Западный ветер

Фриссу показалось, что Гедимин смотрит на чудовищные устройства с нежностью. Он вздрогнул и осторожно коснулся стекла.

— "Гельт"... Это ирренций? Такое же оружие, как то, что породило Гиблые Земли?

— Правильно, знорк. А после их применения в ваших пещерах образуется хороший участок Гиблых Земель, — ровным голосом ответил сармат. — Отойди...

Речник шагнул за соседний постамент и смотрел на искры, летящие из-под руки сармата, и на ракеты, смирно лежащие под стеклом. Казалось, запах смерти стал ещё острее, когда прозрачный купол развалился на части и осыпался на пол. Гедимин бережно поднял одну ракету и протянул Фриссу.

— Держи крепко, знорк. Это оружие ты искал — и нашёл...

Древняя штуковина оказалась ледяной и необычайно тяжёлой. Фрисс крепко прижал её к груди, чтобы не выронить случайно.

— Если уронить — взорвётся? — настороженно спросил он.

— Не должна, — отмахнулся Гедимин, сосредоточенно вешающий на себя полтора десятка ракет. — Но лучше не роняй.

— Ты умеешь запускать их? — спросил Речник. — Для этого нужен корабль? Там будет один боевой катер со станции "Райна", их Ураниум послал на помощь Реке. Они могут запустить такую штуку?

— Могут. С запуском проблем не будет, — Гедимин прощупал последнюю ракету "усами" всех приборов и прикрепил к броне. — "Гельты" всегда славились надёжностью. Твой Король будет доволен...

— Больше мы ничего не возьмём? — Фрисс окинул взглядом оставшиеся "Гельты" и всё, что лежало под стеклом в огромном зале. Сармат выразительно хмыкнул.

— Фриссгейн, уноси всё, что хочешь. Только неси сам.

Речник перехватил ракету поудобнее и пошёл вслед за сарматом к подъёмнику. Нести "Гельт" было неприятно, как держать ядовитую змею за хвост.

Когда неестественный белесый свет сменился солнечным, а холодный застывший воздух подземелья — порывами южного ветра, Фриссу очень захотелось снять скафандр и закопать обратно ракету. Он отстегнул и откинул шлем и поёжился от ледяного прикосновения "Гельта".

— От них пахнет смертью, — тихо сказал он. — Гедимин, тебе не страшно?

— Опять ты влез под ЭСТ-излучение, знорк, — сармат скользнул по нему бесстрастным взглядом. — Постереги своё оружие, пока я закрываю ворота. Ни к чему облегчать жизнь тарконам и Серым...

Невероятно тяжёлый люк снова преграждал путь в "могилу войны". На всякий случай Гедимин привалил к нему блоки оплавленной земли. Двое изыскателей сидели в тени холма, у сложенных горкой ракет, и глядели на восток.

— Надеюсь, мы не опоздали, и там ещё есть что защищать, — вздохнул Речник. — И если мы увидим весну, то... Гедимин, ты был когда-нибудь в Стеклянном Городе?

— Нет, — сармат, оторванный от мыслей о своей станции, разговаривать не хотел.

— У меня есть мысль, но я не знаю, что из этого выйдет, — помолчав немного, продолжил Фрисс. — Если разобрать одну подстанцию в Старом Городе и сложить её на новом месте, будет ли она работать, как полагается? И если ты сможешь такое сделать, сколько времени это займёт и во что обойдётся...

— Хм... Если разбирать полностью и собирать на пустом месте — месяца два, не считая очистки, — сармат повернулся к Речнику. — С тебя я ничего не возьму, знорк. Если дело срочное, разбирать начну до зимы, тогда очистка закончится к весне. Думаешь о переброске энергии?

— Если у меня есть альнкит, он не должен работать вхолостую, — смущённо сказал Фрисс. — Я попрошу тебя... Когда мы вернёмся, мы поговорим втроём — ты, я и правитель Халан. Надо хорошо рассчитать, где эту подстанцию поставить, и у него это получится лучше, чем у меня.

— Договорились, — кивнул Гедимин и снова перевёл взгляд на темнеющий горизонт. — Жаль, что запуск твоего альнкита вновь откладывается. Осенью я трогать его не буду. А весной — посмотрим...

