— В любом случае спасибо, только, — Гарри устало усмехнулся, — ты, кажется, остался сегодня без Парвати.
— Что, не придет? — нахмурился Рон.
— Пока не планирует, — ответил Гарри.
— Ой, ну не хочет и не надо! Изголодается, сама прибежит! — Рон доверительно снизил голос до шепота. — Я не знаю, как твоя умная Гермиона, но Парвати ещё более озабоченная, чем я, — он захихикал.
— Гарри, — позвала Гермиона.
Он подсел к ней.
— Вот, я придумала, можешь переписать, — тихо произнесла девушка, косясь в сторону Рона.
— Гермиона, я тут какую-то ерунду придумал, проверь, а? — Рон пододвинул к ней свой пергамент.
— А волшебное слово? — Гермиона возмущенно посмотрела на писанину Рона.
— Пожалуйста, — подыграл ей Рон. — Я, между прочим, Гарри защищал, так что мне можно и уступку сделать!
Гарри быстро переписал формулу Гермионы, изо всех сил думая о том, что это он придумал сам. Может, поможет...
— Гарри, тебе пора, — напомнила Гермиона про урок анимагии.
Гарри вздохнул и, поставив свою сумку с книгами рядом с Гермиониной, вышел из гостиной.
— А чего, Снейп до сих пор его долбит блокологией? — сочувственно скривился Рон, глядя вслед уходящему Гарри.
— Да, — ответила Гермиона, начиная рыться в своей сумке.
— Так он уже вроде давно выучил её! Вон, прочитал в тех бесстыжих глазах, что я на сегодняшний вечер уволен! — Рон снова хихикнул, глянув на Парвати.
— Блокологией нужно заниматься все время, иначе утратишь навыки, — Гермиона достала рукопись своей брошюрки "Хотят ли эльфы быть рабами".
— Вот, почитай!
— Чего?
— А я пока проверю твои домашние задания.
— Ладно. Только у тебя почерк не очень понятный.
— У тебя тоже, — огрызнулась Гермиона.
— Понял, уже стал разборчивее. Ты, наверное, старательно писала, — пробормотал Рон, открывая рукопись.
— Ещё и как! — хмыкнула девушка.
* * *
— Ты выучил все, что должен был выучить, Поттер. Теперь только от тебя зависит, когда состоится момент преобразования, — Снейп с неприязнью смотрел на стоящего перед ним Гарри.
— Я не знаю, как это сделать, — проговорил Гарри.
— Повторяю ещё раз: ты должен найти волшебную формулу, индивидуальную, подходящую только для тебя, — уголки губ профессора дернулись. — Если не можешь высчитать её для себя сам, попроси жену. Кажется, она большой специалист делать все уроки за тебя!
Укусил -таки. Надеюсь, вам стало лучше, профессор!
— Гермиона помогает мне, когда мне плохо, — вслух произнес Гарри.
— Тебе плохо все время, Поттер, а мисс Грейнджер ещё и потакает всем твоим выходкам и головным болям.
Значит, чувствуете, что голова болит! Только вот статьи, которые вызывают эту боль, пишут ваши старые добрые приятели во главе с Главным Другом!
— Кстати, о моих друзьях, — тяжело произнес Снейп. — Что ты имел в виду, когда говорил Драко Малфою о его матери?
— Что она принимает участие в банкетах. А это не так? — Гарри дерзко взглянул на профессора.
— Ты не смел такого говорить, — прошипел Снейп.
— А Малфой не смел говорить ничего про мою маму, — Гарри услышал, что его голос прозвучал очень жестко.
— Не лезь не в свое дело! И не смей оскорблять женщину, о которой ничего не знаешь!
— Бедный Драко расстроился, когда ему только намекнули на правду, но ему оскорблять можно! Я не знаю, какие у вас отношения с миссис Малфой, но вы позволяете своему любимчику говорить всякие гадости про мою мать! Вашу школьную любовь! — воскликнул Гарри, смело глядя в лицо Снейпу. Голова заболела нестерпимо.
— Вон, — одними губами произнес профессор, сверля Гарри таким взглядом, что Гарри на несколько мгновений сделалось страшно. Откуда-то пришло в голову предположение, что сейчас будет страшный удар силой мысли.
