напряженно молчит, потом соглашается. Выбора у него все равно нет. Формально Мастера подчиняются ему и командирам отрядов. Фактически — мне, старшей по иерархии.

Иду к врачу-завхозу Ленке. Ленка в очередной раз поругалась с Сергеем, и потому занята сейчас сортировкой и переукладыванием всяких нужных вещей в нашей подземной кладовой. Нервы успокаивает.

— Лена, — говорю, — мне кое-что нужно.

— Бери.

— Не, у нас этого точно нет.

— Не интригуй меня. Чего именно у нас нет? РПГ?

— Нет, мне нужна новая парадная униформа СИ, косметика, духи, тонкие колготки и туфли. И еще я хотела бы слегка подстричься.

— Ты так к встрече с мужем готовишься?

— Не совсем. Это я к встрече с Шази готовлюсь. Мне нужно разговаривать с ним на равных, а не как зачуханная партизанка с благородным господином.

— Он, может, и разговаривать с тобой не будет. Поставит к стенке и все.

— Будет, еще как будет. Этот лис спит и видит, как бы со мной пообщаться.

— Ну и самомнение! А форма зачем? Шла бы в гражданке.

— Зачем-зачем? Идет она мне, это раз, нужно поддерживать официоз, это два, и не спорь со мной, я твой командир, выполняй это три. Я задачу перед тобой поставила. Решай. У тебя сутки.

Обкорнали меня криво. Форма мне большая. Туфли жмут. Но зато я чистая, свежая, подкрашенная и в целых чулках. А потому все равно красавица, что бы там Ленка на эту тему не говорила.

Я жестко нарушаю традицию, оставляя командиром вместо себя не Мастера с высшим уровнем, а Проводника. Но Артем погиб, Ленка руководить не хочет, а Виталик не готов. И не будет готов, как мне кажется. Есть такие люди, которым власть противопоказана.

Но пока командир Сергей Старостин нужен мне самой. Он сопроводит меня к Зинаиде и проследит, как бы не случилось чего-нибудь незапланированного.

Зинаида верна своим пристрастиям. Ее дом снова на окраине города. На самой окраине. Пять метров — и лес. Ну, кто ее знает, может, она вылетает в трубу на метле, и не хочет, чтобы бдительные сограждане застукали ее за этим неблаговидным занятием? В любом случае, нам это на руку.

На улице ночь. Собаки не лают. В самом деле, завела бы себе какую-нибудь побрехушку, что ли? А то ведь так и ограбить могут.

Чувствую — дом пуст. Жду в кустах сирени, пока Сергей вскроет замок на двери. Проникаем в помещение. Чувства меня не обманули — Зины дома нет. Ничего, дорогая, мы тебя подождем. Время есть.

Спустя два часа появляется. С пакетом трав в руках. Без метлы.

— Кто здесь? — спрашивает с порога. Голос дрожит.

— Свои, — отвечаю и включаю свет.

Она долго на меня смотрит. Странно, я не ощущаю злобы, которая, вроде бы, должна от нее исходить. Потом Зинаида подходит к столу и аккуратно складывает на него растения. Железная женщина.

— Здравствуй, Дусечка! — тихо произносит Сергей.

— И ты здесь, — отзывается она без особого восторга в голосе, — что вам нужно?

— Зин, — говорю я, — Нам твоя помощь нужна. Ты же, как сторонница ПОПЧ, должна с канцами сотрудничать.

— Я не сторонница ПОПЧ больше. И не сотрудничаю с оккупантами.

О! С каким достоинством она это произнесла. И верю ведь, только меня это не устраивает.

— Значит, придется посотрудничать.

— И что же вы хотите? Кстати, может, чаю?

— Нет уж спасибо! — в ужасе восклицает Сергей. Я краснею, вспоминая свое последнее чаепитие в ее присутствии.

— Мне тут ультиматум о сдаче предъявили... — продолжаю я.

— Я видела листовку.

— Тогда проще. Я хочу, чтобы ты сдала меня лично в ручки оф Полета.

— Ну знаешь, инквизитор, я только было начала относиться к тебе с сочувствием! — возмущается Зинаида.

А что поделать? Иногда спонтанно возникшими симпатиями приходится жертвовать.

— А в чем дело? — спрашиваю, — новая власть оказалась хуже старой? Тебя же привлекали идеалы ПОПЧ? Так сейчас Каннская народная республика их быстренько внедрит. Немного насильно, но ведь это не страшно. Ежели ради всеобщего блага.

Пренебрежительно фыркает.

— Тебе, — говорю, — Зина, даже всякую гадость в чашку мне капать не придется. Гадость у меня с собой. Составленная исключительно по народным рецептам. Вот, даже на бумажечке специально для тебя записали. Я, честно говоря, тебе даже благодарна в чем-то за последний фокус с возбуждающим средством, однако слегка побаиваюсь, что ты чего-нибудь не того намешаешь. Короче, я пью чай и вырубаюсь. Ты вызываешь кого-нибудь из комиссариата, и говоришь, что у тебя вся такая бессознательная, Майя Старостина. Хорошо?

