Тропою Верности и Веры

По рассказам сестер и легендам, Диабло был наимогущественнейшим злом, подвергавшим сомнению Свет и жизнь с самого сотворения мира. Создав собственный темный мир, в конце концов, Повелитель Ужаса пал от руки своих же последователей: толи те слишком хорошо слушали своего повелителя, толи строя козни и изводя человеческий род, научились этому у людей.

В одном Уна не сомневалась, доверяя сейчас не только разуму, но и предчувствию — Диабло чего-то недоговаривал.

Искандер вытащил меч до конца, и взял его обеими руками. Диабло скопировал его боевую стойку и медленно двинулся навстречу, делая своим мечом круговые движения.

— Не думал я, что когда-нибудь увижу это, — проговорил он вкрадчиво, и внезапно сделал выпад. Паладин ушел от удара, не соприкасая клинки. — Как чистейшая душа превращается в оружие Света. Это ведь доступно только паладинам?

Искандер вновь ушел от касания с оружием Тьмы. Вцепившаяся в спинку скамьи Уна подумала о том, что Диабло поступил неразумно, зарастив раны своего противника. Воин Света не мог бы танцевать так легко и изворотливо, зияй его тело по-прежнему множеством сквозных ран.

— А знаешь, я немного удивлен, — Диабло шел за Искандером в танце битвы, хотя видимо и не пытаясь нанести нового удара. — Ты сам назвал эту женщину своей женой, и она носит твоего ребенка. Значит, перед Светом ты все же не так чист. Как же удалось тебе создать такой клинок?

Ошарашенный Искандер замер на миг, и этого мига хватило Диабло, чтобы нанести сокрушительный удар. Паладина отбросило на несколько шагов назад, и, не удержавшись на ногах, он упал на спину. Воин Света едва успел вскинуть меч, отражая удар темного оружия, но насевший Лорд Ужаса не давал подняться, все ближе пригибая скрещенные клинки к человеческому горлу. Мускулы Изуала были куда больше, и режущие кромки медленно и неукоснительно приближались к смуглой коже Искандера.

— Ну что, великий Свет, будем считать это настоящим поединком? — выдохнул Диабло в лицо Искандеру, по мечу которого пробегали волны от длительного соприкосновения с клинком тьмы. — Или отложим на потом?

Внезапно меч Искандера полыхнул особенно ярко — лишь на мгновение. Диабло отшатнулся, и паладин, оттолкнув его, перекатился по полу и вскочил.

— Мое пребывание у Андариэли было искуплением, — спокойно, словно он не слышал из уст Диабло известия о своем ребенке, объяснил Искандер, обходя Лорда Ужаса по кругу. — Перед тем, как вы пришли, Свет вновь заговорил со мной. Ты можешь не сомневаться — мои полномочия, как эмиссара, восстановлены.

— Я все же проверю!

Искандер вновь отбил удар прыгнувшего вперед Диабло, и нанес ответный. Противники, наконец, оставили все игры, и сошлись в настоящем поединке. От блеска и мелькания клинков рябило в глазах. Искандер и Диабло почти исчезли в взблесках световых и теневых сполохов, то приближаясь к Уне, то отдаляясь от нее, занятые только друг другом, исчезнув для всех миров. Это уже была не игра двух существ, это была война сил, война двух сторон бытия, битва противоположных сущностей самой жизни и вечного хаоса...

И вдруг все закончилось.

Уна не увидела, что произошло, да и никто из свидетелей этого страшного поединка ничего не увидел. Они только услышали вскрик, как при легком ранении, а потом из переплетения сущностей, в котором исчезли противники, спиной вперед выпал Искандер, но тут же вновь вскочил, отпрыгивая. Смуглое лицо было забрызгано кровью. Диабло остался стоять на месте, зажимая пятерней рубленую рану на голове. Его красивое лицо исказилось, кожу с левой стороны головы будто сбрили вместе с волосами. Видимо, переждав первый всплеск боли, Лорд Ужаса опустил руку, и на пол шмякнулась часть его скальпа вместе с висящим на куске кожи ухом.

