Красный цветок #1

— И что же это такое? Просвети меня, сделай милость?

— Найди иной способ позабавиться.

— У меня сложилось впечатление, что мои развлечения приводят тебя в очень плохое настроение.

— Просто этот способ развлекаться один из самых твоих любимых.

Я с благодарность чувствовала дурноту и накатывающую волнами слабость. Они, подобно любимым гобеленам и занавесям Миа*рона, обещали отделить от всего происходящего.

— Ты опять будешь болеть?! — зарычал зверь. — Женщины! Чуть — что, сразу вам плохо! Бледнеете, краснеете! То вас лихорадка бьет, то озноб студит! С вами совершенно невозможно нормально общаться.

Я хрюкнула в попытке рассмеяться.

— А ты не пробовал для начала удержаться от искушения порезать потенциального собеседника на маленькие ленточки? Это существенно повышает шансы 'нормального общения'.

Я впервые не испытала никаких эмоций при виде того, как зрачки оборотня вытягиваются черной струной. Ни страха, ни изумления. Только темное торжество. Я больше не боялась Миа*рона. Вместе с любовью к Эллоис*Сенты, страстью к жизни, во мне умер темный ужас, перемешанный с влечением.

Пустота. Ничто.

— Не понимаю, чем ты недоволен? — задумчиво высказалась я. — Ты хотел меня сломать. И у тебя получилось.

— А кто сказал, что я недоволен? — рыкнул собеседник. — Я просто счастлив!

Яростный хлопок дверью красноречиво продемонстрировал степень счастья противника.

Нечто вроде насмешливой радости заискрило в сердце. Но, не успев подняться, погасло.

Через четверть часа в дверь снова постучали. Поскольку ни оборотень, ни его юный любовник ко мне бы сейчас ни сунулись, не стоило большого труда догадаться, кто пожаловал: рыжий родитель.

Окинув меня беглым взглядом с головы до ног, он хмуро процедил через зубы:

— Миа*рон велел собираться. Он считает, что лучше покинуть деревню как можно скорее. Мне стоит ему возразить?

— Не стоит, — покачала я головой. — Что толку здесь торчать?

— Ты в зеркало гляделась?

— Зачем? Не к жениху еду.

— Тебе необходим доктор, а не превратности дороги! Да что вы все? С ума, что ли, посходили?!

— Добро пожаловать в преддверие Бездны, папочка! — скорее всего, улыбка моя сочилась ядом.

Хочу я признавать, или нет, но часть злобной кошачьей натуры жила в сердце. Я наслаждалась бессилием и растерянностью, что читалась в глазах Сан*рэно. Я купалась в его страданиях, которых он не мог выразить, ибо не до конца осознавал. Впрочем, разве он не заслужил боль долгими годами предательств и слабостей? Разве он — жалел хоть кого-то?

Так и ещё никто не пожалеет.

Отбросив в сторону платья, я облачилась в простой и удобный костюм. Затянув медную гриву волос черной лентой, спрятав грудь под толстым свитером, заправив брюки в высокие кожаные сапоги, почувствовала, что готова к путешествию в Мертвые Скалы. Никто не упоминал это место, но я четко видела тонкую тропу, петляющую между серым нагромождением камня. Холодная и спокойная, я спустилась вниз.

Мне не хотелось встречаться с Эллоис*Сентом. Особенно наедине. Наверное, потому и так и случилось.

Ступив в тепло конюшни, где, по словам Сан*рэно, должен был дожидаться Миа*рон. остановилась в воротах. Лошади косили умными глазами. Большинство из них ни как не возражало против моего присутствия, поскольку на овес я не претендовала. Самая яркая вороная красавица фыркнула, нервно перебирая тонкими ногами, видимо почувствовав мою не совсем человеческую сущность. Чтобы успокоить животное, я отдала яблоко, что взяла из вазочки при выходе из гостиницы. Нырнув в карман, протянула его на ладошке. Осторожно обнюхав угощение, вороная красавица пару раз непокорно вскинула головой, а потом снизошла до принятия угощения. Теплыми шелковистыми губами сняла угощение, в момент его схрумкала, и, благодарно фыркнув, опустила голову. Мол, давай ещё.

