— Приехали, так и сидели бы себе тихонько. Чего от дела людей отрываете? Кто вас в строевую часть, таких убогих, отправит? Один в отставке, другой портянками заведует, а эти двое, так и вовсе пожизненную бронь имеют.

Такое отношение к нашей, как ещё совсем недавно казалось, очень важной команде, вызвало во мне огромное разочарование местными властями. Я-то думал меня здесь с оркестром встречать будут? Ну не все конечно, но хотя бы работники тылового ведомства могли бы. А здесь? Полное пренебрежение и никакого уважения, к столь важной персоне. Хотя у моих спутников настроение наоборот, даже улучшилось, после визита в порт и штаб, стоящий неподалёку. Финансовые работники так вообще вели себя странно, оказались без обеда и нисколько не расстроились из-за этого.

— Так. И чем нам, в таком случае, заниматься? — спросил я, принёсшего новости из штаба, поручика. — Может съездить на склады и проверить их готовность к предстоящей приёмке груза?

— Что вы, господин Тихомиров? Не стоит этого делать. Выдался свободный вечер, так проведите его с большей пользой, для себя. Склады эти сколько не проверяй, они никогда полностью к приёму готовы не будут. Поехали лучше с нами, в офицерский клуб, там по вечерам говорят очень весело бывает — предложил мне военный.

— В клуб? А что там делать? — переваривая услышанное, спросил я его.

— Найдём что. Всё веселее, чем здесь сидеть. Мы все едем, даже гражданские и те собираются.

Может действительно прокатиться, посмотреть, чем занимаются в свободное, от службы, время офицеры гарнизона. До этого я никогда в таких местах не бывал, да и общение с новыми людьми, в этой стране, лишним не будет. Я уже было открыл рот, чтобы сказать о своём согласии отправиться вместе со всеми, но потом вспомнил, в каком наряде приехал в этот славный город, подумал о том, а вдруг встречу в общественном месте кого нибудь из тех, кто знал меня ещё капралом или даже унтером. И что я им скажу про своё новое звание, как буду изворачиваться, пытаясь избежать каверзных вопросов?

— Нет, я, пожалуй, останусь — ответил я поручику. — Устал за эту поездку, чёрт её подери. Лучше прилягу, книжку почитаю. А вы поезжайте конечно. Действительно, придёт завтра транспорт и будем сидеть безвылазно, возле него. Поезжайте, развейтесь.

Транспорт завтра не пришёл, не пришёл он и послезавтра. Моим компаньонам и помощникам, пришлось ещё два вечера развлекаться в офицерском клубе, появляясь дома ближе к середине ночи. У меня же за это время состоялась лишь встреча с генералом, начальником тыловой службы и знакомство с военной литературой, которой моё временное жилище было просто завалено. На улице я почти не появлялся, ездил только вместе со спутниками на обед, в комендатуру и возвращался с ними обратно, завтраки и ужины мои знакомые пропускали, а одному на них ездить мне не хотелось. Обходился чаем с сушками, которых, на второй же день пребывания в этом доме, купил чуть ли не целый мешок.

Сказать, что провёл время совсем бестолково не могу, познания в военном деле, полученные во время скоростного чтения, очень поспособствовали налаживанию отношений с замом командарма по тылу. Наш разговор с ним затянулся на час с лишним, вместо планируемых пятнадцати минут, а всё благодаря тому, что я, в первую очередь, прошёлся по всему, что касалось этой службы.