— А откуда у меня эта Старостина взялась?

— А мимо пробегала. Зашла в гости к старой знакомой. В баньке попариться.

— А почему эта знакомая в форме СИ и на каблуках?

— Блин, ну могу я из себя женщину изобразить или нет? Парадная форма СИ — единственная моя нарядная одежда. К тому же, погоны я спорола, и я была в плаще, между прочем. Ну? Тебе награду дадут, кстати. Персонально за меня приличную сумму обещали.

Колеблется, зараза.

— Зина, имей совесть! Хотя, фиг с ней, с совестью. Будешь артачиться — я ж тебе опять домик по бревнышкам раскатаю. Не посмотрю на честно заработанную мною репутацию доблестного партизана и вообще народного мстителя.

Зина пыхтит. Зина очень не любит принуждение. А кто его любит?

— Ладно, — говорит, давай. Доставай твою гадость.

Приносит чай. Сладкий, вкусный чай. Даже не хочется его портить.

Достаю баночку, осторожно выливаю из нее в чашку примерно столовую ложку настоя.

— Ну, — говорю, — за здоровье!

И махом выпиваю весь чай вместе с примесью.

Почти сразу все вокруг начинает плыть. Вижу напоследок взволнованное лицо Сергея и отправляюсь в неведомые дали.

Прихожу в себя в машине. Трясет. Я на заднем сидении внедорожника. Переднее отгорожено от меня решеткой. Можно подумать, если бы я имела право применить свои навыки Мастера, меня бы это остановило. Хотя, возможно, и остановило бы. Мало удовольствия нестись в машине, управляемой водителем без сознания. Думаю — показать, что я уже пришла в себя, или не стоит? Решаю: не стоит. Трясусь дальше. По пути выясняю, что в машине всего три бойца. Все трое на переднем сидении. Переговариваются на каком-то диалекте. Вроде, не каннский, но тоже мне неизвестен. Судя по их настрою — довольны, хотя и слегка побаиваются. Меня, но, думаю, шефа своего больше. Хотя в этом я не уверена. Пытаюсь уснуть, хотя наручники здорово мешают нормально улечься. В конце концов получается.

Останавливаемся в центре Решетова. Ага, замечательно. Сюда мне и нужно.

Продолжаю притворяться бессознательной мадмуазель. Мое бренное тело очень бережно извлекают из машины и несут к зданию гостиницы. Я знаю, что это гостиница. Как-то здесь даже останавливалась. Мало что изменилось. Разве что решетки на окнах появились, да охраны прибавилось. "Рассвет". То, что нужно.

Меня аккуратно складируют в какой-то каморке без окон, и тут я, как-то неожиданно для себя, снова засыпаю. Вот и верь после этого народу с его средствами. Будят меня довольно-таки бесцеремонно и, угрожая оружием, отправляют на второй этаж здания. Полагаю, ведут знакомить с руководством. Я рада.

Глава 8.

И вот он, враг мой. Шази оф Полета. Он свеж, гладко выбрит, хорошо подстрижен. Не красавец, но есть в его физиономии что-то располагающее. Странно, какое может быть расположение к противникам? Застегнутый до подбородка темно серый мундир сидит идеально на его сухощавой фигуре.

Ну и ладно, зато у меня грудь есть.

— Здравствуйте, госпожа Дровник.

— Добрый день, — вежливо отвечаю я.

— Мы с Вами пока не знакомы. Корнуэн оф Полета.

— Корнуэн? — удивляюсь я.

Доброжелательно улыбается, демонстрируя белые ровные зубы.

— Вы, наверное, знаете меня как Шази? Это прозвище. Шази значит быстрый, шустрый. Если Вам так удобнее, можете называть меня Шази. Присаживайтесь.

У него большой кабинет. И светлый. Длинный стол, заваленный папками. Компьютер выключен. Кресло слегка поскрипывает. На столе большая белая чашка, на которой нарисован букет незабудок. Умилительно.

Перед Полета лежит незаполненный бланк. Сам Шази в хорошем настроении, спокоен и уверен в себе.

— Я рад, что мы с Вами, наконец, увиделись, — заявляет Полета. С удивлением понимаю, что и в самом деле, рад. Что же, взаимно.

— Вы, и в самом деле, Майя Старостина?

Киваю.

— Да, — говорю, но Дровник. Я оставила девичью фамилию. Майя Дровник. Командир летучего боевого отряда "Тау".

— Вы рассчитываете на статус комбатанта, госпожа Дровник? — спрашивает он.

— С чего Вы взяли?

— Ну, зачем-то же Вам нужно было представиться главой боевого летучего отряда. Вы считаете себя военнопленной?

— Да нет! Ну что Вы! Какой комбатант?! Знаков отличия на мне нет, оружия я не ношу. Обыкновенный мародер. А с чего вдруг Вы этим заинтересовались?

Шази поднимает на меня задумчивый взгляд.