— Больше нет, крошка, — погладила я лошадку по бархатному ворсу.

— Одиф*фэ? — тихий, едва различимый голос заставил меня резко обернуться.

Эллоис*сент выглядел не лучше меня. Черты лица стали острее, кожа выглядела прозрачно-восковой, почти до синевы. Учитывая степень безрассудства и количество пролитой на гостиничные простыни крови, — не удивительно.

Я не попятилась и не сбежала, как того хотелось, усилием воли заставляя оставаться себя на месте.

— Ты в порядке? — спросил он.

Губы против воли презрительно скривились. Я не ответила ни 'да', ни 'нет'.

— Тебя нужна помощь, — мягко сказал юноша.

— Не от тебя, — высокомерно отстранилась я.

Пальцы почти робко сомкнулись на правой руке в попытке удержать. Стряхнув их с себя, словно противное насекомое, я гневно и презрительно поглядела Эллоис*Сенту в глаза.

— Не смей ко мне прикасаться!

Он тут же сгреб меня в охапку, прижимая к стене. Вырываться было бесполезно. Пришлось в очередной раз убедиться, что видимая хрупкость — только обертка.

— Одиф*фэ! Ты же понимаешь, почему я так поступил?!

— Я не идиотка! — прошелестело в ответ. — Не смей мне тут толковать о самопожертвовании! С чего бы там не начиналось, главное, тебе это понравилось! Есть вещи, которые сыграть нельзя! Боль и удовольствие в равной степени обнажают человеческую душу, Эллоис!

— Одиф*фэ...

— Не произноси моего имени! — Я яростно буравила его глазами, не зная, что ещё сказать, чтобы сделать больно. Так же больно, как больно было мне. — Ты, ничтожество! Жалкая эгоистичная тварь, живущая лишь для удовольствия! — выплевывала я слова, шипя, словно змея.

— Да послушай ты меня хоть минуту! — Он тряхнул, заставив охнуть и замолчать. — Не мог же я допустить, чтобы он прикончил тебя у меня на глазах!

— Как трогательно! Ты, значит, меня спасал?!

— Ты мне не веришь? — Эллоис с вызовом, прямо смотрел в глаза. — Если бы вчера он убивал меня, и предложил тебе трах в обмен на жизнь, ты бы сказала 'нет'? Можешь не отвечать. Не важно, что ты сейчас скажешь, я не сомневаюсь в последовательности твоих действий. Миа*рон поразительная, искусная тварь. Думаю, он нашел бы способ и тебя заставить испытывать удовольствие против воли. — Я снова сделала попытку вырваться, но держали меня крепко. Эллоис*сент, не смотря на попытки сохранять спокойствие, нервничал. Мелькающие в глазах искры, выступивший на скулах румянец выдавали волнение. — Думаешь, тебе плохо? Из нас двоих, можешь верить, мне — хуже. Мягко говоря, это очень неприятно, когда тебя насилуют на глазах того, кого любишь.

— Насилуют?! — нехорошо засмеялась я. — Что-то не заметила попытки сопротивления!

— Моя покорность — твоя жизнь, таков уговор. Если бы я отказался, он бы тебя убил.

— Ты сам-то в это веришь?

— Я сказал, как было. А уж что ты будешь думать или делать, — тебе решать. — Он наклонился ниже, шепча на ухо. — Тебе нужны силы. Может быть, удастся удрать до того, как окажемся на месте.

— На каком месте? — подняла я глаза.

Эллоис пожал плечами.

— Не знаю. Я смутно разбираюсь в ситуации, слишком много вокруг тумана. Но очевидно же, что ничем хорошим ситуация, если дать ей ходу, не закончится? Тебе не нужно ничего делать. Просто будь начеку.

Неужели юноша, взволнованно шепчущий заботливые слова и ночной распутник, — одно и то же лицо? Кто из них настоящий? Почему ярость, ненависть, отчаянье, готовы так легко испариться? Почему душа изнывает от желания верить?

Слабость ли это? Инстинкт выживания?