— Как я понял, уроки по анимагии тоже закончились, — ответил Гарри.
— Убирайся отсюда вон, щенок!
Гарри ясно видел перед собой полные злобы и ненависти глаза. Из-под глухого блока, который профессор держал все это время, вырвалась мысль о применении беспалочковой магии. А минутой спустя Гарри почувствовал, что невидимая сила вышвырнула его из кабинета.
* * *
Идя в свою комнату, Гарри чувствовал смесь злости и облегчения. Урок отменился, профессор выдворил его из кабинета — прекрасно! И было бы замечательно, если бы ненавистный Снейп больше ничего не преподавал Гарри, ни дополнительно, ни обычно! Неужели когда-нибудь наступит тот благословенный день, когда он, Гарри, закончит школу и не будет больше видеться с "любимым" учителем? Но до этого ещё несколько месяцев, а вот перспектива не ходить на дополнительные уроки — уже есть! Но с другой стороны, анимагии Гарри ещё не научился, первое преобразование всегда связано с риском, так что скорее всего профессор Дамблдор завтра промоет мозги и ученику, и учителю. "Ну нет, я ни в чем не виноват! — Гарри почувствовал, что в нем вскипела решительность. — Если тогда я увидел что-то неприятное про Снейпа, то сейчас... Я не позволю этому гаденышу Малфою говорить гадости про мою маму! Обиделся, прибежал жаловаться своему второму папочке-декану!"
— Двинутый Добби! — произнес Гарри пароль сэру Кэдогану.
— Сначала к барьеру, желторотик! — выкрикнул рыцарь, но дверь открыл.
Гарри вошел в комнату и почти сразу упал на кровать, надеясь, что боль в голове утихнет.
В полудреме Гарри мечтал, что он очутился в больничном крыле, и мадам Помфри протягивает ему большой стакан обезболивающего зелья. Чьи-то пальцы нежно провели по волосам.
— Добби! — Гарри рывком сел, но перед ним сидела Гермиона.
— Это я, Гарри. Ты уснул? — заботливо спросила девушка.
— Кажется, задремал, — ответил Гарри.
— Снейп пожалел тебя и перенес урок на другое время?
— Скорее Хагрид станет Министром Магии, — усмехнулся он и рассказал Гермионе о произошедшем.
— Почему Снейп так ведет себя? Я думала, что он покровительствует Драко Малфою назло... Но неужели он в самом деле симпатизирует этому подлому хорьку! — возмутилась Гермиона.
— Снейп всегда найдет, за что жалеть Малфоя и ненавидеть меня, — произнес Гарри. — Да, чуть не забыл — уроки по анимагии отменяются.
— Что значит — отменяются! — воскликнула Гермиона. — Ты ни в чем не виноват! Ты защищал память своей мамы!
— Поэтому перед Снейпом извиняться не собираюсь, — добавил Гарри.
— Я уверена, что профессор Дамблдор вмешается.
В ответ Гарри неопределенно пожал плечами.
— Ты должен стать анимагом, Гарри! — горячо проговорила Гермиона. — Это даст тебе очень много преимуществ.
— Честно говоря, я уже никем не хочу становиться. Я устал от этих бесконечных уроков с наездами и нападками.
— У тебя был очень тяжелый день, — в голосе Гермионы прозвучало сочувствие. — У тебя болит голова.
— Угу, — кисло согласился Гарри.
— Приляг, — девушка слегка толкнула его.
Гарри лег на подушку. Гермиона заботливо погладила его по голове. Гарри закрыл глаза и некоторое время молча и благодарно принимал эту незатейливую ласку.
— Можешь не верить, но мне уже намного лучше, — слегка улыбнулся он.
— Я чувствую это, — тоже улыбнулась Гермиона.
— Мне так хорошо с тобой, — Гарри переложил голову на колени девушки. — А вот бедняга Рон из-за меня остался сегодня на сухом пайке.
— Ничего страшного, переживет как-нибудь, — хмыкнула Гермиона, продолжая перебирать непослушные пряди. — Занимается развратом с этой кокеткой. Лучше бы на Луну обратил внимание!
— Гермиона, ты представляешь себе, чтобы он таким занимался с Луной? — Гарри прыснул.
— Если честно, то не представляю, — ответила Гермиона серьезно.
