Фэнтези 2016 Кинопольский Волк

Пустынные и величественные коридоры оплота зла, который ещё три дня назад казался казался вторым домом, неспешно успокаивали разгорячённый мозг. И вправду — а стоит ли вообще воевать с Кинелем? Волчене он не сделал ничего плохого и ни ему, ни его матери не было ни малейшего дела до драк внутри Коалиции. Вокруг были чистые полы, стены, не изуродованные накладной пластмассой и чистые офисы с рядами красных папок.

Лакс подумал ещё. Вспомнил запах паленой шерсти и сухой стук от удара дубины об голову Альфа.

"Он сделал, — ответил себе Волченя, — и моему дяде, моему деду, Копи, а также следователю Курбинчику и тем семерым в лагере. И это только те, кто по его приказу и кого я знаю. Была ещё война, им развязанная, и кто знает, сколько человек было убито по его человеческой линии. Полный список намного больше. Конечно, он может быть невиновен. Тогда мы просто положим бумаги и уйдём. Потому что мы ищем виновного, а не голову, чтобы свалить на неё всю вину."

На дверях были только номера, поэтому они проверяли все, которые были не заперты. Как ни странно, это было просто — становишься на задние лапы, хватаешь зубами за ручку и тянешь на себя. Так они прошли весь третий этаж, пока не оказались перед дверью углового кабинета. Как только она открылась, Лакс понял — они нашли то, что искали.

Первым, что ты замечал в кабинете, был рабочий стол — огромный, как футбольное поле, так, что становилось непонятно, как его ухитрились втащить через дверной проём. На нём стоял плоский монитор, который пришёлся бы впору домашнему кинотеатру, и большое кожаное кресло с кнопками на правом подлокотнике.

Лакс прошёл по ковру, а потом как мог бесшумно перекинулся.

— Обыск буду делать руками, — пояснил он, — что и тебе советую.

Вместо ответа позади послышался лёгкий стук. Лакс напомнил себе, что оборачиваться нельзя, а пялиться опасно для здоровья.

Две почти незаметных шкафа были набиты папками и этих папок было слишком много. Поэтому он решил для начала осмотреть стол, а шкафы оставить на Копи. Но сперва подошёл к окну, отщёлкнул шпингалеты и приоткрыл. С площади пахло утренней свежестью. По голой коже побежали мурашки.

Теперь настало время осмотреть стол. Лакс уселся в кресле, включил компьютер и выдвинул ближнюю шуфлядку. На самом верху лежала стопка свежей распечатки. Лакс взял её и стал просматривать.

— Копи, ты в этой комнате главный юрист. Скажи пожалуйста, когда у нас ближайшие выборы в Совет Федерации?

Главный юрист обшаривала папки.

— По текущему законодательству — никогда.

— То есть как никогда? Он что, распущен?

— Потому что туда не выбирают, а отправляют представителей. По два от области, одного направляют от губернатора, другого от законодательного собрания. Это раньше там губернаторы заседали.

— Вот как. Такое дело и всё без меня. А Кинель туда сможет пройти, если захочет.

— Нет.

— А если заплатит.

— Тоже нет. Тебе забыли сказать, это ещё одно негласное правило, введённое твоим дедом. Оборотням не место в политике. Это дело людей. Если очень надо — работай с депутатами и губернаторами, с командирами партизанских отрядов и кардиналами, с партиями и приходами. Но сам — не лезь. Это очень упрощает жизнь ликантропа. Нравится заседать — заседай в Совете Коалиции.

— Есть проблема, Копи. Это Кинель. Он плевать хотел на Совет Коалиции. Или я чего-то просто не понимаю.

— Покажи-ка, — Копи подошла и отобрала у него бумагу. Лакс стал рассматривать другие, украдкой поглядывая на подругу. Та смотрелась просто замечательно.

— Знаешь, Лакс, — заметила девушка, — По-моему, ему и правда наплевать.

— Интересно, зачем ему это? Что он получит кроме свары с даже лояльной Коалицией? Неужели там ему предложат что-то из того, что

— Не знаю. Там Москва, это параллельный мир. Совсем другие вещи действуют.

