Элла довольно хлопнула в ладоши, рассмеявшись:
— Вот видишь! Семакин понял, что потерял уважение в твоих глазах, поэтому решил отказаться от тебя. Твоя Аура, боевой опыт, характер... Все это выше его уровня, и он поступил весьма предусмотрительно, не позволив появиться в своем отряде второму полюсу власти — тебе.
Андрей хохотнул, послав по нашей связи волну одобрения:
— Вы не смотрите, что Денис худой и кашляет — он у нас ого-го!
Я отмахнулся:
— Так это что получается — я не смогу попасть в отряд?
Женщина взмахнула рукой, приглашая продолжить путь:
— Все несколько сложнее. Обычно самый сильный, дефис, опытный Офицер стоит во главе отряда. Двух начальников в нем, сам понимаешь, быть не может. Тебе нужно найти кого-то сильнее себя, либо...— она оглянулась,— создать свой собственный отряд. Не думаю, что Маршалл будет против — тем более учитывая, сколько в данный момент у нас кандидатов в защитники.
— Ха, Денис, если будешь собирать команду, не забывай обо мне!
Я не смог сдержать улыбки после предложения Андрея, но решил не продолжать тему, вместо этого уточнив у Эллы:
— А куда мы идем?
— К офицерскому общежитию. Покажу вам простой метод тренировки ментальных навыков. Дело в том, что когда в одном месте собираются несколько Офицеров, их энергетики пересекаются, и это довольно опасно — причины, думаю, вы сами прекрасно понимаете. Но зачем тогда мы собираем всех Офицеров под одной крышей?— она подняла палец вверх, акцентируя внимание,— это делается для достижения сразу нескольких целей. Главное: Офицер должен уметь держать свои чувства под контролем — всегда! Если его выводит из себя нахождение по соседству другого Офицера — его изгоняют. Центру не нужны слабовольные защитники! Это и есть та самая тренировка, которую я вам настоятельно рекомендую. Точнее — ее первый этап. Как только вы сможете выдерживать давление посторонних энергий, мы сможем перейти ко второму.
Андрей хмыкнул, почесав макушку:
— Звучит просто... Вчера я именно этим по большей части и занимался — пытался удержаться от того, чтобы не пойти, скажем так, ругаться с Офицерами, живущими по соседству с моим номером. От этого действительно есть толк?
Женщина кивнула, и переключила свое внимание на меня:
— У тебя были ко мне какие-то вопросы?
Сообразив, что она имеет ввиду мою оговорку после недавнего прыжка с трибун, я согласился:
— Именно. Я полагаю что кроме работы с Аурой и телами Демонов вы занимаетесь кое-какими другими исследованиями. Например, в области телесных...преобразований? Трансмутации?— я задумался, вспоминая понятия, подходящие под ее удлиняющиеся уши, но она сразу отвергла мои предположения. Причем довольно жестко, сказав, что она бы ни за что не осквернила древнюю кровь эльфов мерзкой демонической плотью и всем, что с ней связано!
В общем, мои надежды рассыпались прахом, и, оскорбленная моими подозрениями, Эланиэль удалилась прочь.
— Вот нормальная же баба, а как про эльфов разговор заходит — с катушек слетает...— Андрей вздохнул, и развернулся к общежитию. В его взгляде было столько решимости, что я даже позавидовал — мне бы его рвение. Ха! А еще хотел стать сильнее как можно скорее — вот я ленивый! Ну ладно, негоже Хозяину отставать от своего Миньона!
— Ладно, погнали! Заодно покажешь мне комнаты, а то я прошлую ночь у предков провел...
Лицо Андрея на мгновение закаменело:
— Ты везучий, Денис. У меня жена с сыном погибли в этой круговерти, насчет родителей узнать ничего не могу — они во Владивостоке живут. Петр всех своих давно потерял — еще до Вторжения, сирота великовозрастный. С Прокурором та же фигня была...многие потеряли своих родных — а у тебя все живы.— он встрепенулся,— ты не подумай ничего такого, просто...завидую я тебе, парень, белой завистью. Вот и все.