— И он не представляет, — Гарри повернулся так, чтобы пальцы Гермионы гладили за ушами.
— Все равно день воздержания ему не повредит, — проворчала Гермиона.
— Воздержание... какое страшное слово, — Гарри к своему удивлению обнаружил, что у него повышается настроение.
Гермиона издала короткий смешок в ответ на его шутку.
— Моя голова уже не болит, — Гарри легонько потянул к себе Гермиону.
— Отлично, — довольно кивнула она, ложась рядом с Гарри.
— Нет, серьезно не болит, даже не верится, — сказал он, обнимая девушку. Гермиона с удовольствием ответила на поцелуй.
— Добби! — спохватился Гарри.
— Я не видела его сегодня, — вспомнила Гермиона.
— Я тоже, — ответил Гарри. — Как ты думаешь, где он может быть?
Гарри заглянул под кровать, посветив себе волшебной палочкой. На вышитом матрасе лежал ворох бинтов, из которого виднелись жалобные глаза, похожие на теннисные мячики.
— Добби, вылезай оттуда, — приказал Гарри. В ответ раздалось душераздирающее рыдание.
— Добби виноват! Виноват!
— Вылезай, тебе говорят! — снова позвал его Гарри.
Из-под кровати выполз перевязанный с ног до головы домашний эльф.
— Добби, что ты сделал с собой? — вскрикнула Гермиона.
— Добби ослушался Гарри Поттера и госпожу Гермиону! Добби напился и дерзко себя повел! — рыдал эльф. — Добби наказал себя! Добби бил себя! Добби придавил себе уши печной дверцей, а пальцы — утюгом!
— О боже! — ужаснулась Гермиона.
— Но мы тебе не приказывали этого делать! — воскликнул Гарри, потрясенно глядя на бинты.
— Добби должен был себя наказать! Плохой Добби! — эльф вытер слезы забинтованными лапками.
— Послушай, Добби, — сказал Гарри, — ты — свободный эльф, поэтому не должен себя истязать. Просто слушайся нас — твоих работодателей, и все!
— А если ты в чем-то провинился, то нужно попросить прощения, — добавила Гермиона.
— И все? — изумился Добби.
— И все, — строго ответила Гермиона.
— А если госпожа Гермиона не простит Добби? — ужаснулся эльф.
— Тогда я тебя уволю, — Гарри едва сдержался от смеха.
— НЕТ! — Добби истошно завопил и снова залился слезами. — Не увольняйте, Добби, сэр! Лучше Добби себя накажет! Только не увольняйте Добби! Добби очень любит Гарри Поттера! И госпожу Гермиону тоже!
— Разумеется, за вчерашнее поведение я и Гарри не уволим тебя, но чтобы такого больше не повторялось, — Гермиона назидательно подняла палец.
— О да! — завизжал Добби. — Госпожа Гермиона так великодушна! Сэр Гарри Поттер так добр к недостойному Добби!
— Хватит, Добби, мы тебя простили и все, — поморщился Гарри. От воплей Добби голова начала снова болеть, но пока ещё не сильно.
— Что Добби может сделать для Гарри Поттера?! — забинтованные уши эльфа угодливо приподнялись.
— Слушаться меня!
— Добби готов!
— Отлично, — Гарри подмигнул Гермионе. — Тогда иди спать туда... где спят другие эльфы.
— Да, сэр, — согласился Добби. — На сколько часов?
— На всю ночь! — ответил Гарри. Гермиона спрятала улыбку, прикрывшись рукой.
— Да, сэр! — Добби покорно исчез.
— Вот все-таки прибацнутый эльф, — от души воскликнул Гарри, начиная раздеваться.
— Он — первый освобожденный из рабства эльф, он до конца не знает, что ему делать с приобретенной свободой, — ответила Гермиона, расстегивая школьную блузку. — Мы должны помочь ему.
— Интересно чем? Отучить его заниматься мазохизмом, что ли? — усмехнулся Гарри.
— Нужно объяснить ему, как вести себя с нами — его новыми хозяевами, — ответила Гермиона, впрочем не удержавшись от смеха. — Если бы ты прочитал мою брошюрку, то многое бы понял.
— Завтра начну читать, — пообещал Гарри, опасливо посмотрев на замершие на пуговице блузки пальцы девушки.