— Демоны Ада! Пройдет не один день прежде, чем это зарастет!

Паладин тяжело дышал. Все тело его порылось испариной, белый платок потной тряпкой облегал мокрые бедра. Медленно поднял он свой клинок и упер острием в пол.

— Ты понял, Лорд Ужаса? — прерывающимся голосом спросил он.

— Я почувствовал, — поправил Диабло, в руке которого возник другой белый платок. Он зажимал материей хлещущую кровь. — Свет не хочет сражаться сейчас.

— Ибо сейчас не время, — Искандер медленно поднял меч и вложил обратно в свою грудь. Уне показалось, что взгляд его при этом прочистился. — Ты теперь знаешь — Свет слышит тебя через меня. Так о чем ты хотел со мной поговорить?

Диабло поморщился. Это вышло у него совершенно по-человечески. Отбросив окровавленную тряпку, он сотворил другую, и вновь прижал к сочащейся кровью ране.

— Жаль, элексир действует только на раны смертных, — проговорил он, делая знак свободной рукой. Его меч тоже куда-то пропал. — Следуйте за мной.

Прежде, чем покинуть зал вслед за хозяином, Искандер подобрал выброшенную Диабло тряпку, и подмигнув Уне, завернул в нее валявшееся на полу отрезанное ухо...

* * *

Идти пришлось на улицу, но недалеко. Диабло провел их во внутренний двор своего дворца, где в дальнем его конце прямо под открытым небом располагалась большая кузня. Огромный страшный демон, не похожий на тех, кого им приходилось видеть раньше, ворочал устрашающих размеров молотом. Диабло издали окликнул его, и кузнец, хрипя, отошел от широкой наковальни.

— Погоди, Кузнец, — медленно и раздельно, очевидно, чтобы тот понял, пояснил Лорд Ужаса. — Сегодня на твое место заступят другие. Уна, ты не потеряла то, что я дал тебе в пещерах Дуриэля?

Оскорбившись на этот вопрос, амазонка вытащила мешочек из-под корсета и швырнула его Диабло. Заглянув внутрь, тот удовлетворенно кивнул.

— Смотрю, камень душ моего старшего брата тоже здесь. Это очень хорошо.

— Ты хочешь, чтобы я разбил их? — уточнил Искандер, косясь на молот. Такой молот явно был ему не по руке.

— Ты должен их разбить, — серьезно кивнул Лорд Ужаса, протягивая мешочек. — И как можно скорее. Инструмент там.

Искандер покосился на подставку с инструментами. Выбрав молот поменьше, он с усилием поднял его и вернулся к наковальне.

Первый камень разлетелся легко, сущность Дуриэля не была такой сильной, чтобы противиться адскому оружию. Зато по камню душ Мефисто взмокшему паладину пришлось грохнуть трижды прежде, чем тот дал первую трещину. Четвертый удар расколол и его.

— Хорошо, — кивнул Диабло, как бы невзначай касаясь собственного камня. — Но могло бы быть лучше.

— Ты рад, что камня душ твоего брата больше не существует? — не выдержала Уна, непонимающе наблюдавшая эту сцену. — Но почему?

Диабло оперся о наковальню. Она доставала ему до пояса.

— Все дела сделаны, — произнес он, видимо, тщательно продумывая каждое слово. — Теперь мы можем заключить сделку.

Искандер закинул молот на место. Его слегка пошатывало.

— Ты хочешь поговорить о своем среднем брате? — тихо спросил он. — Говори. Свет желает знать, что ты можешь предложить в обмен на помощь.

— Мой брат обманул меня, — кивнул Диабло, по-прежнему опираясь о наковальню. — Он должен был собирать войска и ждать моего возвращения. — Но он поступил иначе. Он собрал войска очень быстро, и когда я вернулся из обхода всех средних демонов, поднявших восстание против нас, во дворце меня ждали убийцы. Сам же дворец был пуст — тех огромных армий, что он собирал для нас троих, здесь уже не было.

Он помолчал.