Рассвет был зелен и ярок, с юга долетал запах прелой листвы, где-то за горизонтом перекатывался отдалённый гром. Фрисс посмотрел на криво вычерченную восьмиконечную звезду на земле и белый камешек в своей руке и усмехнулся. "Летучки прилетают к тем, кто попал в беду. Интересно, мы с Гедимином сейчас похожи на путников в беде, с таким ворохом ракет?"

— Ацира! — громко сказал он и отошёл на несколько шагов.

— Интересный способ искать транспорт, — пробормотал сармат.

Белый огонь вспыхнул в воздухе, не опалив сухую траву, и повис над землёй светящимся шаром. С каждой секундой он рос — и вдруг взорвался холодной серебряной вспышкой. Когда Речник проморгался, он увидел застывший невысоко над степью белый корабль.

Точнее, от корабля в этом сооружении была только форма. Бело-жёлтое, как отполированная кость, ажурное, покрытое резьбой и ощетинившееся шипами, всего тридцать шагов в длину, больше похожее на плетёную из костей корзину, с единственной мачтой без парусов, зато с ветвями, растущими во все стороны и покрытыми настоящей листвой. На носу, лениво помахивая хвостом, стоял краснокожий Гларрхна. Светящийся медальон — двустворчатая раковина с жемчужиной — покачивался на его груди, разбрасывая по степи радужные блики.

— Борт "Киа" прибыл, — сказал Гларрхна, переводя взгляд с сармата на человека и явно размышляя, кто же из них в беде. — Я капитан Хнекс. Вы сказали призыв?

— Да, и мы оба полетим, если ты готов лететь, — кивнул Речник. — Я Фриссгейн, а Гедимин — мой друг и спутник. А ещё у нас есть груз.

— Как это собирается лететь? — еле слышно пробормотал сармат, изучая дырявые борта и торчащие отовсюду шипы. Хнекс насмешливо щёлкнул языком.

— "Киа" летает отменно. А вот то, что лежит на руинах Чивенкве...

Фрисс шагнул вперёд, едва услышал сдавленное шипение из-под чёрной брони.

— Гедимин, не трогай его! Хнекс, не трогай Чивенкве. Уймитесь, вы оба!

— Знорк... — сармат очень медленно и неохотно опустил сфалт.

— Слушаюсь, капитан! — Гларрхна снова щёлкнул языком и оскалился. — Куда вас отвезти, странные существа?

— На берег Великой Реки, — ответил Фрисс, — к Провалу на участке Фейр. Мы долетим сегодня?

— Хоть вчера, — Хнекс передвинул рычаги на носу летучки, переплетённые части борта зашевелились и сложились в трап. — Поднимайтесь.

— Погоди, я говорил, что у нас есть груз, — Фрисс кивнул на горку из ракет. — Если положить их на палубу, они не вывалятся в щели?

Хнекс рванул рычаги на себя так, что летучка покачнулась. Проход меж шипов захлопнулся.

— "Киа" никогда не сбрасывал бомбы и не собирается впредь! Ищите себе другого помощника!

Летучка засияла белым светом, но закованная в броню рука сармата легла на борт, и свечение пропало.

— Обещаю, что мы не будем сбрасывать бомбы с твоего корабля, — сказал Гедимин, склонив голову. — Никто не узнает, что ты их вёз. Нам нужен транспорт, ничего более.

— Сармат, у вас вроде свои корабли есть... — протянул Хнекс, глядя на руку, удерживающую летучку на месте. — Ну хорошо, неси свои ракеты. Ничего не вывалится. В какую же беду вы, путники, попали с двумя десятками ракет?

— Когда мирные существа берутся за такое оружие — это и есть беда, и самая большая, — нахмурился Фрисс. — Гедимин, я понесу две.

— Положи на место, — буркнул сармат, собирая раскатившиеся ракеты. — Хнекс, твоё решето не порвётся под нашей тяжестью?

— В нём такой двигатель, что вам всей цивилизацией не построить за тысячу лет, — ухмыльнулся Гларрхна. — Я бомбы носить не буду, и не рассчитывай.

Фрисс поднялся на палубу вслед за сарматом. Пока тот укладывал ракеты в резные ящики, Речник разглядывал летучку. Изнутри, как и снаружи, вся она была покрыта резьбой. Он сел на выступающий из мачты шип, как на лавку, и ухватился за одну из её ветвей. Гедимин устроился на корме, рядом с ракетами. Он сверлил взглядом палубные доски, словно пытался увидеть сквозь них трюмы.

