— Аримерцы хоть и были бессмертны, но они, в отличие от людей, не могли иметь детей, поэтому некоторые из них и пошли на этот грех, — слегка успокоившись, рассказывала Лида. — Многие конечно не разделяли их желания, но ottoreni не пощадили не кого. И наказание они создали для них поистине ужасное. Оttoreni дали аримерцам возможность иметь детей, вот только существа оставались бессмертны, а их дети нет. А когда умер первый ребенок аримерцев, то за ним пришла... Некрос. Оttoreni позволили ей отомстить и она стала Госпожой Смерти. Для многих аримерцев (особенно для тех, кто никуда из Аримера не хотел уходить) это стало последней каплей и они потребовали, что ottoreni вернули их назад, но было слишком поздно. Тогда-то те, кто стали называть себя проклятые, благодаря поддержке предателя Уирина, стали воевать против ottoreni... и те однажды просто исчезли. Тогда и случился разлом, равновесие было нарушено, и земля стала умирать. Это конечно не многие знают, или вообще считают выдумкой. Представляете, у них даже сказочка есть про смерть Некрос, и называется "Сказка о первой Смерти"! Если бы они только знали, что скрывается за ней.
— Если ottoreni вдруг исчезли, то как тогда аримерцы смогли занять их места? — с непониманием спросила я.
— Тут история умалчивает, — пожала плечами монашка. — Но у меня есть предположение, что возможно перед тем как исчезнуть ottoreni сами выбрали и передали свою силу аримерцам, так же как сделали с Некрос.
— Тогда почему твой брат, говорил, что это просто те, кто успел вовремя усадить свой зад на места? — еще больше недоумевала я.
— Потому что община староверов ненавидит новых Хозяев и Богов. Посуди сама. До раскола люди были единственными созданиями, обитавшими тут, такие существа как эльфы, вампиры, оборотни пришли с других континентов, а демоны, драконы, валькирии — это все дети аримерцев, которые вытеснили людей с верхушки, так сказать. Да и люди после раскола были против "правления" аримерцев, поэтому и была создана община старовер, которая хотела вернуть назад ottoreni.
— А чего желает Юлиан? — спросил Икар, молча слушавший весь наш разговор.
— Он в некотором смысле король проклятых. Он один из тех, кто не хотел уходить из Аримера, и он желает отомстить тем, кто предал их народ.
— Но для чего ему нужна Веста и Троицка? — вновь спросил Икар.
— Вот этого я не знаю, и если нас счет Гертанской предположения из-за того, что она хранитель, есть, но ситуация с Ивой ставит меня в тупик. — Девушка закусила гуду и извиняющееся взглянула на меня.
Помню, что когда мы впервые встретили Юлиана, то Дэрек спросил, не является ли она "той". Да и потом по пути в Лэстэрин они это обсуждали и еще о каком-то Илисе.
Я рассказал об этом Лиде, но так лишь развела руками.
— Извини, Эль, но мои познания сводятся к знаниям староверов, так как у проклятых я была лишь пленница.
Икар с непонимание глянул на нее, но спрашивать ничего не стал.
— Хорошо, оставив уроки истории на потом, и давайте обговорим план побега, — желая съехать с не приятной для монашки темы, предложила я.
— Какой еще план? — удивилась Лида.
— А ты что хочешь честно сознаться Малину, что собираешься идти в пещеру, где засели разбойники? — со смешком спросила я.
— Я думала, мы завтра выедим с караваном, а потом приотстанем и пойдем к пещере, — пояснила девушка, непонимающе переводя взгляд с моей морды на Икара.
— Тогда предлагаю по пути к пещере еще и громко орать: "Аааууу, разбойники, я иду к вам!", — издевательски дополнил ирусан, на что девушка сердито надулась.
— Он прав, совать днем туда глупо. Лучше под покровом ночи...
— Подожди! — осенено перебила меня монашка. — То есть ты хочешь пойти туда СЕГОДНЯ ночью?