Вот и все...
— Идем. У нас много работы. И небольшая просьба — маякни мне, когда посчитаешь, что Петр готов к личной встрече со мной. Будем лечить бедолагу.
Никаких слов утешения не было нужно — я это чувствовал. Просто он должен был этим поделиться, а я должен был его выслушать. Вот и все.
22.
— Послушай меня еще раз — мы должны быть вместе! Ты же и сам прекрасно понимаешь, что происходит! Та зараза, которой босс заразил и меня тоже, мешает тебе трезво мыслить! Я — исцелился, не без поддержки новых друзей, и ты сможешь, главное — сделать первый шаг навстречу! Мне самому тошно за то, что я сделал с тобой, но речь сейчас не о твоих ногах. Их можно восстановить — но вот твою личность... Босс забрался в твою голову глубже кого бы то ни было, и даже после своей смерти мешает освободиться! Сделай шаг вперед, Петруха!— стоя за прикрытой дверью в комнату, где Андрей пытался убедить своего товарища в моих добрых намерениях, я не терял концентрации — мой уровень владения Аурой даже не приблизился к способностям Эллы. Тренировки в общаге показали себя с лучшей стороны, однако того прогресса, что они давали, мне было недостаточно — я стремился освоить ментальные техники как можно быстрее: все необходимое для этого у меня есть: и качество, и плотность, и объем Ауры. Не хватало лишь толковой тренировочной базы.
— Мы готовы помочь тебе! Доверься мне...я когда-нибудь тебя подводил, сукин ты сын?! Какого же хрена я должен чуть не на коленях стоять перед тобой, умоляя стать прежним собой?! Ты мужик в конце концов, или девочка, которую нужно уламывать? Да сам, блять, подумай — разве прежний ты стал бы валяться в кровати, когда над нами зависла такая угроза?! Нихера!
Андрей не стеснялся в методах — я ощутил волну гнева, разошедшуюся от него во все стороны, и услышал громкий шлепок. Он там что — пощечину ему отвесил? Еще одну...и снова... Вот разошелся... Из соседнего номера выскочил незнакомый мне Офицер, и, покрутив головой, направился прямиком ко мне — ну, тебя тут только не хватало!
— Что там у вас происходит? Я между прочим отдохнуть хочу — а вы тут драки устраиваете! Маршалл будет недоволен!— от него пахнуло угрозой, и я подумал о том, что со стороны это действительно выглядит странновато — пока один Офицер метелит инвалида, второй стоит на стреме.
— Погоди, ты не так понял — у нас тут вроде как сеанс терапии. Скоро закончим.— я постарался доброжелательно улыбнуться, отговорив непрошенного гостя от ненужных действий. Но тот, видимо, долго терпел перед тем, как выскочить на разборку, и успокоить его словами не удалось:
— Терапия? Да вы нам сейчас общагу разнесете! Пошли вон, и оставьте парня в покое — у него командир погиб!
Я стиснул зубы, начиная заводиться — этот кретин откуда-то узнал кое-какие детали нашего путешествия, и, само собой, без должного пояснения, интерпретировал их по-своему.
— Слушай, все было совсем не так, как ты думаешь. Иди-ка лучше прогуляйся на пол часика, пока мы разбираемся с нашими внутренними делами!— только ответив ему, я понял, что чересчур увлекся контролем Ауры, и упустил из виду демона внутри себя, который первым делом, по своему обыкновению, принялся рычать на всех вокруг. Само собой, стоящего передо мной на взводе Офицера такое обращение не могло оставить равнодушным — его зрачок расплылся по всей поверхности глаза, превратив глаза в черные омуты, а губы исказила злобная усмешка:
— Да кто ты такой, щенок, чтобы говорить мне, что делать?!— он протянул ко мне руку с очевидным намерением схватить меня за грудки и...не знаю...вышвырнуть в окно? Это мне уже совсем не понравилось — в эту минуту решался вопрос о согласии Петра на становление моим Миньоном, и если этот нонейм Офицер запорет нам операцию...