Надо заметить, что в обоих министерствах, решивших отправить меня в Ростов в звании поручика, поступили очень мудро. Генерал на меня и в этом чине, во время знакомства, смотрел как на мелкую букашку, а что было бы появись я у него в форме унтер офицера? Если уж говориться в народе, что курица не птица, то унтер офицер точно не ровня генералу. Правда чуть позже наша беседа приобрела совсем другой оттенок, более творческий, нежели простое выяснение готовности сторон, к проведению предстоящей сделки. Произошло это от того, что во время нашего разговора, я задал несколько грамотных вопросов, этому не молодому военному, которые ему понравились и на которые он пожелал ответить более подробно. Мне было интересно узнать, соответствует ли написанное в книгах, истинному положению дел, в этой отрасли военного хозяйства. Когда ещё удастся поговорить с человеком, наверняка сожравшем собаку в этом дел, и узнать, как в таком ведомстве умудряются поддерживать, пускай и не идеальный, но все же приемлемый порядок. Одно дело теория, а другое практика. Как показал мой скромный опыт, иногда они совсем не похожи друг на друга.

— Это похвально, молодой человек — сказал мне, на прощание, старый вояка. — Вы, в таком юном возрасте, а уже понимаете, какое важное значение в военной компании имеет тыловое обеспечение. Чего можно услышать от лиц, далёких от понимания данной проблемы? Верно, ничего хорошего. Они же всё сводят к портянкам, каше, воровству, которое, как это не прискорбно признать, имеет место быть, но не понимают того, что не будь нас, скромных тружеников, не было бы и их успехов на фронтах. Взять те же самые боеприпасы, которые собираетесь нам поставить. Они что, из воздуха, само материализуются? Вы то конечно понимаете, что это не так, хотя, в прошлом, как я вижу из ваших наград, тоже боевой офицер. А вот некоторые из ваших коллег, уж простите старика за такое сравнение, выпучат глаза, как обожравшийся поросёнок и орут: — Где патроны? Где снаряды? Где, те же самые портянки? И ничего не хотят слышать в оправдание. А я хотел бы их спросить: — Где деньги, уважаемые господа? На которые всё это я смог бы закупить. Как это сюда доставить? При том, что морской маршрут перекрыт, а санных обозов катастрофически не хватает. И кто, скажите мне на милость, всё это сделает? В то время, когда мне штатное расписание так урезали, что в пору, самому идти на склад кладовщиком работать. Так что смею вас заверить, очень полезным делом вы занялись, уйдя в отставку. Есть у вас возможности, средства, желание, в конце концов, зарабатывайте сами и помогайте нам, в нашей нелёгкой работе, и поменьше обращайте внимания на завистников, и разного рода горлопанов. Пускай орут, себе на здоровье, если больше заняться не чем.

Только после разговоров с такими умными людьми, начинаешь понимать, что совсем ничего не понимаешь, в плане организации производства. Да взять хотя бы тот же кирпичный завод. До этого мне казалось, что главное там уже сделано. Долгов на нём не висит, коллектив сохранился, охрану выставил, вскоре люди начнут потихоньку работать. Чего ещё надо? А сейчас оказывается, что за наведение должного порядка там, я даже и не принимался. Сбыт пустил на самотёк, отдав его в руки бывшим добровольцам, транспортные проблемы только обозначил у себя в голове, о модернизации производства и не заикался, про обучение рабочих и думать не собирался. А провести хотя бы маломальский анализ, на тему востребованности кирпича в регионе, кто мешал? Никто, кроме убогости мышления и непонимания существа проблемы. Что же это получается, опять я не тем делом занимаюсь? Как там говорят, кому суждено копаться в железе, никогда не стать руководителем. Может бросить всё пока не поздно и на Кубу смотаться, к тёплому солнышку поближе. Может мне там самое место и нечего соваться туда, где ничего не соображаешь?