— А когда еще? — спросила мы с Икарам одновременно.
— Но... но... я не готова! У меня мало припасов, притом ты говорила там лабиринт. Как мы по нему пройдем?
Я закатила глаза, махнула раздраженно хвостом и лениво заявила:
— Продукты ты можешь... позаимствовать, — закончила я под красноречивым взглядом. — Лошадь все равно придется оставить, так что это будет плата.
Мне было неприятно говорить о Вэре, как о разменной монете, но взять мы ее собой просто не могли.
— А лабиринт? — совсем уже отчаявшимся голосом спросила девушка.
— Ой, да спросим дорогу у встречных монстров, — как можно обыденнее заявила я, с раздражением махнув хвостом.
— Монстров? Каких еще монстров?! — ошарашено воскликнула она. — Ты не говорила не о каких монстрах?!
— Правда? — стараюсь говорить как можно спокойнее. — Ой, ну забыла, с кем не бывает.
— Я никуда не пойду! — истерически воскликнула Лида.
Истерика начинала набирать темп, как ей ловко подставил подножку Икар, спросив:
— Ты хочешь спасти своего брата?
На этот вопрос существовал всего один ответ.
Глава 16
Решение Икара
Снег непривычно — особенно в первый летний месяц! — хрустел под ногами. Икар, из-за своего необычного нюха, шел впереди. Благо ветер дул прямо в морду, помогая обнаружить, в случае чего, неожиданного врага и заодно скрыть от него нас. Мелкая вначале бежала за своей хозяйкой, но потом сугробы начали становиться все больше, и девушка взяла ее на руки. Лида почему-то отстала, пришлось делать несколько прыжков назад и взволнованно рычать:
— Лида, ты чего застыла?
Девушка, оторвав взгляд от снежных холмиков, за которыми скрылся лагерь, тяжело вздохнула и ответила:
— Нехорошо как-то получилось.
Я раздраженно махнула хвостом и хмуро пробурчала:
— Не отставай!
Как по мне, так Малин остался еще в выигрыше. Монашка взяла-то у него всего-то немного еды, магический камень-светляк (он светился в темное и сейчас помогал девушке глядеть под ноги, хотя из-за снега и так было светло), запасное огниво, теплый плащ, пару носков и еще немного по мелочам, а взамен получил хорошую кобылу. Если рассуждать по логики и жадности двуногих, то он остался еще в выигрыше. Но у монашки не вовремя проснулась совесть, отчего девушка считала себя последней двуногой сволочью. Ее терзания разделял и Икар, правда, так явно он их не показывал, но я чувствовала, что его и так нерадостное настроение, приняло вид хмурых туч, таких же, как и над нашими головами.
Пробираться сквозь сугробы было не так уж и тяжело. Снега выпало всего-то ничего, но девушка все равно отставала, словно ее совесть приняла материальный вид и давила на ноги. Да уж, не зря Дэрек не разрешал уходить ей самой из храмов. Такой как Лида самое-то сидеть в храмах, да доклады читать, не задумываясь о том, что не каждое решение ее любимых героев идет в ногу с совестью.
Я не считала всех двуногих поголовно подлецами, просто зачастую их мир идет в разрез с моралью. Даже взять, к примеру, Ивильмиру. По меркам двуногих она занимается не слишком благопристойными делами: ворует, пьянствует и ведет не целомудренный образ жизни. Правда в компании жреца она стала вести себя относительно пристойно, но что будет, когда они смогут разорвать связывающее их проклятье и их дороги разойдутся? Это будет просто чудо, если подруга решит завязать со своей работой и остепениться. А о то, что она решит стать монашкой и мечтать не стоит.
Вдруг я словила себя на том, что мой хвост раздраженно дергается, словно подхваченный ведром, а глаза недовольно наблюдают за крадущимся впереди ирусаном, чья темная окраска сейчас была отчетливо видна на снежном покрывале.