— 'СТОЯТЬ! РАЗВЕРНУЛСЯ! ПОШЕЛ НА ВЫХОД!'— не думал, что первым объектом для испытания ментальной атаки станет другой Офицер, но... Вломив побелевшему мужику мощным импульсом, я продублировал его вербально, протолкнув следующие один за одним приказы сквозь стиснутые зубы:
— Встал смирно, развернулся и пшел отсюда куда подальше! Не суйся, если не хочешь крупных неприятностей, мудак!— вашу мать, не вышло решить проблему миром. А вообще — сам виноват — должен был предусмотреть, что Андрею не хватит одних только слов, и ему придется надавить на Петра — так что теперь вполне закономерно расхлебываю последствия своей лопоухости.
— Чего стоим, кого ждем? Я сказал — ПШЕЛ!— я толкнул указательным пальцем замершего с протянутой рукой Офицера в лоб, приводя того в чувство — неужели переборщил с давлением? Элла предупреждала, что ментал — дело тонкое, и дело вполне может окончиться психологической травмой...но мужчина отмер, развернулся на пятках и быстрым шагом двинулся вдоль коридора, бормоча себе под нос ругательства. Ладно, проблемой меньше...
И только я подумал о том, что все устаканилось, как сразу несколько дверей отворились, и в коридор выглянули новые искатели справедливости, защитники, блять, униженных и оскорбленных. Ну что за... И идиоту понятно — после того, что каждый из них только что ощутил, ни о каких мирных речах речи быть не может... Вашу мать, надеюсь, Маршалл с пониманием отнесется к тому, что я собираюсь делать.
Я ускорил восприятие до максимума, и обратил на себя Радужную броню, которая в ту же секунду заиграла на мне едва заметными искрами всех цветов — такая тут была концентрация энергии из-за присутствия множества Офицеров. Я медленно выставил руку перед собой, и отрицательно покачал пальцем, стараясь скопировать жест парня из жидкого металла во втором 'Терминаторе'. Правда, я еще постарался вложить в него столько угрозы, сколько мог: только страх способен остановить этих любопытных от вмешательства:
— Не стоит нам мешать.
Ага — на лицах гостей начинает появляться понимание ситуации: неизвестное заклинание с явным магическим элементом, созданное за несколько секунд, без дефектов... Поневоле задумаешься — а стоит ли гнуть пальцы перед таким персонажем, которому, видимо, еще и на правила о ненападении на территории Центра плевать. Отморозок, одним словом.
Двери одна за другой закрылись, и я остался стоять в коридоре в гордом одиночестве. По спине пробежала капля пота — против пяти Офицеров я ничего не смогу сделать...даже я. Броня не выдержит одновременного залпа даже двух 'лазеров', так что моя авантюра висела на волоске. Да о чем я вообще говорю — не собирался я сражаться!
— Денис, ты...ты чего это?— я настолько ушел в себя, что не заметил приближения Андрея, из-за спины которого угрюмо выглядывал лежащий на кровати Петр. Наши взгляды пересеклись, и я замер — если сейчас он откажется от сотрудничества, то на нем можно ставить крест. Пан или пропал. Не думаю, что в моем взгляде после всех этих 'коридорных' войн можно было обнаружить что-то, кроме злобы и давящего ЭГО, но...инвалид все же нашел там что-то. Он опустил глаза, и весь обмяк:
— Ладно... Уговорили...
С плеч будто гора упала — он согласился! Первый — самый сложный шаг был сделан!
— Петр, ты не пожалеешь.— я шагнул в мрачную комнату, и встал перед ним на одно колено, притушив свою бушующую Ауру:
— Я помогу тебе всем, чем могу. Своих не бросаю!— от столь неожиданно скорой развязки нужные слова никак не находились, и я внутренне поморщился на высокопарность последней фразы. Но собеседнику она пришлась по душе — он протянул ко мне лопатообразную ладонь:
— Только попробуй оступиться — и я тебя прикончу.
