Жизнь в Советском Союзе была...

3.

Дорога в армию заняла у нас час— полтора. Где пешком, где на автобусе, где на попутке мы добрались до КПП части.

"ВЧ 03411", — прочли мы неброскую табличку над входной дверью.

Вход на КПП охранял боец со скрещенными молниями на петличках.

— Вот, Лешка,— сказал я,— именно такие петлички я и хотел носить в армии.

Брат только улыбнулся в ответ.

На территории части нас подвели к группе стриженных наголо парней, одетых как и мы с братом в гражданку. Парни эти сидели прямо на газончике в тени деревьев и, видимо, были малознакомы друг с другом, поскольку почти не разговаривали между собой, а больше смолили сигаретки и осматривались по сторонам.

К нам подошел один солдатик и, попросив закурить, поинтересовался, откуда мы. Оказалась, что группа, к которой нас с братом присоединили, в основном была из Удмуртии. Солдатик заулыбался и только успел сообщить, что он тоже из Ижевска и служит уже полгода, как подошел другой солдат и шуганул первого, упоминая слово "салага". Тот затрусил прочь с испуганным лицом. Для всех нас стало ясно, что "стариковщина", о которой нам столько рассказывали дома, действительно существует, мы увидели ее проявление воочию.

"Старичок" для начала тоже спросил сигаретку, а потом выразил нам сочувствие, ведь нам предстояло еще два года тянуть армейскую лямку, сам-то он через полгода отсюда свалит. Разговорив парней, он без обиняков стал выпрашивать деньги, ссылаясь на то, что сейчас нас отправят на "приемный", а тамошние "старики" все равно деньги отнимут или украдут. Кто-то дал ему рубль, и он довольный ушел.

Потом нас поднял какой-то прапорщик и отвел на вещевой склад, где другой пожилой прапорщик выдал нам сапоги с портянками и комплект новенькой формы образца 1943 года из галифе с гимнастеркой, надеваемой через голову.

Уже с этими тюками нас погрузили в автобус и повезли на Приемный центр воинской части.

Там мы увидели много-много одинаковых, абсолютно неразличимых солдатиков.

Нашу группу провели мимо них к бане, где и отправили в душ. После мытья мы переодевались в новенькую форму старого образца, выходили на улицу и... тут же терялись. Если раньше мы различали друг друга по лицам, по разноцветным лохмотьям одежды, по обуви, то теперь мы все стали на одно лицо — абсолютно одинаковыми.

Благо, я с Лешкой был 18 лет до этого знаком, так я его относительно быстро нашел среди этих клонов, а вот других парней я сразу же перестал отличать друг от друга.

Потом мы сдали свою гражданку прапорщику, который оказался старшиной нашей карантинной роты. Большинство отдали на выброс, а мы с Алексеем с условием, что он передаст нашу одежду матери. Уж он-то своего начфина знал хорошо. Мать каждый месяц ему лично зарплату выдавала.

И закончив с вещами, старшина отдал команду:

— Строиться!

— Щас, докурим вот,— пообещал кто-то из вновь прибывших.

— Что?!— спросил прапорщик сурово.— Вы нам еще условия ставить будете?

И по скулам его заиграли желваки.

— Команда строиться была! Здесь армия, бойцы!

Тут даже самые непонятливые поняли, что гражданская вольница осталась в прошлом. Для нас начиналась новая жизнь.

Все побросали сигареты и построились.

— Смирно! Слушай мою команду....

Вот под этот приказ я покинул знакомую мне мирную страну и вступил в её доблестные вооруженные силы.

КОНЕЦ

30.01.2012г.

Антонов М.А.

28.01.2023г. "Жизнь в Советском Союзе была ...."

Записки закоренелого совка

144