— Убийцы знали свое дело, — проговорил он наконец. — Если бы не случайность, они уничтожили бы мой камень душ, и Баал восторжествовал бы. Я не знаю, сговорились они раньше, или же он действовал один... Но по одному тому, как нагло он действовал, как был уверен в успехе, подозреваю, что Мефисто знал о его планах. Поэтому я не расстроился, узнав о его смерти, Уна. Вот их благодарность за то, что я не бросил их в их тюрьме. Но если я и был удивлен, то не особо.

Диабло усмехнулся.

— Свет очень кстати сослал сюда Изуала. Если бы не его плоть, я не мог бы сейчас ничего. Так же как и Мефисто не смог помешать Искандеру уничтожить его камень душ, или Уне — носить его.

Вдруг он стал серьезным.

— Соглашение, — ровно и четко проговорил он. — Я обещаю оставить в покое ваш мир и все человеческие миры на многие столетия, не пытаясь захватить их силой. Я буду править в подвластных мне мирах, до тех пор, пока не произойдет что-то, что изменит результаты нашего соглашения. В обмен на это я хочу, чтобы Свет помог мне в уничтожении моего брата Баала, и сам я окажу любое содействие эмиссару, который будет отправлен для этого в горы Гаррогата, где сейчас находится мой брат.

Искандер молчал. Лорд Ужаса терпеливо ждал, промокая текущую кровь. Уна исподлобья поглядывала то на одного, то на другого.

— Свет согласен, — сказал он, когда Уна успела уже даже соскучиться в ожидании. — Но ты отдашь Доспех. И Молот.

Диабло отклеился от наковальни. На перепачканном лице сверкнули ровные белые зубы Изуала...

Послесловие

Огненный портал был открыт. Они стояли перед ним втроем — хозяин этого мира с перемотанной бинтами головой, одетый в светлые легкие одежды, и двое воинов Света, вооруженные едва не до зубов, в отменной, не виданной в человеческих мирах броне. Уна в немом восхищении поводила плечами, пробуя на прилаженность только что выкованный по ее мерке адский доспех из неизвестных ей металлов. Желтоватая броня, укрывавшая тело амазонки с ног до головы, была вовсе невесомой, прилегавшая к телу, ровно вторая кожа. И одновременно — неуязвимой. Уна своими руками стреляла в этот доспех почти в упор, с маху колола копьем, и наконец, под насмешливыми взглядами Диабло, швырнула в огненную реку. Доспех возвращался к ней без единой царапины, и был все так же легок и удобен — страшенный Кузнец знал свое дело. Такими же неуязвимыми были лук и копье, выкованные Кузнецом тут же, и идеально приходившиеся по руке. Демон, без сомнения, имел огромный опыт сотворения оружия, и умел понять, как сделать лучше, просто посмотрев на будущего обладателя творимого им оружия или доспехов. Искандер же был облачен в отливавшую черным синеватую броню, которую с величайшим тщанием Кузнец просто подогнал по фигуре паладина. Ни броня эта, ни молот с заостренным концом на длинной рукояти, которыми одарил их Диабло, не были выкованы тут же, подобно доспехам Уны — Лорд Ужаса лично принес их откуда-то из своих схронов. И так же после работы Кузнеца, броня сидела на паладине, как влитая. В нагрузку к оговоренному, хозяин сунул в руки паладину мешочек, содержимое которого оставалось пока загадкой для Уны. Впрочем, после всего узнанного и пережитого, эта маленькая тайна не казалась уже особо привлекательной.

— Ну, идите, — вместо прощания, напутствовал их Диабло. Голову он держал немного вбок, чтобы лишний раз ею не дергать. Видно было, что рана, нанесенная оружием Света, все же сильно его тревожит. — Я чувствую — братец мой вот-вот доберется до горы Аррит. А если так — спаси Свет ваши души.

— Помни о сделке, Лорд Диабло, — тоже не счел нужным прощаться Искандер. — Надеюсь, это была наша последняя встреча.

Тот усмехнулся. Держась за руки, люди шагнули в сторону портала, когда повелитель мрака неожиданно придержал за руку Уну.