Лакс снова думал о хищниках и иерархии.

— Подожди, я, кажется, догадываюсь. Этот Совет Федерации — он что ещё делает кроме того, как заседает? Законы принимать он может? В работу министерств вмешиваться?

— Может, конечно. Федеральное собрание — это у нас высший представительный и законодательный орган, а Совет Федерации — его верхняя палата. Вот такой вот сюрприз! Я понимаю, что Россия через границу, но как ты обществоведенье сдавал, неуч?

— С трудом. Но это не важно. Если там делают законы, то ему не проблема будет, например, порезать бюджет министерству природных ресурсов.

— За маму волнуешься?

— Нет. За Мантейфель. Кинель его упразднит, как только в новое кресло усядется. Целиком и начисто. Вместе с твоим отцом и всеми егерями. Может, ещё вызовет человека, который за все отделения отвечает, поставит перед всем Советом и попросит рассказать, с какими такими браконьерами воюет это ведомство, раз региональными отделами руководят подполковники. Мы останемся один на один с его стаей. И будем уже точно не волки, а овцы.

Копи помолчала.

— Списков здесь нет, — наконец, сказала она, — Знаешь, давай лучше посмотрим, что там на компьютере.

— На компьютере пароль.

Лакс прикинул возраст Кинеля, вычислил год и вбил его вместо пароля. Потом попробовал предыдущий и последующий года, а затем 12345. И только потом посмотрел на экран и задумался. Это был не стандартный диалог Windows, а что-то очень красивое и в хай-тековом оформлении, с объёмными вкраплениями на фоне и с чёрно-зелёным окошечком. Такие диалоги чаще видишь в голливудских фильмах.

— Есть идеи насчёт пароля?

— Есть идея, что его не надо искать. Не такой Кинель человек, чтобы запоминать сложные пароли. Всё, что ему надо, он где-то ещё хранит.

Копи уже рылась в ящиках стола. Пока нашлись набор карандашей и две стопки зелёных стикеров. Нижние не открывались.

— Ломик бы найти, — мечтательно произнесла она, — хотя дерево хорошее, может и не получится.

— Давай посмотрим в той, которая есть.

— Ты не туда сейчас смотришь.

— Э...

— Я тебе сейчас дам, "э"!

От наказания Лакса спас хлопок открываемой двери. В комнату вошёл, не переставая говорить в смартфон, Кинель. Следом за ним шествовал умеренно толстый человек в чёрном костюме.

— Байдаковский, — прошипела Копи.

— Не нашли их? — спросил Кинель в смартфон, — Ну не надо. Я вот их только что нашёл. В моём собственном кабинете. Да, именно так.

Он отключился и одним ловким движением

— Слушай, подожди за дверью.

Чёрный костюм ретировался. Кинель подошёл к столу и перегнулся

— Что вы здесь делаете. И почему не одеты?

— Мы оборотни, — Лакс устроился в кресле с начальственным видом, — а что не одеты — так сложились обстоятельства.

— Я в курсе. Сигнализация вас засекла. А сейчас вы мне говорите, кто вам сказал сюда лезть? У меня к этому человеку разговор будет.

— Ластиться не надо, — сказал Копи, — Мы всё нашли. Все твои дела.

— И уже передали их в Мантейфель, — быстро заговорил Лакс. Он понимал, что здесь не кино и настоящие гады убивают сразу, — как только узнают то, что им нужно, — Так что ваше дело — раскаяться и выйти с поднятыми руками. Сегодня собирается Совет и будут решать, как с вами поступать. Если вы не будете чинить препятствий, вас просто выгонят из города. Не такая уж серьёзная кара за то, что вы успели натворить.

— Меня? Совет? Из города? — Кинель подошёл к столу, — Да за кого вы меня принимаете? Кем вы тут себя возомнили?

— С волками жить — по-волчьи выть, — заметила Копи, — а ты намерен этим воем дирижировать. И политику полез, как будто там без тебя грязи мало. Сгораете на непосильной работе. Пора на заслуженный отдых!