Я ведь никогда не осуждала подругу за ее род занятости. Да это и не являлось для меня таким уж важным делом, главное то, что она рядом, крепко обнимает и шепчет: " Спасибо, Эль... я буду тебя ждать". Но Икар привык по-другому...
"У нас помогать стражи — это очень гордое занятие, которое является еще и очень опасным. Не многие получает шанс вступить в стражу, и для моих родителей это была большая гордость, когда Гертанская, в прошлом году, взяла меня к себе в напарники, из-за моего нюха"
Махнув головой, чтоб откинуть эти ненужные мысли и воспоминания, я за несколько прыжков догнала ирусана и спросила:
— Что-нибудь чувствуешь?
Он ответил не сразу: застыл на месте, поднял морду, подставляя ее порыву ветра, сбивший искристые снежинки с ближайшего холмика, и с досадой ответил:
— Пока ничего.
Я кивнула головой и, отстав, поравнялась с девушкой:
— Лида, ты как?
— Нормально. Холодно только, — долетели до меня приглушенные из-за ветра слова.
Из вещей у монашки было не густо, а позаимствованный плащ и собачонка под боком видно не помогали. Хотя понятно почему. Ветер был не сильный, но холодный, да еще и на редкость упрямый, казалось, он умудрялся задувать даже мне под шкуру, хотя это было невозможно.
Так мы и шли несколько часов. Возможно и меньше, но из-за заметенной снегом тропы, непрошеного попутчика ветра и бесконечно-белого пейзажа перед глазами, путь растянулся в несколько раз длиннее. Снег я и так недолюбливала, терпеливо относилась к нему только в те дни, когда мы ходили в то место, а сегодня я его просто возненавидела. Казалось эта пытка холода и замершей воды не кончиться никогда, пока Икар не замер, не поднял морду, явно принюхиваясь к вдруг появившемуся запаху, и не кивнул головой куда-то в бок:
— Там люди.
Мы стали идти медленнее и через несколько минут оказались у пещеры разбойников, которую, оказалось, найти было не так-то просто. Пещера была надежно спрятана за расщелиной — конь ели пройдет, не говоря уже о повозке! — да и в этом окружающем со всех сторон снежном мареве, поди, разгляди расщелину между скал. Если б не нюх, мы в жизни ее не нашли.
Протиснувшись сквозь расщелину, мы оказались в темной пещере, которая теплом манила вперед. Мелкую пришлось отпустить на пол, но Икар пригрозил: одно лишь тявканье и хозяйке тебя больше никогда не погладит. Лида схватилась за мою холмку, так как камень ей пришлось погасить, чтоб случайно не выдать себя раньше времени.
Через несколько шагов, я почувствовала запах двуногих и один из них, к моему недоумению и радости, оказался знакомым, о чем я незамедлительно поделилась со своими попутчиками.
Все-таки удача оказалась на нашей стороне, потому что в этом двуногом я была уверенна. Как не как он был хорошим знакомым моей валькирии, поэтому определенно нам поможет. Икар выслушал мой план нервным дерганье хвоста и недовольным взглядом, Лида с испуганными глазами и закусанной губой, а Мелкая приглушенным скулежом. Поспорив немного с ирусаном, он все-таки признал, что упускать подобный шанс не стоит. Притом, признавал кот с таким видом, словно для него блуждание по снегу еще несколько часов, а то и суток, будет намного приятнее, чем принимать помощь от разбойников.
— А он нам точно согласится помочь? — неуверенно спросила Лида.
— Со мной точно, — поразмыслив, ответила я.
Плохо, что сейчас моя шкура приобрела черный цвет и по окраски он меня признать не сможет, но есть Лида, которая способна передать мои слова, подтверждающие, что он является знакомым моей подруги.
Аккуратно ступая по каменистой тропе, мы медленно шли вперед. Застывали когда слышали какие-то посторонние звуки, которые чаще всего создавала Лида, подбивая камни ногой, а если камни были против улетать с насиженного места, то подбивались пальцы на ноге монашке, от чего она ойкала и шипела через зубы неприличные слова. В общем, до лагеря разбойников монашка дошла нервная, злая, да еще и хромая на одну ногу. Не успели мы дать ей последние напутствие, как она уверено захромала в пещеру и громко сказала:
— Здоров бывали!