Сглотнув — как бы это не Договор сейчас заключался — я решительно пожал ее:
— Принято!
Ко мне протянулась тонкая ниточка — за долгое время у меня появился новый Миньон...но он один стоил пятерых.
— Тогда...не будем откладывать в долгий ящик,— я кивнул на две культи под одеялом,— однажды я был в гораздо худшем положении, и все равно справился. И ты справишься — я помогу.
По связи между нами, пока еще неуверенной и слабой к нему пошел поток энергии, в которую я вкладывал свои знания и догадки — в основном второе, относительно замещения демоническими материалами поврежденных или отсутствующих частей тела. Даже не так — не просто информацию — а готовую программу по их замещению. Самостоятельно Петр вряд ли справится с этой задачей, но с помощью Камня Душ я рассчитывал на многократное ускорение процесса. Андрей тихо вышел в коридор, притворив за собой дверь — теперь к нам если кто и сможет войти — так только этот мифический всемогущий Маршалл. Кстати — он не прервал мой беспредел, так что...надеюсь, больше проблем местные жители нам не доставят — радужная пленка растворилась на поверхности моей Ауры — нужда в ней отпала.
Самая большая проблема состояла в слабеньком канале, связывающем меня и Петра — приходилось работать с крайней осторожностью, дабы не повредить ее.
Я услышал, как изменилось дыхание пациента — он откинул в сторону покрывало, под которым были спрятаны его обрубки: сейчас давно зарубцевавшиеся раны открылись, и с них на постель сочилась какая-то слизь. Именно она была той основой, из которой я намеревался слепить Петру новые ноги. Проблема была в том, что Камень Душ мог сформировать мои ноги, так что приходилось перед началом процесса возиться с практически ручной 'лепкой'. Но процесс шел...
Несколько раз я слышал, как в коридоре раздавались раздраженные голоса, с которыми препирался Андрей — Офицеры решили выяснить, в чем дело? Затем двери открылись, и через несколько секунд воцарившейся тишины я услышал слова Андрея:
— Полковник, как видите, ноги восстанавливаются, никаких убийств!— и хриплый бас, ответивший после небольшой паузы:
— Вижу. Раз такое дело — не мешайте. Расходитесь по комнатам, нечего тут шататься без дела, найдите, чем заняться — полигон, вон — пустой почти всегда. Разойтись!— и двери закрываются.
Облегченно вздохнув, я вернулся к прерванной работе.
Как ни странно, но именно проблема пропорций оказалась самой сложной — если со своим телом я интуитивно знал, что делать и какие пропорции у него должны быть, то тут мне приходилось ломать мозг, соображая, каким образом сделать нормальные ноги Петру. В то, что я смогу создать ему прежние ноги, я уже не верил — все же я не какой-нибудь Пирогов пополам с Кулибиным. В итоге приходилось по нескольку раз возвращаться к уже воссозданным участкам для того, чтобы переделать их — жутко выматывающее занятие. И если мне для операции требовалось лишь внимание и усидчивость, то Петр был источником энергии и демонических материалов — а это не шутки! Уже на четверти пути я понял, что запасов его энергии не хватит для полного восстановления, и дело не в маленьком объеме, а в моей рукожопости. Я все равно, что ехал на самом старом паровозе — КПД просто ужасающий.
Так что, оторвавшись от операции, я с заметным усилием поднялся на ноги:
— Сейчас закончить не получится, думаю, ты это сам понимаешь, поэтому давай...
— Осталось совсем немного, давай уже закончим с этим!
Я оценил состояние Ауры Петра — все еще достаточно насыщенная, но...куда торопиться?
— Я понимаю, что все можно сделать и за один раз, но давай не будем пороть горячку: нужно поспрашивать у знающих людей насчет того, как лучше действовать. Честно говоря, я думал, что дело пойдет проще.