Кинель ударил её кулаком. Копи повалилась на пол, ойкнув, но не расплакавшись.

— Советом меня пугать будете! — заорал он, — Щенки недотополенные! Плевать я на ваш Совет хотел, понятно! И на Апраксина вашего плевать я хотел! Идиоты несчастные! Ничего с вами сделать нельзя! Ничего поручить невозможно!

На мгновение в кабинете повисла тишина — какая бывает в горах, когда только что сошла лавина.

— Мы-то здесь причём? — спросила Копи.

— Были бы не при чём — в кабинет бы не полезли, — Кинель обошёл стол и встал к незваным гостям лицом к лицу, — Но вы сюда полезли. И всё испортили. Кто вас просил? Кто приказывал? Ничего поручить нельзя! Одни идиоты! Всех вас поувольнять надо! Всех повычёркивать! Начисто! Весь город загадили!

— Это кто город загадил? — у Копи дрожали губы, — Это кто тут город загадил?

— Вы и загадили! — Кинель говорил уже скорее в пространство, выбрасывая всё, что накипело за годы на ответственном посту, — Потому что думать не умеете и другим не даёте. Ничего поручить нельзя! Вся надежда на естественный отбор.

Лакс поднялся с кресла. Внутри всё ходило ходуном, но мысли были удивительно спокойны. Только собрать их вместе было непросто.

Дверь приоткрылась и на пороге показались два мрачных охранника.

— Всё неправильно, — сказал он, — В дикой природе выживает сильнейший вид. А мы все здесь — одного вида. Так что тут отбор не действует.

— Слушай сюда, — Кинель переступил через Копи и встал с Лаксом лицом к лицу. Тот даже не смутился, — мы тут все, конечно, волки...

— Можно быть волком, — сказал Волченя, — Нельзя вести себя, как волк.

И кивнул сам себе, чувствуя, что сказал что-то важное.

— Слушай, ты, Кропоткин малолетний...

Кинель бросился. Лакс увернулся, нырнул под его локоть и ловко перехватил смартфон. Кувыркнулся через Копи и замер на полу, стоя на полусогнутых и с трофеем в зубах.

— А вот и шпишок! — прошипел он.

Кинель перемахнул через стол и схватил его за руку. Лакс подпрыгнул, дёрнулся вверх и обрушился на противника, перекидываясь прямо в воздухе. Запястье дёрнулось, разбухло, и из него полезла шерсть.

Председатель рухнул на пол, лицом к лицу с уже волчьей мордой, но тут же спохватился и вцепился ему в шею. Чёрный смартфон запрыгал по полу. Лакс вывернулся, перекатился вбок и ловко схватил зубами.

Охранники уже выхватили оружие и целились, стараясь не задеть шефа.

— Ах ты! — Кинель схватил Волченю за хвост. Тот вырвался, оставив ему полную горсть шерсти, вскочил на стол и следующим же прыжком вылетел в раскрытое окно.

— Держите эту! — рявкнул Кинель, срывая галстук. Копи уже приподнялась и тёрла пришибленный висок. К ней подбежали, заломили руки и подняли над полом, так, что перекинуться она уже не могла. Справа, вне поля зрения, послышался треск лопнувшей ткани и оттуда выскочил ещё одни волк. Серый и очень длинный, каких никогда не встретишь в природе, с короткой, словно выстриженной шерстью на темени. Волк вскочил на подоконник и в следующую секунду исчез за окном, словно канул в серебряный огонь рассветного солнца.

Дверь приоткрылась. В комнату заглянул Байдаковский.

— Где хозяин? — осведомился он.

— Отбыл по делам.

— А где та голенькая девочка, которую я здесь видел буквально пару минут назад?

XXXI. Кинополь в утренних новостях

Охранники передали Копи с рук на руки двум сектантах в чёрных рясах и масках и предупредили, что если держать руки за спиной, то перекинуться у оборотня не получится. Вальтер Ким заверил, что руки будут только за спиной, после чего на запастьях девушки щёлкнули наручники. А потом её повели в левое крыло, куда они сегодня так и не заглянули. Коридор заканчивался железной дверью с табличкой: ЗАО "A.D. LEONES".