Беседа с генералом, после которой, в очередной раз, выяснилось насколько я туп, заставила прочитать всё, что имелось в доме, ещё до прихода кораблей в порт. Так что, когда они там появились, заниматься по вечерам в доме было нечем и я старался, как можно дольше, задерживаться на работе. Если быть предельно честным, то работой моё занятие назвать можно с огромной натяжкой. Я всё же больше учился у своих министерских коллег, чем помогал им, в таком непростом деле, как сдача груза военным. Не будь у меня помощников, можно было даже не думать о какой либо прибыли. Все деньги, которые мне обещали, наверняка бы ушли на покрытие недостачи. Тыловые "крысы" умудрялись по дороге от корабля до склада, потерять, как минимум, по одному ящику из обоза, состоящего всего то из сорока саней. Не организуй работники финансового министерства двойную приёмку товара, много чего могли бы на меня повесить, после окончательного подсчёта. А так, простите ребята, подписали накладные в порту, потом сверили их на складе и зафиксировали, пропало что то по дороге, к которой мы не имеем никакого отношения или нет. Так же грамотно мои помощники поступили и с предложением, от военных, разгружать сразу по три судна, место которым на причале нашлось. Они его отмели с ходу, понимая, чем это обернётся на выходе. Да и с проверкой товара на качество, в которой участвовал наш поручик, мне, в одиночку, никогда бы не справиться. Хитростей и здесь, подчинённые уважаемого генерала, смогли много придумать, правда это им не очень помогло. Наш человек в этом тоже кое чего понимал и не дал себя обвести вокруг пальца, каждый раз указывая очередному провокатору место, куда его могут отправить, если он не прекратит свои выкрутасы.

Проще всего было работать с поставщиком, на которого меня, после первого дня и нацелили более понимающие в этом деле люди. Здесь никто нас не собирался обманывать или толкнуть чего то не соответствующее договору, так что мне и надо то было просчитать ряды ящиков, затем умножить их, сделать очередную отметку в своём экземпляре договора, имеющего полный перечень товара и дать добро на выгрузку. Работа вроде не трудная, но и после неё сил хватало лишь на то, чтобы помыться перед сном и пару минут подумать о бесценном опыте, который я здесь получаю.

Первый корабль разгружали трое суток, с каждым из остальных справлялись за два дня. Ещё день всё окончательно подбивали и сверяли, закончив, тем самым, разгрузку, ровно за две недели, что соответствовало ранее утверждённому графику. И только на пятнадцатый день после прибытия груза в город, когда зима в середине дня уже больше напоминала весну, все заинтересованные лица приступили к самому приятному, во всей этой операции, делу, раздаче пряников.

В девять утра в приёмной генерала толпилось человек десять народа, больше половины, из которых мне были знакомы. У каждого военного, ожидающего прибытия начальства, в руках имелась довольно увесистая папка с бумагами и лишь у меня с собой не было ничего. Я затем сюда и пришёл, чтобы подписать всё, что требуется и получить, в пока ещё закрытом кабинете, заветную бумажку, позволяющую распоряжаться деньгами, лежащими в самом большом банке этой страны, по своему усмотрению. В это же самое время, два моих знакомых финансиста, делают вид, что сверяют свои показатели с накладными поставщика, прежде чем предоставить их мне на подпись. Делать они будут это до тех пор, пока я не прибуду в порт с письмом, от военного ведомства, дающим мне право передать деньги из хранилища, своим немецким коллегам. Вот такая была выработана диспозиция, на последний день этой много ходовой операции, аналитиками министерства финансов. И почему то мне кажется, что они не промахнулись, сработает их хитрость, и уже ближе к вечеру наша команда получит свои, заработанные нелёгким трудом, пятнадцать миллионов.

Начальник тыла прибыл на работу, как и положено главе такого солидного ведомства, с десятиминутным опозданием. Он важно прошагал к себе, по дороге поприветствовав всех стоящих в приёмной, неуставным выражением:

— Доброе утро, господа.

И почти сразу же дал распоряжение секретарю, вбежавшему следом за ним в кабинет, запускать страждущих.

— Ну что господин Тихомиров, как вам мои подчинённые? Не очень палку перегибали, во время приёмки? — спросил меня заместитель командующего, по обеспечению армии всем и вся, после того, как все вошедшие в его кабинет расселись вокруг громадного стола.

— Никак нет, господин генерал! — отрапортовал я, вскочив со стула. — Всё было сделано чётко, без лишней волокиты и в те сроки, которые предписаны договором.