Как себя надо вести со знакомыми Ивильмиры я-то Лиде объяснила, но по дороге, признаюсь, сомневалась в ней. Но сейчас я была в ней уверена на столько, что и хвост готова дать на отсечение, если она не справиться.
В лагере находилось около пятнадцати двуногих, и пока Лида не зашла и не поздоровалась, они занимались своими делами, но сейчас они все одновременно замерли и в непонимании уставились на девушку. Благо монашка не растерялась и не смутилась подобному вниманию, а приветливо оскалилась и заявила:
— Мне нужен Мягколап.
Один из двуногих поднялся, внимательно оглядел девушку и насторожено спросил:
— А ты кем будешь?
— Я от Синей Лисицы.
* * *
— И сколько там было с Малином людей?
Девушка резко кивнула и, не в силах вернуть голову в горизонтальное положение, чуть было лбом не ударилась об пол, благо Мягколап ее схватил за плечи и выровнял. Точнее хотел прямо, но девушку повело назад, от чего ему опять пришлось ее хватать и выравнивать.
— Много! И ирусан был! — добавила она заплетающимся голосом. — Он такой забавный. Малин в смысле. Ирусанов любит... То есть не в смысле любит, а в смысле любит... то есть наоборот... то есть... ну вы поняли в общем.
Мягколап, словив мой с Икаром сердитый взгляд, со смешком сказал:
— Понял. Ей больше не наливаю.
Двуногий нам поверил быстро, а меня так вообще сразу же признал и еще хохотать принялся. Узнав, что Лида названная сестра Синей Лисы, он тут же принял ее под свое крылышко и предупредил остальных, что если кто посмеет ее тронуть, будет иметь дело с ним. Потом мы вовсе ушли от двуногих в другую пещеру (у разбойников "оборудованных для жилья пещер" было несколько), потому как разговор у нас был только к Мягколапу и для чужих ушей не предназначен. К Икару мужчина отнесся поначалу с настороженностью, но стоило девушке обмолвиться, что он мой знакомый и гнался он за мной через три королевства, то сразу растаял и заявил ирусану: " Нервов тебе, а то Эль у нас еще та капризная барышня!". Мне же он подмигнул и одобряюще сказал: "Давно пара". Мелкая тоже вначале с настороженностью отнеслась к мужчине, но стоило ему потрепать ее по холмке, как она тут же счастливо полезла к нему на колени.
Рассказ о пропаже Ивильмиры Мягколап выслушал серьезно, вот только не о каком Юлиане и входе в его логово он не знал, но пообещал разузнать, а потом спросил: как же мы его нашли? Пришлось рассказать о способности Икара и девушки. Двуногий в особенность монашки вначале не поверил, но когда Лида стала переводить мой рассказ о последнем их совместном деле с Ивильмирой, то он нам тут же поверил и попросил тот позорное пятно на его репутации больше не вспоминать.
Оказалось, что Зубатка действительно завязал, отправился в Темный Рай и сейчас учиться в художественной школе. Шажок уже даже начинает хвастаться, что его двоюродного брата очень хвалят преподаватели. Сам Мягколап поначалу тоже хотел завязать, но как он выразился: "Тесемки моей жизнь уже давно порвались, поэтому связать себя у меня нет не возможностей, не желаний". Сюда же двуногий забрался именно из-за Малина, о котором он и пытался расспросить у Лиды, но безрезультатно. Девушка быстро размякла в тепле, да еще и пять стаканов вина (третий, четвертый и пятый она нагло выпросила у Мягколапа под предлогом "для согреву"!) сделали свое дело, от чего адекватно себя вести она уже была не способна.
Так, надо будет завязывать с ее начинающим пристрастием к выпивке, а то подруга мне потом шею намылит за то, что не усмотрела.