— Завтра не получится, Рон взял почитать.
— Ну тогда, когда он закончит, — ответил Гарри. Пальцы Гермионы продолжили расстегивать пуговицы.
— Мы могли бы обсудить её содержание, — девушка сняла блузку и кинула её в кресло.
— Да, конечно, — Гарри честно округлил глаза.
— Ты серьезно? — насторожилась Гермиона.
— Если мы сейчас пойдем в ванную, то я соглашусь даже написать отзыв, — пошутил он.
Гермиона, рассмеявшись, запустила в него подушкой.
Глава 27. Мальчик-Которому-Можно-Все.
Статья в "Волшебном голосе правды"... Сплошная ложь, отец не такой! И мама не была сумасшедшей!
Гарри ворочался с боку на бок на грани сна и бодрствования. Пусть снова приснятся родители! Пусть тоже скажут, что это неправда!
* * *
— Джеймс, это правда? — Сириус настороженно смотрел на Джеймса.
Тот кивнул.
— Ну, какой ребенок сейчас? Это же так не вовремя! В стране черт знает что происходит! — воскликнул Сириус.
— Это "черт знает что" происходит уже 10 лет! Откуда я знаю, сколько эта война продлится ещё? Для меня сейчас самое главное — это Лили. После пережитого она впервые счастлива! Воспоминания и кошмары её больше не мучают. Она думает только о своей беременности, — ответил Джеймс.
— Ну, если так... — Сириус покачал головой.
— Да ну тебя, Бродяга! Если подумать... То это даже хорошо. Ребенок... Наследник рода. Дамблдор сказал, что будет мальчик. Я рад.
— Мальчик — это, конечно, замечательно, но война... Сохатый! Может случиться что угодно!
— Но я не собираюсь жить в ожидании того, что что-нибудь случится! — возмутился Джеймс. — У нас будет ребенок. Лили счастлива — вот что самое главное! А этот Как-Там-Бишь-Его... может, он ещё 10 лет за власть бороться будет! Ходят слухи, что он бессмертный — допреобразовывался! Но я-то не бессмертный, Бродяга! Я жить хочу! И Лили тоже! И не избавляться же ей теперь от ребенка?
— Да, ты прав, — услышав пламенную речь друга, Сириус поспешно кивнул. — Просто... берегите себя.
— Конечно, мы будем осторожны.
* * *
Дверь открыл Джеймс, и Сириус, стараясь не шуметь, вошел.
— Лили спит, — тихо сказал Джеймс. — Честно говоря, не знал, что ребенок — это так хлопотно. Но я пока держусь. Лили тоже, — добавил он, улыбнувшись.
— Ну, и как там малой? — поинтересовался Сириус.
— Порядок!
— Может, покажешь его, а, Сохатый?
— Сейчас, — Джеймс ушел в другую комнату и вскоре вернулся, держа на руках небольшой сверток.
— Вот, можешь рассмотреть своего будущего крестника получше, — Джеймс развернул легкое одеяльце, пеленку — и Сириус увидел сонного младенца.
— Ну, привет, — слегка удивленно произнес Сириус, присаживаясь возле дивана. Джеймс тоже пристроился рядом.
— А почему он такой маленький? — теперь в голосе Сириуса слышалось настоящее изумление.
— Лили и так еле его родила, — Джеймс осторожно погладил малыша. — Элис тоже удивлена, почему роды прошли тяжело, ведь все было хорошо, и пацанчик маленький.
— А как Лили сейчас? — спросил Сириус, продолжая разглядывать Гарри.
— Хорошо, хотя ещё немного слаба. Да и этот маленький поттерченок, — Джеймс растянулся в улыбке и пощекотал ребенка, — есть все время просит. Маме спать не дает! У Лили молока ещё немного, малой не выдерживает три часа.
— Лили сама его кормит? — спросил Сириус.
— А кто же ещё будет кормить малыша? Никакие волшебные смеси не могут заменить материнское молоко.
— Да, я знаю, — ответил Сириус, — но для меня мамаша наняла кормилицу-полукровку. Интересные рассуждения... Значит ей, чистокровной королеве, не положено портить грудь, кормя детей, а вот мне пить молоко полукровки можно! Бред какой-то!