— Рад, что вам понравилось, как работают мои подчинённые. Слышали господа, какого мнения о вас боевой офицер? Так давайте же не будем портить его впечатления о нашей службе и быстрее покончим с формальностями — предложил хозяин кабинета, присутствовавшим здесь военным.

Сверка накладных проходила поэтапно. Сначала докладывали начальники складов вооружения, потом те, кто заведовал боеприпасами для стрелкового оружия и только в самом конце отчитался капитан, в ведении которого находились склады артиллерийских боеприпасов. Когда эти уважаемые военные подтвердили цифры, прописанные в договоре, слово взял человек, мало похожий на офицера, это был старший кассир этого ведомства.

— У нас тоже претензий нет — доложил он своему начальнику. — Все цифры сошлись, можем приступать к оплате.

— Ну что же, если у вас всё в порядке, тогда и я не против. Давайте распоряжение, пожалуй, и в самом деле пришло время его подписать — сказал генерал, потянувшись правой рукой к чернильному прибору.

Ну наконец то, разродились! Мне уже начинало казаться, что эта бесконечная говорильня никогда не кончится и мои товарищи, в порту, до ночи будут вынуждены придумывать причины, чтобы отложить окончательный расчёт с поставщиком.

Получив на руки письмо в банк, с размашистой генеральской подписью в самого его низу и поправившись с людьми, поспособствовавшими этому, я буквально пулей выскочил на улицу, сел в пролётку, которую караулил один из моих телохранителей и не теряя не секунды отправился к людям, чьё терпение, наверняка, уже подходит к концу.

— Прошу прощения, господа! — обратился я к группе людей, сидевших в капитанской каюте, одного из кораблей, доставивших бесценный груз для русской армии. — Был срочно вызван в службу тыла, для сверки документов.

— А мы как раз только что закончили свою сверку — поставил меня в известность, о проделанной работе, мой раскрасневшийся помощник. — Так что вы, можно сказать, вовремя прибыли.

— Отлично! Тогда можем выдвигаться в сторону банка, там нас уже давно ожидают — в очередной раз продемонстрировав свой безукоризненный немецкий, предложил я, вяло улыбающимся, хозяевам судна.

От банкиров никто не требовал излишне торопиться. Все заинтересованные лица, находящиеся в кабинете директора филиала, понимали, дело сделано и деньги будут выданы в любом случае. Когда речь идёт о такой сумме, нет большой разницы, через какое время они у тебя окажутся, через час или через два, главное, чтобы были и в полном объёме. Поэтому наши немецкие друзья, не спеша попивающие кофе, лишь изредка, в пол голоса, о чём то переговаривались глядя, как банкир, так же неторопливо, отдаёт распоряжения своим сотрудникам, в очередной раз сверяет документы и ещё раз пересчитывает количество нулей, в этой достаточно длинной цифре.

После того, как все бумаги были проверены и подписаны, мы спустились вниз, на первый этаж, где уже стояло четыре достаточно объёмных фанерных ящика с кучей пломб, на каждой из его сторон.

— Будите пересчитывать? — обратился старший кассир к получателям, заметив их нерешительность.

— Нет — ответил ему тот, кто считался самым главным в их многочисленной делегации.

Он тут же отдал распоряжение одному из своих спутников, тот вышел на улицу и привел с собой шестнадцать человек, половина которых была с оружием в руках. Банк к этому времени был уже временно закрыт, на спец обслуживание, поэтому никого напугать в нём, своим видом, им не удалось. Двое мужчин брались за ручки ящика, любезно установленные производителем тары по бокам, и в сопровождении двух охранников выносили увесистый сундучок на улицу, где их ожидали обычные сани, приспособленные для перевозки грузов. Так, в течении нескольких минут, количество наличных в банке сократилось на очень кругленькую сумму, а через какое некоторое время их и вовсе вывезут из страны, и никому неизвестно, вернутся ли они когда нибудь в неё обратно.