— Да так, — отвечает, — заполняю протокол и не знаю, как Ваш статус определить.

— И что от этого будет зависеть — повесят меня или расстреляют?

Глядит на меня с укоризной.

— Зачем Вы так? Мы — люди гуманные. В любом случае расстреляют.

— Странное у Вас представление о гуманности...

— Мы провели ряд тестов, — рассеянно проглядывая бумаги, продолжает Шази, — и пришли к выводу о том, что расстрел применительно к военным преступникам является наиболее предпочтительным способом ликвидации. В том числе и по психологическим мотивам. Хотя, конечно, лишняя трата патронов. Веревка, она как-то экономнее. Впрочем, подискутируем об этом после, думаю, нам уже пора. Идем.

Поднимается из-за стола. Он выше меня на полголовы. На лице комиссара радостное предвкушение.

Он направляется к выходу из кабинета. Я послушно топаю рядом. Мы проходим по коридору. Свежевымытый пол скользит. Возле закрытой двери, окрашенной тускло-зеленой, местами облупившейся краской, Шази меня останавливает, осторожно придержав за локоть.

— Подождите немного. Сейчас.

Слышу звук удара и голос мужа.

— Напрасно стараетесь, уважаемый, надо мной в свое время такие специалисты работали — вам не чета.

Помню — работали. Мало, что осталось от тех специалистов.

— Это, Егор, всего лишь демонстрация.

У собеседника Егора акцент. Интересно, а Шази разговаривает очень чисто. Полиглот.

— И чего же?

— А того, что мы сделаем с твоей женой. Говорят, Проводники — однолюбы. Ведь так?

Снова удар. Пауза. Стою перед дверью и растерянно моргаю. Что же меня вовнутрь не пускают?

— Именно так, — наконец отзывается Егор, — однолюбы. Но мою жену вам еще поймать надо.

— А вот теперь, — заявляет Шази и смотрит на меня торжествующе, — мы и заходим.

Режиссер, блин, недоучка. Ждал подходящего момента. Ладно, мы с тобой позже разберемся. Отключаю эмоции. Мне они сейчас совершенно ни к чему, а то ведь порву здесь кого-нибудь нафиг. Хотя кадр выстроен так, чтобы обставить встречу любящих супругов наиболее эффектным образом. Один из супругов мужеского полу — прикованный к креслу Проводник, другой, соответственно, женского, Мастер, предположительно не имеющий доступа к своим способностям. На лице Проводника следы столкновения с чем-то твердым и тяжелым. На лице Мастера явно выраженное желание кого-нибудь стукнуть. Не исключено, что того самого Проводника.

Кресло стоит ровно посередине комнаты. Темные шторы на широких квадратных окнах раздвинуты, так что помятая фигура Проводника ярко освещена беззастенчивым летним солнцем. Егор улыбается, щуря глаза.

Мой профессиональный взгляд успевает отметить, что били мужа моего, действительно, не сильно. Скорее в целях профилактики. Показать, кто здесь главный. Этот "главный" стоит рядом. Взгляд преданный. На лице обожание. Это он так на оф Полета смотрит. Не на меня же?

— Здравствуй, — говорю Егору, — дорогой.

— Привет, радость моя. Какими судьбами?

— Мимо проходила. Решила заглянуть. Тебе почему дома не сиделось?

— Позвали...

— Кто?

— Да...

Тут Егор получает по зубам от взволнованного "главного".

— Господа! — кричу я, — хватит уже! Я готова, готова сотрудничать! Зачем же...

— Извините, — прерывает меня Шази, — мы рады, что Вы к нам пожаловали, но нужен нам именно Ваш муж. А благодаря Вам он теперь точно согласится нам помогать. Ведь так, Проводник?

Егор вздыхает.

— О, — разочарованно произношу я, — так моя персона вас не интересует.

— Но у Вашего отряда ведь теперь другой командир? И Вы, в самом деле, не знаете, где эта банда находится.

Обреченно киваю. И в самом деле, не знаю. Сергей клятвенно обещал увести "Тау" куда-нибудь в неизвестное мне место. На всякий случай.

— Ну, он же летучий... — грустно говорю я.

— Мне нужно подумать, — глухо произносит Егор и глядит на меня с неприязнью. Мол, приперлась, зараза такая, а теперь я с врагами должен сотрудничать.

— Прости меня, милый, — шепчу я. Одна теперь надежда на сообразительность милого, впрочем, особой тупостью он никогда не отличался.

— Вы, Егор, думайте. У Вас целых полчаса есть на раздумья. А с Вами, Майя Алексеевна, — весело сообщает Шази оф Полета, — мы все равно поговорим по душам. И только от Проводника зависит, как будет построен разговор.

Полчаса — это долго. Сижу на подоконнике, болтая ногами. Смотрю на мужа. Бедный мой! Егор погружен в раздумья. Шази оф Полета стоит, облокотившись о стену. Руки сложил на груди. Ухмыляется.

— Ну что Вы решили? — наконец, спрашивает он.

— Я согласен. Отпустите Майю.