— Не построите, и не надейтесь! — Гларрхна махнул хвостом. — Берег Великой Реки, участок Фейра, Провал... Сейчас будем там.

Медальон на его груди ярко сверкнул, корабль загорелся белым пламенем и утонул в непроглядном холодном мраке. Фрисс еле успел оглянуться и увидеть холм, заросший багровой травой, и тучи, клубящиеся над ним.

Глава 24. На исходе Волны

— Всё! Сармат, убери лапы от моего корабля. Речник, забирай свои бомбы и своего друга... и больше мне на пути не попадайся! — хвост Хнекса угрожающе раскачивался из стороны в сторону, а в лапе существа что-то подозрительно сверкало. Фрисс и Гедимин переглянулись и пожали плечами — вокруг по-прежнему был непроглядный мрак...

Свет утреннего солнца, окруживший их через секунду, показался Речнику ослепительно-ярким. Пахло гарью, прелой листвой, водорослями и кровью. Летучка висела над пологим берегом в двух шагах от свежего пожарища, чуть дальше торчали обугленные пеньки, оставшиеся от зарослей тростника, чуть правее виднелись покосившиеся и тронутые огнём хижины наринексов, а чуть левее — множество шатров и навесов, над которым на длинном шесте трепыхалось знамя Реки.

— Удачных полётов, Хнекс, и спасибо за помощь, — мирно ответил Речник, спускаясь на твёрдую землю с двумя ракетами в руках. После бешеной тряски в пустоте, сквозь которую промчалась летучка, нелегко было устоять на ногах...

— Хороший слух у твоих сородичей, знорк, — пробормотал Гедимин, протискиваясь сквозь открытую Хнексом дверцу с охапкой ракет. — Оглянись...

Фрисс удивлённо повернулся к шатрам и чуть не выронил "Гельты". Он стоял в плотном кольце Речников, ополченцев и хесков. Весь лагерь уже гудел, как потревоженный улей. Среди толпы людей, Инальтеков и Аваттов изыскатель увидел одинокого сармата без скафандра, но в скирлиновых и травяных бинтах. Он пристально смотрел на ракеты в руках Речника, потом отвёл взгляд и протёр глаза, а потом потянулся за передатчиком.

— Ваак! — крикнул Фрисс, выискивая в толпе знакомые лица. — Кто командир этого лагеря? Позовите его!

— Фриссгейн, ты?! — от шатров ему приветственно махала посохом Речница Сигюн. — Ты живой?!

Речник не успел ответить, только улыбнулся. Кольцо воинов разомкнулось, пропуская растерянного Тарвиса Халну в изрубленной и заштопанной броне. За спиной Фрисса полыхнула белым пламенем и растаяла в воздухе летучка, но Речник этого не заметил.

— Речник Тарвис, ты здесь командир? В лагере есть маги или драконы?

— Я... Тут только раненые, Речник Фрисс, — смущённо ответил Тарвис. — Я... Оласса, маг связи, здесь. А что...

— Сообщи Королю Астанену, что Старое Оружие доставлено на Реку. Пусть решает, как им воспользоваться, — сказал Фрисс. — Это срочное известие, Речник Тарвис.

— Я сообщу немедленно, — кивнул молодой Речник и повернулся к пёстрому отряду. — Все слышали?! Старое Оружие здесь, великая сила против Волны! Эти штуки — это оно?

— Да, это настоящие ракеты из легендарного Фликса, — Фрисс поднял "Гельт" над головой. — Зови Олассу. Пока оружие будет под моей охраной.

— Выставить оцепление! — рявкнул Тарвис. — Принести еды и воды для... для тех, кто принёс ракеты нам!

Он выбрался из зашевелившейся толпы и скрылся среди шатров.

— Обжёгся, только и всего, — тихий голос сармата послышался за спиной Фрисса. Речник обернулся и увидел рядом с Гедимином его сородича с неизвестной станции.

— Ещё немного, и нас бы сбили, — продолжал незнакомец. — Видели бы в Ураниуме, что творится в этих пещерах! Тут не катер нужен, а крейсер...