Холодный сквозняк хватал за голые ноги.

За дверью коридор продолжался, только двери были уже без табличек. Её подтащили ко второй двери слева и втолкнули в пыльное помещение. Зажёгся свет.

В комнате имелись большое зеркало с лампочками, когда-то стоявшее в театральной гримёрке, телевизор на тумбочке и шкаф. Свет падал через крестообразные витражи, но куда они выходили, было не разглядеть. Перед зеркалом разложен целый набор духов, щёточек и мазей. Копи показалось, что она попала в парикмахерскую.

Её усадили в кресло, оставив руки за спинкой. Потом она услышала, как открылись дверцы шкафа.

— Вы что — одевать меня будете?

Вместо ответа щёлкнула кнопка и из невидимых динамиков полилась проповедь. Её читал всё тот же вкрадчивый голос, который она уже много раз слышала.

"Эти люди всерьёз решили оживить радиовещание", — заметила Копи. А потом догадалась, что и вещают они отсюда. Похоже, Кинель подружился с ними с самого начала. Вот только зачем?

"Затем, чтобы добраться не только до волков, но и до людей", — поняла она. Это было настолько просто, что девушка чуть не рассмеялась.

А тем временем голос говорил про ангелов:

— Ангелы, как воплощение невинности, и должны служить мечтой и высшим идеалом женственной красоты. Только ангелом должно принадлежать плотское сердце. Благодать сильнее греха. Тайно сделанный грех остаётся тайной, особенно если вы расскажете о нём своему духовному куратору, принадлежащему к Церкви Воссоединения.

Напротив, тайно сделанное благое дело есть величайшая заслуга, ибо освобождает от греха гордыни. К примеру, тайное пожертвование денег на нужды Церкви Воссоединения, добровольный труд во Славу Божию под её руководством, проповедь её истинного учения другим заблудшим — есть величайшие духовные подвиги. Да воссияет над вами её вечная Слава, с тысяча девятьсот пятьдесят третьего года гарантированное спасение души и счастье, во веки веков.

Тот же, кто решил посвятить Церкви Воссоединения не только дела свои, но и все свои средства, всю свою жизнь — тот может перейти на новый уровень, где ему будут доступны высшие ритуалы и особенная благодать.

Всего уровней девять, и подниматься по ним сможет каждый. Всё больше и больше благодати ждёт на каждом уровне человека, решившего покинуть оковы жестоко Града Земного и обрести многие блага в Граде Небесном. А также его ждут и другие блага, в том числе и те, которые доступны лишь людям высокого духовного подвига. Ведь Церкви Воссоединения ведомы все небесные законы и лживость законов мирских.

И чем выше поднимается счастливец в её иерархии, тем больше ему дозволено и тем свободней он от мирского произвола. Но для этого требуется немалое мужество, ведь может доходить до угрозы обрести мученический венец по лживому навету. Истинный праведник может быть и у подножья, но если вам нужно также реализация ваших чаяний и амбиций, которым не было место в граде земном, Церковь Воссоединения доставит их прямиком к Богу. Тайные ангельские причастия, возвышенные увеселения, видения мучеников, попрание смерти, — это лишь немногие из тайн, которые откроются истинным посвящённым.

А сейчас мы прервёмся для небольшого часа духовной музыки, после которой вы сможете услышать прямой репортаж с нашей торжественной проповеди в Кинополе, Избранном Граде Избавления и Центре Духовного Капитала...

— "Обнаружен труп девочки в костюме ангела", — процедила сквозь зубы Копи.

Её уже обрядили в длинную светлую рясу — пока продевали рукова, руки выкрутили так, словно хотели их оторвать — лёгкие сандалии, на спину приклеили крылышки с настоящими перьями, а на голову положили лёгкий нимб из золотой фольги. Трусиков ангелам не полагалось. Волосы расчесали так, что они стали похожи на шёлковую ткань, веки посеребрили, а губы подвели красным. Для Копи, которую волчья жизнь отучила от любой косметики, это было настоящей мукой.