— А если я не хочу убегать? — медленно проговаривая слова, будто взвешивая их, спросила я. — Если я согласна выполнить то, к чему призывают Двуликие?

— Например? — поинтересовался собеседник.

— Мне никогда не нравился этот мир, Эллоис. А после того, чему пришлось быть свидетелем, нравится ещё меньше.

— О чем ты? — в зеленых глазах мелькнула растерянность. И боль. -Ты говоришь это, чтобы сделать мне больно?

Оттолкнув Эллоис*Сента я направилась к выходу. Продолжать разговор не имело смысла, пока хотя бы самой себе я не готова была дать ответ.

Но боль, задремавшая и притупившаяся, вновь вгрызлась в сердце.

* * *

Мы продолжали путешествие. Миа*рон, торопясь осуществить намеченные планы, не желал медлить. Как только отъехали на несколько миль от приютившей деревни, приказал выстроить портал, перенесший прямиком в скалистые горы.

Внутреннее чутье не обмануло. Мы оказались на узкой петляющей тропинке, скалы грозились сомкнуть вершины над нашими головами. Внутреннее чутье не обмануло: место выглядело именно таким, как представлялось. Или не обманула, может быть память? Ведь согласно дурацким легендам я не впервые иду этим путем.

Пейзаж выглядел даже более унылым и однообразным, чем обещал. Между расщелинами беспрестанно гулял ледяной пронизывающий ветер, срывая с головы капюшон, разметывая волосы, раздражая кожу холодным сухим языком.

В другое время меня бы это раздражало. Но не в этот раз. Отпущенная природой сила воли целиком уходила на то, чтобы не думать. Ни о чем: ни о ненависти, ни о страхах, ни о надеждах.

Миа*рон после 'ночи любви' предоставил любовнику лошадь и некоторую самостоятельность.

Более неприятного времени в моей жизни я не припоминала. У человека, где бы он ни был, всегда остается маленькое пространство, принадлежащее только ему: пространство его маленького мозга. Но рядом был Эллоис*Сентр. Его зоркий взгляд, само присутствие, лишали последнего уединения.

Впрочем, пытка не длилась вечность. Мы вскоре уперлись носами в каменный тупик.

Рыжий спешился, снял плащ и, закатав рукава, принялся рисовать на камнях знаки перехода.

— Это и есть портал? — спросил Эллоис*сент . -Куда он нас приведет?

— Попадем, — увидишь, — отрезал Миа*рон.

Лошади перебирали копытами и вскидывались на дыбы.

Начертив пентаграмму перехода, Сан*рэно начал читать заклинание на непонятном языке. Голос его многократно усиливался возвращающимся эхом, обретая мощность и силу. Температура вокруг, и без того не высокая, заметно понизилась. В воздухе взволнованно заплясали снежинки. В мгновение потемнело, заклинания погасили солнце, будто то было не большим, чем обыкновенным светильником. Разноцветные незнакомые звезды, прокалывали густую, неестественную черноту небес.

Потом я услышала ритмичный стук. Кровяной ток? Барабаны? Ветер?

Камень, преграждающий путь, плавился, истончаясь. Кварцевые песчинки превращались в тонкие нити. Барабанный бой становился осязаемее, явственнее.

Вспыхнул свет.

— Двуликие! — голос Эллоис*Сента был полон ужаса и отвращения.

Озираясь, отступая, я поскользнулась, с трудом удержав равновесие.

Мы оказались в центре изломанного многоугольника, над неким подобием алтаря, окровавленного, заваленного фрагментами того, что раньше было человеческими телами. Жертвенник дымился от крови, человеческих экскрементов и внутренностей. Вспышки огня освещали жуткое место неровным багровым светом, выхватывая из мрака множество фигур, с ног до головы закутанных в нечто, наподобие темного кокона.

Оглушительный рев сотряс воздух. Пол под ногами завибрировал. В ужасе зажимая уши руками, я не понимала, что множество голосов выражают восторг, а не угрозу и не агрессию.

— Хвала Тьме! Хвала Тьме! Да разверзнется Бездна! Хвала тебе, Темная Богиня! Литу*эль!