— Тогда, во дворце Андариэли, ты сделала выбор, — прищурившись в ее светлые глаза, сказал он. — Ты спасла меня, хотя могла бросить там, и мне пришлось бы открыться, чтобы избежать участи паладина Искандера. А в таком случае кто знает, как поступила бы Андариэль? В этом теле я беззащитен даже перед ней. Ты спасла меня, и пожалела об этом, узнав, кто я такой на самом деле. Не жалей. Если бы ты выбрала по-другому, рано или поздно тебе пришлось бы вернуться ко мне. Переступив через чужую душу, своей уже не спасти. Иди, и помни — ваши жизни — это прогулки по краю пропасти и один только неверный выбор поможет не просто оступиться, а рухнуть вниз.

Диабло усмехнулся. Уна стряхнула его пальцы и, не прощаясь, нырнула в красный ход портала вслед за исчезнувшим там за миг до этого Искандером...

Часть 5

Уже полдня вождь стоял на стене, вглядываясь слезящимися от ветра глазами вдаль, туда, куда ушел его сын. Мысли, одна противоречивее другой, приходили в его голову, стесняя чувства и мешая здраво мыслить. Демоны продолжали стоять под самыми стенами, в стремлении помешать варварам защитить их святыню. Ларзук понимал, что если его сын потерпит поражение, жить этому миру осталось недолго. Но как ни старался он, думалось старому вождю вовсе не о судьбах мира.

— Вождь! Беда, вождь! На главной площади! Беда!

Ларзук вздрогнул, оборачиваясь к запыхавшемуся воину. Прошло больше месяца с тех пор, как он принял это бремя вместо тяжело раненого старейшины Куал-Кека, но обращение "вождь" по-прежнему заставало его врасплох. Ларзук был хорошим кузнецом и уважаемым в городе человеком. Всю его жизнь ему приходилось иметь дело с оружием и воевать в армиях юга. Но лишь великая необходимость заставила его взять на себя ответственность за судьбы многих — слишком многих, если помнить о том, что Гаррогат держал собой путь к сердцу самого мира.

— Беда, вождь! — лицо воина, чье имя Ларзук запамятовал, было белее мела. — На площади открылся портал! Такой же, какие открывают эти твари там! До сих пор Свет хранил нас, но стены города перестали быть укрытием!

Ларзук поднял глаза на далекую площадь, чувствуя, как внутри все холодеет от страха. Даже с их места был виден страшный огонь адского портала, раскрывшегося в самом центре площади священного Гаррогата. Десятки воинов, не стоявшие сейчас на стенах, бежали к центру города, готовые к чему угодно...

На миг старый кузнец отвел лицо, к укреплениям и катапультам демонской армии, что по-прежнему копошилась под стеной. Чудовищные твари явно оживились, перетаскивая с места на место стремянки, тяжелые камни для метательных машин, готовя оружие и горючие смеси. Вне всяких сомнений, назревал новый приступ — и очень скоро. Зло дернув головой, Ларзук вскинул руку, вытаскивая из-за спины за много недель ставшее уже привычной деталью одежды оружие.

— Что ж, началось, — с тяжелым спокойствием проговорил он, поднимая топор. — Идем на площадь. Что бы ни произошло, мы будем гнать их обратно до тех пор, пока в живых не останется никого из нас.

* * *

Огромный белый волк, чуть подергивая хвостом, вышел из-за серого валуна, которые лежали вокруг во множестве. В другое время он тут же стал бы обедом томившихся в ожидании приказа о новом приступе демонов, но теперь мяса было вдоволь. Вчера только удалось подманить небольшое стадо оленей, и теперь даже пленников резать не приходилось — давно уже воины Ада не были так сыты. Что же, можно считать, что глупому волку повезло. Трогать его не стали. Зверь обогнул отдыхающий лагерь и снова скрылся среди камней.

Ушел он недалеко. В ближайшем к лагерю перелеске он направился прямо в бурелом, не сторожась следов, оставляемых на припорошенном сухим снегом насте. Прыгнув за большое поваленное дерево, он едва не сбил с ног сидевшего за ним крупного, плечистого часового. Мигом позже волк встряхнулся и встал на задние лапы уже человеком.