— Разберёмся, — Гедимин осторожно коснулся его плеча. — Пусковые установки у вас с собой? А карта местности?

— Кэрсин уже сюда летит... хотя сначала спрашивал, где я нашёл такое излучение, — сармат издал негромкий смешок. — Карту мы составили... Тяжело без нормального оружия, Древний. Проку там от нашей плазмы...

Кто-то тронул Фрисса за рукав. Рядом стоял худой ополченец в шапке вместо шлема и держал плетёный ларец.

— Кенну Пурпурная Стрекоза?! — радостно воскликнул Речник. Наринекс гордо кивнул.

— Теперь я воин, Речник Фрисс. А это еда для... для вас двоих, — он с опаской посмотрел на сарматов.

— Не бойся, Гедимин — мой друг, и он сармат, а они людей не обижают, — успокоил его Фрисс, забирая ларец. — Ты тоже голодный? Что скажешь о войне?

— Там, внизу, очень много демонов, и они очень сильны, — вздохнул Кенну и покачал головой, отказываясь от еды. — Но мы их не боимся! Я уже убил одного, теперь у меня будет доспех из его шкуры! И убью ещё, если они полезут к Реке!

Теперь Фрисс разглядел, что развешано по всем кустам и нижним веткам деревьев вокруг лагеря Речников и обгоревших строений наринексов. Тёмно-бурые, толстые, как пластины панциря, шкуры Существ Сиркеса, ярко-огненные чешуйчатые кожи Скарсов, иссиня-чёрный мех Квэнгинов... И ещё две стаи живых существ на верхних ветвях — Клоа и Скхаа, мирно висящие вниз головой. Таких скоплений Скхаа Фрисс не видел и над Пустыней Молний...

— Из тебя получился хороший воин, — кивнул Речник, — и я думаю, что пора представить тебя Королю Астанену. А что тут делают Клоа?

— Это пленники, — ответил Кенну, посмотрел куда-то вбок и очень смутился.

— Ваак, Фриссгейн, — услышал Речник, и крепкая рука легла на его плечо. — Нет задания, с которым бы ты не справился. И ты будешь награждён, но я боюсь, что любая наша награда для тебя окажется скудной.

— Хейдвен, сиди смирно! Это не твоя еда! — сердитый голос Силитнэна заглушило хлопанье крыльев, а потом послышался обиженный визг. Речник посмотрел на мага, унимающего летучую мышь, на Астанена, вставшего перед ним, на ларец в своих руках — и смутился ещё сильнее, чем Кенну. Он хотел бросить коробку, но Астанен удержал его и усмехнулся.

— Отдыхай, ешь и пей, воды Реки испорчены золотенью, но ещё не иссякли. Ты заслужил отдых, великий изыскатель. Мы же разберёмся с тем, что ты нам привёз. Гедимин Кет, мы можем рассчитывать на твою помощь?

Сармат отпустил руку Астанена и кивнул.

— Разумеется, правитель Реки. Ракеты целы и готовы к запуску. Уран и торий!

Незнакомый сармат в фиолетовом скафандре вскинул руку в ответ на приветствие.

— Кэрсин, командир катера "Райны", — назвал он своё имя, глядя на Гедимина. — Командир "Идис"? Видел станцию пролётом, жалел, что некогда зайти. Пусковые установки есть, исправны, стрелять начнём хоть сегодня.

— Чем скорее Старое Оружие будет пущено в ход, тем лучше, потому что времени у нас немного, — сказал Силитнэн, оставив в покое летучую мышь. — Ты сам видел, Кэрсин, что творится внизу. Излучение растёт с каждым Акеном, туманы волнуются. Боюсь, что снизу поднимается очередной Вал. Успеем перехватить их в верхних Пещерах?

— Интересное явление, — пробормотал Гедимин, глядя на экран дозиметра. — Никогда такого не видел... Астанен, куда будем запускать?

— Сейчас прилетят Халан и Марвен, решать будем вместе, — ответил правитель, поворачиваясь к сарматскому кораблю. Фрисс даже не заметил, когда эта махина прилетела. Она лежала на берегу, острокрылая, гранёная, тёмно-серая и пахнущая горелым фрилом. На её боках виднелись оплавленные пятна и капли растёкшегося покрытия — даже сарматский боевой корабль пострадал от Волны.