Скрюченные пальцы тянулись из мрака, блики огня рисовали на них алые полосы. Из-за того, что лица над руками скрывали черные глухие капюшоны, картины принимала вовсе нереальные краски.

— Хвала Тьме! Хвала Тьме! Да разверзнется Бездна! — Крик нарастал, переходя в истошный истеричный визг.

Руки Миа*рона не дали мне отшатнуться, удержав на месте, когда к ногам подтащили отчаянно сопротивляющихся девчонок. Острый жертвенный нож перерезал одной из несчастных горло. Кровь фонтаном брызнула из разорванной артерии.

Очаровательный запах железа и горечи дразнили вкус и обоняние, побуждая забыть обо всем, опустить руки, подставив их под животворящие соки. Алое на белом: её кровь на моих руках?

Двуликие!

С криком отпрянув, непроизвольно я заставила тело несчастной жертвы рассыпаться ворохом красных угольков. Удерживающий тело мужчина пронзительно закричал, — к моему удовлетворению, разрушающая магия задела и его.

— Хвала Тьме! Хвала Тьме! Да разверзнется Бездна! Ли-ту — эль! — скандировали голоса.

Вторую, отчаянно визжавшую, жертву, рывком подтащили на место первой. Ударом ноги мне удалось выбить нож из рук противника, я отправила его полетать вместе с маленьким горячим шариком. Огонь заставил отпрянуть и Миа*рона. Трусом он не был, но тупо подставляться, все же, не любил.

Основная масса людей, присутствующих на зловещем мероприятии, что происходит, понимала не лучше, чем я. Для меня оставался загадкой смысл выказываемого ими восторга. А они не понимали, что призываемая ими Темная Демоница отнюдь не жаждет никого уничтожать по их указке. Человечество слепо и глупо. Большинство из рода людского так и не умеет понимать, что Бог и Вселенная не вращается для их священного удовольствия.

Монотонный речитатив: 'Да разверзнется Бездна', — сбился. Барабаны продолжали гулко звенеть в отсветах алого пламени.

Приготовленные в жертву девушки с искаженными отчаянной, безмолвной надеждой и диким ужасом лицами, не сводили с меня взгляда. Распутать путы я не успевала. Пришлось использовать Силу, — рискованно, но другого выхода не было. Новый взмах рукой. Пламя, как река, метнулось вперед, прорубая проход в гуще человеческих тел. Пылая, фигурки истошно вопили.

— Бежим, — крикнула я девчонкам.

Темное людское озерцо дрогнуло, в нерешительности, не зная, по всей видимости, то ли убегать, то ли догонять, то ли спасаться, то ли преследовать?

— Стой! — долетел до меня знакомый голос.

Я вознамерилась, было, не послушаться, но не получилось.

— Fatru un costrum.

Вокруг замерцали зеленые огни, поднимаясь с пола в виде осязаемого силового поля, через которое пройти не удавалось.

Перепуганная и разъяренная, я обернулась.

Черные одеяния Зако*лара резко контрастировало со светлыми яркими волосами. Правильное лицо казалось сосредоточенным и исполненным высокомерной печали. ТО был человек, которого ни возможно тронуть ни проклятьями, ни мольбами.

Зак не спешно подошел, разглядывая меня в упор. Прямо, с несвойственным ему любопытством, словно видел в первый раз.

— И куда же ты спешишь удрать, Огненная Ведьма, Надежда Тьмы? Разве это правильно, бежать оттуда, к чему следовало бы стремиться?

В ответ я зарычала и бездумно ударила 'огненной плетью'.

Идиотка.

При ударе магического пламени об силовое зеленое кольцо отдача была такой, что меня вырубило.

'Мудрая' я добилась именно того, что противнику и требовалось. Что тут скажешь? Мне всегда не хватало сдержанности.

Глава 7

Пекло

Когда я пришла в себя, Зак сидел рядом. Не сводя с меня настороженного, напряженного взгляда. Я ответила ему тем же. Немного поглазев друг на друга подобным, мы сочли возможным перейти к вербальной беседе:

— Почему ты не приняла предложенной тебе жертвы? — начал допрос враг.